Маяковский Владимир Владимирович - Избранное
---
Избранное,  0, , , 
Поэзия 

***

***		
  Владимир Маяковский
"Я САМ"
ТЕМА
Я-поэт. Этим и интересен. Об этом и пишу. Об остальном - только если это отстоялось словом.
ПАМЯТЬ
Бурлюк говорил: у Маяковского память, что дорога в Полтаве, - каждый галошу оставит. Но лица и даты не запоминаю. Помню только, что в 1100 году куда-то переселялись какие-то "доряне". Подробностей этого дела не помню, но, должно быть, дело серьезное. Запоминать же - "Сие написано 2 мая. Павловск. Фонтаны" - дело вовсе мелкое. Поэтому свободно плаваю по своей хронологии.
ГЛАВНОЕ
Родился 7 июля 1894 года (или 93 - мнения мамы и послужного списка отца расходятся. Во всяком случае, не раньше). Родина - село Багдади, Кутаисская губерния, Грузия.
СОСТАВ СЕМЬИ
Отец: Владимир Константинович (багдадский лесничий), умер в 1906 году.
Мама: Александра Алексеевна.
Сестры:
а) Люда.
б) Оля.
Других Маяковских, по-видимому, не имеется.
1-е ВОСПОМИНАНИЕ
Понятия живописные. Место неизвестно. Зима. Отец выписал журнал "Родина". У "Родины" "юмористическое" приложение. О смешных говорят и ждут. Отец ходит и поет свое всегдашнее "алон занфан де ля по четыре". "Родина" пришла. Раскрываю и сразу (картинка) ору: "Как смешно! Дядя с тетей целуются". Смеялись. Позднее, когда пришло приложение и надо было действительно смеяться, выяснилось - раньше смеялись только надо мной. Так разошлись наши понятия о картинках и юморе.
2-е ВОСПОМИНАНИЕ
Понятия поэтические. Лето. Приезжает масса. Красивый длинный студент - Б. П. Глушковский. Рисует. Кожаная тетрадища. Блестящая бумага. На бумаге длинный человек без штанов (а может, в обтяжку) перед зеркалом. Человека зовут "Евгенионегиным". И Боря был длинный, и нарисованный был длинный. Ясно. Борю я и с читал этим самым "Евгенионегиным". Мнение держалось года три.
3-е ВОСПОМИНАНИЕ
Практические понятия. Ночь. За стеной бесконечный шепот мамы и папы. О рояли. Всю ночь не спал. Свербила одна и та же фраза. Утром бросился бежать бегом: "Папа, что такое рассрочка платежа?" Объяcнение очень понравилось.
ДУРНЫЕ ПРИВЫЧКИ
Лето. Потрясающие количества гостей. Накапливаются именины. Отец хвастается моей памятью. Ко всем именинам меня заставляют заучивать стихи. Помню специально для папиных именин:
Как-то раз перед толпоюСоплеменных гор..."Соплеменные" и "скалы" меня раздражали. Кто они такие, я не знал, а в жизни они не желали мне попадаться. Позднее я узнал, что это поэтичность, и стал тихо ее ненавидеть.
КОРНИ РОМАНТИЗМА
Первый дом, вспоминаемый отчетливо. Два этажа. Верхний - наш. Нижний - винный заводик. Раз в году - арбы винограда. Давили. Я ел. Они пили. Все это территория стариннейшей грузинской крепости под Багдадами. Крепость очетыреугольнивается крепостным валом. В углах валов - накаты для пушек. В валах бойницы. За валами рвы. За рвами леса и шакалы. Над лесами горы. Подрос. Бегал на самую высокую. Снижаются горы к северу. На севере разрыв. Мечталось - это Россия. Тянуло туда невероятнейше.
НЕОБЫЧАЙНОЕ
Лет семь. Отец стал брать меня в верховые объезды лесничества. Перевал. Ночь. Обстигло туманом. Даже отца не видно. Тропка узейшая. Отец, очевидно, отдернул рукавом ветку шиповника. Ветка с размаху шипами в мои щеки. Чуть повизгивая, вытаскиваю колючки. Сразу пропали и туман и боль. В расступившемся тумане под ногами - ярче неба. Это электричество. Клепочный завод князя Накашидзе. После электричества совершенно бросил интересоваться природой. Неусовершенствованная вещь.
УЧЕНИЕ
Учила мама и всякоюродные сестры. Арифметика казалась неправдоподобной. Приходится рассчитывать яблоки и груши, раздаваемые мальчикам. Мне ж всегда давали и я всегда давал без счета. На Кавказе фруктов сколько угодно. Читать выучился с удовольствием.
ПЕРВАЯ КНИГА
Какая-то "Птичница Агафья". Если б мне в то время попалось несколько таких книг - бросил бы читать совсем. К счастью, вторая - "Дон-Кихот". Вот это книга! Сделал деревянный меч и латы, разил окружающее.
ЭКЗАМЕН
Переехали. Из Багдад в Кутаис. Экзамен в гимназию. Выдержал. Спросили про якорь (на моем рукаве) - знал хорошо. Но священник спросил - что такое "око". Я ответил: "Три фунта" (так по грузински). Мне объяснили любезные экзаменаторы, что "око" - это "глаз" по-древнему, церковнославянскому. Из-за этого чуть не провалился. Поэтому возненавидел сразу - все древнее, все церковное и все славянское. Возможно, что отсюда пошли и мой футуризм, и мой атеизм, и мой интернационализм.
ГИМНАЗИЯ
Приготовительный, 1-й и 2-й. Иду первым. Весь в пятерках. Читаю Жуля Верна. Вообще фантастическое. Какой-то бородач стал во мне обнаруживать способности художника. Учит даром.
ЯПОНСКАЯ ВОЙНА
Увеличилось количество газет и журналов дома. "Русские ведомости", "Русское слово", "Русское богатство" и прочее. Читаю все. Безотчетно взвинчен. Восхищают открытки крейсеров. Увеличиваю и перерисовываю. Появилось слово "прокламация". Прокламации вешали грузины. Грузинов вешали казаки. Мои товарищи грузины. Я стал ненавидеть казаков.
НЕЛЕГАЛЬЩИНА
Приехала сестра из Москвы. Восторженная. Тайком дала мне длинные бумажки. Нравилось: очень рискованно. Помню и сейчас. Первая:
Опомнись, товарищ, опомнись-ка, брат,скорей брось винтовку на землю.И еще какое-то, с окончанием;
...а не то путь иной -к немцам с сыном, с женой и с мамашей...(о царе).
Это была революция. Это было стихами. Стихи и революция как-то объединились в голове.
905-й ГОД
Не до учения. Пошли двойки. Перешел в четвертый только потому, что мне расшибли голову камнем (на Рионе подрался), - на переэкзаменовках пожалели. Для меня революция началась так: мой товарищ, повар священника - Исидор, от радости босой вскочил на плиту - убили генерала Алиханова. Усмиритель Грузии. Пошли демонстрации и митинги. Я тоже пошел. Хорошо. Воспринимаю живописно: в черном анархисты, в красном эсеры, в синем эсдеки, в остальных цветах федералисты.
СОЦИАЛИЗМ
Речи, газеты. Из всего - незнакомые понятия и слова. Требую у себя объяснений. В окнах белые книжицы. "Буревестник". Про то же. Покупаю все. Вставал в шесть утра. Читал запоем. Первая: "Долой социал-демократов". Вторая: "Экономические беседы". На всю жизнь поразила способность социалистов распутывать факты, систематизировать мир. "Что читать?" - кажется, Рубакина. Перечитал советуемое. Многое не понимаю. Спрашиваю. Меня ввели в марксистский кружок. Попал на "Эрфуртскую". Середина. О "лумпенпролетариате". Стал считать себя социал-демократом: стащил отцовские берданки в эсдечий комитет. Фигурой нравился Лассаль. Должно быть, оттого, что без бороды. Моложавей. Лассаль у меня перепутался с Демосфеном. Хожу на Рион. Говорю речи, набрав камни в рот.
РЕАКЦИЯ
По-моему, началось со следующего: при панике (может, разгоне) в демонстрацию памяти Баумана мне (упавшему) попало большущим барабанищем по голове. Я испугался, думал - сам треснул.
906-й ГОД
Умер отец. Уколол палец (сшивал бумаги). Заражение крови. С тех пор терпеть не могу булавок. Благополучие кончилось. После похорон отца - у нас 3 рубля. Инстинктивно, лихорадочно мы распродали столы и стулья. Двинулись в Москву. Зачем? Даже знакомых не было.
ДОРОГА
Лучше всего - Баку. Вышки, цистерны, лучшие духи - нефть, а дальше степь. Пустыня даже.
МОСКВА
Остановились в Разумовском. Знакомые сестры - Плотниковы. Утром паровиком в Москву. Сняли квартиренку на Бронной.
МОСКОВСКОЕ
С едами плохо. Пенсия - 10 рублей в месяц. Я и две сестры учимся. Маме пришлось давать комнаты и обеды. Комнаты дрянные. Студенты жили бедные. Социалисты. Помню - первый передо мной "большевик" Вася Канделаки.
ПРИЯТНОЕ
Послан за керосином. 5 рублей. В колониальной дали сдачи 14 рублей 50 копеек; 10 рублей - чистый заработок. Совестился. Обошел два раза магазин ("Эрфуртская" заела). - Кто обсчитался, хозяин или служащий, - тихо расспрашиваю приказчика. - Хозяин! - Купил и съел четыре цукатных хлеба. На остальные гонял в лодке по Патриаршим прудам. Видеть с тех пор цукатных хлебов не могу.
РАБОТА
Денег в семье нет. Пришлось выжигать и рисовать. Особенно запомнились пасхальные яйца. Круглые, вертятся и скрипят, как двери. Яйца продавал в кустарный магазин на Неглинной. Штука 10-15 копеек. С тех пор бесконечно ненавижу Бемов, русский стиль и кустарщину.
ГИМНАЗИЯ
Перевелся в 4-й класс пятой гимназии. Единицы, слабо разноображиваемые двойками. Под партой "АнтиДюринг".
ЧТЕНИЕ
Беллетристики не признавал совершенно. Философия. Гегель. Естествознание. Но главным образом марксизм. Нет произведения искусства, которым бы я увлекся более, чем "Предисловием" Маркса. Из комнат студентов шла нелегальщина. "Тактика уличного боя" и т. д. Помню отчетливо синенькую ленинскую "Две тактики". Нравилось, что книга срезана до букв. Для нелегального просовывания. Эстетика максимальной экономии.
ПЕРВОЕ ПОЛУСТИХОТВОРЕНИЕ
Третья гимназия издавала нелегальный журнальчик "Порыв". Обиделся. Другие пишут, а я не могу?! Стал скрипеть. Получилось невероятно революционно и в такой же степени безобразно. Вроде теперешнего Кириллова. Не помню ни строки. Написал второе. Вышло лирично. Не считая таковое состояние сердца совместимым с моим "социалистическим достоинством", бросил вовсе.
ПАРТИЯ
1908 год. Вступил в партию РСДРП (большевиков). Держал экзамен в торгово-промышленном подрайоне. Выдержал. Пропагандист. Пошел к булочникам, потом к сапожникам и наконец к типографщикам. На общегородской конференции выбрали в МК. Были Ломов, Поволжец, Смидович и другие. Звался "товарищем Константином". Здесь работать не пришлось - взяли.
АРЕСТ
29 марта 1908 г. нарвался на засаду в Грузинах. Наша нелегальная типография. Ел блокнот. С адресами и в переплете. Пресненская часть. Охранка. Сущевская Часть. Следователь Вольтановский (очевидно, считал себя хитрым) заставил писать под диктовку: меня обвиняли в писании прокламации. Я безнадежно перевирал диктант. Писал: "социяльдимократическая". Возможно, провел. Выпустили на поруки. В части с недоумением прочел "Санина". Он почему-то в каждой части имелся. Очевидно, душеспасителен. Вышел. С год - партийная работа. И опять кратковременная сидка. Взяли револьвер. Махмудбеков, друг отца, тогда помощник начальника Крестов, арестованный случайно у меня в засаде, заявил, что револьвер его, и меня выпустили.
ТРЕТИЙ АРЕСТ
Живущие у нас (Коридзе (нелегальн. Морчадзе), Герулайтис и др.) ведут подкоп под Таганку. Освобождать женщин-каторжан. Удалось устроить побег из Новинской тюрьмы. Меня забрали. Сидеть не хотел. Скандалил. Переводили из части в часть - Басманная, Мещанская, Мясницкая и т. д. - и наконец - Бутырки. Одиночка № 103.
11 БУТЫРСКИХ МЕСЯЦЕВ
Важнейшее для меня время. После трех лет теории и практики - бросился на беллетристику. Перечел все новейшее. Символисты - Белый, Бальмонт. Разобрала формальная новизна. Но было чуждо. Темы, образы не моей жизни. Попробовал сам писать так же хорошо, но про другое. Оказалось так же про другое - нельзя. Вышло ходульно и ревплаксиво. Что-то вроде:
В золото, в пурпур леса одевались,Солнце играло на главах церквей.Ждал я: но в месяцах дни потерялись,Сотни томительных дней.Исписал таким целую тетрадку. Спасибо надзирателям - при выходе отобрали. А то б еще напечатал! Отчитав современность, обрушился на классиков. Байрон, Шекспир, Толстой. Последняя книга - "Анна Каренина". Не дочитал. Ночью вызвали "с вещами по городу". Так и не знаю, чем у них там, у Карениных, история кончилась.
Меня выпустили. Должен был (охранка постановила) идти на три года в Туруханск. Махмудбеков отхлопотал меня у Курлова.
Во время сидки судили по первому делу - виновен, но летами не вышел. Отдать под надзор полиции и под родительскую ответственность.
ТАК НАЗЫВАЕМАЯ ДИЛЕММА
Вышел взбудораженный. Те, кого я прочел, - так называемые великие. Но до чего же нетрудно писать лучше них. У меня уже и сейчас правильное отношение к миру. Только нужен опыт в искусстве. Где взять? Я неуч. Я должен пройти серьезную школу. А я вышиблен даже из гимназии, даже и из Строгановского. Если остаться в партии - надо стать нелегальным. Нелегальным, казалось мне, не научишься. Перспектива - всю жизнь писать летучки, выкладывать мысли, взятые из правильных, но не мной придуманных книг. Если из меня вытряхнуть прочитанное, что останется? Марксистский метод. Но не в детские ли руки попало это оружие? Легко орудовать им, если имеешь дело только с мыслью своих. А что при встрече с врагами? Ведь вот лучше Белого я все-таки не могу написать. Он про свое весело - "в небеса запустил ананасом", а я про свое ною - "сотни томительных дней". Хорошо другим партийцам. У них еще и университет. (А высшую школу - я еще не знал, что это такое, - я тогда уважал!) Что я могу противопоставить навалившейся на меня эстетике старья? Разве революция не потребует от меня серьезной школы? Я зашел к тогда еще товарищу по партии - Медведеву. Хочу делать социалистическое искусство. Сережа долго смеялся: кишка тонка. Думаю все-таки, что он недооценил мои кишки. Я прервал партийную работу. Я сел учиться.
НАЧАЛО МАСТЕРСТВА
Думалось - стихов писать не могу. Опыты плачевные. Взялся за живопись. Учился у Жуковского. Вместе с какими-то дамочками писал серебренькие сервизики. Через год догадался - учусь рукоделию. Пошел к Келину. Реалист. Хороший рисовальщик. Лучший учитель. Твердый. Меняющийся.
Требование - мастерство, Гольбейн. Терпеть не могущий красивенькое.
Поэт почитаемый - Саша Черный. Радовал его антиэстетизм.
ПОСЛЕДНЕЕ УЧИЛИЩЕ
Сидел на "голове" год. Поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества: единственное место, куда приняли без свидетельства о благонадежности. Работал хорошо. Удивило: подражателей лелеют - самостоятельных гонят. Ларионов, Машков. Ревинстинктом стал за выгоняемых.
ДАВИД БУРЛЮК
В училище появился Бурлюк. Вид наглый. Лорнетка. Сюртук. Ходит напевая. Я стал задирать. Почти задрались.
В КУРИЛКЕ
Благородное собрание. Концерт. Рахманинов. Остров мертвых. Бежал от невыносимой мелодизированной скуки. Через минуту и Бурлюк. Расхохотались друг в друга. Вышли шляться вместе.
ПАМЯТНЕЙШАЯ НОЧЬ
Разговор. От скуки рахманиновской перешли на училищную, от училищной - на всю классическую скуку. У Давида - гнев обогнавшего современников мастера, у меня - пафос социалиста, знающего неизбежность крушения старья. Родился российский футуризм.
СЛЕДУЮЩАЯ
Днем у меня вышло стихотворение. Вернее - куски. Плохие. Нигде не напечатаны. Ночь. Сретенский бульвар. Читаю строки Бурлюку. Прибавляю - это один мой знакомый. Давид остановился. Осмотрел меня. Рявкнул: "Да это же ж вы сами написали! Да вы же ж гениальный поэт!" Применение ко мне такого грандиозного и незаслуженного эпитета обрадовало меня. Я весь ушел в стихи. В этот вечер совершенно неожиданно я стал поэтом.
БУРЛЮЧЬЕ ЧУДАЧЕСТВО
Уже утром Бурлюк, знакомя меня с кем-то, басил: "Не знаете? Мой гениальный друг. Знаменитый поэт Маяковский". Толкаю. Но Бурлюк непреклонен. Еще и рычал на меня, отойдя: "Теперь пишите. А то вы меня ставите в глупейшее положение".
ТАК ЕЖЕДНЕВНО
Пришлось писать. Я и написал первое (первое профессиональное, печатаемое) - "Багровый и белый" и другие.
ПРЕКРАСНЫЙ БУРЛЮК
Всегдашней любовью думаю о Давиде. Прекрасный друг. Мой действительный учитель. Бурлюк сделал меня поэтом. Читал мне французов и немцев. Всовывал книги. Ходил и говорил без конца. Не отпускал ни на шаг. Выдавал ежедневно 50 копеек. Чтоб писать не голодая. На Рождество завез к себе в Новую Маячку. Привез "Порт" и другое.
"ПОЩЕЧИНА"
Из Маячки вернулись. Если с неотчетливыми взглядами, то с отточенными темпераментами. В Москве Хлебников. Его тихая гениальность тогда была для меня совершенно затемнена бурлящим Давидом. Здесь же вился футуристический иезуит слова - Крученых. После нескольких ночей лирики родили совместный манифест. Давид собирал, переписывал, вдвоем дали имя и выпустили "Пощечину общественному вкусу".
ПОШЕВЕЛИВАЮТСЯ
Выставки "Бубновый валет". Диспуты. Разъяренные речи мои и Давида. Газеты стали заполняться футуризмом. Тон был не очень вежливый. Так, например, меня просто называли "сукиным сыном".
ЖЕЛТАЯ КОФТА
Костюмов у меня не было никогда. Были две блузы - гнуснейшего вида. Испытанный способ - украшаться галстуком. Нет денег. Взял у сестры кусок желтой ленты. Обвязался. Фурор. Значит, самое заметное и красивое в человеке - галстук. Очевидно - увеличишь галстук, увеличится и фурор. А так как размеры галстуков ограничены, я пошел на хитрость: сделал галстуковую рубашку и рубашковый галстук. Впечатление неотразимое.
РАЗУМЕЕТСЯ
Генералитет искусства ощерился. Князь Львов. Директор училища. Предложил прекратить критику и агитацию. Отказались.
Совет "художников" изгнал нас из училища.
ВЕСЕЛЫЙ ГОД
Ездили Россией. Вечера. Лекции. Губернаторство настораживалось. В Николаеве нам предложили не касаться ни начальства, ни Пушкина. Часто обрывались полицией на полуслове доклада. К ватаге присоединился Вася Каменский. Старейший футурист.
Для меня эти годы - формальная работа, овладение словом.
Издатели не брали нас. Капиталистический нос чуял в нас динамитчиков. У меня не покупали ни одной строчки.
Возвращаясь в Москву - чаще всего жил на бульварах.
Это время завершилось трагедией "Владимир Маяковский". Поставлена в Петербурге. Луна-Парк. Просвистели ее до дырок.
НАЧАЛО 14-го ГОДА
Чувствую мастерство. Могу овладеть темой. Вплотную. Ставлю вопрос о теме. О революционной. Думаю над "Облаком в штанах".
ВОЙНА
Принял взволнованно. Сначала только с декоративной, с шумовой стороны. Плакаты заказные и, конечно, вполне военные. Затем стих. "Война объявлена".
АВГУСТ
Первое сражение. Влотную встал военный ужас. Война отвратительна. Тыл еще отвратительней. Чтобы сказать о войне - надо ее видеть. Пошел записываться добровольцем. Не позволили. Нет благонадежности. И у полковника Модля оказалась одна хорошая идея.
ЗИМА
Отвращение и ненависть к войне. "Ах, закройте, закройте глаза газет" и другие.
Интерес к искусству пропал вовсе.
МАЙ
Выиграл 65 рублей. Уехал в Финляндию. Куоккала.
КУОККАЛА
Семизнакомая система (семипольная). Установил семь обедающих знакомств. В воскресенье "ем" Чуковского, понедельник - Евреинова и т. д. В четверг было хуже - ем репинские травки. Для футуриста ростом в сажень - это не дело.
Вечера шатаюсь пляжем. Пишу "Облако".
Выкрепло сознание близкой революции.
Поехал в Мустамяки. М. Горький. Читал ему части "Облака". Расчувствовавшийся Горький обплакал мне весь жилет. Расстроил стихами. Я чуть загордился.
Скоро выяснилось, что Горький рыдает на каждом поэтическом жилете.
Все же жилет храню. Могу кому-нибудь уступить для провинциального музея.
"НОВЫЙ САТИРИКОН"
65 рублей прошли легко и без боли. "В рассуждении чего б покушать" стал писать в "Новом сатирикоие".
РАДОСТНЕЙШАЯ ДАТА
Июль 915-го года. Знакомлюсь с Л. Ю. и О. М. Бриками.
ПРИЗЫВ
Забрили. Теперь идти на фронт не хочу. Притворился чертежником. Ночью учусь у какого-то инженера чертить авто. С печатанием еще хуже. Солдатам запрещают. Один Брик радует. Покупает все мои стихи по 50 копеек строку. Напечатал "Флейту позвоночника" и "Облако". Облако вышло перистое. Цензура в него дула. Страниц шесть сплошных точек.
С тех пор у меня ненависть к точкам. К запятым тоже.
СОЛДАТЧИНА
Паршивейшее время. Рисую (изворачиваюсь) начальниковы портреты. В голове разворачивается "Война и мир", в сердце - "Человек".
16-й ГОД
Окончена "Война и мир". Немного позднее - "Человек". Куски печатаю в "Летописи". На военщину нагло не показываюсь.
26 ФЕВРАЛЯ, 17-й ГОД
Пошел с автомобилями к Думе. Влез в кабинет Родзянки. Осмотрел Милюкова. Молчит. Но мне почему-то кажется, что он заикается. Через час надоели. Ушел. Принял на несколько дней команду Автошколой. Гучковеет. Старое офицерье по-старому расхаживает в Думе. Для меня ясно - за этим неизбежно сейчас же социалисты. Большевики. Пишу в первые же дни революции Поэтохронику "Революция". Читаю лекции - "Большевики искусства".
АВГУСТ
Россия понемногу откеренщивается. Потеряли уважение. Ухожу из "Новой жизни". Задумываю "Мистерию-Буфф".
ОКТЯБРЬ
Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня (и для других москвичей-футуристов) не было. Моя революция. Пошел в Смольный. Работал. Все, что приходилось. Начинают заседать.
ЯНВАРЬ
Заехал в Москву. Выступаю. Ночью "Кафе поэтов" в Настасьинском. Революционная бабушка теперешних кафе-поэтных салончиков. Пишу киносценарии. Играю сам. Рисую для кино плакаты. Июнь. Опять Петербург.
18-й ГОД
РСФСР - не до искусства. А мне именно до него. Заходил в Пролеткульт к Кшесинской. Отчего не в партии? Коммунисты работали на фронтах. В искусстве и просвещении пока соглашатели. Меня послали б ловить рыбу в Астрахань.
25 ОКТЯБРЯ, 18-й ГОД
Окончил мистерию. Читал. Говорят много. Поставил Мейерхольд с К. Малевичем. Ревели вокруг страшно. Особенно коммунистичествующая интеллигенция. Андреева чего-чего не делала. Чтоб мешать. Три раза поставили - потом расколотили. И пошли "Макбеты".
19-й ГОД
Езжу с мистерией и другими вещами моими и товарищей по заводам. Радостный прием. В Выборгском районе организуется комфут, издаем "Искусство коммуны". Академии трещат. Весной переезжаю в Москву.
Голову охватила "150000000". Пошел в агитацию РОСТА.
20-й ГОД
Кончил "Сто пятьдесят миллионов". Печатаю без фамилии. Хочу, чтоб каждый дописывал и лучшил. Этого не делали, зато фамилию знали все. Все равно. Печатаю здесь под фамилией.
Дни и ночи РОСТА. Наступают всяческие Деникины. Пишу и рисую. Сделал тысячи три плакатов и тысяч шесть подписей.
21-й ГОД
Пробиваясь сквозь все волокиты, ненависти, канцелярщины и тупости - ставлю второй вариант мистерии.
Идет в I РСФСР - в режиссуре Мейерхольда с художниками Лавинским, Храковским, Киселевым и в цирке на немецком языке для III конгресса Коминтерна. Ставит Грановский с Альтманом и Равделем. Прошло около ста раз.
Стал писать в "Известиях".
22-й ГОД
Организую издательство МАФ. Собираю футуристов - коммуны. Приехали с Дальнего Востока Асеев, Третьяков и другие товарищи по дракам. Начал записывать работанный третий год "Пятый Интернационал". Утопия. Будет показано искусство через 500 лет.
23-й ГОД
Организуем "Леф". "Леф" - это охват большой социальной темы всеми орудиями футуризма. Этим определением, конечно, вопрос не исчерпывается, - интересующихся отсылаю к N%N%. Сплотились тесно: Брик, Асеев, Кушнер, Арватов, Третьяков, Родченко, Лавинский.
Написал: "Про это". По личным мотивам об общем быте. Начал обдумывать поэму "Ленин". Один из лозунгов, одно из больших завоеваний "Лефа" - деэстетизация производственных искусств, конструктивизм. Поэтическое приложение: агитка и агитка хозяйственная - реклама. Несмотря на поэтическое улюлюканье, считаю "Нигде кроме как в Моссельпроме" поэзией самой высокой квалификации.
24-й ГОД
"Памятник рабочим Курска". Многочисленные лекции по СССР о "Лефе". "Юбилейное" - Пушкину. И стихи этого типа - цикл. Путешествия: Тифлис, Ялта - Севастополь. "Тамара и Демон" и т. д. Закончил поэму "Ленин". Читал во многих рабочих собраниях. Я очень боялся этой поэмы, так как легко было снизиться до простого политического пересказа. Отношение рабочей аудитории обрадовало и утвердило в уверенности нужности поэмы. Много езжу за границу. Европейская техника, индустриализм, всякая попытка соединить их с еще непролазной бывшей Россией - всегдашняя идея футуриста-лефовца.
Несмотря на неутешительные тиражные данные о журнале, "Леф" ширится в работе.
Мы знаем эти "данные" - просто частая канцелярская незаинтересованность в отдельных журналах большого и хладнокровного механизма ГИЗа.
25-й ГОД
Написал агитпоэму "Летающий пролетарий" и сборник агитстихов "Сам пройдись по небесам". Еду вокруг земли. Начало этой поездки - последняя поэма (из отдельных стихов) на тему "Париж". Хочу и перейду со стиха на прозу. В этот год должен закончить первый роман.
"Вокруг" не вышло. Во-первых, обокрали в Париже, во-вторых, после полугода езды пулей бросился в СССР. Даже в Сан-Франциско (звали с лекцией) не поехал. Изъездил Мексику, С.-А. С. Ш. и куски Франции и Испании. Результат - книги: публицистика-проза - "Мое открытие Америки" и стихи - "Испания", "Атлантический океан", "Гаванна", "Мексика", "Америка". Роман дописал в уме, а на бумагу не перевел, потому что: пока дописывалось, проникался ненавистью к выдуманному и стал от себя требовать, чтобы на фамилии, чтоб на факте. Впрочем, это и на 26-й - 27-й годы.
1926-й ГОД
В работе сознательно перевожу себя на газетчика. Фельетон, лозунг. Поэты улюлюкают - однако сами газетничать не могут, а больше печатаются в безответственных приложениях. А мне на их лирический вздор смешно смотреть, настолько этим заниматься легко и никому, кроме супруги, не интересно.
Пишу в "Известиях", "Труде", "Рабочей Москве", "Заре Востока", "Бакинском рабочем" и других. Вторая работа - продолжаю прерванную традицию трубадуров и менестрелей. Езжу по городам и читаю. Новочеркасск, Винница, Харьков, Париж, Ростов, Тифлис, Берлин, Казань, Свердловск, Тула, Прага, Ленинград, Москва, Воронеж, Ялта, Евпатория, Вятка, Уфа и т. д., и т. д., и т. д.
1927-й ГОД
Восстанавливаю (была проба "сократить") "Леф", уже "Новый". Основная позиция: против выдумки, эстетизации и психоложества искусством - за агит, за квалифицированную публицистику и хронику. Основная работа в "Комсомольской правде", и сверхурочно работаю "Хорошо".
"Хорошо" считаю программной вещью, вроде "Облака в штанах" для того времени. Ограничение отвлеченных поэтических приемов (гиперболы, виньеточного самоценного образа) и изобретение приемов для обработки хроникального и агитационного материала.
Иронический пафос в описании мелочей, но могущих быть и верным шагом в будущее ("сыры не засижены - лампы сияют, цены снижены"), введение, для перебивки планов, фактов различного исторического калибра, законных только в порядке личных ассоциаций ("Разговор с Блоком", "Мне рассказывал тихий еврей, Павел Ильич Лавут").
Буду разрабатывать намеченное.
Еще: написаны - сценарии и детские книги.
Еще продолжал менестрелить. Собрал около 20000 записок, думаю о книге "Универсальный ответ" (записочникам). Я знаю, о чем думает читающая масса.
1928-й ГОД
Пишу поэму "Плохо". Пьесу и мою литературную биографию. Многие говорили: "Ваша автобиография не очень серьезна". Правильно. Я еще не заакадемичился и не привык нянчиться со своей персоной, да и дело мое меня интересует, только если это весело. Подъем и опадание многих литератур, символисты, реалисты и т. д., наша борьба с ними - все это, шедшее на моих глазах: это часть нашей весьма серьезной истории. Это требует, чтобы об нем написать. И напишу.
1922. 1928
Поэмы
ОБЛАКО В ШТАНАХ
Тетраптих(Вступление)Вашу мысль,мечтающую на размягченном мозгу,как выжиревший лакей на засаленной кушетке,буду дразнить об окровавленный сердца лоскут:досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.У меня в душе ни одного седого волоса,и старческой нежности нет в ней!Мир огромив мощью голоса,иду - красивый,двадцатидвухлетний.Нежные!Вы любовь на скрипки ложите.Любовь на литавры ложит грубый.А себя, как я, вывернуть не можете,чтобы были одни сплошные губы!Приходите учиться -из гостиной батистовая,чинная чиновница ангельской лиги.И которая губы спокойно перелистывает,как кухарка страницы поваренной книги.Хотите -буду от мяса бешеный- и, как небо, меняя тона -хотите -буду безукоризненно нежный,не мужчина, а - облако в штанах!Не верю, что есть цветочная Ницца!Мною опять славословятсямужчины, залежанные, как больница,и женщины, истрепанные, как пословица.1Вы думаете, это бредит малярия?Это было,было в Одессе."Приду в четыре", - сказала Мария.Восемь.Девять.Десять.Вот и вечерв ночную жутьушел от окон,хмурый,декабрый.В дряхлую спину хохочут и ржутканделябры.Меня сейчас узнать не могли бы:жилистая громадинастонет,корчится.Что может хотеться этакой глыбе?А глыбе многое хочется!Ведь для себя не важнои то, что бронзовый,и то, что сердце - холодной железкою.Ночью хочется звон свойспрятать в мягкое,в женское.И вот,громадный,горблюсь в окне,плавлю лбом стекло окошечное.Будет любовь или нет?Какая -большая или крошечная?Откуда большая у тела такого:должно быть, маленький,смирный любеночек.Она шарахается автомобильных гудков.Любит звоночки коночек.Еще и еще,уткнувшись дождюлицом в его лицо рябое,жду,обрызганный громом городского прибоя.Полночь, с ножом мечась,догнала,зарезала, -вон его!Упал двенадцатый час,как с плахи голова казненного.В стеклах дождинки серыесвылись,гримасу громадили,как будто воют химерыСобора Парижской Богоматери.Проклятая!Что же, и этого не хватит?Скоро криком издерется рот.Слышу:тихо,как больной с кровати,спрыгнул нерв.И вот, -сначала прошелсяедва-едва,потом забегал,взволнованный,четкий.Теперь и он и новые двамечутся отчаянной чечеткой.Рухнула штукатурка в нижнем этаже.Нервы -большие,маленькие,многие! -скачут бешеные,и ужеу нервов подкашиваются ноги!А ночь по комнате тинится и тинится, -из тины не вытянуться отяжелевшему глазу.Двери вдруг заляскали,будто у гостиницыне попадает зуб на зуб.Вошла ты,резкая, как "нате!",муча перчатки замш,сказала:"Знаете -я выхожу замуж".Что ж, выходите.Ничего.Покреплюсь.Видите - спокоен как!Как пульспокойника.Помните?Вы говорили:"Джек Лондон,деньги,любовь,страсть", -а я одно видел:вы - Джоконда,которую надо украсть!И украли.Опять влюбленный выйду в игры,огнем озаряя бровей загиб.Что же!И в доме, который выгорел,иногда живут бездомные бродяги!Дразните?"Меньше, чем у нищего копеек,у вас изумрудов безумий".Помните!Погибла Помпея,когда раздразнили Везувий!Эй!Господа!Любителисвятотатств,преступлений,боен, -а самое страшноевидели -лицо мое,когдаяабсолютно спокоен?И чувствую -"я"для меня мало.Кто-то из меня вырывается упрямо.Allo!Кто говорит?Мама?Мама!Ваш сын прекрасно болен!Мама!У него пожар сердца.Скажите сестрам, Люде и Оле, -ему уже некуда деться.Каждое слово,даже шутка,которые изрыгает обгорающим ртом он,выбрасывается, как голая проституткаиз горящего публичного дома.Люди нюхают -запахло жареным!Нагнали каких-то.Блестящие!В касках!Нельзя сапожища!Скажите пожарным:на сердце горящее лезут в ласках.Я сам.Глаза наслезненные бочками выкачу.Дайте о ребра опереться.Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!Рухнули.Не выскочишь из сердца!На лице обгорающемиз трещины губобугленный поцелуишко броситься вырос.Мама!Петь не могу.У церковки сердца занимается клирос!Обгорелые фигурки слов и чиселиз черепа,как дети из горящего здания.Так страхсхватиться за небовысилгорящие руки "Лузитании".Трясущимся людямв квартирное тихостоглазое зарево рвется с пристани.Крик последний, -ты хотьо том, что горю, в столетия выстони!2Славьте меня!Я великим не чета.Я над всем, что сделано,ставлю "nihil".Никогданичего не хочу читать.Книги?Что книги!Я раньше думал -книги делаются так:пришел поэт,легко разжал уста,и сразу запел вдохновенный простак -пожалуйста!А оказывается -прежде чем начнет петься,долго ходят, размозолев от брожения,и тихо барахтается в тине сердцаглупая вобла воображения.Пока выкипячивают, рифмами пиликая,из любвей и соловьев какое-то варево,улица корчится безъязыкая -ей нечем кричать и разговаривать.Городов вавилонские башни,возгордясь, возносим снова,а боггорода на пашнирушит,мешая слово.Улица муку молча перла.Крик торчком стоял из глотки.Топорщились, застрявшие поперек горла,пухлые taxi и костлявые пролеткигрудь испешеходили.Чахотки площе.Город дорогу мраком запер.И когда -все-таки! -выхаркнула давку на площадь,спихнув наступившую на горло паперть,думалось:в хорах архангелова хоралабог, ограбленный, идет карать!А улица присела и заорала:"Идемте жрать!"Гримируют городу Круппы и Круппикигрозящих бровей морщь,а во ртуумерших слов разлагаются трупики,только два живут, жирея -"сволочь"и еще какое-то,кажется, "борщ".Поэты,размокшие в плаче и всхлипе,бросились от улицы, ероша космы:"Как двумя такими выпетьи барышню,и любовь,и цветочек под росами?"А за поэтами -уличные тыщи:студенты,проститутки,подрядчики.Господа!Остановитесь!Вы не нищие,вы не смеете просить подачки!Нам, здоровенным,с шагом саженьим,надо не слушать, а рвать их -их,присосавшихся бесплатным приложениемк каждой двуспальной кровати!Их ли смиренно просить:"Помоги мне!"Молить о гимне,об оратории!Мы сами творцы в горящем гимне -шуме фабрики и лаборатории.Что мне до Фауста,феерией ракетскользящего с Мефистофелем в небесном паркете!Я знаю -гвоздь у меня в сапогекошмарней, чем фантазия у Гете!Я,златоустейший,чье каждое словодушу новородит,именинит тело,говорю вам:мельчайшая пылинка живогоценнее всего, что я сделаю и сделал!Слушайте!Проповедует,мечась и стеня,сегодняшнего дня крикогубый Заратустра!Мыс лицом, как заспанная простыня,с губами, обвисшими, как люстра,мы,каторжане города-лепрозория,где золото и грязь изъязвили проказу, -мы чище венецианского лазорья,морями и солнцами омытого сразу!Плевать, что нету Гомеров и Овидиевлюдей, как мы,от копоти в оспе.Я знаю -солнце померкло б, увидевнаших душ золотые россыпи!Жилы и мускулы - молитв верней.Нам ли вымаливать милостей времени!Мы -каждый -держим в своей пятернемиров приводные ремни!Это взвело на Голгофы аудиторийПетрограда, Москвы, Одессы, Киева,и не было ни одного,которыйне кричал бы:"Распни,распни его!"Но мне -люди,и те, что обидели -вы мне всего дороже и ближе.Видели,как собака бьющую руку лижет?!Я,обсмеянный у сегодняшнего племени,как длинныйскабрезный анекдот,вижу идущего через горы времени,которого не видит никто.Где глаз людей обрывается куцый,главой голодных орд,в терновом венце революцийгрядет шестнадцатый год.А я у вас - его предтеча;я - где боль, везде;на каждой капле слезовой течираспял себя на кресте.Уже ничего простить нельзя.Я выжег души, где нежность растили.Это труднее, чем взятьтысячу тысяч Бастилий!И когда,приход егомятежом оглашая,выйдете к спасителю -вам ядушу вытащу,растопчу,чтоб большая! -и окровавленную дам, как знамя.3Ах, зачем это,откуда этов светлое веселогрязных кулачищ замах!Пришлаи голову отчаянием занавесиламысль о сумасшедших домах.И -как в гибель дредноутаот душащих спазмбросаются в разинутый люк -сквозь свойдо крика разодранный глазлез, обезумев, Бурлюк.Почти окровавив исслезенные веки,вылез,встал,пошели с нежностью, неожиданной в жирном человекевзял и сказал:"Хорошо!"Хорошо, когда в желтую кофтудуша от осмотров укутана!Хорошо,когда брошенный в зубы эшафоту,крикнуть:"Пейте какао Ван-Гутена!"И эту секунду,бенгальскую,громкую,я ни на что б не выменял,я ни на...А из сигарного дымаликерною рюмкойвытягивалось пропитое лицо Северянина.Как вы смеете называться поэтоми, серенький, чирикать, как перепел!Сегоднянадокастетомкроиться миру в черепе!Вы,обеспокоенные мыслью одной -"изящно пляшу ли", -смотрите, как развлекаюсья -площаднойсутенер и карточный шулер.От вас,которые влюбленностью мокли,от которыхв столетия слеза лилась,уйду я,солнце моноклемвставлю в широко растопыренный глаз.Невероятно себя нарядив,пойду по земле,чтоб нравился и жегся,а впередина цепочке Наполеона поведу, как мопса.Вся земля поляжет женщиной,заерзает мясами, хотя отдаться;вещи оживут -губы вещинызасюсюкают:"цаца, цаца, цаца!"Вдруги тучии облачное прочееподняло на небе невероятную качку,как будто расходятся белые рабочие,небу объявив озлобленную стачку.Гром из-за тучи, зверея, вылез,громадные ноздри задорно высморкая,и небье лицо секунду кривилосьсуровой гримасой железного Бисмарка.И кто-то,запутавшись в облачных путах,вытянул руки к кафе -и будто по-женски,и нежный как будто,и будто бы пушки лафет.Вы думаете -это солнце нежненькотреплет по щечке кафе?Это опять расстрелять мятежниковгрядет генерал Галифе!Выньте, гулящие, руки из брюк -берите камень, нож или бомбу,а если у которого нету рук -пришел чтоб и бился лбом бы!Идите, голодненькие,потненькие,покорненькие,закисшие в блохастом грязненьке!Идите!Понедельники и вторникиокрасим кровью в праздники!Пускай земле под ножами припомнится,кого хотела опошлить!Земле,обжиревшей, как любовница,которую вылюбил Ротшильд!Чтоб флаги трепались в горячке пальбы,как у каждого порядочного праздника -выше вздымайте, фонарные столбы,окровавленные туши лабазников.Изругивался,вымаливался,резал,лез за кем-товгрызаться в бока.На небе, красный, как марсельеза,вздрагивал, околевая, закат.Уже сумашествие.Ничего не будет.Ночь придет,перекусити съест.Видите -небо опять иудитпригоршнью обгрызанных предательством звезд?Пришла.Пирует Мамаем,задом на город насев.Эту ночь глазами не проломаем,черную, как Азеф!Ежусь, зашвырнувшись в трактирные углы,вином обливаю душу и скатертьи вижу:в углу - глаза круглы, -глазами в сердце въелась богоматерь.Чего одаривать по шаблону намалеванномусиянием трактирную ораву!Видишь - опятьголгофнику оплеванномупредпочитают Варавву?Может быть, нарочно яв человечьем месивелицом никого не новей.Я,может быть,самый красивыйиз всех твоих сыновей.Дай им,заплесневшим в радости,скорой смерти времени,чтоб стали дети, должные подрасти,мальчики - отцы,девочки - забеременели.И новым рожденным дай обрастипытливой сединой волхвов,и придут они -и будут детей креститьименами моих стихов.Я, воспевающий машину и Англию,может быть, просто,в самом обыкновенном Евангелиитринадцатый апостол.И когда мой голоспохабно ухает -от часа к часу,целые сутки,может быть, Иисус Христос нюхаетмоей души незабудки.4Мария! Мария! Мария!Пусти, Мария!Я не могу на улицах!Не хочешь?Ждешь,как щеки провалятся ямкоюпопробованный всеми,пресный,я придуи беззубо прошамкаю,что сегодня я"удивительно честный".Мария,видишь -я уже начал сутулиться.В улицахлюди жир продырявят в четырехэтажных зобах,высунут глазки,потертые в сорокгодовой таске, -перехихикиваться,что у меня в зубах- опять! -черствая булка вчерашней ласки.Дождь обрыдал тротуары,лужами сжатый жулик,мокрый, лижет улиц забитый булыжником труп,а на седых ресницах -да! -на ресницах морозных сосулекслезы из глаз -да! -из опущенных глаз водосточных труб.Всех пешеходов морда дождя обсосала,а в экипажах лощился за жирным атлетом атлет;лопались люди,проевшись насквозь,и сочилось сквозь трещины сало,мутной рекой с экипажей стекалавместе с иссосанной булкойжевотина старых котлет.Мария!Как в зажиревшее ухо втиснуть им тихое слово?Птицапобирается песней,поет,голодна и звонка,а я человек, Мария,простой,выхарканный чахоточной ночью в грязную руку Пресни.Мария, хочешь такого?Пусти, Мария!Судорогой пальцев зажму я железное горло звонка!Мария!Звереют улиц выгоны.На шее ссадиной пальцы давки.Открой!Больно!Видишь - натыканыв глаза из дамских шляп булавки!Пустила.Детка!Не бойся,что у меня на шее воловьейпотноживотые женщины мокрой горою сидят, -это сквозь жизнь я тащумиллионы огромных чистых любовейи миллион миллионов маленьких грязных любят.Не бойся,что снова,в измены ненастье,прильну я к тысячам хорошеньких лиц, -"любящие Маяковского!" -да ведь это ж династияна сердце сумасшедшего восшедших цариц.Мария, ближе!В раздетом бесстыдстве,в боящейся дрожи ли,но дай твоих губ неисцветшую прелесть:я с сердцем ни разу до мая не дожили,а в прожитой жизнилишь сотый апрель есть.Мария!Поэт сонеты поет Тиане,а я -весь из мяса,человек весь -тело твое просто прошу,как просят христиане -"хлеб наш насущныйдаждь нам днесь".Мария - дай!Мария!Имя твое я боюсь забыть,как поэт боится забытькакое-тов муках ночей рожденное слово,величием равное богу.Тело твоея буду беречь и любить,как солдат,обрубленный войною,ненужный,ничей,бережет свою единственную ногу.Мария -не хочешь?Не хочешь!Ха!Значит - опятьтемно и понуросердце возьму,слезами окапав,нести,как собака,которая в конурунесетперееханную поездом лапу.Кровью сердце дорогу радую,липнет цветами у пыли кителя.Тысячу раз опляшет Иродиадойсолнце землю -голову Крестителя.И когда мое количество летвыпляшет до конца -миллионом кровинок устелется следк дому моего отца.Вылезугрязный (от ночевок в канавах),стану бок о бок,наклонюсьи скажу ему на ухо:- Послушайте, господин бог!Как вам не скушнов облачный кисельежедневно обмакивать раздобревшие глаза?Давайте - знаете -устроимте карусельна дереве изучения добра и зла!Вездесущий, ты будешь в каждом шкапу,и вина такие расставим по столу,чтоб захотелось пройтись в ки-ка-пухмурому Петру Апостолу.А в рае опять поселим Евочек:прикажи, -сегодня ночью жсо всех бульваров красивейших девочекя натащу тебе.Хочешь?Не хочешь?Мотаешь головою, кудластый?Супишь седую бровь?Ты думаешь -этот,за тобою, крыластый,знает, что такое любовь?Я тоже ангел, я был им -сахарным барашком выглядывал в глаз,но больше не хочу дарить кобыламиз сервской муки изваянных ваз.Всемогущий, ты выдумал пару рук,сделал,что у каждого есть голова, -отчего ты не выдумал,чтоб было без мукцеловать, целовать, целовать?!Я думал - ты всесильный божище,а ты недоучка, крохотный божик.Видишь, я нагибаюсь,из-за голенищадостаю сапожный ножик.Крыластые прохвосты!Жмитесь в раю!Ерошьте перышки в испуганной тряске!Я тебя, пропахшего ладаном, раскроюотсюда до Аляски!Пустите!Меня не остановите.Вру я,в праве ли,но я не могу быть спокойней.Смотрите -звезды опять обезглавилии небо окровавили бойней!Эй, вы!Небо!Снимите шляпу!Я иду!Глухо.Вселенная спит,положив на лапус клещами звезд огромное ухо.1914-1915
ФЛЕЙТА-ПОЗВОНОЧНИК
За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.Все чаще думаю -не поставить ли лучшеточку пули в своем конце.Сегодня яна всякий случайдаю прощальный концерт.Память!Собери у мозга в залелюбимых неисчерпаемые очереди.Смех из глаз в глаза лей.Былыми свадьбами ночь ряди.Из тела в тело веселье лейте.Пусть не забудется ночь никем.Я сегодня буду играть на флейте.На собственном позвоночнике.1Версты улиц взмахами шагов мну.Куда уйду я, этот ад тая!Какому небесному Гофманувыдумалась ты, проклятая?!Буре веселья улицы узки.Праздник нарядных черпал и черпал.Думаю.Мысли, крови сгустки,больные и запекшиеся, лезут из черепа.Мне,чудотворцу всего, что празднично,самому на праздник выйти не с кем.Возьму сейчас и грохнусь навзничьи голову вымозжу каменным Невским!Вот я богохулил.Орал, что бога нет,а бог такую из пекловых глубин,что перед ней гора заволнуется и дрогнет,вывел и велел:люби!Бог доволен.Под небом в кручеизмученный человек одичал и вымер.Бог потирает ладони ручек.Думает бог:погоди, Владимир!Это ему, ему же,чтоб не догадался, кто ты,выдумалось дать тебе настоящего мужаи на рояль положить человечьи ноты.Если вдруг подкрасться к двери спаленной,перекрестить над вами стёганье одеялово,знаю -запахнет шерстью паленной,и серой издымится мясо дьявола.А я вместо этого до утра раннегов ужасе, что тебя любить увели,металсяи крики в строчки выгранивал,уже наполовину сумасшедший ювелир.В карты бы играть!В виновыполоскать горло сердцу изоханному.Не надо тебя!Не хочу!Все равноя знаю,я скоро сдохну.Если правда, что есть ты,боже,боже мой,если звезд ковер тобою выткан,если этой боли,ежедневно множимой,тобой ниспослана, господи, пытка,судейскую цепь надень.Жди моего визита.Я аккуратный,не замедлю ни на день.Слушай,всевышний инквизитор!Рот зажму.Крик ни один имне выпущу из искусанных губ я.Привяжи меня к кометам, как к хвостамлошадиным,и вымчи,рвя о звездные зубья.Или вот что:когда душа моя выселится,выйдет на суд твой,выхмурясь тупенько,ты,Млечный Путь перекинув виселицей,возьми и вздерни меня, преступника.Делай что хочешь.Хочешь, четвертуй.Я сам тебе, праведный, руки вымою.Только -слышишь! -убери проклятую ту,которую сделал моей любимою!Версты улиц взмахами шагов мну.Куда я денусь, этот ад тая!Какому небесному Гофманувыдумалась ты, проклятая?!2И небо,в дымах забывшее, что голубо,и тучи, ободранные беженцы точно,вызарю в мою последнюю любовь,яркую, как румянец у чахоточного.Радостью покрою ревскопазабывших о доме и уюте.Люди,слушайте!Вылезьте из окопов.После довоюете.Даже если,от крови качающийся, как Бахус,пьяный бой идет -слова любви и тогда не ветхи.Милые немцы!Я знаю,на губах у васгётевская Гретхен.Француз,улыбаясь, на штыке мрет,с улыбкой разбивается подстреленный авиатор,если вспомнятв поцелуе роттвой, Травиата.Но мне не до розовой мякоти,которую столетия выжуют.Сегодня к новым ногам лягте!Тебя пою,накрашенную,рыжую.Может быть, от дней этих,жутких, как штыков острия,когда столетия выбелят бороду,останемся толькотыи я,бросающийся за тобой от города к городу.Будешь за море отдана,спрячешься у ночи в норе -я в тебя вцелую сквозь туманы Лондонаогненные губы фонарей.В зное пустыни вытянешь караваны,где львы начеку, -тебепод пылью, ветром рваной,положу Сахарой горящую щеку.Улыбку в губы вложишь,смотришь -тореадор хорош как!И вдруг яревность метну в ложимрущим глазом быка.Вынесешь на мост шаг рассеянный -думать,хорошо внизу бы.Это япод мостом разлился Сеной,зову,скалю гнилые зубы.С другим зажгешь в огне рысаковСтрелку или Сокольники.Это я, взобравшись туда высоко,луной томлю, ждущий и голенький.Сильный,понадоблюсь им я -велят:себя на войне убей!Последним будеттвое имя,запекшееся на выдранной ядром губе.Короной кончу?Святой Еленой?Буре жизни оседлав валы,я - равный кандидати на царя вселенной,и накандалы.Быть царем назначено мне -твое личикона солнечном золоте моих монетвелю народу:вычекань!А там,где тундрой мир вылинял,где с северным ветром ведет река торги, -на цепь нацарапаю имя Лилинои цепь исцелую во мраке каторги.Слушайте ж, забывшие, что небо голубо,выщетинившиеся,звери точно!Это, может быть,последняя в мире любовьвызарилась румянцем чахоточного.3Забуду год, день, число.Запрусь одинокий с листом бумаги я.Творись, просветленных страданием словнечеловечья магия!Сегодня, только вошел к вам,почувствовал -в доме неладно.Ты что-то таила в шелковом платье,и ширился в воздухе запах ладана.Рада?Холодное"очень".Смятеньем разбита разума ограда.Я отчаянье громозжу, горящ и лихорадочен.Послушай,все равноне спрячешь трупа.Страшное слово на голову лавь!Все равнотвой каждый мускулкак в рупортрубит:умерла, умерла, умерла!Нет,ответь.Не лги!(Как я такой уйду назад?)Ямами двух могилвырылись в лице твоем глаза.Могилы глубятся.Нету дна там.Кажется,рухну с помоста дней.Я душу над пропастью натянул канатом,жонглируя словами, закачался над ней.Знаю,любовь его износила уже.Скуку угадываю по стольким признакам.Вымолоди себя в моей душе.Празднику тела сердце вызнакомь.Знаю,каждый за женщину платит.Ничего,если покатебя вместо шика парижских платьеводену в дым табака.Любовь мою,как апостол во время оно,по тысяче тысяч разнесу дорог.Тебе в веках уготована корона,а в короне слова мои -радугой судорог.Как слоны стопудовыми играмизавершали победу Пиррову,Я поступью гения мозг твой выгромил.Напрасно.Тебя не вырву.Радуйся,радуйся,ты доконала!Теперьтакая тоска,что только б добежать до каналаи голову сунуть воде в оскал.Губы дала.Как ты груба ими.Прикоснулся и остыл.Будто целую покаянными губамив холодных скалах высеченный монастырь.Захлопалидвери.Вошел он,весельем улиц орошен.Якак надвое раскололся в вопле,Крикнул ему:"Хорошо!Уйду!Хорошо!Твоя останется.Тряпок нашей ей,робкие крылья в шелках зажирели б.Смотри, не уплыла б.Камнем на шеенавесь жене жемчуга ожерелий!"Ох, этаночь!Отчаянье стягивал туже и туже сам.От плача моего и хохотаморда комнаты выкосилась ужасом.И видением вставал унесенный от тебя лик,глазами вызарила ты на ковре его,будто вымечтал какой-то новый Бяликослепительную царицу Сиона евреева.В мукеперед той, которую отдал,коленопреклоненный выник.Король Альберт,все городаотдавший,рядом со мной задаренный именинник.Вызолачивайтесь в солнце, цветы и травы!Весеньтесь жизни всех стихий!Я хочу одной отравы -пить и пить стихи.Сердце обокравшая,всего его лишив,вымучившая душу в бреду мою,прими мой дар, дорогая,больше я, может быть, ничего не придумаю.В праздник красьте сегодняшнее число.Творись,распятью равная магия.Видите -гвоздями словприбит к бумаге я.1915
ВОЙНА И МИР
ПРОЛОГХорошо вам.Мертвые сраму не имут.Злобук умершим убийцам туши.Очистительнейшей влагой вымытгрех отлетевшей души.Хорошо вам!А мнесквозь строй,сквозь грохоткак пронести любовь к живому?Оступлюсь -и последней любовишки кроханавеки канет в дымный омут.Что им,вернувшимся,печали ваши,что имкаких-то стихов бахрома?!Имна паре б деревяшекдень кое-как прохромать!Боишься!Трус!Убьют!А такполсотни лет еще можешь, раб, расти.Ложь! Я знаю,и в лаве атакя буду первыйв геройстве,в храбрости.О, кто же,набатом гибнущих годинзванный,не выйдет брав?Все!А яна землеодинглашатай грядущих правд.Сегодня ликую!Не разбрызгав,Душусумел,сумел донесть.Единственный человечий,средь воя,средь визга,голосподъемлю днесь.А тамрасстреливайте,вяжите к столбу!Я ль изменюсь в лице!Хотите -тузанацеплю на лбу,чтоб ярче горела цель?!ПОСВЯЩЕНИЕЛиле
8 октября.1915 год.Даты времени,смотревшего в обрядпосвящения меня в солдаты."Слышите!Каждый,ненужный даже,должен жить;нельзя,нельзя ж егов могилы траншей и блиндажейвкопать заживо -убийцы!"Не слушают.Шестипудовый унтер сжал, как пресс.От уха до уха выбрили аккуратненько.Мишеньюна лобнацепили крестратника.Теперь и мне на запад!Буду идти и идти там,пока не оплачут твои глазапод рубрикой"убитые"набранного петитом.ТРА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РАТРА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РАИ вотна эстраду,колеблемую костром оркестра,вывалился живот.И начал!Рос в глазах, как в тысячах луп.Змеился.Пот сиял лачком.Вдруг -остановил мелькающий пуп,вывертелся волчком.Что было!Лысины слиплись в одну луну.Смаслились глазки, щелясь.Даже пляж,расхлестав соленую слюну,осклабил утыканную домами челюсть.Вывертелся.Рты,как электрический ток,скрючило "браво".Браво!Бра-аво!Бра-а-аво!Бра-а-а-аво!Б-р-а-а-а-а-в-о!Кто это,кто?Эта массомясаябыкомордая орава?Стихам не втиснешь в тихие томикикрик гнева.Это внуки Колумбов,Галилеев потомкиржут, запутанные в серпантинный невод!ТРА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РАТРА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РАА там,всхлобучась на вечер чинный,женщиныраскачивались шляпой стопёрой.И в клавиши тротуаров бухали мужчины,уличных блудилищ остервенелые таперы.Вправо,влево,вкривь,вкось,выфрантив полей лоно,вихрились нанизанные на земную оськарусели Вавилонищ,Вавилончиков,Вавилонов.Над нимибутыли,восхищающие длиной.Под нимибокалыпьяной ямой.Людиили валялись,как упившийся Ной,или грохотали мордой многохамой!Нажрутся,а после,в ночной слепоте,вывалясь мясами в пухе и вате,сползутся друг на друге потеть,города содрогая скрипом кроватей.Гниет земля,ламп огни ейвзрывают кору горой волдырей;дрожа городов агонией,люди мруту камня в дыре.Врачиодноговынули из гроба,чтоб понять людей небывалую убыль:в прогрызанной душезолотолапым микробомвился рубль.Во все концы,чтоб скорее вызлитьсмерть,взбурлив людей крышам вровень,сердец столиц тысячесильные Дизеливогнали вагоны зараженной крови.Тихие!Недолго пожили.Сразужелезо рельс всочило по жилев загар деревень городов заразу.Где пели птицы - тарелок лязги.Где бор был - площадь стодомым содомом.Шестиэтажными фавнами ринулись в пляскипубличный дом за публичным домом.Солнце подымет рыжую голову,запекшееся похмелье на вспухшем рте,и нет сил удержаться голому -взятьне вернуться ночам в вертеп.И еще не успеетночь, арапка,лечь, продажная,в отдых,в тень, -на неераскаленную тушу вскарабкалновый голодный день.В крыши зажатые!Горсточка звезд,ори!Шарахайся испуганно, вечер-инок!Идем!Раздуем на самокноздри,выеденные зубами кокаина!ЧАСТЬ IIЭто случилось в одну из осеней,были горюче-сухивсе.Металось солнце,сумасшедший маляр,оранжевым колером пыльных выпачкав.Откуда-тона землюнахлынули слухи.Тихие.Заходили на цыпочках.Их шепот тревогу в гр'уди выселил,а страхпод черепомрукой краснойраспутывал, распутывал и распутывалмысли,и стало невыносимо ясно:если не собрать людей пучками рот,не взять и не взрезать людям вены -зараженная землясама умрет -сдохнут Парижи,Берлины,Вены!Чего размякли?!Хныкать поздно!Раньше б раскаянье осеняло!Тысячеруким врачамланцетами розданооружье из арсеналов.Италия!Королю,брадобрею лиясно -некуда деться ей!Уже сегодняреялинемцы над Венецией!Германия!Мысли,музеи,книги,каньте в разверстые жерла.Зевы зарев, оскальтесь нагло!Бурши,скачите верхом на Канте!Нож в зубы!Шашки наголо!Россия!Разбойной ли Азии зной остыл?!В крови желанья бурлят ордой.Выволакивайте забившихся под ЕвангелиеТолстых!За ногу худую! По камню бородой!Франция!Гони с бульваров любовный шепот!В новые танцы - юношей выловить!Слышишь, нежная?Хорошопод музыку митральезы жечь и насиловать!Англия!Турция!..Т-р-а-а-ах!Что это?Послышалось!Не бойтесь!Ерунда!Земля!Смотрите,что по волосам ее?Морщины окопов легли на чело!Т-с-с-с-с-с-с... -грохот.Барабаны, музыка?Неужели?Она это,она самая?Да!НАЧАЛОСЬ.ЧАСТЬ IIIНерон!Здравствуй!Хочешь?Зрелище величайшего театра.Сегоднябьютсягосударством в государство16 отборных гладиаторов.Куда легендам о бойнях Цезарейперед былью,которая теперь была!Как на детском лице заря,нежна ейсамая чудовищная гипербола.Белкой скружишься у смеха в колесе,когда узнает твой прах о том:сегоднямирвесь - Колизей,и волны всех морейпо нем изостлались бархатом.Трибуны - ск'алы,и на скале там,будто бой ей зубы выломил,поднебесья соборовскелет за скелетомвыжглисьи обнеслись перилами.Сегоднязаревом в земную плешь она,кровавя толп ропот,в неболюстрой подвешенацелая зажженная Европа.Пришли,расселись в земных долинахгостив страшном наряде.Мрачно поигрывают на шеях длинныхожерелья ядер.Золото славян.Черные мадьяр усы.Негров непроглядные пятна.Всех земных широт ярусывытолпила с головы до пят она.И там,где Альпы,в закате грея,выласкали в небе лед щеки, -облаков галереейнахохлились зоркие летчики.И когдана аренувоинывышлипарадными парами,в версты шарахнув театром удвоенныйгрохот и гром миллиардных армий, -шар земнойполюсы стиснули в ожидании замер.Седоволосые океанывышли из берегов,впились в арену мутными глазами.Пылающими сходнямиспустилось солнце -суровыйвечный арбитр.Выгорая от любопытства,звезд глаза повылезли из орбит.А секунда медлит и медлит.Лень ей.К началу кровавых игр,напряженный, как совокупление,не дыша, остановился миг.Вдруг -секунда вдребезги.Рухнула арена дыму в дыру.В небе - ни зги.Секунды быстрились и быстрились -взрывали,ревели,рвали.Пеной выстрел на выстрелеогнел в кровавом вале.Вперед!СПА_СИ ГОС_ПО_ДИ ЛЮ_Вздрогнула от крика грудь дивизий.Вперед!Пена у рта.Разящий Георгий у знамен в девизе,барабаны:ТРА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТАТРА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТАБутафор!Катафалк готовь!Вдов в толпу!Мало вдов еще в ней.И взвилсяв небофейерверк фактов,один другого чудовищней.Выпучив глаза,маякиз-за горчерез океаны плакал;а в океанахэскадры корчились,насаженные мине на кол.Дантова ада кошмаром намаранней,громоголосие меди грохотом изоржав,дрожа за Париж,последнимна Марнеядром отбивается Жоффр.С югаКонстантинополь,оскалив мечети,выблевывалвырезанныхв Босфор.Волны!Мечите их,впившихся зубами в огрызки просфор.Лес.Ни голоса.Даже нароченв своей тишине.Смешались их и наши.И толькопроходятвороны да ночи,в чернь облачась, чредой монашьей.И снова,грудь обнажая зарядам,плывя по веснам,пробиваясь в зиме,армия за армией,ряд за рядомзаливают мили земель.Разгорается.Новых из дубров волок.Огня пентаграмма в пороге луга.Молниями колючих проволоксожраны сожженные в уголь.Батареи добела раскалили жару.Прыгают по трупам городов и сел.Медными мордами жрутвсё.Огневержец!Где не найдешь, карая!Впутаюсь ракете,в небо вбегу -с неба,красная,рдея у края,кровь Пегу.И тверди,и воды,и воздух взрыт.Куда направлю опромети шаг?Уже обезумевшая,уже навзрыд,вырываясь, молит душа:"Война!Довольно!Уйми ты их!Уже на земле голо".Метнулись гонимые разбегом убитые,и ещеминутубегут без голов.А над всем этимдьяволзарево зевот дымит.Это в созвездии железнодорожных линийстоитозаренное пороховыми заводаминебо в Берлине.Никому не ведомо,дни ли,годы ли,с тех пор как на полепервую кровь войне отдали,в чашу земли сцедив по капле.Одинаково -камень,болото,халупа ли,человечьей кровищей вымочили весь его.Вездешагиодинаково хлюпали,меся дымящееся мира месиво.В Ростоверабочийв праздничный отдыхзахотелводы для самовара выжать, -и отшатнулся:во всех водопроводахсочилась та же рыжая жижа.В телеграфах надрывались машины Морзе.Орали городам об юных они.Где-тона Ваганьковемогильщик заерзал.Двинулись факельщики в хмуром Мюнхене.В широко развороченную рану полкараскаленную лапу всунули прожекторы.Подняли одного,бросили в окоп -того,на ноже который!Библеец лицом,изо рваряса."Вспомните!За ны!При Понтийстем Пилате!"А ветер ядерв клочки изорвали мясо и платье.У_ПО_КОЙ ГОС_ПО_ДИ ДУ_ШУ У_СОПША_ГО РА_БА ТВО_Е_ГОВыдернулась из дыма сотня голов.Не сметь заплаканных глаз им!Заволоклогазом.ВЕ_ЧНА_Я ПА_МЯТЬБелые крылья выросли у души,стон солдат в пальбе доносится."Ты на небо летишь, -удуши,удуши его,победоносца".Бьется грудь неровно...Шутка ли!К богу на дом!У рая, в облака бронированного,дверь расшибаю прикладом.Трясутся ангелы.Даже жаль их.Белее перышек личика овал.Где они -боги!"Бежали,все бежали,и Саваоф,и Будда,и Аллах,и Иегова".У_ПО_КОЙ ГОС_ПО_ДИ ДУ_ШУ У_СОПША_ГО РА_БА ТВО_Е_ГОУхало.Ахало.Охало.Но уже не та канонада, -повздыхала ещеи заглохла.Вылезли с белым.Взмолились:- не надо! -Никто не просил,чтоб была победародине начертана.Безрукому огрызку кровавого обедана чёрта она?!Последний на штык насажен.Наши отходят на Ковно,на саженьчеловечьего мяса нашинковано.И когда затихливсе, кто нападали,легбатальон на батальоне -выбежала смертьи затанцевала на падали,балета скелетов безносая Тальони.Танцует.Ветер из-под носка.Шевельнул папахи,обласкал на мертвом два волоска,и дальше -попахивая.Пятый деньв простреленной головепоезда выкручивают за изгибомизгиб.В гниющем вагонена сорок человек -четыре ноги.ЧАСТЬ IVЭй!Вы!Притушите восторженные глазенки!Лодочки ручек суньте в карман!Этодостойная наградаза выжатое из бумаги и чернил.А мне за что хлопать?Я ничего не сочинил.Думаете:врет!Нигде не прострелен.В целехоньких висках биенья не уладить,если рукоплещутего барабанов трели,его проклятий рифмованной руладе.Милостивые государи!Понимаете вы?Боль берешь,растишь и растишь ее:всеми пиками истыканная грудь,всеми газами свороченное лицо,всеми артиллериями громимая цитадель головы -каждое мое четверостишие.Не затемвзвелапо насыпям тел она,чтоб, горестный,сочил заплаканную гнусь,страшной тяжестью всего, что сделано,без всяких"красиво",прижатый, гнусь.Убиты -и все равно мне, -я или он ихубил.На братском кладбище,у сердца в яме,легли миллионы, -гниют,шевелятся, приподымаемые червями!Нет!Не стихами!Лучшеязык узлом завяжу,чем разговаривать.Этогостихами сказать нельзя.Выхоленным ли языком поэтагорящие жаровни лизать!Эта!В руках!Смотрите!Это не лира вам!Раскаяньем вспоротый,сердце вырвал -рву аорты!В кашу рукоплесканий ладош невме'сите!Нет!Не вмесите!Рушься, комнат уют!Смотрите,под ногами камень.На лобном месте стою.Последними глоткамивоздух...Вытеку, срубленный,но кровью выемимя "убийца",выклейменное на человеке.Слушайте!Из меняслепым Виемвремя орет:"Подымите,подымите мневеков веки!"Вселенная расцветет еще,радостна,нова.Чтоб не было бессмысленной лжи за ней,каюсь:яодин виноватв растущем хрусте ломаемых жизней!Слышите -солнце первые лучи выдало,еще не зная,куда,отработав, денется, -это я,Маяковский, подножию идоланесобезглавленного младенца.Простите!В христиан зубов резцывонзая,львы вздымали рык.Вы думаете - Нерон?Это я, МаяковскийВладимир,пьяным глазом обволакивал цирк.Простите меня!Воскрес Христос.Свилиодной любовьюс устами уста вы;Маяковскийеретикамв подземелье Севильидыбой выворачивал суставы.Простите,простите меня!Дни!Вылазьте из годов лачуг!Какой раскрыть за собойеще?Дымным хвостом по векам волочуоперенное пожарами побоище!Пришел.Сегодняне немец,не русский,не турок, -это ясам,с живого сдирая шкуру,жру мира мясо.Тушами на штыках материки.Города - груды глиняные.Кровь!Выцеди из твоей рекихоть каплю,в которой невинен я!Нет такой!Этотвыколотыми глазами -пленник,мною меченный.Я,в поклонах разбивший колени,голодом выглодал з'емли неметчины.Мечу пожаров рыжие пряди.Волчьи щетинюсь из темени ям.Люди!Дорогие!Христа ради,ради Христа,простите меня!Нет,не подыму искаженного тоской лица!Всех окаяннее,пока не расколется,буду лоб разбивать в покаянии!Встаньте,ложью верженные ниц,оборванные войнамикалеки лет!Радуйтесь!Сам казнитсяединственный людоед.Нет,не осужденного выдуманная хитрость!Пусть с плахи не соберу разодранные части я, -все равновсего себя вытряс,один достоинновых дней приять причастие.Вытеку срубленный,и никто не будет -некому будет человека мучить.Люди родятся,настоящие люди,бога самого милосердней и лучше.ЧАСТЬ VА может быть,большеу времени-хамелеонаи красок никаких не осталось.Дернется ещеи ляжет,бездыхан и угловат.Может быть,дымами и боями охмеленная,никогда не подымется земли голова.Может быть...Нет,не может быть!Когда-нибудь да выстеклится мыслей омут,когда-нибудь да увидит, как хлещет из тел ала.Над вздыбленными волосами руки заломит,выстонет:"Господи,что я сделала!"Нет,не может быть!Грудь,срази отчаянья лавину.В грядущем счастье вырыщи ощупь.Вот,хотите,из правого глазавынуцелую цветущую рощу?!Птиц причудливых мысли ройте.Голова,закинься восторженна и горда.Мозг мой,веселый и умный строитель,строй города!Ко всем,кто зубы ещезлобой выщемил,идув сияющих глаз заре.Земля,встань,тыщамив ризы зарев разодетых Лазарей!И радость,радость! -сквозь дымысветлые лица явижу.Вот,приоткрыв помертвевшее око,перваяприподымается Галиция.В травы вкуталась ободранным боком.Кинув ноши пушек,выпрямились горбатые,кровавленными сединами в небо канув,Альпы,Балканы,Кавказ,Карпаты.А над ними,выше еще -двое великанов.Встал золототелый,молит;"Ближе!К тебе с изрытого взрывами дна я".Это Рейнразмокшими губами лижетиссеченную миноносцами голову Дуная.До колоний, бежавших за стены Китая,до песков, в которых потеряна Персия.каждый город,ревевший,смерть кидая, -теперь сиял.Шепот.Вся землячерные губы разжала.Громче.Урагана ревомвскипает."Клянитесь,больше никого не скосите!"Это встают из могильных курганов,мясом обрастают хороненные кости.Было ль,чтоб срезанные ногиискали бхозяев,оборванные головы звали по имени?Вотна череп обрубкувспрыгнул скальп,ноги подбежали,живые под ним они.С днищ океанов и морей,на реях,оживших утопших выплыли залежи.Солнце!В ладонях твоих изогрей их,лучей языками глаза лижи!В старушье лицо твоесмеемся,время!Здоровые и целые вернемся в семьи!Тогданад русскими,над болгарами,над немцами,над евреями,над всеми,под тверди небес,от зарев алой,ряд к ряду,семь тысяч цветов засиялоиз тысячи разных радуг.По обрывкам народов,по банде рассеяннойэхом раскатилосьрастерянное"А-ах!.."День раскрылся такой,что сказки Андерсенащенками ползали у него в ногах.Теперь не верится,что мог идтив сумерках уличек, темный, шаря.Сегодняу капельной девочкина ногте мизинцасолнца больше,чем раньше на всем земном шаре.Большими глазами землю обводитчеловек.Растет,главою гор достиг.Мальчикв новом костюме- в свободе своей -важен,даже смешон от гордости.Как священники,чтоб помнили об искупительной драме,выходят с причастием, -каждая странапришла к человеку со своими дарами:"На"."Безмерной Америки силу несу тебе,мощь машин!""Неаполя теплые ночи дарю,Италия.Палимый,пальм веерами маши"."В холоде севера мерзнущий,Африки солнце тебе!""Африки солнцем сожженный,тебе,со своими снегами,с гор спустился Тибет!""Франция,первая женщина мира,губ принесла алость"."Юношей - Греция,лучшие телом нагим они"."Чьих голосов мощьв песне звончее сплеталась?!Россиясердце своераскрыла в пламенном гимне!""Люди,веками граненнуюГерманиямысль принесла"."Всядо недр напоенная золотом,Индиядары принесла вам!""Славься, человек,во веки веков живи и славься!Всякому,живущему на земле,слава,слава,слава!"Захлебнешься!А тут и я еще.Прохожу осторожно,огромен,неуклюж.О, как великолепен яв самой сияющейиз моих бесчисленных душ!Мимо поздравляющих,праздничных мимо я,- проклятое,да не колотись ты! -вот онанавстречу."Здравствуй, любимая!"Каждый волос выласкиваю,вьющийся,золотистый.О, какие ветры,какого юга,свершили чудо сердцем погребенным?Расцветают глаза твои,два луга!Я кувыркаюсь в них,веселый ребенок.А кругом!Смеяться.Флаги.Стоцветное.Мимо.Вздыбились.Тысячи.Насквозь.Бегом.В каждом юноше порох Маринетти,в каждом старце мудрость Гюго.Губ не хватит улыбке столицей.Всеиз квартирна площадивон!Серебряными мячамиот столицы к столицераскинем веселие,смех,звон!Не поймешь -это воздух,цветок ли,птица ль!И поет,и благоухает,и пестрое сразу, -но от этогокостром разгораются лицаи сладчайшим вином пьянеет разум.И не только людирадость личьюрасцветили,звери франтовато завили руно,вчера бушевавшиеморя,мурлыча,легли у ног.Не поверишь,что плыли,смерть изрыгав, они.В трюмах,навек забывших о порохе,броненосцыпроводят в тихие гаванивсякого вздора яркие ворохи.Кому же страшны пушек шайкиэти,кроткие,рвут?Ониперед домом,на лужайке,мирно щиплют траву.Смотрите,не шутка,не смех сатиры -средь бела дня,тихо,попарно,цари-задирыгуляют под присмотром нянь.Земля,откуда любовь такая нам?Представь -тампод деревомвиделис Каиномиграющего в шашки Христа.Не видишь,прищурилась, ищешь?Глазенки - щелки две.Шире!Смотри,мои глазища -всем открытая собора дверь.Люди! - любимые,нелюбимые,знакомые,незнакомые,широким шествием излейтесь в двери те.И он, свободный, ору о ком я, человек - придет он, верьте мне, верьте!1915-1918
ЧЕЛОВЕК
Священнослужителя мира, отпустителя всех грехов,- солнца ладонь на голове моей.Благочестивейший из монашествующих- ночи облачение на плечах моих.Дней любви моей тысячелистое Евангелие целую.Звенящей болью любовь замоля,душойиное шествие чающий,слышутвое, земля:"Ныне отпущаеши"!В ковчеге ночи,новый Ной,я жду -в разливе ризсейчас придут,придут за мнойи узел рассекут земнойсекирами зари.Идет!Пришла.Раскуталась.Лучи везде!Скребут они.Запели петли утло,и тихо входят буднис их шелухою сутолок.Солнце снова.Зовет огневых воевод.Барабанит заря,и туда,за земную грязь вы!Солнце!Что жсвоегоглашатаятак и забудешь разве?Рождество МаяковскогоПусть, науськанные современниками,пишут глупые историки: "Скушнойи неинтересной жизнью жил замечательный поэт".Знаю,не призовут мое имягрешники,задыхающиеся в аду.Под аплодисменты поповмой занавес не опустится на Голгофе.Так вот и будуВ Летнем садупить мой утренний кофе.В небе моего Вифлееманикаких не горело знаков,никто не мешалмогиламиспать кудроголовым волхвам.Был абсолютно как все- до тошноты одинаков -деньмоего сошествия к вам.и никто не догадался намекнутьнедалекойнеделикатной звезде:"Звезда - мол -лень сиять напрасно вам!Если нечеловечьего рождения день,то черта ль,звезда,тогда ещепраздновать?!"Судите:говорящую рыбешкувыудим нитями неводаи поем,поем золотуювоспеваем рыбачью удаль.Как жесебя мне не петь,если весь я -сплошная невидаль,если каждое движение мое -огромное,необъяснимое чудо.Две стороны обойдите.В каждойдивитесь пятилучию.Называется "Руки".Пара прекрасных рук!Заметьте:лучшуюшею выбрать могуи обовьюсь вокруг.Черепа шкатулку вскройте -сверкнетдрагоценнейший ум.Есть ли,чего б не мог я!Хотите,новое выдумать могуживотное?Будет ходитьдвухвостоеили треногое.Кто целовал меня -скажет,есть лислаще слюны моей сока.Покоится в нем у меняпрекрасныйкрасный язык."О-го-го" могу -зальется высоко, высоко."О-ГО-ГО" могу -и - охоты поэта сокол -голосмягко сойдет на низы.Всего не сочтешь!Наконец,чтоб в летозимы,могу в вино превращать чтоб мог -у меняпод шерстью жилетабьетсянеобычайнейший комок.Ударит вправо - направо свадьбы.Налево грохнет - дрожат миражи.Кого еще мнелюбить устлать бы?Кто ляжетпьяный,ночами ряжен?Прачечная.Прачки.Много и мокро.Радоваться, что ли, на мыльные пузыри?Смотрите,исчезает стоногий окорок!Кто это?Дочери неба и зари?Булочная.Булочник.Булки выпек.Что булочник?Мукой измусоленный ноль.У вдругу булокзагибаются грифы скрипок.Он играет.Все в него влюблено.Сапожная.Сапожник.Прохвост и нищий.Надона сапогикакие-то головки.Взглянул -и в арфы распускаются голенища.Он в короне.Он принц.Веселый и ловкий.Это ясердце флагом поднял.Небывалое чудо двадцатого века!И отхлынули паломники от гроба господня.Опустела правоверными древняя Мекка.Жизнь МаяковскогоРевом встревожено логово банкиров, вельмож и дожей.Вышлилаты,золото тенькая."Если сердце всё,то на что,на что жевас нагреб, дорогие деньги, я?Как смеют петь,кто право дал?Кто дням велел юлиться?Заприте небо в провода!Скрутите землю в улицы!Хвалился:"Руки?!"На ружье ж!Ласкался днями летними?Так будешь -весь! -колюч, как ёж.Язык оплюйте сплетнями!"Загнанный в земной загон,влеку дневное иго я.А на мозгахверхом"Закон",на сердце цепь -"Религия".Полжизни прошло, теперь не вырвешься.Тысячеглаз надсмотрщик, фонари, фонари, фонари...Я в плену.Нет мне выкупа!Оковала земля окаянная.Я бы всех в любви моей выкупал,да в дома обнесен океан её!Кричу...и чу!Ключи звучат!Тюремщика гримаса.Бросаетс острия лучаклочок гнилого мяса.Под хохотливое"Ага!"бреду по бреду жара.Гремит,приковано к ногам,ядро земного шара.Замкнуло золото ключомглаза.Кому слепого весть?Навектеперь язаключенв бессмысленную повесть!Долой высоких вымыслов бремя!Бунтмуз обреченного данника.Верящие в павлинов- выдумка Брэма! -верящие в розы- измышление досужих ботаников! -моебезупречное описание землипередайте из рода в род.Рвясь из меридианов,атласа арок,пенится,звенит золотоворот,франков,долларов,рублей,крон,иен,марок.Тонут гении, курицы, лошади, скрипки.Тонут слоны.Мелочи тонут.В горлах,в ноздрях.в ушах звон его липкий."Спасите!"Места нет недоступного стону.А посредине,обведенный невозмутимой каймой,целый остров расцветоченного ковра.ЗдесьживетПовелитель Всего -соперник мой,мой неодолимый враг.Нежнейшие горошинки на тонких чулках его.Штанов франтовских восхитительны полосы.Галстуквыпестренный ахово,с шеищипо глобусу пуза расползся.Гибнут кругом.Но, как в небе бурав,в честьтвоего - сиятельный - сана:Бр-р-а-во!Эвива!Банзай!Ура!Гох!Гип-гип!Вив!Осанна!Пророков могущество в громах винят.Глупые!Он эточитает Локка!Нравится.От смехана брюхезвенят,молнятся целые цепи брелоков.Онемелыестоимперед делом эллина.Думаем:"Кто бы,где бы,когда бы?"А этоимпокойному Фидию велено:"Хочу,чтоб из мраморапышные бабы".Четыре часа -прекрасный повод:"Рабы,хочу отобедать заново!"И бог- его проворный повар -из глинсочиняет мясо фазаново.Вытянется,самку в любви олелеяв."Хочешьбесценнейшую из звездного скопа?"И вотдля неголегион Галилеевелозит по звездам в глаза телескопов.Встрясывают революции царств тельца,менят погонщиков человечий табун,но тебя,некоронованного сердец владельца,ни один не трогает бунт!Страсти МаяковскогоСлышите?Слышите лошажье ржанье?Слышите?Слышите вопли автомобильи?Это идут.идут горожаневыкупаться в Его обилии.Разлив людей.Затерся в люд,растроенный и хлюпкий.Хватаюсь за уздцы.Ловлюза фалды и за юбки.Что это?Ты?Туда же ведома?В святошестве изолгалась!Как красный фонарь у публичного дома,кровавналившийся глаз.Зачем тебе?Остановись!Я знаю радость слаже!Надменно лес ресниц навис.Остановись!Ушла уже...Там, возносясь над головами, Он.Череп блестит,хоть надень его на ноги,безволосый,весь рассиялся в лоске.Толькоу пальца безымянногона последней фалангетрииз-под бриллианта -выщетинились волосики.Вижу - подошла.Склонилась руке.Губы волосикам.шепчут над ними они,"Флейточкой" называют один,"Облачком" - другой,третий - сияньем неведомымкакого-тотолько чтомною творимого имени.Вознесение МаяковскогоЯ сам поэт. Детей учите: "Солнце встает над ковылями". С любовного ложа из-за Его волосиков любимой голова.Глазами взвила ввысь стрелу.Улыбку убери твою!А сердце рвется к выстрелу,а горло бредит бритвою.В бессвязный бред о демонерастет моя тоска.Идет за мной,к воде манит.ведет на крыши скат.Снега кругом.Снегов налет.Завьются и замрут.И падает- опять! -на ледзамерзший изумруд.Дрожит душа.Меж льдов она,и ей из льдов не выйти!вот так и буду,заколдованный,набережной Невы идти.Шагну -и снова в месте том.Рванусь -и снова зря.Воздвигся перед носом дом.Разверзлась за оконным льдомпузатая заря.Туда!Мяукал кот.Коптел, горя,ночник.Звонюсь в звонок.Аптекаря!Аптекаря!Повис на палки ног.Выросли,спутались мысли,оленьирога.Плачем мараяпол,распластался в моленьео моем потерянном рае.Аптекарь!Аптекарь!Гдедо концасердце тоску изноет?У неба ль бескрайнего в нивах,в бреде ль Сахар,у пустынь в помешанном зноеесть приют для ревнивых?За стенками склянок столько тайн.Ты знаешь высшие справедливости.Аптекарь,дайдушубез болив просторы вывести.Протягивает.Череп."Яд".Скрестилась кость на кость.Кому даешь?Бессмертен я,твой небывалый гость.Глаза слепые,голос нем,и разум запер дверь за ним,так что ж- еще! -нашел во мне, -чтоб ядом быть растерзанным?Мутная догадка по глупому пробрела.В окнах зеваки.Дыбятся волоса.И вдруг яплавно оплываю прилавок.Потолок отверзается сам.Визги.Шум."Над домом висит!"Над домом вишу.Церковь в закате.Крест огарком.Мимо!Леса верхи.Вороньём окаркан.Мимо!Студенты!Вздорвсе, что знаем и учим!Физика, химия и астрономия - чушь.Вот захотели по тучамлечу ж.Всюду теперь!Можно везде мне.взбурься, баллад поэтовых тина.Пойте теперьо новом - пойте Демонев американском пиджакеи блеске желтых ботинок.Маяковский в небеСтоп!Скидываю на тучувещейи тела усталогокладь.Благоприятны места, в которых доселе не был.Оглядываюсь.Эта вотзализанная гладь -это и есть хваленое небо?Посмотрим, посмотрим!Искрило,сверкало,блестело,ишорох шел -облакоили бестелыетихо скользили."Если красавица в любви клянется..."Здесь.на небесной тверди,слышать музыку Верди?В облаке скважина.Заглядываю -ангелы поют.Важно живут ангелы.Важно.Один отделилсяи так любезнодремотную немоту расторг:"Ну, как вамВладимир Владимирович,нравится бездна?"И я отвечаю так же любезно:"Прелестная бездна.Бездна - восторг!"Раздражало вначале:нет тебени угла одного,ни чаю.ни к чаю газет.Постепенно вживался небесам в уклад.Выхожу с другими глазеть,а не пришло ли новых."А, и вы!"Радостно обнял."Здравствуйте, Владимир Владимирович!""Здравствуйте, Абрам Васильевич!Ну, как кончались?Ничего?Удобно ль?"Хорошие шуточки, а?Понравилось.Стал стоять при въезде.И еслизнакомыеявлялись, умирав.сопровождал их.показывая в рампе созвездийвеличественную бутафорию миров.Центральная станция всех явлений,путаница штепселей, рычагов и ручек.Вот сюда- и миры застынут в лени -вот сюда- и завертятся шибче и круче."Крутните, - просят, -да так, чтоб вымер мир.Что им?Кровью поля поливать?"Смеюсь горячности."Шут с ними!Пусть поливают,плевать!"Главный склад всевозможных лучей.Место выгоревшие звезды кидать.Ветхий чертеж- неизвестно чей -первый неудавшийся проект кита.Серьезно.Занято.Кто тучи чинит,кто жар надбавляет солнцу в печи.Всё в страшном порядке,в покое,в чине.Никто не толкается.Впрочем, и нечем.Сперва ругались."Шатается без дела!"Я для сердца,а где у бестелых сердца?!Предложил им:"Хотитепо облакутеломразвалюсьи буду всех созерцать"."Нет, - говорят, - это нам не подходит!""Ну, не подходит - как знаете! Мое дело предложить".Кузни времен вздыхают меха -и новыйгодготов.Отсюданизвергается,громыхая,страшный оползень годов.Я счет не веду неделям.Мы,хранимые в рамах времен,мы любовь на дни не делим,не меняем любимых имен.Стих.Лучам луны на мелислег,волнение снами моря.Будто на пляже южном.только еще онемелей,и по мне,насквозь излаская,катятся вечности моря.Возвращение Маяковского1, 2, 4, 8, 16, тысячи, миллионы.Вставай,довольно!На солнце очи!Доколе будешь распластан, нем?Бурчу спросонок:"Чего грохочут?Кто смеет сердцем шуметь во мне?"Утро,вечер ли?Ровен белесый свет небес.Сколько их,веков,успело уйти,вдребезги дней разбилось о даль...Думаю,глядя на млечные пути, -не моя седая развеялась борода ль?Звезды падают.Стал глаза вести.Ишьтуда,на землю, быстрая!Проснулись в сердце забытые зависти,а мозгдосужийфантазию выстроил.- Теперьна земле.должно быть, ново.Пахучие весны развесили в селах.Город каждый, должно быть, иллюминован.Поет семья краснощеких и веселых.Тоска возникла.Резче и резче.Царственно туча встает,дальнее вспыхнет облако,все мне мерещитсяблизостькакого-то земного облика.Напрягся,ищумеж другими точкамиземлю.Вот она!Въелся.Моря различаю,горы в орлином клекоте...Рядом отец.Такой же.Только на ухо больше туг,да поистерсянемногона локтеформенный лесничего сюртук.Раздражает.Тожеуставился наземь.Какая старому мысль ясна?Тихо говорит:"На Кавказе,вероятно, весна".Бестелое стадо,ну и тоску ж оногонит!Взбубнилась злоба апаша.Папаша.мне скушно!Мне скушно, папаша!Глупых поэтов небом маните,вырядилисьзвезд ордена!Солнце!Чего расплескалось мантией?Думаешь - кардинал?Довольно лучи обсасывать в спячке.За мной!Все равно без ножек -чего вам пачкать?!И галош не понадобится в грязи земной.Звезды!Довольномученический плестивенокземле!Озакатили красным.Кто тамкрыламик земле блестит?Заря?Стой!По дороге как раз нам.То перекинусь радугой,то хвост завью кометою.Чего пошел играть дугой?Какую жуть в кайме таю?Показываюмирамномераневероятной скорости.Духбездомный давнополон дум о давнихднях.Земных полушарий горстивижу -лежат города в них.Отдельные голоса различает ухо.Взмахах в ста."Здравствуй, старуха!"Поскользнулся в асфальте.Встал.То-то удивятся не ихней силищепутешественника неб.Голоса:"Смотрите,должно быть, красильщикс крыши.Еще удачно!Тяжелый хлеб".И сноватолпав поводу у дела,громоголосый катился день ее.О, есть ли глотка,чтоб громче вгудела- города громче -в его гудение.Кто схватит улиц рвущийся вымах!Кто может распутать тоннелей подкопы!Кто их остановит,по воздухув дымахаэропланами буравящих копоть!По скату экватораиз Чикагсквозь Тамбовыкатятся рубли.Вытянув выи,гонятся все,телами утрамбовываягоры,моря,мостовые.Их тот же лысыйневидимый водит,главный танцмейстер земного канкана.То в виде идеи,то чёрта вроде,то богом сияет, за облако канув.Тише, философы!Я знаю -не спорьте -зачем источник жизни дарен им.Затем, чтоб рватьзатем, чтоб портитьдни листкам календарным.Их жалеть?А меня им жаль?Сожрали бульвары,сады,предместья!Антиквар!Покажите!Покупаю кинжал.И сладко чувствовать,что вотпред местью я.Маяковский векамКуда я,зачем я?Улицей сотоймечусьчеловечьимразжуженным ульем.Глаза пролетают оконные соты,и тяжко,и чуждо,и мерзко в июле им.Витрины и окна тушитгород.Устал и сник.И толькотуч выпотрашивает тушикровавый закат-мясник.Слоняюсь.Мост феерический.Влез.И в страшном волненье взираю с него я.Стоял, вспоминаю.Был этот блеск.И этотогданазывалось Невою.Здесь город был.Бессмысленный город,выпутанный в дымы трубного леса.В этом самом городескороночи начнутся,остекленелые,белесые.Июлю капут.Обезночел загретый.Избредился в шепот чего-то сквозного.То видится крест лазаретной кареты,то слышится выстрел.Умолкнет -и снова.Я знаю,такому, как я,накалитьсянедолго,конечно,но все-таки дико,когда не фонарные тыщи,а лица.Где было подобие этого тика?И вижу, над домомпо риску откосалучами идешь,собираешь их в копны.Тянусь,но туманом ушла из-под носа.И снова стоюонемелый и вкопанный.Гуляк полуночных толпа раскололась,почти что чувствую запах кожи,почти что дыханье,почти что голос,я думаю - призрак,он взял, да и ожил.Рванулась,вышла из воздуха уз она.Ей мало- одна! -раскинулась в шествие.Ожившее сердце шарахнулось грузно.Я снова земными мученьями узнан.Да здравствует- снова! -мое сумасшествие!Фонари вот так же врезаны былив середину улицы.Дома похожи.Вот так же,из ниши,готовы кобыльейвылеп.- Прохожий!Это улица Жуковского?Смотрит,как смотрит дитя на скелет,глаза вот такие,старается мимо."Она - Маяковского тысячи лет:он здесь застрелился у двери любимой".Кто,я застрелился?Такое загнут!Блестящую радость, сердце, вычекань!Окнулечу.Небес привычка.Высоко.Глубже ввысь зашелза этажем этаж.Завесилась.Смотрю за шелк -все то же,спальня та ж.Сквозь тысячи лет прошла - и юна.Лежишь,волоса луною высиня.Минута...и то,что было - луна,Его оказалась голая лысина.Нашел!Теперь пускай поспят.Рука,кинжала жало стиснь!Крадусь,приглядываюсь -и опять!Люблюи вспятьиду в любви и жалости.Доброе утро!Зажглось электричество.Глаз два выката."Кто вы?" -"Я Николаев- инженер.Это моя квартира.А вы кто?Чего пристаете к моей жене?"Чужая комната.Утро дрогло.Трясясь уголками губ,чужая женщина,раздетая догола.Бегу.Растерзанной тенью,большой,косматый,несусь по стене,луной облитый.Жильцы выбегают, запахивая халаты.Гремлю о плиты.Швейцара ударами в угол загнал."Из сорок второгокуда ее дели?" -"Легенда есть:к немуиз окна.Вот так и валялисьтело на теле".Куда теперь?Куда глазаглядят.Поля?Пускай поля!Траля-ля, дзин-дза,траля-ля, дзин-дза,тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля!Петлей на шею луч накинь!Сплетусь в палящем лете я!Гремят на мненаручники,любви тысячелетия...Погибнет все.Сойдет на нет.И тот,кто жизнью движет.последний лучнад тьмой планетиз солнц последних выжжет.И толькоболь мояострей -стою,огнем обвит,на несгорающем костренемыслимой любви.ПоследнееШирь,бездомногосновалоном твоим прими!Небо какое теперь?Звезде какой?Тысячью церквейподо мнойзатянули тянет мир:"Со святыми упокой!"1916-1917
150 000 000
150 000 000 мастера этой поэмы имя.Пуля - ритм.Рифма - огонь из здания в здание.150 000 000 говорят губами моими.Ротационной шаговв булыжном верже площадейнапечатано это издание.Кто спросит луну?Кто солнце к ответу притянет -чегоночи и дни чините?!Кто назовет земли гениального автора?Таки этоймоейпоэмыникто не сочинитель.И идея одна у нее -сиять в настающеезавтра.В этом самом году,в этот день и час,под землей,на земле,по небуи выше -такие появилисьплакаты,летучки,афиши:"ВСЕМ!ВСЕМ!ВСЕМ!Всем,кто больше не может!Вместевыйдитеи идите!"(подписи):МЕСТЬ - ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР.ГОЛОД - РАСПОРЯДИТЕЛЬ.ШТЫК.БРАУНИНГ.БОМБА.(триподписи:секретари).Идем!Идемидем!Го, го,го, го, го, го,го, го!Спадают!Ванька!Керенок подсунь-ка в лапоть!Босому, что ли, на митинг ляпать?Пропала Россеичка!Загубили бедную!Новую найдем Россию.Всехсветную!Иде-е-е-е-е-м!Он сидит раззолоченныйза чаемс птифур.Я приду к немув холере.Я приду к немув тифу.Я приду к нему,я скажу ему:"Вильсон, мол,Вудро,хочешь крови моей ведро?И ты увидишь..."До самого дойдемдо Ллойд-Джорджа -скажем ему:"Послушай,Жоржа..."- До него дойдешь!До него океаны.Страшен,как же,российский одёр им.- Ничего!Дойдем пешкодером!Идемидем! -Будилась призывом,из лесовспросонок,лезла сила зверей и зверят.Визжал придавленный слоном поросенок.Щенки выстраивались в щенячий ряд.Невыносим человечий крик.Но зверийдушу веревкой сворачивал.(Я вам переведу звериный рык,если вы не знаете языка зверячьего):"Слушай,Вильсон,заплывший в сале!Вина людей -наказание дай им.Но мыне подписывали договора в Версале.Мы,зверье,за что голодаем?Свое животное горе киньте им!Дос'ыта наесться хоть раз бы еще!К чреватым саженными травами Индиям,к американским идемте пастбищам!"О-о-гу!Нам тесно в блокаде-клетке.Вперед, автомобили!На митинг, мотоциклетки!Мелочь, направо!Дорогу дорогам!Дорога за дорогой выстроились в ряд.Слушайте, что говорят дороги.Что говорят?"Мы задохлись ветрами и пылями,вьясь степями по рельсам голодненькими.Немощеными хлипкими миляминадоело плестись за колодниками.Мы хотим разливаться асфальтом,под экспрессов тарой осев.Подымайтесь!Довольно поспали там,колыбелимые пылью шоссе!Иде-е-е-е-м!"И-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и.К каменноугольным идемте бассейнам!За хлебом!За черным!Для нас засеянным.Без дров ходить -дураков наймите!На митинг, паровозы!Паровозы,на митинг!Скоре-е-е-е-е-е-е-е!Скорейскорей!Эй,губернии,снимайтесь с якорей!За Тульской Астраханская,за махиной махина,стоявшие недвижимодаже при Адаме,двинулисьи надругиепрут, погромыхивая городами.Вперед запоздавшую темь гоня,сшибаясь ламп лбами,на митинг шли легионы огня,шагая фонарными столбами.А по верху,воду с огнем миря,загнившие утопшими, катились моря."Дорогу каспийской волне-баловнице!Обратно в России русло не поляжем!Не в чахлом Баку,а в ликующей Ниццес волной средиземной пропляшем по пляжам".И, наконец,из-под громабега и езды,в ширь непомерных легких завздыхав,всклокоченными тучами рванулись из дыри пошли грозой российские воздуха.Иде-е-е-е-м!Идемидем!И все этисто пятьдесят миллионов людей,биллионы рыбин,триллионы насекомых,зверей,домашних животных,сотни губерний,со всем, что построилось,стоит,живет в них,все, что может двигаться,и все, что не движется,все, что еле двигалось,пресмыкаясь,ползая,плавая -лавою все это,лавою!И гудело над местом,где стояла когда-то Россия:- Это же ж не важно,чтоб торговать сахарином!В колокола клокотать чтоб - сердцу важно!Сегодняв райРоссию ринемза радужные закатов скважины.Го, го,го, го, го, го,го, го!Идемидем!Сквозь белую гвардию снегов!Чего полезли губерний тушииз веками намеченных губернаторами зон?Что, слушая, небес зияют уши?Кого озирает горизонт?Оттогосегодня:на нас устремленыглаза всего светаи уши всех напряжены,наше малейшее ловя,чтобы видеть это,чтобы слушать эти слова:это -революции воля,брошенная за последний предел,это -митинг,в махины машинных тел вмешавший людей и зверьи туши,это -руки,лапы,клешни,рычаги,туда,где воздух поредел,вонзенные в клятвенном единодушье.Поэтов,старавшихся выть поднебесней,забудьте,эти слушайте песни:"Мы пришли, сквозь столицы,сквозь тундры прорвались,прошагали сквозь грязи и лужищи.Мы пришли, миллионы,миллионы трудящихся,миллионы работающих и служащих.Мы пришли из квартир,мы сбежали со складов,из пассажей, пожаром озаренных.Мы пришли, миллионы,миллионы вещей,изуродованных, сломанных,разоренных.Мы спустились с гор,мы из леса сползлись,от полей, годами глоданных.Мы пришли,миллионы,миллионы скотов,одичавших, тупых,голодных.Мы пришли,миллионыбезбожников,язычникови атеистовбиясьлбом,ржавым железом,полем -всеистовогосподу богу помолимся.Выйдьне из звездногонежного ложа,боже железный,огненный боже,боже не Марсов,Нептунов и Вег,боже из мяса -бог-человек!Звездам н'а мельне загнанный ввысь,земноймежду намивыйди,явись!Не тот, который"иже еси на небесех".Самина глазах у всехсегоднямызаймемсячудесами.Твое во имябиться дабы,в громе,в дымевстаем на дыбы.Идем на подвигтруднее божеского втрое,творившего,пустоту вещами д'аруя.А намне только, новое строя,фантазировать,а еще и издинамитить старое.Жажда, по'и!Голод, насыть!Времяв боитело носить.Пули, погуще!По оробелым!В гущу бегущимгрянь, парабеллум!Самое это!С донышка душ!Жаром,жженьем,железом,светом, жарь,жги,режь,рушь!Наши ноги -поездов молниеносные проходы.Наши руки -пыль сдувающие веера полян.Наши плавники - пароходы.Наши крылья - аэроплан.Идти!Лететь!Проплывать!Катиться! -всего мирозданья проверяя реестр.Нужная вещь -хорошо,годится.Ненужная -к черту!Черный крест.Мытебя доконаем,мир-романтик!Вместо вер -в душеэлектричество,пар.Вместо нищих -всех миров богатство прикарманьте!Стар - убивать.На пепельницы череп'а!В диком разгроместарое смыв,новый разгр'омимпо миру миф.Время-оградувзломим ногами.Тысячу радугв небе нагаммим.В новом свете раскроютсяпоэтом опоганенные розы и грезы.Всёна радостьнашимглазам больших детей!Мы возьмеми придумаемновые розы -розы столиц в лепестках площадей.Все,у когомучений клейма нажжены,тогда приходите к сегодняшнему палачу.И выузнаете,что людибывают нежны,как любовь,к звезде вздымающаяся по лучу.Будетнаша душалюбовных Волг слиянным устьем.Будешь- любой приплыви -глаз сияньем облит.По каждойтончайшей артериипустимпоэтических вымыслов феерические корабли.Как нами написано, -мир будет такови в среду,и в прошлом,и ныне,и присно,и завтра,и дальшево веки веков!За летостолетнеебейся,пой: - "И это будетпоследнийи решительный бой!"- Залпом глоток гремим гимн!Миллион плюс!Умножим н'а сто!По улицам!На крыши!За солнца!В миры -слов звонконогие гимнасты!И вотРоссияне нищий оборвыш,не куча обломков,не зданий пепел -Россиявсяединый Иван, и рукау него -Нева,а пятки - каспийские степи.Идем!Идемидем!Не идем, а летим!Не летим, а молньимся,души зефирами вымыв!Мимобаров и бань.Бей, барабан!Барабан, барабань!Были рабы!Нет раба!Баарбей!Баарбань!Баарабан!Эй, стальногрудые!Крепкие, эй!Бей, барабан!Барабан, бей!Или - или.Пропал или пан!Будем бить!Бьем!Били!В барабан!В барабан!В барабан!Революцияцаря лишит царева званья.Революцияна булочную бросит голод толп.Но тебекакое дам названье, вся Россия, смерчем скрученная в столб?!Совнарком -его частица мозга, -не опередить декретам скач его.Сердце ж было так его громоздко,что Ленин еле мог его раскачивать.Красноармейца можно отступить заставить,коммуниста сдавить в тюремный гнет,но такогов какой удержишь заставе,еслитакойшагнет?!Гром разодрал побережий уши,и брызги взметнулись земель за тридевять,когда Иван,шаги обрушив,пошелгрозою вселенную выдивить.В стремя фантазии ногу вденем,дней оседлаем порох,и самиза этим блестящим виденьемпойдем излучаться в несметных просторах.Теперьповернем вдохновенья колесо.Наново ритма мерка.Этой части главное действующее лицо -Вильсон.Место действия - Америка.Мир,из света частейсобирая квинтет,одарил ее мощью магической.Город в ней стоитна одном винте,весь электро-динамо-механический.В Чикаго14 000 улиц -солнц площадей лучи.От каждой -700 переулковдлиною поезду н'а год.Чудно человеку в Чикаго!В Чикагоот светасолнцене ярче грошовой свечи.В Чикаго,чтоб брови поднять -и тоэлектрическая тяга.В Чикагона верстыв небоскачут дорог стальные циркачи.Чудно человеку в Чикаго!В Чикагоу каждого жителяне менее генеральского чин.А служба -в барах быть,кутить без забот и тягот.Съестногов чикагских барахчего-чего не начудено!Чудн'о человеку в Чикаго!Чудн'о человеку!И ч'удно!В Чикаготакой свирепеет грохот,что грузовозс тысчесильной машиноюказался,что ветрится тихая кроха, что онпрошелёстывал тишью мышиною.Русскихв город тотне везет пароход,не для нас дворцов этажи.Я один там был,в барах ел и пил,попивал в барах с янками джин.Может, пустят и вас,не пустили пока -начиняйтесь же и вы чудесами -в скороходах-стихах,в стихах-сапогахисход'ите Америку сами!Аэростанцияна небоскребе.Вперед,пружиня бока в дирижабле!Сожмутся мосты до воробьих ребер.Чикаго внизуземлею прижаблен.А после,с неба,видные еле, сорвавшись,камнем в бездну спланируем.Тоннелем в метроподземные версты выроеми выйдем на площадь.Народом запружена.Версты шириною с три.Отсюда начинается то, что нам нужно: -"Королевская улица" -по-ихнему- "Рояль-стрит".Что за улица?Что на ней стоит?А стоит на ней -Чипль-Стронг-Отель.Да отель ли тоили сон?!А в отеле томв чистоте,в теплоте сам живетВудроВильсон.Дом какой - не скажу.А скажу когда,то покорнейше прошу не верить.Места нет такого, отойти куда,чтоб всего его глазом обмерить.То,что можно увидеть,один уголок,но и тотакая диковина!Посмотреть, например,на решетки клок -из гущённого солнца кована.А с боков обойдешь -гора не гора!Верст на сотни,а может, на тыщи.За седьмое небо зашли флюгера.Да и флюгерне богом ли чищен?Тоже лестница там!Не пойдешь по ней!Меж колоночек,балкончиков,портиковсколько в ней ступеней,и не счесть ступне, -ступеней этих самыхдо чертиков!Коль пешком пойдешь -иди молодой!Да и тодойдешь ли старым!А для лифтов -трактиры по лестнице той,чтоб не изголодались задаром.А доехали -если рады нам -по пяти впускают парадным.Триста комнат сначала гости идут.Наконец дошли.Какое!Тутопять начались покои.Вас встречает лакей.Булава в кулаке.Так пройдешь лакеев пять.И опять булава.И опять лакей.Залу кончишь -лакей опять.За лакеямигуще ещекурьер.Курьера курьер обгоняет в карьер.Нет числа.От числа такогодух займет у щенка-Хлестакова.И толькоуставшиот страшных снований,когдане кажется больше,что выйдешь,а кажется,нет никаких оснований,чтоб кончилось это -приемную видишь.Вход отсюда прост -в триаршинный ростсекретарь стоит в дверях нем.Приоткроем дверь.По ступенькам - (две) -приподымемся,взглянем,ахнем! -То не солнце днем -цилиндрище на немвозвышается башней Сухаревой.Динамитом плюети рыгает о нем,рыжий весь,и ухает ухарево.Посмотришь в ширь -йоркширом йоркшир!А длина -и не скажешь, какая длина,так далеко от ног голова удалена!То ль заряжен чем,то ли с присвистом зуб,что ни звук -бух пушки.Люди - мелочь одна,люди ходят внизу,под ним стоят,как избушки.Щеки жтакой сверхъестественной мякоти,что сами просятся -придите,лягте.А одежда тонка,будто вовсе и нет -из тончайшей поэтовой неги она.Кальсоны Вильсонане кальсоны - сонет,сажени из ихнего Онегина.А работает как!Не покладает рук.Может заработаться до см'ерти.Вертит пальцем большимбольшого вокруг.То быстрей,то медленней вертит.Повернет -расчет где-нибудьна заводе.Мнеплатить не хотят построчной платы.Повернет -Штраусы вальсы заводят,золотым дождем заливает палаты.Чтоб его прокормить,поистратили рупь.Обкормленный весь,оп'оенный.И на случай смерти,не пропал чтоб труп,салотопки стоят,маслобойни.Все емуамериканцы отданы,и онигордо говорят:я -американский подданный.Я -свободныйамериканский гражданин.Под ним склоненныестоятего услужающих сонмы.Вся зала полнаЛинкольнами всякими.Уитмэнами, Эдисонами.Свита егоиз красавиц,из самой отборнейшей знати.Его шевеленья малейшего ждут.АделинуПаттизнаете?Тоже тут!В тесном смокинге стоит Уитмэн,качалкой раскачивать в невиданном ритме.Имея наивысший американский чин -"заслуженный разглаживатель дамских морщин",стоит уже загримированный и в шляпевсегда готовый запеть Шаляпин.Паркеты песком соря,рассыпчатые от старости стоят профессора.Сам знаменитейший Мечниковстоит и снимает нагар с подсвечников.Конечно,ученыхсюдапривелтеорий потоп.Художниковкакое-нибудьвеликолепнейшееэкольдебозар.1Ничего подобного!Всесошлись,чтобходить на базар.Ежеутренневсе этилюбимцы муз и славнагрузятся корзинами,идут на рыноки несут,несутмяс'а,масла'.Какой-нибудь король поэтовЛонгфеллосто волочит со сливками крынок.Жрет Вильсон,наращивает жир,растут животы,за этажом этажи.Небольшое примечание:ХудожникиВильсонов,Ллойд-Джорджев,Клемансорисуют -усатые,безусые рожи -и напрасно:всёэтоодно и то же.Теперьдовольно смеющихся глав нам.В умеАмерикуясно рисуете.Мы переходимк событиям главным.К невероятной,к гигантской сути.Деньэтотбылогнеупорный.В разливе зноя з'емли тихли.Ветр'ов иззубренные боронывотще старались воздух взрыхлить.В Чикагожара непомерная:градусов 100,а 80 - наверное.Все на пляже.Кто могли - гуляли себе.А в большей части лежали даже.Потблагоухална их холеном теле.Ходили и пыхтели.Лежали и пыхтели.Барышни мопсиков на цепочках водили,и мопсикраскормленный был,как теленок.Даме одной,дремавшей в идиллии,в ноздрюсжаревший влетел мотыленок.Некоторые вели оживленные беседы,говорили "ах",говорили "ух".С деревьев слетал пух.Слетал с деревьев мимозовых.Розовелна белых шелках и кисеях.Белел на розовых.Такдовольно долго все занималисьприятным времяпрепровождением.Но ужечас тому назадстало кое-чтоменяться.Еле слышное,разве только что кончиком души,дуновенье какое-то.В безветренном мореширятся всплески.Что такое?Чего это ради ее?А утромв молнийном блескеАТА(Американское Телеграфное Агентство)город таким шарахнуло радио:"Страшная буря на Тихом океане.Сошли с ума муссоны и пассаты.На Чикагском побережье выловлены рыбы.Очень странные.В шерстях.Носатые".Вылазили сонные,не успели еще обсудить явление,а радиоспешныевывешивало объявления:"Насчет рыб ложь.Рыбак спьяну местный.Муссоны и пассаты на месте.Но буря есть.Даже еще страшней.Причины неизвестны".Выход судам запретили большие,к нимприсоединилисьмаленькие пароходныекомпанийки.Доллар пал.Чемоданы нарасхват.Биржа в панике.Незнакомогона улицеостанавливали незнакомые -не знает ли чего человек со стороны.Экстренный выпуск!Радио!Выпуск экстренный!"Радиограмма переврана.Не бурь раскат.Другое.Грохот неприятельских эскадр".Радио расклеили.И, опровергая оное,сейчас женовое,последнее,захватывающее,сенсационное."Не пушечный дым -океанская синева.Нет ни броненосцев,ни флотов,ни эскадр.Ничего нет. Иван".Что Иван?Какой Иван?Откуда Иван?Почему Иван?Чем Иван?Положения не было более запутанного.Ни одного объяснениядостоверного,путного.Сейчас же собрался коронный совет.Всю ночь во дворце беспокоился свет.Министр ВильсонаАртур Круппзаговорился так,что упал, как труп.Капитализма верный трезор,совсем умаялся сам Крезо.Вильсоннеобычайноепроявил упорствои к утрурешил -иду в единоборство.Беда надвигается.Две тысячи верст.Верст за тысячу.З'а сто.И...очертанья идущегонащупали,заметили,увидели маяки глазастые.Строкиэтой главы,гремите,время ритмом роя!В песне -миф о героях Гомера,история Трои,до неузнаваемости раздутая,воскресни!Голодный,с теплом в единственный градусжизни,как милости д'аренной,радуюсь,ход твой следя легендарный.Куда теперь?Где пеш?Какими идешь морями?Молнию рвущихся депешхолодным стихом срамим.Ворвался в Дарданеллы Иванов разбег.Туркис разинутыми ртамисмотрят:человек -голова в Казбек! -идет над Дарданелльскими фортами.Старики улизнули.Молодые на мол.Вышли.Песни бунта и молодости.И лишьдо берега вал домёл,и лишь волною до мола достиг -бросились,будто в долгожданном сигнале,человек на человека,класс на класс.Одних короновали.Других согнали.Пешком по морю -и скрылись из глаз.Других глотает морская ванна,другимиакула кровавая кутит,а этивошли,ввалились в Иванаи в нем разлеглись,как матросы в каюте.(А в Чикагоничто не сулило покадля чикагцев страшный час.Изогнувшись дугой,оттопырив бока,веселились,танцами мчась.)Замерли римляне.Буря на Тибре.А Тибр,взъярясь,папе римскому голову выбрили пошел к Ивану сквозь утреннюю ясь.(А в Чикагоусы в ликеры вваля,выступ мяса облапив бабистый, -Илл-ля-ля!Олл-ля-ля! -процелованный,взголённый,разухабистый.)Черная ночь.Без звездных фонарей.К Вильсону,скользя по водным массам,коронованный поэтамикрадется Рейн,слегка посвечивая голубым лампасом.(А Чикагоспит,обтанцован,спит,рыхотелье подушками выхоля.Синь уснула.Сопит.Море храпом храпит.День встает.Не расплатой на них ли?)Идет Иван,сиянием брезжит.Шагает Иван,прибоями брызжет.Бежит живое.Бежит, побережит.Вулканом мир хорохорится рыже.Этого вулкана нет насоставленной старыми географами карте.Вселенная вся,а не жалкая Этна,народов лавой брызжущий кратер.Ревя, несетсястранами стертымиживое и мертвоеот ливня лав.Одни к Ивану бегутс простертымируками,другие - к Вильсону стремглав.Из мелких фактов будничной тинывыявился факт один:вдругуничтожились все середины -нет на земле никаких середин.Ни цветов,ни оттенков,ничего нет -кромецвета, красящего в белый цвет,и красного,кровавящего цветом крови.Багровое все становилось багр'овей.Белое все белей и белее.Иванчерез царствашагает по крови,над миром справляя огней юбилеи.Выходит, что крепости строили даром.Заткнитесь, болтливые пушки!Баста!Над неприступным прошел Гибралтаром.И мирокеаном Ивану распластан.(А в Чикагона пляжевыводок шлюхбеснованием моря встревожен.Погоняет время за слухом слух,отпустив небылицам вожжи.)Какой адмиралв просторе намытомтак пути океанские выучит?!Идет,начиненный людей динамитом.Идет,всемирной злобою взрывчат.В четыре стороны расплылосьтихоокеанское лоно.Иванбез карт,без компасной стрелкишели видел цель неуклонно,как будтоне с моря смотрел,а с тарелки.(А в Чикагодо Вильсонадокатился вал,брошенный Ивановой ходьбою.Он боксеров,стрелков,фехтовальщиков сзывал,чтобы силу наяривать к бою.)Вот так открыватели,так Колумбысияли,когдаИванудо носа -как будтос тысячезапахой клумбы -земли приближавшейся запах донесся.(А в Чикагобоксеровраспирает труд.Положили Вильсона наземьи...ну тереть!Натирают,трут,растирают силовыми мазями.)Сверльнуло глаз'а маяка одноглазье -и вотв мозги,в глаза,в рот,из всех океанских щелей вылазя,Америка так и прет и прет.Взбиралась с разбега верфь на верфь.На виадук взлетал виадук.Дымище такой,что, в черта уверовав,идешь, убежденный,что ты в аду.(Где Вильсона дряблость?Сдули!Смолодел на сорок годов.Животами мышцы вздулись,Ощупали.Есть.Готов.)Доходит,пеной волну опеня,гигантам-домам за крыши замча,на берег выходит Иванв Америке,сухенький,даже ног не замоча.(Положили Вильсону последний заклепна его механический доспех,шлем ему бронированный возвели на лоб,и к Ивану он гонит спех.)Чикагцысебяне любятв тесных улицах площить.И без тогов Чикагоплощади самые лучшие.Но дажедля чикагцев непомернаяплощадьбыла приготовлена для этого случая.Люди,место схватки орамив,пускай непомерное! -сузили в узел.С одной стороны -с горностаем,с бобрами,с другой -синевели в замасленной блузе.Лошадив кашу впуталисьв ту же.К бобрам -арабский скакун,к блузам -тяжелые туши битюжьи.Вздымают ржанье,грозят рысаку.Машины стекались, скользя на мази.На классы разбилсяи вывози ввоз.К бобрамизящный ушел лимузин,к блузамсталстосильный грузовоз.Ни песне,ни краске не будет отсрочки,бой вас решит - судия строгий.К бобрам -декадентов всемирных строчки.К блузам -футуристов железные строки.Никто,никто не избегнет возмездья -звезде,и тойне уйти.К бобрам становитесь,генералы созвездья,к блузам -миллионы Млечного Пути.Наружу выпустив скованные лавины,земной шар самыйна две раскололся полушарий половиныи, застыв,на солнцеповис весами.Всеми сущими пушкаминадплощадью объявлен был "чемпионатвсемирной классовой борьбы!".В ширьворота Вильсону -верста,и то он боком стали еле лез ими.Сапожищамиподгибает бетон.Чугунами гремит,железами.Во Ивана входящего вперился он -осмотреть врага,да нечегосмотреть -ничего,хорошо сложен,цветом тела в рубаху просвечивал.У того -револьверыв четыре курка,сабляв семьдесят лезвий гнута,а у этого -рукаи еще рука,да и таза пояс ткнута.Смерил глазом.Смешок по усам его.Взвил плечом шитье эполетово:"Чтобы я -о господи! -этого самого?Чтобы яне смогвот этого?!"И казалось -растет могильный холмпосреди ветров обвываний.Ляжет в гроб, и отныненикто,никогда,ничегоне услышито нашем Иване.Сабля взвизгнула.От плечаи внизна четыре версты прорез.Встал Вильсон и ждет -кровь должна б,а изранывдругчеловек полез.И пошло ж идти!Люди,дома,броненосцы,лошадив прорез пролезают узкий.С пением лезут.В музыке.О горе!Прислали из северной Троиначиненного бунтом человека-коня!Метались чикагцы,о советском строевесть по оторопевшим рядам гоня.Товарищи газетчики,не допытывайтесь точно,где была эта битваи была ль когда.В этой главев пятиминутье всредоточеныбывших и не бывших битв года.Не Ленину стих умиленный.В боюславлю миллионы,вижу миллионы, миллионы пою.Внимайте же, историки и витии,битв не бывших видевшему перипетии!"Вставай, проклятьем заклейменный" -радостная выстрелила весть.В ответмиллионныйголос:"Готово!""Есть!""Боже, Вильсона храни.Сильный, державный", -они голос подняли ржавый.Запела земли половина красную песню.Земли половина белую песню запела.И вотза песней красной,и вотза песней за белой -тараны затарахтели в запертое будущее,лучей щетины заскребли,замели.Руки разрослись,легко распутывающиеневедомые измерения души и земли.Шарахнутые бунта веникомлавочники,не доведя обычный торг,разбежались ошпаренным муравейникомиз банков,магазинов,конторок.На толщь душивших набережных и дамбк городамиз океановдвинулась вода.Столбы телеграфные то здесь,то тамсоборы вздергивали на провода.Бросив насиженный фундамент,за небоскребом пошел небоскреб,как тигр в зверинце -мясофунтами,пастью ворот особнячишки сгреб.Сами себя из мостовых вынув, -где, хозяин, лбище твой? -в зеркальные стекла бриллиантовых магазиновбросились булыжники мостовой.Не боясь сесть на мель,не боясь на колокольни напороть туши,просто -как мы с вами -шагали киты сушей.Красное всеи все, что б'ело,билось друг с другом,билось и пело.Танцевал Вильсонво дворце кэк-уок,заворачивал задом и передом,да не доделала нога экивок,в двери смотрит Вильсон,а в дв'ери там -непоколебимые,походкой зловещею,человек за человеком,вещь за вещьювваливаются в дверь в эту:"Господа Вильсоны,пожалте к ответу!"И вот,притворявшиеся добрыми,кольена Вильсонихбросились кобрами.Выбирая,которая помягче и почище,по гостинымза миллиардершамигонялись грузовичищи.Не убежать!Сороконогаямебель раскинула лов.Топтала людей гардеробами,протыкала ножками столов.Через Рокфеллеров,валяющихся ничком,с горлами,сжимаемыми собственным воротничком,растоптав,как тараканов, вывалилась,в Чикаго канув.По улицамв саж'енидома не видно от дыма сражений.Как в кинематографебывает -вдругкрупно -видят:сквозь ха'осползущую спекуляцию добивает,встав на задние лапы,Совнархоз.Но Вильсон не сдается,засел во дворце,нажимает золотые пружины,и выстраивается цепь -нечеловеческие дружины.Страшней, чем танки,чем войск роты,безбрюхий встал,пошел сторотый,мильонозубыйринулся голод.Город грызнет - орехом расколот.Сгреб деревню - хрустнула косточкой.А людей,а людей и зверей -просто в рот заправляет горсточкой.Впереди его,вывострив ухо,путь расчищая, лезет разруха.Дышит завод.Разруха слышит.Слышит разруха - фабрика дышит.Грохнет по фабрике -фабрика свалена.Сдавит завод -завод развалина.Рельс обломком крушит, как палицей.Все разрушается,гибнет,валится.Готовься!К атаке!Трудись!Потей!Горло голода,разрухи глоткузатянемпетлей железнодорожных путей!И когда пресекаться дух странстал,голодом сперт,тогда,раскачивая поездов таран,двинулся вперед транспорт.Ветрилась паровозов борода седая,бьются,голод сдал,и по нем,остатки съедая,груженные хлебом прошли поезда.Искорежился, -и во гневеВудро,приказав:"Сразите сразу",новых воинов высылает рой -смертоноснейшую заразу.Идут закованные в грязевые брониспирохет на спирохете,вибрион на вибрионе.Ядом бактерий,лапами вшейкровь поганят,ползут за шей.Болезни явилисьнебывалого фасона:вдругчеловекстановится сонный,высыпает ряб'о,распухаети лопается грибом.Двинулись,предводимые некоюрадугоглазой аптекою,бутыли карболочные выдвинув в бойницы,лазареты,лечебницы,больницы.Вши отступили,сгрудились скопом.Вшейв упоррасстреливали микроскопом.Молотит и молотит дезинфекции цеп.Враги легли,ножки задрав.А поверху,размахивая флаг-рецепт,прошел победителем мировой Наркомздрав,Вырывается у Вильсона стон, -и в болезнях побит и в еде,и последнее войско высылает онядовитое войско идей.Демократизмы,гуманизмы -идут и идутза измами измы.Не успеешь разобраться,чего тебе нужно,а ужефилософиейголова заталмужена.Засасывали романсов тиной.Пением завораживали.Завлекали картиной.Пустые головыкнижкамидля веса нагрузив,пошел за профессором профессор.Ихмолодая встретила орава,и дулам браунингов в провалрухнуло римское правои какие-то еще права.Простонародью очки втирая,адом пугая,прельщая раем,и лысые, как колено,и мохнатые, как звери,с евангелиями вер,с заговорами суеверий,рясами вздыбив пыль,армией двинулись черно-белые попы.Под градом декретовот красной лавинырассыпалисьпопы,муллы,раввины.А ну, чудотворцы,со смертных одрвстаньте-ка!На месте кровавого спораопора веры валяется -Петрс проломанной головой собственного собора.Тогдапоэты взлетели н'а небо,чтоб сверху стрелять, как с аэроплана бы.Ихна приманку академического пайказаманивали,ждали, не спустятся пока.Поэты бросались, камнем пав, -в работу их,перья рифм ощипав!В "Полное собрание сочинений",как в норкиклассики забились.Но жалости нет!НапрасноихнаседкойГорькийприкрыл,распустив изношенный авторитет.Фермами ног отмахивая мили,кранами рук расчищая пути,футуристыпрошлое разгромили,пустив по ветру культуришки конфетти.Стенкой в стенку,валяясь в п'ыли,билась с адмиралтействомЛувра труха,покау адмиралтействана штыке-шпилене повисли Лувра картинные потроха.Последняя схватка.Сам Вильсон.И в ужасе видят вильсонцы -испепелен он,задом придавить пытавшийся солнце.Кто вспомнит безвестных главковерхов имя,победы громоздивших одна на одну?!Загрохотав в международной Цусиме,эскадра старья пошла ко дну.Фабриками попирая прошедшего труп,будущее загорланило триллионом труб:"Авелем называйте насили Каином,разница какая нам!Будущее наступило!Будущее победитель!Эй, века,на поклон идите!"Горизонт перед солнцем расступился злюч.И только чтомира пол заклавший,Каин гением взялся за луч,как музыкант берется за клавиши.История,в этой главекак на ладони бег твой.Голодая и ноя,города расступаются,и над пылью проспектовойсолнцем встает бытие иное.Год с нескончаемыми нулями.Праздник, в святцахне имеющий чина.Выфлажено все.И людии строения.Может быть,Октябрьской революции сотая годовщина,может быть,простоизумительнейшее настроение.Разгоняя дирижабли небесам под уклон,поездами,на палубах бесчисленных эскадр,извилинами пеших колоннза кадром выстраивают человечий кадр.Большеголовые,в красном сиянье,с Марса слетевшие, встали марсияне.Взыграет аэро,и снова нет.И снова птицей солнце заслонится.И сновас отдаленнейших слетаются планет,винтами развеерясь из-за солнца.Пустыни смыты у мира с хари,деревья за стволом расфеерили ствол.На площади зелени -на бывшей Сахаре -сегодняежегодное торжество.День за днем спускались дни,и снова густела тьма ночная.Прежде чем выстроиться сумев,онигрянули:- Начинаем!"Голоса людские,зверьи голоса,рев рекввысь славословием вьем.Пойте все, и все слушайтемира торжественный реквием.Вам, давнишние,года проголодавшие,о рае сегодняшнем раструбливая весть,вам,мильонолетию давшиепеть,пить,есть.Вам, женщины,рожденные под горностаевыемантии,тело в лохмотья рядя,падавшие замертво,за хлебом простаиваяв неисчислимых очередях.Вам,легионы жидкокостых детей,толпы искривленной голодом молодежи,те, кто дожили до чего-то,и те,кто ни до чего не д'ожил.Вам,звери,ребрами сквозя,забывшие о съеденном людьми овсе,работавшие, кого-то и что-то возя,пока исхлестанные не падали совсем.Вам,расстрелянные на баррикадах духа,чтоб дни сегодняшние были пропеты,будущее ловившие в ненасытное ухо,маляры,певцы,поэты.Вам, которыесквозь дым и чад,жизнью, едва державшейся на иотке,ржавым железом, шестерней скрежеща,работали все-таки,делали все-таки.Вам неумолкающих слав слова,ежегодно расцветающие, вовеки не вянув,за нас замученные - слава вам,миллионы живых,кирпичныхи прочих Иванов".Парад мировой расходился ровно, -ведь горе давнишнее душу не бесит.Годамипечальв покой воркестрованаи песней брошена ввысь поднебесить.Еще гудят голосов отголоскипро смерти чьи-то,про память вечную.А людиужев многоуличном лоскекатили минуту, весельем расцвеченную.Ну и катись средь песенного лада,цвети, земля, в молотьбе и в сеятьбе.Это тебереволюций кровавая Илиада!Голодных годов Одиссея тебе!1919-1920
ЛЮБЛЮ
ОБЫКНОВЕННО ТАКЛюбовь любому рожденному дадена, -но между служб,доходови прочегосо дня на деньочерствевает сердечная почва.На сердце тело надето,на тело - рубаха.Но и этого мало!Один -идиот! -манжеты наделали груди стал заливать крахмалом.Под старость спохватятся.Женщина мажется.Мужчина по Мюллеру мельницей машется.Но поздно.Морщинами множится кожица.Любовь поцветет,поцветет -и скукожится.МАЛЬЧИШКОЙЯ в меру любовью был одаренный.Но с детствалюдьётрудами муштровано.А я -убёг на берег Рионаи шлялся,ни черта не делая ровно.Сердилась мама:"Мальчишка паршивый!"Грозился папаша поясом выстегать.А я,разживясь трехрублевкой фальшивой,играл с солдатьём под забором в "три листика".Без груза рубах,без башмачного грузажарился в кутаисском зное.Вворачивал солнцу то спину,то пузо -пока под ложечкой не заноет.Дивилось солнце:"Чуть виден весь-то!А тоже -с сердечком.Старается малым!Откудав этомв аршинеместо -и мне,и реке,и стоверстым скалам?!"ЮНОШЕЙЮношеству занятий масса.Грамматикам учим дурней и дур мы.Меня жиз 5-го вышибли класса.Пошли швырять в московские тюрьмы.В вашемквартирноммаленьком мирикедля спален растут кучерявые лирики.Что выищешь в этих болоночьих лириках?!Меня вотлюбитьучилив Бутырках.Что мне тоска о Булонском лесе?!Что мне вздох от видов на море?!Я вотв "Бюро похоронных процессий"влюбилсяв глазок 103 камеры.Глядят ежедневное солнце,зазнаются."Чего - мол - стоят лученышки эти?"А яза стенногоза желтого зайцаотдал тогда бы - все на свете.МОЙ УНИВЕРСИТЕТФранцузский знаете.Делите.Множите.Склоняете чудно.Ну и склоняйте!Скажите -а с домом спетьсяможете?Язык трамвайский вы понимаете?Птенец человечий,чуть только вывелся -за книжки рукой,за тетрадные дести.А я обучался азбуке с вывесок,листая страницы железа и жести.Землю возьмут,обкорнав,ободрав ее -учат.И вся она - с крохотный глобус.А ябоками учил географию -недаром женаземьночевкой хлопаюсь!Мутят Иловайских больные вопросы:- Была ль рыжа борода Барбароссы? -Пускай!Не копаюсь в пропыленном вздоре я -любая в Москве мне известна история!Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть), -фамилья ж против,скулит родовая.Яжирныхс детства привык ненавидеть,всегда себяза обед продавая.Научатся,сядут -чтоб нравиться даме,мыслишки звякают лбенками медненькими.А яговорилс одними домами.Одни водокачки мне собеседниками.Окном слуховым внимательно слушая,ловили крыши - что брошу в уши я.А послео ночии друг о другетрещали,язык ворочая - флюгер.ВЗРОСЛОЕУ взрослых дела.В рублях карманы.Любить?Пожалуйста!Рубликов за сто.А я,бездомный,ручищав рваныйв карман засунули шлялся, глазастый.Ночь.Надеваете лучшее платье.Душой отдыхаете на женах, на вдовах.МеняМосква душила в объятьяхкольцом своих бесконечных Садовых.В сердца,в часишкилюбовницы тикают.В восторге партнеры любовного ложа.Столиц сердцебиение дикоеловил я,Страстною площадью лежа.Враспашку -сердце почти что снаружи -себя открываю и солнцу и луже.Входите страстями!Любовями влазьте!Отныне я сердцем править не властен.У прочих знаю сердца дом я.Оно в груди - любому известно!На мне жс ума сошла анатомия.Сплошное сердце -гудит повсеместно.О, сколько их,одних только весен,за 20 лет в распаленного ввалено!Их груз нерастраченный - просто несносен.Несносен не так,для стиха,а буквально.ЧТО ВЫШЛОБольше чем можно,больше чем надо -будтопоэтовым бредом во сне навис -комок сердечный разросся громадой:громада любовь,громада ненависть.Под ношейногишагали шатко -ты знаешь,я желадно слажен -и все жетащусь сердечным придатком,плеч подгибая косую сажень.Взбухаю стихов молоком- и не вылиться -некуда, кажется - полнится заново.Я вытомлен лирикой -мира кормилица,гиперболапраобраза Мопассанова.ЗОВУПоднял силачом,понес акробатом.Как избирателей сзывают на митинг,как сёлав пожарсозывают набатом -я звал:"А вот оно!Вот!Возьмите!"Когдатакая махина ахала -не глядя,пылью,грязью,сугробом, -дамьёот меняракетой шарахалось:"Нам чтобы поменьше,нам вроде танго бы..."Нести не могу -и несу мою ношу.Хочу ее бросить -и знаю,не брошу!Распора не сдержат рёбровы дуги.Грудная клетка трещала с натуги.ТЫПришла -деловито,за рыком,за ростом,взглянув,разглядела просто мальчика.Взяла,отобрала сердцеи простопошла играть -как девочка мячиком.И каждая -чудо будто видится -где дама вкопалась,а где девица."Такого любить?Да этакий ринется!Должно, укротительница!Должно, из зверинца!"А я ликую.Нет его -ига!От радости себя не помня,скакал,индейцем свадебным прыгал,так было весело,было легко мне.НЕВОЗМОЖНООдин не смогу -не снесу рояля(тем более -несгораемый шкаф).А если не шкаф,не рояль,то я лисердце снес бы, обратно взяв.Банкиры знают:"Богаты без края мы.Карманов не хватит -кладем в несгораемый".Любовьв тебя -богатством в железо -запрятал,хожуи радуюсь Крезом.И разве,если захочется очень,улыбку возьму,пол-улыбкии мельче,с другими кутя,протрачу в полночирублей пятнадцать лирической мелочи.ТАК И СО МНОЙФлоты - и то стекаются в гавани.Поезд - и то к вокзалу гонит.Ну, а меня к тебе и подавней- я же люблю! -тянет и клонит.Скупой спускается пушкинский рыцарьподвалом своим любоваться и рыться.Так як тебе возвращаюсь, любимая.Мое это сердце,любуюсь моим я.Домой возвращаетесь радостно.Грязь выс себя соскребаете, бреясь и моясь.Так як тебе возвращаюсь, -разве,к тебе идя,не иду домой я?!Земных принимает земное лоно.К конечной мы возвращаемся цели.Так як тебетянусь неуклонно,еле расстались,развиделись еле.ВЫВОДНе смоют любовьни ссоры,ни версты.Продумана,выверена,проверена.Подъемля торжественно стих строкопёрстый,клянусь -люблюнеизменно и верно!1922
IV ИНТЕРНАЦИОНАЛ
IОТКРЫТОЕ ПИСЬМО МАЯКОВСКОГО ЦК РКП, ОБЪЯСНЯЮЩЕЕ НЕКОТОРЫЕ ЕГО, МАЯКОВСКОГО, ПОСТУПКИ2
Были белые булки.Болеезвезд.Маленькие.И то по фунту.А выуходили в подполье,готовясь к голодному бунту.Жили, жря и ржа.Мирв небо отелями вылез,лифт франтих винтил по этажам спокойным.А выв подпольи таились,готовясь к грядущим войнам.В креслах временнезыблемкапитализма зад.Жизньстынет чаем на блюдце.А вы -уже! -смотрели в глазаатакующим дням революций.Вывернувшись с изнанки,выкрасив бороду,гоняли изгнанникиот города к городу.В колизеи душ,в стадионы-головы,еле-еле взнеся их в парижский чердак,собирали в цифры,строили голь вытак -притекшие человечьей кашейс плантаций,с заводов -обратношагали в маршестройных рабочих взводов.Фарами фирмы марксовойавто диалектики врезалось в года.Будущее рассеивало мрак свой.И когдаОктябрьпришел и залил,огневой галоп,казалось,не взнуздает даже дым,выв своижелезорукивзялиреволюции огнедымые бразды.Скакали и прямо,и вбок,и криво.Кронштадтом конь.На дыбы.Над Невою.Бедой Ярославля горит огнегривый.Царицын сковал в кольцо огневое.Гора.Махнул через гору -и к новой.Бездна.Взвился над бездной -и к бездне.До крови с-под ногтяв загривок конёвыйвцепившийсямчался и мчался наездник.Восторжен до крика,тревожен до боли,я тожев бешеном темпе галопапо меди слов языком колоколил,ладонями рифм торжествующе хлопал.Доскакиваем.Огонь попритушен.Чадит мещанство.Дымится покамест.Но крепкона загнанной конской тушесидим,в колени зажата боками.Сменили.Битюг трудовой.И не мешкая,мимо развалин,пожарищ мимо мы.Головешку за головешкоюпритушим,иными развеясь дымами.Во тьмебез путипо развалинам лазая,твой конь дрожит,спотыкается тычась твой.Но будет:Шатурскоетысячеглазоепути сияньем прозрит электричество.Пойди,битюгом Россию промеряй-ка!Но будет миг,верую,скороу наспаровозная встанет Америка.Высверлит пулей поля и горы.Въезжаем в Поволжье,корежит вид его.Костями устелен.Выжжен.Чахл.Но будет часжития сытого,в булках,в калачах.И тут-то вотнад земною точкоюзагнулся огромнейший знак вопроса.В грядущеетыкаюсьпальцем-строчкой,в грядущееглазом образа вросся.Коммуна!Кто будет пить молоко из реки ея?Кто берег-кисель расхлебает опоен?Какие их мысли?Любови какие?Какое чувство?Желанье какое?Сейчас же,вздымая культурнейший вой,патент старье коммуне выдало:"Что будет?Будет спаньем,едойсебя развлекать человечье быдло.Что будет?Асфальтом зальются улицы.Совдепы вычинят в пару лет.И в праздникбудут игратьпролеткультцыв сквереперед совдепомв крокет.Свистит любой афиши плеть:- Капут Октябрю!Октябрь не выгорел! -Коммунистытолпамилезут млетьв Онегине,в Сильве,в Игоре.К гориллам идете!К духовной дырке!К животному возвращаетесь вспять!От всейвековойизощренной лирикиодно останется:- Мужчина, спать! -В монархию,В коммуну ль мещанина выселим мы.И в городе-саде ваших дачон будетодинаковоработать мысльютолько над счетом кухаркиных сдач.Уже настало.Смотрите -вот она!На месте ваших вчерашних чаянийв кафах,нажравшись пироженью рвотной,коммуну славя, расселись мещане.Любовьюкакой обеспечит Собес?!Семашко ль поможет душ калекам?!"Довольно!Мы возьмемся,если безнасоб этом подумать некому.Каждый омолаживайся!Спешиюндушу седую из себя вытрясти.Коммунары!Готовьте новый бунтв грядущейкоммунистической сытости.Во имя этогонаграждайте Академикомили домом -ни таки ни даром -я не стануни замом,ни предом.ни помом,ни даже продкомиссаром.Бегу.Растетза мной,эмигрантом,людей и мест изгонявших черта.Знаю:придет,взбарабаню,и грянет там...Нынче жсвоей головена чердакзагнанный,грядущие бунты славлю.В марксову диалектикустосильныепоэтические моторы ставлю.Смотрите -ряды грядущих лет текут.Взрывами мысли головы содрогая,артиллерией сердец ухая,встает из временреволюция другая -третья революциядуха.Штык-язык остри и три!Глаза на прицел!На перевес уши!Смотри!Слушай!Чтоб душу врасплох не смяли,чтоб мозг не опрокинули твой -эй-ка! -Смирно!Ряды вздвой,мысль-красногвардейка.Идите всеот Маркса до Ильича вы,все,от кого в века лучи.Вами выученный,миры величавыевижу -любой приходи и учись!1922
ПЯТЫЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ
8 ЧАСТЕЙЧАСТЬ ПЕРВАЯПриказ № 3
Прочесть по всем эскадрильям футуристов, крепостям классиков, удушливогазным командам символистов, обозам реалистов и кухонным командам имажинистов.
Где еще- разве что в Туле? -позволительно становиться на поэтические ходули?!Провинциям это!.."Ах, как поэтично...Как возвышенно...Ах!"Я двадцать лет не ходил в церковь.И впредь бывать не буду ни в каких церквах.Громили Василия Блаженного.Я не стал теряться.Радостный,вышел на пушечный зов.Мне льВычеканивать венчики аллитерацийбогу поэзии с образами образов.Поэзия - это сиди и над розой ной...Для меняНевыносима мысль,Что роза выдумана не мной.Я 28 лет отращиваю мозгне для обнюхивания,а для изобретения роз.Надс'оны,не в ревностьнад вашим сонмомэтамоясловостройка взвеена.Я стать хочув ряды Эдисонам,Лениным в ряд,в ряды Эйнштейнам.Я обкармливал.Я обкармливался деликатесами досыта.Ныне -мозг мой чист.Язык мой гол.Я говорю просто -фразами учебника Марго.Япоэзииодну разрешаю форму:краткость,точность математических формул.К болтовне поэтической я слишком привык, -я еще говорю стихом, а не напрямик.Но еслия говорю:"А!" -это "а"атакующему человечеству труба.Если я говорю:"Б!" -это новая бомба в человеческой борьбе.Я знаю точно - что такое поэзия. Здесь описываются мною интереснейшие события, раскрывшие мне глаза. Моя логика неоспорима. Моя математика непогрешима.
Внимание!
Начинаю.
Аксиома:
Все люди имеют шею.
Задача:
Как поэту пользоваться ею?
Решение:
Сущность поэзии в том,чтоб шею сильнее завинтить винтом.Фундамент есть.Начало благополучно.По сравнению с Гершензоном даже получается научно.Я и начал!С настойчивостью Леонардо да Винчевою,закручу,раскручуи опять довинчиваю,(Не думаю,но возможно,что этонемногопохоже даже на самоусовершенствование йога.)Постепенно,практикуясь и тужась,я шею так завинтил,что просто ужас.В том, что я сказал,причина коренится,почему не нужна мне никакая заграница.Ехать в духоте,трястись,не спать,чтоб потом на Париж паршивый пялиться?!Да я его и из Пушкина вижу,как своипять пальцев.Мой способ дешевый и простой:руки в карманы заложил и стой.Вставши,мысленно себя вытягивай за уши.Такчерез годямогшею свободно раскручивать на вершок.Прохожие развозмущались.Потом привыкли.Наконец,и смеяться перестали даже -мало ли, мол, какие у футуристов бывают блажи.А с течением временипользоваться даже стали -при указании дороги."Идите прямо, -тут еще стоят такие большие-большие ноги.Ноги пройдете, и сворачивать пора -направо станция,налево Акулова гора".Этой вот удивительной работой я был занят чрезвычайно долгое время.
Я дней не считал.И считать на что вам!Отмечу лишь:сквозь еловую хвою,года отшумевши с лесом мачтовым,леса перерос и восстал головою.Какой я к этому времени -даже определить не берусь.Человек не человек,а так -людогусь.Как только голова поднялась над лесами,обозреваю окрестности.Такую окрестность и обозреть лестно.Вы бывали в Пушкине (Ярославская ж. д.) так в 1925-30 году? Были болота. Пахалось невесть чем. Крыши - дыры. Народ крошечный. А теперь!
В красных,в зеленых крышах сёла!Тракторы!Сухо!Крестьянин веселый!У станции десятки линий.Как только не путаются -не вмещает ум.Станция помножилась на 10 - минимум."Серьезно" -поздноявляется.Молодость - известное дело - забавляется.Нагибаюсь.Глядя на рельсовый путь,в трубу паровозу б сверху подуть.Дамы мимо.Дым им!Дамы от дыма.За дамами дым.Дамы в пыль!Дамы по луже.Бегут.Расфыркались.Насморк верблюжий.Винти дальше!
Пушкино размельчилось.Исчезло, канув.Шея растягивается- пожарная лестница -головауже,разве что одному ИвануВеликомуровесница.Москва.
Это, я вам доложу, - зрелище. Дом'а. Дома необыкновенных величин и красот.
Помните,дом Нирензеестоял,над лачугами крышищу взвеивая?Так вот:теперьпод гигантамигрибочкомэта самая крыша Нирензеевая.Улицы циркулем выведены. Электричество ожерельями выложило булыжник. Диадемищами горит в театральных лбах. Горящим адрес-календарем пропечатывают ночь рекламы и вывески. Из каждой трубы - домовьей, пароходной, фабричной - дым. Работа. Это Москва - 940-950 года во всем своем великолепии.
Винти!
Водопьяный переулок разыскиваю пока,Москва стуманилась.Ока змейнула.Отзмеилась Ока.Горизонт бровями лесными хмурится.Еще винчусь.Становища Муромцаиз глаз вон.К трем морямпростородуряющ и прям.Волга,посредине Дон,а направо зигзагища Днепра.До чего ж это замечательно!
Глобус - и то хорошо. Рельефная карта - еще лучше. А здесь живая география. Какой-нибудь Терек - жилкой трепещет в дарьяльском виске. Волга игрушечная переливается фольгой. То розовым, то голубым акварелит небо хрусталик Араратика.
Даже размечтался - не выдержал.
Воздухголосом прошлоговетрится басов...Кажется,над сечью облачных гульбв усах лучей головища Тарасов Бульб.Еще развинчиваюсь,и ужебежитглазза русские рубежи.Мелькнуливаляющиеся от войны дробилки:Латвии,Литвыи т. п. политические опилки.Гущей тел искалеченных, по копям скрученным,тяжко,хмуро,придавленная версальскими печатями сургучными,Германия отрабатывается на дне Рура.На большой Европейской дороге,разбитую челюстьВерсальским договором перевязав,зубами,нож зажавшими, щерясь,стоит француз-зуав.Швейцария.Закована в горный панцирь.Италия...Сапожком на втором планце...И уже в тумане:Испания...Испанцы...А потом океан - и никаких испанцев.Заворачиваю шею в полоборотца.За плечом,ледниками ляская -бронзовая Индия.Встает бороться.Лучи натачивает о горы Гималайские,Поворачиваюсь круто.Смотрю очумело.На горизонте Япония,Австралия,Англия...Ну, это уже пошла мелочь.Я человек ужасно любознательный. С детства.
Пользуюсь случаем -полюсыполез осмотреть получше.Наклоняюсь настолько низко,что носморозвыдергивает редиской.В белом,снегами светящемся миреКуки,Пири.Отвоевывают за шажками шажок, -в пуп земленаугадвоткнуть флажок.Смотрю презрительно,чуть не носом тыкаясь в ледовитые пятна -я вотполюсыдюжинами б моготкрывать и закрывать обратно.Растираю льдышки обмороженных щек.Разгибаюсь.Завинчиваюсь еще.Мира половина -кругленькая такая -подо мной,океанами с полушария стекая.Издалисовершенно вид апельсиний;только тот желтый,а этот синий.Раза два повернул голову полным кругом. Кажется, все наиболее интересные вещи осмотрены.
Ну-с,теперь перегнусь.Пожалуйста!Нате!Соединенныештат на штате.Надо мной Вашингтоны,Нью-Йорки.В дыме.В гаме.Надо мной океан.Лежити не может пролиться.И сидят,и ходят,и все вверх ногами.Вверх ногами даже самые высокопоставленные лица.Наглядевшись американских дивес,как хороший подъемный мост,снова выпрямляюсь во весьрост.Тут уже начинаются дела так называемые небесные.Звезды огромнеют,потому - ближе.Туманна земля.Только шумами дальними ухо лижет,голоса в единое шумливо смеля.Выше!
Тишь.И лишьпросторы,мирам открытые странствовать.Подо мной,надо мнойи насквозь светящее реянье.Вот уж действительночто называется - пространство!Хоть руками щупай в 22 измерения.Нет краев пространству,времени конца нет.Так рисуют футуристы едущее или идущее:неизвестно,что вещь,что след,сразу видишь вещь из прошедшего в грядущее.Ничего не режут времени ножи.Планеты сшибутся,и видишь -разомразворачивается новая жизньгрядущих планет туманом-газом.Некоторое отступление. -
Выпустят из авиашколы летчика.Долго ль по небу гоняет его?И точерез году кареглазого молодчикаглазаначинают просвечивать синевой.Идем дальше.Мое пребывание небом не считано,и яот зорь его,от ветра,от знояокрасился весь небесно-защитно -тело лазоревосинесквозное,Я так натянул мою материю,что ветромсвободнонасквозь свистело, -и ятитанистоборолся с потереюпривычногонашегоплотного тела.Казалось:миг -и постройки массарухнет с ногсо всех двух.Но яоковался мыслей каркасом.Выметаллизировал дух.Нервная система?Черта лешего!Я так разгимнастировал ее,что по субботам,вымыв,в просушку развешивална этой самой системе белье.Мысль -вещественней, чем ножка рояльная.Вынешь мысль из-под черепа кровельки,и мысль лежит на ладони,абсолютно реальная,конструкцией из светящейся проволоки.Штопором развинчивается напрягшееся ухо.Могу сверлить имилина бутыль нацелиться слухоми ухом откупоривать бутыли.Винти еще!
Тихо до жути.Хоть ухо выколи.Но уши слушали.Уши привыкли.Сперва не разбирал и разницу нот.(Это всего-то отвинтившись версты на три!)Разве выделишь,если кто кого ругнетособенно громко по общеизвестной матери.А теперьне то что мухин полет различают уши -слышубиенье пульса на каждой лапке мушьей.Да что муха,пустяк муха.Слышукаким-то телескопическим ухом:мажорномира жерновбасит.Выворачивается из своей оси.Уже за час различаю -небо в приливе.Наворачивается облачный валун на валун им.Это месяц, значит, звезды вывели самчерез часпройдет новолунием.Каждая небесная силапо-своему голосила.Раз!Раз! -это близко,совсем близковыворачивается Марс.Пачками колецСатурнрасшуршался в балетной суете.Вымахивает за туром тур онсвое мировое фуэтэ.По эллипсисам,по параболам,по кругамзасвистывают на невероятные лады.Солнце-дирижер,прибрав их к рукам,шипит -шипенье обливаемой сковороды.А по небесному стеклу,будто с чудовищного пера,скриппронизывает оркестр весь.Это,выворачивая чудовищнейшую спираль,солнечная система свистит в Геркулес,Настоящая какофония!Но вотна этом фоне яжесткие,как пуговки,стал нащупывать какие-то буковки.Воздух слышу, -расходятся волны его,груз фраз на спину взвалив.Перекидываются словомолниевоМоскваи Гудзонов залив.Москва."Всем! Всем! Всем!Да здравствует коммунистическая партия!Пролетарии всех стран, соединяйтесь!Эй!"Чикаго."Всем! Всем! Всем!Джимми Долларе предлагает партиюоткормленнейших свиней!"Ловлю долетающее сюда извне.В окружающее вросся.Долетит -и я начинаю звенеть и звенетьантеннами глаза,глотки,носа.Сегодня я добился своего. Во вселенной совершилось наиневероятнейшее превращение.
Пространств мировых одоления ради,охвата ради веков дистанцийя сделался вродеогромнейшей радиостанции.С течением времени с земли стали замечать мое сооружение. Земля ошеломилась. Пошли целить телескопы. Книга за книгой, за статьей статья. Политехнический музей взрывался непрекращающимися диспутами. Я хватал на лету радио важнейших мнений. Сводка:
Те, кто не видят дальше аршина,просто не верят:"Какая такая машина??"Поэты утверждают:"Новый выпуск „истов",просто направление такоеновое -унанимистов".Мистики пишут:"Логос.Это всемогущество. От господа бога-с".П. С. Коган:"Ну, что вы, право,этопросто символизируется посмертная слава".Марксисты всесторонне обсудили диво.Решили:"Этоолицетворенная мощь коллектива".А. В. Луначарский:"Это он о космосе!"Я не выдержал, наклонился и гаркнул на всю землю
- Бросьте вы там, которые о космосе!Что космос?Космос далеко-с, мусью-с!То, что я сделал,этои есть называемое "социалистическим поэтом".Выше Эйфелей,выше гор- кепка, старое небо дырь! -стою,будущих былин Святогорбогатырь.Чтоб поэт перерос веков сроки,чтоб поэтчеловечеством полководить мог,со всей вселенной впитывай сокикорнями вросших в землю ног.Товарищи!У кого лет сто свободных есть,можете повторно мой опыт произвесть.А захотелось на землювниз -возьми и втянись.Практическая польза моего изобретения:
при таких условияхдревние грекисвободно разгуливали б в тридцатом веке.ЧАСТЬ ВТОРАЯПростите, товарищ Маяковский. Вот вы всё время орете - "социалистическое искусство, социалистическое искусство". А в стихах - "я", "я" и "я". Я радио, я башня, я то, я другое. В чем дело?
Для малограмотных
Пролеткультцы не говорятни про "я",ни про личность."Я"для пролеткультцавсе равно что неприличность.И чтоб психологиябыла"коллективней", чем у футуриста,вместо "я-с-то"говорят"мы-с-то".А по-моему,если говорить мелкие вещи,сколько ни заменяй "Я"-"Мы",не вылезешь из лирической ямы.А я говорю"Я",и это "Я"вот,балагуря,прыгая по словам легко,с прошлыхмноговековых высот,озирает высоты грядущих веков.Если мирподо мноймуравейника менее,то куда ж тут, товарищи, различать местоимения?!Теперь сама поэма
Напомню факты. Раскрутив шею, я остановился на каких-то тысячных метрах.
Подо мной земля -капля из-под микроскопа:загогулина и палочка, палочка и загогулина...Европа лежит грудой раскопок,гулом пушек обложенная огульно.Понятно,видишь только самые общие пятна.Вотона,Россия,моя любимая страна.Красная,только что из революции горнила.Рабочейчудовищной силойворочало ее и гранило.Только елеостатки нэпа ржавчиной чернели.А это Польша,из лоскуточков ссучена.Тут тебе сразу вся палитра.Склей такую!Потратила пилсудчинаслюны одной тысячу литров.Чувствуешь -зацепить бы за лоскуточек вам,и этовсёразлезется по швам.Германия -кратера огнедышащий зной.Камня,пепла словесное сеянье.Лава -то застынет соглашательской желтизной,то, красная,дрожит революции землетрясением.Дальше.Мрак.Франция.Сплошной мильерановский фрак,Черный-черный.Прямо синий.Только сорочка блестит -как блик на маслине.Чем дальше - тем чернее.Чем дальше - тем мрачнее.Чем дальше - тем ночнее.И на горизонте,где Америка,небо кроя,сплошная чернотища выметалась икрою.Иногда лишьчерноты горывзрывались звездой света -то из Индии,то из Ангоры,то из Венгерской республики Советов.Когда жесворачивался лучей веер,день мерк -какой расфееривался фейерверк!Куда ни нагнись ты -огнисто.Даже ночью, даже с неба узнаю РСФСР.
Мало-помалу, еле-еле,но вместе с тем неуклонно,неодолимо вместе с темподо мнойразвертываютсяогней параллели -это Россия железнодорожит темь.А там вонв линиях огни поредели,в кучи сбились,горят тангово.Это значит -Париж открывает борделиили еще какая из животоварных торговок.Собрать бы молниида отсюдав золотооконныйв этот самыйв Мулеяв Руж...Да разве попрешь?Исторические законы!Я марксист,разумеется, не попру ж!Если б вы знали,с какой больюограничиваюсь свидетельской ролью.Потушить антенны глаз. Настроить на 400 000 верст антенны слуха!
Сначала- молодое рвение -радостно принимал малейшее веянье.Ловлю перелеты букв-пуль.Складываю.Расшифровываю,волнуясь и дрожа.И вдруг:"Ллойд-Джордж зовет в Ливерпуль.На конференцию.Пажа-пажа!!"Следующая.Благой мат.Не радио,а Третьяков в своем "Рыде":"Чего не едете?Эй, вы,дипломат!Послезавтра.Обязательно!В Мадриде!"До чего мне этот старик осточертел!
Тысячное радио.Несколько слов:"Ллойд-Джордж.Болезнь.Надуло лоб.Отставка.Вызвал послов.Конференция!"Конотоп!Черпнешь из другой воздушной волны.Волныдругой чепухой полны."БерлинуПариж:Гони монету!""ПарижуБерлин:Монет нету!""Берлину.У аппарата Фош.Платите! -а то зазвените"."Парижу.Что ж,заплатим,извините".И это в конце каждого месяца.От этогодаже Аполлон Бельведерский взбесится.А так какчеловек, а не мрамор,то этоменяизвело прямо.Я вам не в курзале под вечер летний,чтоб слушатьэтирадиосплетни.Завинчусь.Не будет нового покамест -затянусь облаками-с.Очень оригинальное ощущение. Головой провинтим облака и тучи. Земли не видно. Не видишь даже собственные плечи. Только небо. Только облака. Да в облаках мед головища.
Мореет тучами.Облаком застит.И яна этом самомна морегорой-головой плыву головастить -второй какой-то брат черноморий.Эскадрыверблюдокорабледраконьи.Плывут.Иззолочены солнечным Крезом.И встретясь с фантазией ультра-Маркони,об лоб разбиваемы облакорезом.Громище.Закатитсяс тучипо скату,над ухомгрохотом расчересчурясь.Втыкаю в уши облака вату,стою в тишине, на молнии щурясь.И дальшелетитэта самая Лета;не злобствуя дни текут и не больствуя,а этодля человекабольшое удовольствие.Стою спокойный. Без единой думы. Тысячесилием воли сдерживаю антенны. Не гудеть!
Лишь на извивах подсознательных,проселков окольней,полумысль о культуре проходящих поколений:раньшеаэрошуршали о голени,а теперьуже шуршат о колени.ТакДнитекли и текли в покое.Дни дотекли.И однаждырасперегрянуло такое,что язатрясся антенной каждой.Колонны ног,не колонны - стебли.Так эти самые ноги колеблет.В небо,в эту облакову няньку,сквозь земнойнепрекращающийся зуд,все законы природы вывернув наизнанку,в небос земли разразили грозу.Уши -просто рушит.Радиосмерч."Париж...Согласно ВерсальскомуПуанкаре да Ллойд...""Вена.Долой!""Париж.Фош.Врешь, бош.Берегись, унтер...""Berlin.Runter!" '"Вашингтон.Закрыть Европе кредит.Предлагаем должникам торопиться со взносом"."Москва.А ну!Иди!Сунься носом".За радио радио в воздухе пляшет.Воздухв сплошноми грозобуквом ералаше.Что это! Скорее! Скорее! Увидеть. Раскидываю тучи. Ладонь ко лбу. Глаза укрепил над самой землей. Вчера еще закандаленная границам?!, лежала здесь Россия одиноким красным оазисом. Пол-Европы горит сегодня. Прерывает огонь границы географии России. А с запада на приветствия огненных рук огнеплещет германский пожар. От красного тела России, от красного тела Германии огненными руками отделились колонны пролетариата. И у Данцига - 
"Берлин. Долой!" (нем.).
пальцами армий,пальцами танков,пальцами Фоккероводна другой руку жала.И под пальцамибыло чуть-чуть мокротам,где пилсудчина коридорами лежала. -Влились. Сплошное огневище подо мной. Сжалось. Напряглось. Разорвалось звездой.
Надрывающиеся вопли:"Караул!Стой!"А эторазливается пятиконечной звездойв пять частей оторопевшего света.Вотодин звездозуб,острый,узкий,врезывается в край земли французской.Чернота старается.Потушить бы,поймать.А у самихв тылуразгорается кайма.Никогда эффектнее не видал ничего я!Кайму протягивает острие лучевое.Не поможет!Бросьте назад дуть.Красное и красное - слилось как ртуть.Сквозь Франциюдальше,безудержный,грозный,вгрызывается зубец краснозвездный.Ору, восторженный:- Не тщитесь!Нынереволюции не залить.Склонись перед нею! -А лучвзбирается на скат Апенниньий.А лучрассвечивается по Пиренею.Сметая норвежских границ следы,по северурвется красная буря.Здесьлуч второй прожигает льды,до полюса снега опурпуря.П'оезда чищелился Сибирью третий лучище.Красный поток егоуже почти докатился до Токио.Четвертого лучища жарвонзил в юго-восток зубец свой длинный,и ужекакой-топоджаренный раджалучомс Гималаевсбит в долины.Будто проверяя- хорошо остра ли я, -в Австралию звезда.Загорелась Австралия.Правее - пятый.Атакует такой же.Играет красным у негров по коже.Прошел по Сахаре,по желтому клину,сияньедо южного полюса кинул.Размахивая громадными руками, то зажигая, то туша глаза, сетью уха вылавливая каждое слово, я весь изработался в неодолимой воле - победить. Я облаками маскировал наши колонны. Маяками глаз указывал места легчайшего штурма. Путаю вражьи радио. Все ливни, все лавы, все молнии мира - охапкою собираю, обрушиваю на черные головы врагов. Мы победим. Мы не хотим, мы не можем не победить. Только Америка осталась. Перегибаюсь. Сею тревогу.
Дрожит Америка:революции демонвступает в Атлантическое лоно...Впрочем,сейчас это не моя тема,это уже описанов интереснейшей поэме "Сто пятьдесят миллионов".Кто прочтет ее, узнает, как победили мы. Отсылаю интересующихся к этой истории. А сам
замер: смотрю,любуюсь,и явижу:вся земная масса,сплошь подмятая под краснозвездные острия,красная,сияет вторым Марсом,Видением лет пролетевших взволнован,уставвосторгаться в победном раже,яголовув небо заправил сноваи сновасталу веков на страже.Я видел революции,видел войны.Мнеи голодный надоел человек.Хоть раз бы увидеть,что вот,спокойный,живет человек меж веселий и нег.Радуюсь просторам,радуюсь тишине,радуюсь облачным нивам.Ротпростор разжиженный пьет.И толькоиногдавычесываю ленивов волоса запутавшеесязвездное репьё.Словностекловремя, -текло, не текло оно,не знаю, -вероятно, текло.И, наконец, через какое-то время -тучи в клочики,в клочочки-клочишки.Исчезло вседо последнегобледногооблачишка.Смотрю на землю, восторженно поулыбливаясь.
На всёмвокругни черного очень,ни красного,но и ни белого не было.Земшарсияньем сплошным раззолочен,и небонад шаромраззолотонебело.Где раньшерекаводищу гоняла,лила наводнения,буйна,гола, -теперьгеометрия строгих каналовмрамору в русла спокойно легла.Где пыльвздымалась,ветрами дуема,Сахары охрились, жаром леня, -рослииз земногоиз каждого дюйма,строения и зеленя.Глаз -восторженный над феерией рей!Реальнейшаяподо мноювон она -жизнь,мечтаемая от дней Фурье,Роберта Оуэна и Сен-Симона,Маяковский!Опять человеком будь!Силой мысли,нервов,жиля,как стоверстную подзорную трубу,тихо шеищу сложил.Небылицей покажется кое-кому.А я,в середине XXI века,на Земле,среди Федерации Коммун -гражданин ЗЕФЕКА.Самое интересное, конечно, начинается отсюда. Едва ли кто-нибудь из вас точно знает события конца XXI века. А я знаю. Именно это и описывается в моей третьей части.
1922
ПРО ЭТО
ПРО ЧТО - ПРО ЭТО?В этой теме,и личнойи мелкой,перепетой не рази не пять,я кружил поэтической белкойи хочу кружиться опять.Эта темасейчаси молитвой у Буддыи у негра вострит на хозяев нож.Если Марс,и на нем хоть один сердцелюдый,то и онсейчасскрипитпро то ж.Эта тема придет,калеку за локтиподтолкнет к бумаге,прикажет:- Скреби! -И калекас бумагисрывается в клекоте,горько строчками в солнце песня рябит.Эта тема придет,позвонится с кухни,повернется,сгинет шапчонкой гриба,и гигантпостоит секундуи рухнет,под записочной рябью себя погребя.Эта тема придет,прикажет:- Истина! -Эта тема придет,велит:- Красота! -И пускайперекладиной кисти раскистены -только вальс под нос мурлычешь с креста.Эта тема азбуку тронет разбегом -уж на что б, казалось, книга ясна! -и становится- А -недоступней Казбека.Замутит,оттянет от хлеба и сна.Эта тема придет,вовек не износится,только скажет:- Отныне гляди на меня! -И глядишь на нее,и идешь знаменосцем,красношелкий огонь над землей знаменя.Это хитрая тема!Нырнет под события,в тайниках инстинктов готовясь к прыжку,и как будто ярясь- посмели забыть ee! -затрясет;посыпятся души из шкур.Эта тема ко мне заявилась гневная,приказала:- Податьдней удила! -Посмотрела, скривясь, в мое ежедневноеи грозой раскидала людей и дела.Эта тема пришла,остальные оттерлаи однабезраздельно стала близка.Эта тема ножом подступила к горлу.Молотобоец!От сердца к вискам.Эта тема день истемнила, в теменьколотись - велела - строчками лбов.Имяэтойтеме:...!IБAЛЛАДА РЕДИНГСКОЙ ТЮРЬМЫСтоял - вспоминаю.
Был этот блеск.
И это
тогда
называлось Невою.
Маяковский, "Человек".
(13 лет работы, т. 2, стр. 77)
О балладе и о балладах
Немолод очень лад баллад,но если слова боляти слова говорят про то, что болят,молодеет и лад баллад.Лубянский проезд.Водопьяный.Видвот.Вотфон.В постели она.Она лежит.Он.На столе телефон."Он" и "она" баллада моя.Не страшно нов я.Cтрашно то,что "он" - это я,и то, что "она" -моя.При чем тюрьма?Рождество.Кутерьма.Без решеток окошки домика!Это вас не касается.Говорю - тюрьма.Стол.На столе соломинка.По кабелю пущен номер
Тронул еле - волдырь на теле.Трубку из рук вон.Из фабричнон марки -две стрелки яркиеомолниили телефон.Соседняя комната.Из соседнейсонно:- Когда это?Откуда это живой поросенок? -Звонок от ожогов уже визжит,добела раскален аппарат.Больна она!Она лежит!Беги!Скорей!Пора!Мясом дымясь, сжимаю жжение.Моментально молния телом забегала.Стиснул миллион вольт напряжения.Ткнулся губой в телефонное пекло.Дырысверляв доме,взмывМясницкуюпашней,рвякабель,номерпулейлетелбарышне.Смотрел осовело барышнин глаз -под праздник работай за двух.Красная лампа опять зажглась.Позвонила!Огонь потух.И вдругкак по лампам пошло куролесить,вся сеть телефонная рвется на нити.- 67-10!Соедините! -В проулок!Скорей!Водопьяному в тишь!Ух!А то с электричеством станется -под рождествона воздух взлетишьсо всейсо своейтелефоннойстанцией.Жил на Мясницкой один старожил.Сто лет после этого жил -про это лишь -сто лет! -говаривал детям дед.- Было - суббота...под воскресенье...Окорочок...Хочу, чтоб дешево...Как вдарит кто-то!..Землетрясенье...Ноге горячо...Ходун - подошва!.. -Не верилось детям,чтоб так-тода там-то.Землетрясенье?Зимой?У почтамта?!Телефон бросается на всех
Протиснувшись чудом сквозь тоненькийшнур,раструба трубки разинув оправу,погромом звонков громя тишину,разверг телефон дребезжащую лаву.Это визжащее,звенящее этопальнуло в стены,старалось взорвать их.Звоночинкитыщейот стенрикошетомпод стулья закатывалисьи под кровати.Об пол с потолка звоночище хлопал.И снова,звенящий мячище точно,взлетал к потолку, ударившись об пол,и сыпало вниз дребезгою звоночной.Стекло за стеклом,вьюшку за вьюшкойтянулозвенеть телефонному в тон.Трясяручоночкойдом-погремушку,тонул в разливе звонков телефон.Секундантша
От сначуть видно -точка глазиголит щеки жаркие.Ленясь, кухарка поднялась,идет,кряхтя и харкая.Моченым яблоком она.Морщинят мысли лоб ее.- Кого?Владим Владимыч?!А! -Пошла, туфлею шлепая.Идет.Отмеряет шаги секундантом.Шаги отдаляются...Слышатся еле...Весь мир остальной отодвинут куда-то,лишь трубкой в меня неизвестное целит.Просветление мира
Застыли докладчики всех заседаний,не могут закончить начатый жест.Как были,рот разинув,сюда онисмотрят на рождество из рождеств.Им видима жизньот дрязг и до дрязг.Дом их -единая будняя тина.Будто в себя,в меня смотрясь,ждалисмертельной любви поединок.Окаменели сиренные рокоты.Колес и шагов суматоха не вертит.Лишь поле дуэлида время-докторс бескрайним бинтом исцеляющей смерти.Москва -за Москвой поля примолкли.Моря -за морями горы стройны.Вселеннаявсякак будто в бинокле,в огромном бинокле (с другой стороны).Горизонт распрямилсяровно-ровно.Тесьма.Натянут бечевкой тугой.Край один -я в моей комнате,ты в своей комнате - край другой.А между -такая,какая не снится,какая-то гордая белой обновой,через вселеннуюлегла Мясницкаяминиатюрой кости слоновой.Ясность.Прозрачнейшей ясностью пытка.В Мясницкойдеталью искуснейшей выточкикабельтонюсенький -ну, просто нитка!И всeвот на этой вот держится ниточке.Дуэль
Раз!Трубку наводят.Надеждубрось.Два!Как разостановилась,не дрогнув,междумоихмольбой обволокнутых глаз.Хочется крикнуть медлительной бабе:- Чего задаетесь?Стоите Дантесом.Скорей,скорей просверлите сквозь кабельпулейлюбого яда и веса. -Страшнее пуль -оттудасюда вот,кухаркой оброненное между зевот,проглоченным кроликом в брюхе удавапо кабелю,вижу,слово ползет.Страшнее слов -из древнейшей древности,где самку клыком добывали люди еще,ползлоиз шнура -скребущейся ревностивремен троглодитских тогдашнее чудище.А может быть...Наверное, может!Никто в телефон не лез и не лезет,нет никакой троглодичьей рожи.Сам в телефоне.Зеркалюсь в железе.Возьми и пиши ему ВЦИК циркуляры!Пойди - эту правильность с Эрфуртскойсверь!Сквозь первое горебессмысленный,ярый,мозг поборов,проскребается зверь.Что может сделаться с человеком
Красивый вид.Товарищи!Взвесьте!В Париж гастролировать едущий летом,поэт,почтенный сотрудник "Известий",царапает стул когтем из штиблета.Вчера человек -единым махомклыками свой размедведил вид я!Косматый.Шерстью свисает рубаха.Тоже туда ж!?В телефоны бабахать!?К своим пошел!В моря ледовитые!Размедвеженье
Медведем,когда он смертельно сердится,на телефонгрудьна врага тяну.А сердцеглубже уходит в рогатину!Течет.Ручьища красной меди.Рычанье и кровь.Лакай, темнота!Не знаю,плачут ли,нет медведи,но если плачут,то именно так.То именно так:без сочувственной фальшискулят,заливаясь ущельной длиной.И именно так их медвежий Бальшин,скуленьем разбужен, ворчит за стеной.Вот так медведи именно могут:недвижно,задравши морду,как те,повыть,извытьсяи лечь в берлогу,царапая логово в двадцать когтей.Сорвался лист.Обвал.Беспокоит.Винтовки-шишкине грохнули б враз.Ему лишь взмедведиться может такоесквозь слезы и шерсть, бахромящую глаз.Протекающая комната
Кровать.Железки.Барахло одеяло.Лежит в железках.Тихо.Вяло.Трепет пришел.Пошел по железкам.Простынь постельная треплется плеском.Вода лизнула холодом ногу.Откуда вода?Почему много?Сам наплакал.Плакса.Слякоть.Неправда -столько нельзя наплакать.Чертова ванна!Вода за диваном.Под столом,за шкафом вода.С дивана,сдвинут воды задеваньем,в окно проплыл чемодан.Камин...Окурок...Сам кинул.Пойти потушить.Петушится.Страх.Куда?К какому такому камину?Верста.За верстою берег в кострах.Размыло все,даже запах капустныйс кухнивсегдашний,приторно сладкий.Река.Вдали берега.Как пусто!Как ветер воет вдогонку с Ладоги!Река.Большая река.Холодина.Рябит река.Я в середине.Белым медведемвзлез на льдину,плыву на своей подушке-льдине.Бегут берега,за видом вид.Подо мной подушки лед.С Ладоги дует.Вода бежит.Летит подушка-плот.Плыву.Лихорадюсь на льдине-подушке.Одно ощущенье водой не вымыто:я долженне то под кроватные дужки,не топод мостом проплыть под каким-то.Были вот так же:ветер да я.Эта река!..Не эта.Иная.Нет, не иная!Было -стоял.Было - блестело.Теперь вспоминаю.Мысль растет.Не справлюсь я с нею.Назад!Вода не выпустит плот.Видней и видней...Ясней и яснее...Теперь неизбежно...Он будет!Он вот!!!Человек из-за 7-ми лет
Волны устои стальные моют.Недвижный,страшный,упершись в бокастолицы,в отчаянье созданной мною,стоитна своих стоэтажных быках.Небо воздушными скрепами вышил.Из вод феерией стали восстал.Глаза подымаю выше,выше...Вон!Вон -опершись о перила моста...Прости, Нева!Не прощает,гонит.Сжалься!Не сжалился бешеный бег,Он!Он -у небес в воспаленном фоне,прикрученный мною, стоит человек.Стоит.Разметал изросшие волосы.Я уши лаплю.Напрасные мнешь!Я слышумой,мой собственный голос.Мне лапы дырявит голоса нож.Мой собственный голос -он молит,он просится:- Владимир!Остановись!Не покинь!Зачем ты тогда не позволил мнеброситься?С размаху сердце разбить о быки?Семь лет я стою.Я смотрю в эти воды,к перилам прикручен канатами строк.Семь лет с меня глаз эти воды не сводят.Когда ж,когда ж избавления срок?Ты, может, к ихней примазался касте?Целуешь?Ешь?Отпускаешь брюшко?Самв ихний быт,в их семейное счастьенамереваешься пролезть петушком?!Не думай! -Рука наклоняется вниз его.Грозитсясухойв подмостную кручу.- Не думай бежать!Это явызвал.Найду.Загоню.Доконаю.Замучу!Там,в городе,праздник.Я слышу гром его.Так что ж!Скажи, чтоб явились они.Постановленье неси исполкомово.Муку мою конфискуй,отмени.Покапо этойпо Невскойпо глубиспаситель-любовьне придет ко мне,скитайся ж и ты,и тебя не полюбят.Греби!Тони меж домовьих камней! -Спасите!
Стой, подушка!Напрасное тщенье.Лапой гребу -плохое весло.Мост сжимается.Невским течениемменя несло,несло и несло.Уже я далеко.Я, может быть, за день.За деньот тени моей с моста.Но гром его голоса гонится сзади.В погоне угроз паруса распластал.- Забыть задумал невский блеск?!Ее заменишь?!Некем!По гроб запомни переплеск,плескавший в "Человеке". -Начал кричать.Разве это осилите?!Буря басит -не осилить вовек.Спасите! Спасите! Спасите! Спасите!Тамна мостуна Невечеловек!IIНОЧЬ ПОД РОЖДЕСТВОФантастическая реальность
Бегут берега -за видом вид.Подо мной -подушка-лед.Ветром ладожским гребень завит.Летитльдышка-плот.Спасите! - сигналю ракетой слов.Падаю, качкой добитый.Речка кончилась -море росло.Океан -большой до обиды.Спасите!Спасите!..Сто раз подрядреву батареей пушечной.Внизуподо мнойрастет квадрат,остров растет подушечный.Замирает, замирает,замирает гул.Глуше, глуше, глуше...Никаких морей.Я -на снегу.Кругом -версты суши.Суша - слово.Снегами мокра.Подкинут метельной банде я.Что за земля?Какой это край?Грен-лап-люб-ландия?Боль были
Из облака вызрела лунная дынка,cтену постепенно в тени оттеня.Парк Петровский.Бегу.Ходынказа мной.Впереди Тверской простыня.А-у-у-у!К Садовой аж выкинул "у"!Оглоблейили машиной,но толькомордойаршин в снегу.Пулей слова матершины."От нэпа ослеп?!Для чего глаза впряжены?!Эй,ты!Мать твою разнэп!Ряженый!"Ах!Да ведья медведь.Недоразуменье!Надо -прохожим,что я не медведь,только вышел похожим.Спаситель
Вонот заставыидет человечек.За шагом шаг вырастает короткий.Лунаголову вправила в венчик.Я уговорю,чтоб сейчас же,чтоб в лодке.Это - спаситель!Вид Иисуса.Спокойный и добрый,венчанный в луне.Он ближе.Лицо молодое безусо.Совсем не Исус.Нежней.Юней.Он ближе стал,он стал комсомольцем.Без шапки и шубы.Обмотки и френч.То сложит руки,будто молится.То машет,будто на митинге речь.Вата снег.Мальчишка шел по вате.Вата в золоте -чего уж пошловатей?!Но такая грусть,что стойи грустью ранься!Расплывайся в процыганенном романсе.Романс
Мальчик шел, в закат глаза уставя.Был закат непревзойдимо желт.Даже снег желтел в Тверской заставе.Ничего не видя, мальчик шел.Шел,вдругвстал.В шелкруксталь.С час закат смотрел, глаза уставя,за мальчишкой легшую кайму.Снег, хрустя, разламывал суставы.Для чего?Зачем?Кому?Был вором-ветром мальчишка обыскан.Попала ветру мальчишки записка.Стал ветер Петровскому парку звонить:- Прощайте...Кончаю...Прошу не винить...Ничего не поделаешь
До чего жна меня похож!Ужас.Но надо ж!Дернулся к луже.Залитую курточку стягивать стал.Ну что ж, товарищ!Тому еще хуже -семь лет он вот в это же смотрит с моста.Напялил еле -другого калибра.Никак не намылишься -зубы стучат.Шерстищу с лапищ и с мордищи выбрил.Гляделся в льдину...бритвой луча...Почти,почти такой же самый.Бегу.Мозги шевелят адресами.Во-первых,на Пресню,туда,по задворкам.Тянет инстинктом семейная норка.За мнойвсероссийские,теряясь точкой,сын за сыном,дочка за дочкой.Всехные родители
- Володя!На рождество!Вот радость!Радость-то во!.. -Прихожая тьма.Электричество комната.Сразу -наискось лица родни.- Володя!Господи!Что это?В чем это?Ты в красном весь.Покажи воротник!- Не важно, мама,дома вымою.Теперь у меня раздолье -вода.Не в этом дело.Родные!Любимые!Ведь вы меня любите?Любите?Да?Так слушайте ж!Тетя!Сестры!Мама!Тушите елку!Заприте дом!Я вас поведу...вы пойдете...Мы прямо...сейчас же...всевозьмем и пойдем.Не бойтесь -это совсем недалеко -600 с небольшим этих крохотных верст.Мы будем там во мгновение ока.Он ждет.Мы вылезем прямо на мост.- Володя,родной,успокойся! -Но я имна этот семейственный писк голосков:- Так что ж?!Любовь заменяете чаем?Любовь заменяете штопкой носков?Путешествие с мамой
Не вы -не мама Альсандра Альсеевна.Вселенная вся семьею засеяна.Смотрите,мачт корабельных щетина -в Германию врезался Одера клин.Слезайте, мама,уже мы в Штеттине.Сейчас,мама,несемся в Берлин.Сейчас летите, мотором урча, вы:Париж,Америка,Бруклинский мост,Сахара,и здесьс негритоской курчавойлакает семейкой чай негритос.Сомнете перинойи волюи камень.Коммуна -и то завернется комом.Столетияжили своими домкамии нынче зажили своим домкомом!Октябрь прогремел,карающий,судный.Выпод его огнеперым крыломрасставились,разложили посудины.Паучьих волос не расчешешь колом.Исчезни, дом,родимое место!Прощайте! -Отбросил ступеней последок.- Какое тому поможет семейство?!Любовь цыплячья!Любвишка наседок!Пресненские миражи
Бегу и вижу -всем в видукудринскими вышкамисебе навстречусамидус подарками под мышками.Мачт крестами на буре распластан,корабль кидает балласт за балластом.Будь проклята,опустошенная легкость!Домами оскалила скалы далекость.Ни люда, ни заставы нет.Горят снега,и голо.И только из-за ставенекв огне иголки елок.Ногам вперекор,тормозами на быстрыевставали стены, окнами выстроясь.По стекламтенифигурками тиравертелись в окне,зазывали в квартиры.С Невы не сводит глаз,продрог,стоит и ждет -помогут.За первый встречный за порогзакидываю ногу.В передней пьяный проветривал бредни.Стрезвел и дернул стремглав из передней.Зал заливался минуты две:- Медведь,медведь,медведь,медв-е-е-е-е... -Муж Феклы Давидовны со мной и со всеми знакомыми
Потом,извертясь вопросительным знаком,хозяин полглаза просунул:- Однако!Маяковский!Хорош медведь! -Пошел хозяин любезностями медоветь:- Пожалуйста!Прошу-с.Ничего -я боком.Нечаянная радость-с, как сказано у Блока.Жена - Фекла Двидна.Дочка,точь-в-точьв меня, видно -семнадцать с половиной годочков.А это...Вы, кажется, знакомы?! -Со страха к мышам ушедшие в норы,из-под кровати полезли партнеры.Усища -к стеклам ламповым пыльники -из-под столов пошли собутыльники.Ползут с-под шкафа чтецы, почитатели.Весь безлицый парад подсчитать ли?Идут и идут процессией мирной.Блестят из бород паутиной квартирной.Все так и стоит столетья,как было.Не бьют -и не тронулась быта кобыла.Лишь вместо хранителей духов и фейангел-хранитель -жилец в галифе.Но самое страшное:по росту,по кожеодеждой,сама походка моя! -в одномузнал -близнецами похожи -себя самого -самя.С матрацев,вздымая постельные тряпки,клопы, приветствуя, подняли лапки.Весь самовар рассиялся в лучики -хочет обнять в самоварные ручки.В точках от мухвеночкис обоеввенчают голову сами собою.Взыграли туш ангелочки-горнисты,пророзовев из иконного глянца.Исус,приподняввенок тернистый,любезно кланяется.Маркс,впряженный в алую рамку,и то тащил обывательства лямку.Запели птицы на каждой на жердочке,герани в ноздри лезут из кадочек.Как былисидя снятына корточках,радушно бабушки лезут из карточек.Раскланялись все,осклабились враз;кто басом фразу,кто в дискантдьячком.- С праздничком!С праздничком!С праздничком!С праздничком!С праз-нич-ком! -Хозяинто тронет стул,то дунет,сам со скатерти крошки вымел.- Да я не знал!..Да я б накануне...Да, я думаю, занят...Дом...Со своими...Бессмысленные просьбы
Мои свои?!Д-а-а-а -это особы.Их ведьма разве сыщет на венике!Мои своис Енисеяда с Обиидут сейчас,следят четвереньки.Какой мой дом?!Сейчас с него.Подушкой-льдомплыл Невой -мой доммеж дамбстал льдом,и там...Я брал словато самые вкрадчивые,то страшно рыча,то вызвоня лирово.От выгод -на вечную славу сворачивал,молил,грозил,просил,агитировал.- Ведь это для всех...для самих...для вас же...Ну, скажем, "Мистерия" -ведь не для себя ж?!Поэт там и прочее...Ведь каждому важен...Не только себе ж -ведь не личная блажь...Я, скажем, медведь, выражаясь грубо...Но можно стихи...Ведь сдирают шкуру?!Подкладку из рифм поставишь -и шуба!..Потом у камина...там кофе...курят...Дело пустяшно:ну, минут на десять...Но нужно сейчас,пока не поздно...Похлопать может...Сказать -надейся!..Но чтоб теперь же...чтоб это серьезно... -Слушали, улыбаясь, именитого скомороха.Катали по столу хлебные мякиши.Слова об лоби в тарелку -горохом.Один расчувствовался,вином размягший:- Поооостой...поооостой...Очень даже и просто.Я пойду!..Говорят, он ждет...на мосту...Я знаю...Это на углу Кузнецкого моста.Пустите!Ну-кося! -По углам -зуд:- Наззз-ю-зззюкался!Будет ныть!Поесть, попить,попить,поесть -и за 66!Теорию к лешему!Нэп -практика.Налей,нарежь ему.Футурист,налягте-ка! -Ничуть не смущаясь челюстей целостью,пошли греметь о челюсть челюстью.Шлииз артезианских прорвмеж рюмкойслова поэтических споров.В матрац,поздоровавшись,влезли клопы.На вещи насела столетняя пыль.А тот стоит -в перила вбит.Он ждет,он верит:скоро!Я снова лбом,я снова в бытвбиваюсь слов напором.Опятьатакую и вкривь и вкось.Но странно:слова проходят насквозь.Необычайное
Стихает бас в комариные трельки.Подбитые воздухом, стихли тарелки.Обои,стеныблекли...блекли...Тонули в серых тонах офортовых.Со стенкина город разросшийсяБеклинМосквой расставил "Остров мертвых".Давным-давно.Подавно -теперь.И нету проще!Вонв лодке,скутан саваном,недвижный перевозчик.Не то моря,не то поля -их шорох тишью стерт весь.А за морями -тополявозносят в небо мертвость.Что ж -ступлю!И сразутополисорвались с мест,пошли,затопали.Тополи стали спокойствия мерами,ночей сторожами,милиционерами.Расчетверившись,белый Харонстал колоннадой почтамтских колонн.Деваться некуда
Так с топором влезают в сон,обметят спящелобых -и сразуисчезает все,и видишь только обух.Так барабаны улицв сонвойдут,и сразу вспомнится,что вот тоскаи угол вон,за нимона -виновница.Прикрывши окна ладонью угла,стекло за стеклом вытягивал с краю.Вся жизньна карты окон легла.Очко стекла -и я проиграю.Арап -миражей шулер -по окнамразметил нагло веселия крап.Колода стеклаторжеством яркоогнимсияет нагло у ночи из лап.Как было раньше -вырасти б,стихом в окно влететь.Нет,никни к стенной сырости.И стихи дни не те.Морозят камни.Дрожь могил.И редко ходят веники.Плевками,снявши башмаки,вступаю на ступеньки.Не молкнет в сердце боль никак,кует к звену звено.Вот так,убив,Раскольниковпришел звенеть в звонок.Гостье идет по лестнице...Ступеньки бросил -стенкою.Стараюсь в стенку вплеснитьсяи слышу -струны тенькают.Быть может, селавот такневзначай она.Лишь для гостей,для широких масс.А пальцысамив пределе отчаяньяведут бесшабашье, над горем глумясь.Друзья
А вороны гости?!Дверье крылораз сто по бокам коридора исхлопано.Горлань горланья,оранья орлоко мне доплеталось пьяное допьяна.Полосащели.Голосаеле:"Аннушка -ну и румянушка!"Пироги...Печка...Шубу...Помогает...С плечика...Сглушило слова уанстепным темпом,и снова слова сквозь темп уанстепа:"Что это вы так развеселились?Разве?!"Слились...Опять полоса осветила фразу.Слова непонятны -особенно сразу.Слова так(не то чтоб со зла):"Один тут сломал ногу,так вот веселимся, чем бог послал,танцуем себе понемногу".Да,их голоса.Знакомые выкрики.Застыл в узнаванье,расплющился, нем,фразы крою по выкриков выкройке.Да -это они -они обо мне.Шелест.Листают, наверное, ноты."Ногу, говорите?Вот смешно-то!"И сновав тостах стаканы исчоканы,и сыплют стеклянные искры из щек они.И сновапьяное:"Ну и интересно!Так, говорите, пополам и треснул?""Должен огорчить вас, как ни грустно,не треснул, говорят,а только хрустнул".И сновахлопанье двери и карканье,и снова танцы, полами исшарканные.И сновастен раскаленные степипод ухом звенят и вздыхают в тустепе.Только б не ты
Стою у стенки.Я не я.Пусть бредом жизнь смололась.Но только б, только б не еяневыносимый голос!Я день,я год обыденщине предал,я сам задыхался от этого бреда.Онжизнь дымком квартирошным выел.Звал:решисьс этажейв мостовые!Я бегал от зова разинутых окон,любя убегал.Пускай однобоко,пусть лишь стихом,лишь шагами ночными -строчишь,и становятся души строчными,и любишь стихом,а в прозе немею.Ну вот, не могу сказать,не умею.Но где, любимая,где, моя милая,где- в песке! -любви моей изменил я?Здеськаждый звук,чтоб признаться,чтоб кликнуть.А только из песни - ни слова не выкинуть.Вбегу на трель,на гаммы.В упор глазамив цель!Гордясь двумя ногами,Ни с места! - крикну. -Цел! -Скажу:- Смотри,даже здесь, дорогая,стихами громя обыденщины жуть,имя любимое оберегая,тебяв проклятьях моихобхожу.Приди,разотзовись на стих.Я, всех оббегав, - тут.Теперь лишь ты могла б спасти.Вставай!Бежим к мосту! -Быком на бойнепод ударбашку мою нагнул.Сборю себя,пойду туда.Секунда -и шагну.Шагание стиха
Последняя самая эта секунда,секунда этастала началом,началомневероятного гуда.Весь север гудел.Гудения мало.По дрожи воздушной,по колебаньюдогадываюсь -оно над Любанью.По холоду,по хлопанью дверьюдогадываюсь -оно над Тверью.По шуму -настежь окна раскинул -догадываюсь -кинулся к Клину.Теперь грозой Разумовское залил.На Николаевском теперьна вокзале.Всего дыхание одно,а под ногойступенипошли,поплыли ходуном,вздымаясь в невской пене.Ужас дошел.В мозгу уже весь.Натягивая нервов строй,разгуживаясь все и разгуживаясь,взорвался,пригвоздил:- Стой!Я пришел из-за семи лет,из-за верст шести ста,пришел приказать:Нет!Пришел повелеть:Оставь!Оставь!Не надони слова,ни просьбы.Что толку -тебеодномуудалось бы?!Жду,чтоб землей обезлюбленнойвместе,чтоб всеймировойчеловечьей гущей.Семь лет стою,буду и двестистоять пригвожденныйэтого ждущий.У лет на мостуна презренье,на смех,земной любви искупителем значась,должен стоять,стою за всех,за всех расплачусь,за всех расплачусь.Ротонда
Стены в тустепе ломалисьна три,нa четверть тона ломались,на сто...Я, стариком,на каком-то Монмартрелезу -стотысячный случай -на стол.Давно посетителям осточертело.Знают заранеевсе, как по нотам:буду звать(новое дело!)куда-то идти,спасать кого-то.В извинение пьяной нагрузкихозяин гостям объясняет:- Русский! -Женщины -мяса и тряпок вязанки -смеются,стащить стараютсяза ноги:"Не пойдем.Дудки!Мы - проститутки".Быть Сены полосе б Невой!Грядущих лет брызгойхожу по мгле по Сеновойвсей нынчести изгой.Саженный,обсмеянный,саженный,битый,в бульварахору через каски военщины:- Под красное знамя!Шагайте!По быту!Сквозь мозг мужчины!Сквозь сердце женщины! -Сегоднягналив особенном раже.Ну и жара же!Полусмерть
Надонемного обветрить лоб.Пойду,пойду, куда ни вело б.Внизу свистят сержанты-трельщики.Телос панелиуносят метельщики.Рассвет.Подымаюсь сенскою сенью,синематографской серой тенью.Вот -гимназистом смотрел ихс парты -мелькают сбоку Франции карты.Воспоминаний последним токомтащился прощатьсяк странам Востока.Случайная станция
С разлету рванулся -и стал,и на мель.Лохмотья мои зацепились штанами.Ощупал -скользко,луковка точно.Большое очень.Испозолочено.Под луковкойколоколов завыванье.Вечер зубцы стенные выкаймил.На Иване яВеликом.Вышки кремлевские пиками.Московские окнавидятся еле.Весело.Елками зарождествели.В ущелья кремлевы волна ударяла:то песня,то звона рождественский вал.С семи холмов,низвергаясь Дарьялом,бросала ТерекомпраздникМосква.Вздымается волос.Лягушкою тужусь.Боюсь -оступлюсь на одну только пядь,и этотстарыйрождественский ужасменяпо Мясницкой закружит опять.Повторение пройденного
Руки крестом,крестомна вершине,ловлю равновесие,страшно машу.Густеет ночь,не вижу в аршине.Луна.Подо мноюльдистый Машук.Никак не справлюсь с моим равновесием,как будто с Вербы -руками картонными.Заметят.Отсюда виден весь я.Смотрите -Кавказ кишит Пинкертонами.Заметили.Всем сообщили сигналом.Любимых,друзейчеловечьи лентысо всей вселенной сигналом согнало.Спешат рассчитаться,идут дуэлянты.Щетинясь,щерясьеще и еще там...Плюют на ладони.Ладонями сочными,руками,ветром,нещадно,без счетав мочалку щеку истрепали пощечинами.Пассажи -перчаточных лавок початки,дамы,духи развевая паточные,снимали,в лицо швыряли перчатки,швырялись в лицо магазины перчаточные.Газеты,журналы,зря не глазейте!На помощь летящим в морду вещамругнейза газетиной взвейся газетина.Слухом в ухо!Хватай, клевеща!И так я калека в любовном боленье.Для ваших оставьте помоев ушат.Я вам не мешаю.К чему оскорбленья!Я только стих,я только душа.А снизу:- Нет!Ты враг наш столетний.Один уж такой попался -гусар!Понюхай порох,свинец пистолетный.Рубаху враспашку!Не празднуй трус'а! -Последняя смерть
Хлеще ливня,грома бодрей,бровь к брови,ровненько,со всех винтовок,со всех батарей,с каждого маузера и браунинга,с сотни шагов,с десяти,с двух,в упор -за зарядом заряд.Станут, чтоб перевесть дух,и снова свинцом сорят.Конец ему!В сердце свинец!Чтоб не было даже дрожи!В конце концов -всему конец.Дрожи конец тоже.То, что осталось
Окончилась бойня.Веселье клокочет.Смакуя детали, разлезлись шажком.Лишь на Кремлепоэтовы клочьясияли по ветру красным флажком.Да небопо-прежнемулирикой звездится.Глядитв удивленье небесная звездь -затрубадурила Большая Медведица.Зачем?В королевы поэтов пролезть?Большая,неси по векам-Араратамсквозь небо потопаковчегом-ковшом!С бортазвездолетоммедведьинским братомгорланю стихи мирозданию в шум,Скоро!Скоро!Скоро!В пространство!Пристальней!Солнце блестит горы.Дни улыбаются с пристани.ПРОШЕНИЕ НА ИМЯ...
Прошу вас, товарищ химик,
заполните сами!
Пристает ковчег.Сюда лучами!Пристань.Эй!Кидай канат ко мне!И сейчас жеощутил плечамитяжесть подоконничьих камней.Солнценочь потопа высушило жаром.У окнав жару встречаю день я.Только с глобуса - гора Килиманджаро.Только с карты африканской - Кения.Голой головою глобус.Я над глобусомот горя горблюсь.Мирхотел быв этой груде горянастоящие облапить груди-горы.Чтобы с полюсовпо всем жильямлаву раскатил, горящ и каменист,так хотел бы разрыдаться я,медведь-коммунист.Столбовой отец мойдворянин,кожа на моих руках тонка.Может,я стихами выхлебаю дни,и не увидав токарного станка.Но дыханием моим,сердцебиеньем,голосом,каждым острием вздыбленного в ужасволоса,дырами ноздрей,гвоздями глаз,зубом, исскрежещенным в звериный лязг,ежью кожи,гнева брови сборами,триллионом пор,дословно -всеми порамив осень,в зиму,в весну,в лето,в день,в сонне приемлю,ненавижу этовсе.Все,что в насушедшим рабьим вбито,все,что мелочинным роемоседалои осело бытомдаже в нашемкраснофлагом строе.Я не доставлю радостивидеть,что сам от заряда стих.За мной не скоро потянетеоб упокой его душу таланте.Меняиз-за угланожом можно.Дантесам в мой не целить лоб.Четырежды состарюсь - четырежды омоложенный,до гроба добраться чтоб.Где б ни умер,умру поя.В какой трущобе ни лягу,знаю -достоин лежать яс легшими под красным флагом.Но за что ни лечь -смерть есть смерть.Страшно - не любить,ужас - не сметь.За всех - пуля,за всех - нож.А мне когда?А мне-то что ж?В детстве, может,на самом дне,десять найдусносных дней.А то, что другим?!Для меня б этого!Этого нет.Видите -нет его!Верить бы в загробь!Легко прогулку пробную.Стоиттолько руку протянуть -пулямигомв жизнь загробнуюначертит гремящий путь.Что мне делать,если явовсю,всей сердечной мерою,в жизнь сию,сеймирверил,верую.Вера
Пусть во что хотите жданья удлинятся -вижу ясно,ясно до галлюцинаций.До того,что кажется -вот только с этой рифмойразвяжись,и вбежишьпо строчкев изумительную жизнь.Мне ли спрашивать -да эта ли?Да та ли?!Вижу,вижу ясно, до деталей.Воздух в воздух,будто камень в камень,недоступная для тленов и прошений,рассиявшись,высится векамимастерская человечьих воскрешений.Вот он,большелобыйтихий химик,перед опытом наморщил лоб.Книга -"Вся земля", -выискивает имя.Век двадцатый.Воскресить кого б?- Маяковский вот...Поищем ярче лица -недостаточно поэт красив. -Крикну явот с этой,с нынешней страницы:- Не листай страницы!Воскреси!Надежда
Сердце мне вложи!Кровищу -до последних жил.в череп мысль вдолби!Я свое, земное, не дож'ил,на землесвое не долюбил.Был я сажень ростом.А на что мне сажень?Для таких работ годна и тля.Перышком скрипел я, в комнатенку всажен,вплющился очками в комнатный футляр.Что хотите, буду делать даром -чистить,мыть,стеречь,мотаться,месть.Я могу служить у васхотя б швейцаром.Швейцары у вас есть?Был я весел -толк веселым есть ли,если горе наше непролазно?Нынчеобнажают зубы если,только чтоб хватить,чтоблязгнуть.Мало ль что бывает -тяжестьили горе...Позовите!Пригодится шутка дурья.Я шарадами гипербол,аллегорийбуду развлекать,стихами балагуря.Я любил...Не стоит в старом рыться.Больно?Пусть...Живешь и болью дорожась.Я зверье еще люблю -у васзверинцыесть?Пустите к зверю в сторожа.Я люблю зверье.Увидишь собачонку -тут у булочной одна -сплошная плешь, -из себяи то готов достать печенку.Мне не жалко, дорогая,ешь!Любовь
Может,может быть,когда-нибудь,дорожкой зоологических аллейи она -она зверей любила -тоже ступит в сад,улыбаясь,вот такая,как на карточке в столе.Она красивая -ее, наверно, воскресят.Ваштридцатый векобгонит стаисердце раздиравших мелочей.Нынче недолюбленноенаверстаемзвездностью бесчисленных ночей.Воскресихотя б за то,что япоэтомждал тебя,откинул будничную чушь!Воскреси меняхотя б за это!Воскреси -свое дожить хочу!Чтоб не было любви - служанкизамужеств,похоти,хлебов.Постели прокляв,встав с лежанки,чтоб всей вселенной шла любовь.Чтоб день,который горем старящ,не христарадничать, моля.Чтоб всяна первый крик:- Товарищ! -оборачивалась земля.Чтоб житьне в жертву дома дырам.Чтоб могв роднеотнынестатьотец,по крайней мере, миром,землей, по крайней мере, - мать.1923
РАБОЧИМ КУРСКА,
ДОБЫВШИМ ПЕРВУЮ РУДУ,
ВРЕМЕННЫЙ ПАМЯТНИК РАБОТЫ
ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО
Было:социализм -восторженное слово!С флагом,с песнейстановились слева,и самана головыспускалась слава.Сквозь огонь прошли,сквозь пушечные дула.Вместо гор восторга -горе дола.Стало:коммунизм -обычнейшее дело.Нынчесловомне пофанфароните -шею крючьда спину гни.На вершочномнезаметном фронтезавоевываются дни.Я о тех,кто не слыхалпро грековв драках,ктоне читалпро Муциев Сцев'ол,кто не знает,чем замечательны Гракхи, -кто просто работает -грядущего вол.Было.Мы митинговали.Словопадов струи,пузыри идеи -мир сразить во сколько.А на деле -обломалисьручки у кастрюли,бреемсястеклом-осколком.А на деле -у подметок дырки, -без гвоздяслюнойклеить - впустую!Дыркуне посадите в Бутырки,а однакодыркипротестуют."Кто был ничем, тот станет всем!"Станет.А на деле -как феллахи -неизвестно чемраспахиваем земь.Шторыпиджакамина плечи надели.Жабойсжало грудьблокады иго.Изнутриразрух стоградусовый жар.Машиньёсдыхало,рычажком подрыгав.В склепах-фабрикахжелезожрала ржа.Непроезженныевыли степи,и Уралоралнепроходимолесый.Без железакоммунизмне стерпим.Где железо?Рельсы где?Давайте рельсы!Дымне выдоиттрубищ фабричных вымя.Отповедьгудковаякрута: "Зрячеговорочать маховыми?Где железо,отвечайте!Где руда?"Электризоваломассы волю.Массы мозгизобретательством мотало.Тело массслонялопо горе,по полюголодоми жаждою металла.Крик,вгоняющийв дрожаниеи в ёжь,ушиземляныерезал:"Даешь железо!"Возникали глох призыв повторный -только шепотшелпрофессоров-служак:де под Курскомстрелкилезут в стороны,как Чужак.Мнефабрика словв управленье дана.Яне геолог,но я утверждаю,что до нас былопод Курскомголо.Обыкновеннейшиепочва и подпочва.Шар земной,а в нем -водаи всяческий пустяк.Только лавыизредкасверлили ночь его.Времена спустяна восстанье наше,на желанье,на призывдвинулисьземли низы.От времен,когдалавинырыже разжижели -затухавших газов перегар, -от времен,когда водавходила еле в первыебазальтовые берега, -от времен,когдапрабабки носорожьи,ящерьи прапрадедыи крокодильи,ни на что воображаемое не похожие,льдами-броненосцами катили, -от времен,которыеслоили папоротник,углемкаменнымзастыв,о которыхрапортане дали первый таборник, -залеглижелезные пласты.Будущих временмашинный гулв каменноммешкележит -и ни гугу.Даешь!До мешков,до запрятанных в сонные,до сердцаземноголозунг долез.Даешь!Грозою воль потрясенные,трещатказематынад жилой желез.Свернувгоры навалившийся груз,ступни пустынь,наступивших на жилы,железобежалов извилины русл,железотеклов океанские илы.Боролокаких-то течений сливания,какие-то горы брало в разбеге,под Крымомползло,разогнав с Пенсильвании,на Мурманвзбиралось,сорвавшись с Норвегии.Бежало от немцев,боялось французов,глазакосившихна лакомый кус,пока доплелось,задыхаясь от груза,запряталосьв сердце Россиипод Курск.Голосаподземныевыкачивала ветра помпа.Слушай, человек,рулетка,компас:не для мопсов-гаубиц -для мираразыщи,узнай,найди и вырой!Отойдиещена пяди малые, -отойдии голову нагни.Глаз искателейтянуло аномалией,стрелки компасовкрутил магнит.Есть.Вы,оравшие:"В лоск залускали,рассорилРоссиюподсолнух!" -посмотритев работе мускулыполуголых,голодных,сонных.В пустыряхветров и снега бред,под ногоюгрязь и лужи вместе,непроходимые,как Альфредиз "Известий".ПрославлялромантикДон-Кихота, -с ветром воевали с д'ухами иными.Простомельников хвалитькому охота -с настоящей борются,не с ветряными.Слушайте,пролетарские дочки:пришедшийв землю врыться,в чертежахразмечавший точки,он -сегодняшний рыцарь!Он так же мечтает,он так же любит.Рудазалегла, томясь.Красавцемв кудрявомдымном клубе -за нейсквозь камень масс!Стальной бураво землю ломался.Сиди,оттачивай,правь -и сноваземли атакуется масса,и сноваиззубрен бурав.И снова -ухнем!И снова -ура! -в расселинах каменных масс.Стальнойсменялалмазный бурав,и сноваломался алмаз.И когдаказалось -правь надеждам тризну,из-под Курскапрямо в наснастоящеюземной любовью брызнулбудущегоприоткрытый глаз.Пустьразводятскептикиунынье сычье:нынче, мол, не взятьи далеко лежит.Если бкоммунизмужитьосталосьтолько нынче,мывообще быперестали жить.Будет.Лучше всяких "Лефов"насмерть ранив русскоголенивый вкус,музыкойв мильон подъемных крановцокает,защелкивает Курск.И не тщасьвзлететьна буровые вышки,в иллюстрациюзоологовых слов,приготовишкамсоловьишкидемонстрируютсвоеунылейшее ремесло.Где бульварвздыхалвесною томной,не такихЛюбовейлития, -огнегубыевздыхают топкой домны,рассыпаясьзвездами литья.Речка,где и уткамбыло узко,где и по коленоне было ногам бы,шлаплотвою флотовречка Тускарь:курс на Курск -эСэСэСэРский Гамбург.Всякого Нью-Йорка ньюйоркистей,раздинамливаяэлектрический раскат,маякипросверливающей зоркостив девяти моряхслепятглаза эскадр.И при каждой топке,каждом кране,наступившимолниям на хвост,выверенные куряне направляливесьс цепей сорвавшийся ха'ос.Четкие, как выстрел,у машинэльвисты.В небесах,где месяц,раб писателин,искры трубчерпал совком,с башенных волчков- куда тут Татлин! -отдавалсиренамиприказзавком."Слушай!д 2!3 и!Пятый ряд тяжелой индустрии!7 ф!Доки лодоки шестая верфь!"Заревет сиренаи замрет, тонка,и опятьзасвистываетэлектричество и пар."Слушай!19-й ангар!"Раззеваютслуховые окнакрыши-норы.Сразув стотоварно-пассажирских линийотправляютсяс иголочкипланёры,рассиявпо солнцуалюминий.Раззеваютглавный входзаводы.Лентамиавто и паровозы -в главный.С верфейс верстовыхсоскальзывают в водыкораблинадводныхи подводных плаваний.И ужепо тундрам,обгоняя ветер резкий,параллельными путямина паридва локомотива -скорыйи курьерский - в свитрах,в кепкахзапускают лопари.В деревнях,с аэроплановозирая тыщеполье,стадомв 1000 -не много и не мало -пастушоноклет семи,не более,управляетсветовым сигналом.Что перо? -гусиные обноски! -только зрябумагу рвут, -сто статейнапишетобо мнеСосновский,каждый деньменяя"Ундервуд".Я считаю,обходябульварные аллеи,сколькихнаследилиюбилеи?Пушкин,Достоевский,Гоголь,Алексей Толстойв бороде у Льва.Не завидую -у насбульваров много,каждомунайдетсябульвар.Может,будетЛазареву липы в лепете.Обозначатв бронзечином чин.Ну, а остальные?Как их слепите?Тысяч тридцатькурскихженщин и мужчин.Вамне скрестишь ручки,не напялишь тогу,не поставишьнянькам на затор...Ну и слава богу!Но зато - на бороды дымов,на тело гуловне покуситсяникакой Меркулов.Трем Андреевым,всему академическому скопу,копошащемусяу писателей в усах,никогдане вылепитьваш красный корпус,заводские корпуса.Васне будут звать:"Железо бросьте,вывернитена спинуглаза,возвращайтесьвспятьк слоновой кости,к мамонту,к Островскомуназад".В вашстолетний юбилейне прольютСакулиныречей елей.Ты работал,ты уснули спи -только город ты,а не Шекспир.Собинов,перезвените званьем Южина.Лезьтекорпусомиз монографий и садов.Курскамваших мраморовне нужно.Но зато -на бегущий памятниккурьерскийрукотворныйне присядутгадитьвороны.Васу опери у оперетт в антракте,в юбилеене расхвалитязыкастый лектор.Речьоб васразгромыхает трактор -самый убедительный электролектор.Гизне тиснетмонографии о вас.Но зато -растает дыма клуб,и опятьфамилий ваших вязьвписываютмиллионы труб.Двери в славу -двери узкие,но как бы ни были они узки,навсегда войдетевы,кто в Курске добывалжелезные куски.1923
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН
Российской коммунистической партии посвящаю
Время -начинаюпро Ленина рассказ.Но не потому,что горянету более,времяпотому,что резкая тоскастала ясноюосознанною болью.Время,сноваленинские лозунги развихрь.Нам лирастекатьсяслезной лужею, -Ленини теперьживее всех живых.Наше знанье -силаи оружие.Люди - лодки.Хотя и на суше.Проживешьсвоепока,много всякихгрязных ракушекналипаетнамна бока.А потом,пробившибурю разозленную,сядешь,чтобы солнца близ,и счищаешьводорослейбороду зеленуюи медуз малиновую слизь.Ясебяпод Лениным чищу.чтобы плытьв революцию дальше.Я боюсьэтих строчек тыщи,как мальчишкойбоишься фальши.Рассияют головою венчик,я тревожусь,не закрыли чтобнастоящий,мудрый,человечийленинскийогромный лоб.Я боюсь,чтоб шествияи мавзолеи,поклоненийустановленный статутне залили бприторным елеемленинскуюпростоту.За него дрожу,как за зеницу глаза,чтоб конфетнойне былкрасотой оболган.Голосует сердце -я писать обязанпо мандату долга.Вся Москва.Промерзшая землядрожит от гуда.Над кострамиобмороженные с ночи.Что он сделал?Кто они откуда?Почемуемутакая почесть?Слово за словомиз памяти таская,не скажуни одному -на место сядь.Как беднау мираслова мастерская!Подходящееоткуда взять?У нассемь дней,у насчасов - двенадцать.Не прожитьсебя длинней.Смертьне умеет извиняться.Если жс часами плохо,малакалендарная мера,мы говорим -"эпоха",мы говорим -"эра".Мыспимночь.Днемсовершаем поступки.Любимсвою толочьводув своей ступке.А еслиза всех смогнаправлятьпотоки явлений,мы говорим -"пророк",мы говорим -"гений".У наспретензий нет, -не зовут -мы и не лезем;нравимсясвоей жене,и тодовольны донельзя.Если ж,телом и духом слит,претна нас непохожий.шпилим -"царственный вид",удивляемся -"дар божий".Скажут так, -и вышлони умно, ни глупо.Повисят словаи уплывут, как дымы.Ничегоне выколупишьиз таких скорлупок.Ни рукам,ни голове не ощутимы.Как жеЛенинатаким аршином мерить!Ведь глазамивиделкаждый всяк -"эра" этапроходила в двери,дажеголовойне задевая о косяк.Неужелипро Ленина тоже:"вождьмилостью божьей"?Если ббыл онцарствен и божествен,я бот яростисебя не поберег,я быстал быв перекоре шествий,поклонениями толпам поперек.Я бнашелсловапроклятья громоустого,и покарастоптаняи выкрик мой,я бросал быв небобогохульства,по Кремлю быбомбамиметал:долой!Но твердышаги Дзержинскогоу гроба.Нынче бымоглас постов сойти Чека.Сквозь мильоны глаз,и у менясквозь оба,лишь сосульки слез,примерзшиек щекам.Богупочести казенныене новость.Нет!Сегоднянастоящей больюсердце холодей.Мыхоронимсамого земногоизо всехпрошедшихпо земле людей.Он земной,но не из тех,кто глазомупираетсяв свое коыто.Землювсюохватывая разом,виделто,что временем закрыто.Он, как выи я,совсем такой же,только,может бытьу самых глазмыслибольше нашегоморщинят кожей,да насмешливейи тверже губы,чем у нас.Не сатрапья твердость,триумфаторской коляскоймнущаятебя,подергивая вожжи.Онк товарищумилеллюдскою лаской.Онк врагувставалжелеза тверже.Знал онслабости,знакомые у нас,как и мы,перемогал болезни.Скажем,мне бильярд -отращиваю глаз,шахматы ему -они вождям полезней.И от шахматперейдяк врагу натурой,в людивыведявчерашних пешек строй,становилрабочей - человечьей диктатуройнад тюремнойкапиталовой турой.И емуи намодно и то же дорого.Отчего ж,стоящийот него поодаль,я быжизнь свою,глупея от восторга,за одно бего дыханьеотдал?!Да не я один!Да что ялучше, что ли?!Даже не позвать,раскрыть бы только рот -кто из васиз сел,из кожи вон,из штоленне шагнет вперед?!В качке -будто бы хватилвина и горя лишку -инстинктивнохоронюсьтрамвайной сети.Ктосейчасоплакал бымою смертишкув трауревот этойбезграничной смерти!Со знаменами идут,и так.Похоже -сталавновьРоссия кочевой.И Колонный залдрожит,насквозь прохожен.Почему?Зачеми отчего?Телеграфохрипот траурного гуда.Слезы снегас флажьихпокрасневших век.Что он сделал,кто они откуда -этотсамый человечный человек?Короткаи до последних мгновенийнамизвестнажизнь Ульянова.Но долгую жизньтоварища Ленинанадо писатьи описывать заново.Далеко давным,годов за двести,первыепро Ленинавосходят вести.Слышите -железныйи луженый,прорезаядревние века, -голоспрадедаБромлея и Гужона -первого паровика?Капиталего величество,некоронованный,невенчанный объявляетпокореннойсилу деревенщины.Город грабил,греб,грабастал,глыбилпуза касс,а у станковхудой и горбастыйвсталрабочий класс.И ужегрозил,взвивая трубы за небо:- Намик золотупути мостите.Мы родим,пошлем,придет когда-нибудьчеловек,борец,каратель,мститель! -И ужесмешалисьоблака и дымы,будторядовыеодного полка.Небесастановятся двойными,дымызабивают облака.Товарырастут,меж нищими высясь.Директор,лысый черт,пощелкал счетами,буркнул:"кризис!"и вывесил слово"расчет".Крапилосластимушиное сеево,хлеб'азерномв элеваторах портятся,а под витринамивсех Елисеевых,живот подведя,плелась безработица.И бурчалоу трущоб в утробе,покрываядетвориный плачик:- Под работу,под винтовку ль,на -ладони обе!Приходи,заступники расплатчик! -Эй,верблюд,открыватель колоний!Эй,колонны стальных кораблей!Маршв пустыниогня раскаленней!Пеньте пенубумаги белей!Начинаютчерным лататьсяоазисыпальмовых нег.Вонсредизолотистых плантацийзасеченныйвымычал негр:- У-у-у-у-у,У-у-у!Нил мой, Нил!Приплещии выплещичерные дни!Чтоб чернее были,чем я во сне,и пожар чтобкрови вот этой красней.Чтоб во всем этом кофе,враз вскипелом,вариться пузатым -черным и белым.Каждыйдобытыйслоновий клык -тык его в мясо,в сердце тык.Хоть для правнуков,не зря чтобкровью литься,выплыви,заступник солнцелицый.Я кончаюсь, -бог смертейпришел и поманил.Помниэто заклинанье,Нил,мой Нил! -В снегах России,в бреду Патагониирасставиловремястанки потогонные.У Ив'анова ужеу Вознесенскакаменные тушибудоражатвыкрики частушек:"Эх, завод ты мой, завод,желтоглазина.Время нового зоветСтеньку Разина".Внукиспросят:- Что такое капиталист? -Как детитеперь:- Что этог-о-р-о-д-о-в-о-й?.. -Для внуковпишув один листкапитализмапортрет родовой.Капитализмв молодые годабыл ничего,деловой парнишка:первый работал -не боялся тогда,что у негоот работзасалится манишка.Трико феодальноеему тесно!Лезне хуже,чем нынче лезут.Капитализмреволюциямисвоей веснойрасцвели дажеподпевал "Марсельезу".Машинуонзадумал и выдумал.Людии те - ей! Онпо вселеннойвидимо-невидиморабочих расплодилдетей.Он врази царстваи графства сжевалс коронами ихи с орлами.Встучнел,как библейская короваили вол,облизывается.Язык - парламент.С годамиослабламускулов сталь,он раздобрели распух, такой жес течением временистал,как и его гроссбух.Дворец возвел -не увидишь такого!Художник- не один! -по стенам поерзал,Пол ампиристый,потолок рококовый,стенки -Людовика XIV,Каторза.Вокруг,с лицом,что равно годитсябыть и лицоми ягодицей,задолицаяполиция.И краскеи песнедуша глуха,как коровецветысреди луга.Этика, эстетикаи прочая чепуха -просто -егоженская прислуга.Егои райи преисподняя -распродаетстарухамдыркиот гвоздейкреста господняи перохвостасвятого духа.Наконец,и онперерос себя,за негоработает раб.Лишь наживая,жряи спя,капитализм разбухи обдряб.Обдряби легу истории на путив мир,как в свою кровать.Его не объехать,не обойти,единственный выход -взорвать!Знаю,лирикскривится горько,критикринетсяхлыстиком выстегать:- А где ж душа?!Да это ж -риторика!Поэзия где ж?Одна публицистика!! -Капитализм -неизящное слово,куда изящней звучит -"соловей",но явозвращусь к немуснова и снова.Строкуагитаторским лозунгом взвей.Я буду писатьи про тои про это,но нынчене времялюбовных ляс.Явсю своюзвонкую силу поэтатебе отдаю,атакующий класс.Пролетариат -неуклюже и узкотому,комукоммунизм - западня.Для насэто слово -могучая музыка,могущаямертвыхсражаться поднять.Этажиужезаёжились, дрожа,клич подваловподымается по этажам: -Мы прорвемсянебесамв распахнутую синь.Мы пройдемсквозь каменный колодец.Будет.С этих наррабочий сын -пролетариатоводец. -Им ужеземного шара мало.И рукой,отяжелевшейот колец,тянетсяупитаннаятуша капиталаухватитьчужой горлец.Идут,железомклацая и лацкая.- Убивайте!Двум буржуям тесно! -Каждое село -могила братская,города -завод протезный.Кончилось -столынакрыли чайные.Пирогомпобеда на столе.- Слушайтемогил чревовещание,кастаньеты костылей!Снованасувидитев военной яви.Этувремяне простит вину.Он расплатится,придет они объявит вами вашинской войневойну! -Вырастаютна землеслезы озёра,слишкомнепролазныкрови топи.И клонилисьодиночки-фантазерынад решениемнемыслимых утопий.Головуоб жизньразбили филантропы.Развепуть миллионам -филантропов тропы?И ужебессиленсам капиталист,так егомашина размахалась, -строй егонесет,как пожелтелый лист,кризисови забастовок х'аос. -В чей карманстекаемзолотою лавой?С кем идтии на кого пенять? -Класс миллионоглавыйнапрягает глаз -себя понять.Времячасыкапиталакрало,побиваяпрожекторов яркость.Времяродилобрата Карла -старшийленинский братМаркс.Маркс!Встает глазамседин портретных рама.Как жежизнь егоот представлений далека!Людивидятзамурованного в мрамор,гипсомхолодеющего старика.Но когдареволюционной тропкойпервыйделалирабочиешажок,о, какойневероятной топкойсердце Маркси мысль свою зажег!Будто самв заводе каждомстоя стоймя,будтокаждый трудразмозоливая лично,грабящихприбавочную стоимостьза рукупоймал с поличным.Где дрожали тельцем,не вздымая глаз свойдажедо пупабиржевика-дельца,Марксповелразитьвойною классовойзолотого,до быкадоросшего тельца.Нам казалось -в коммунизмовы затонытольковолны случаязакинутнасюля.Марксраскрылистории законы,пролетариатпоставил у руля.Книга Марксане набора гранки,не сухиецифр столбцы -Марксрабочегопоставил на ногии повелколоннамистройнее цифр.Вели говорил: -сражаясь, лягте,дело -корректуравыкладкам ума.Он придет,придетвеликий практик,поведетполями битв,а не бумаг! -Жерновами думпоследнее меляи рукойдописываявосковой,знаю,Марксувиделосьвидение Кремляи коммуныфлагнад красною Москвой.Назревали,зрели дни,как дыни,пролетариатвзрослели вырос из ребят.Капиталовыотвесные твердынивалом размываюти дробят.У каких-нибудьгодовна расстояниисколько грозгудитот нарастаний.Завершаетсявосстаниемгнева нарастание,нарастаютреволюцииза вспышками восстаний.Крутбуржуевозверевший норов.Тьерами растерзанные,воя и стеная,тени прадедов,парижских коммунаров,и сейчасвопятпарижскою стеною:- Слушайте, товарищи!Смотрите, братья!Горе одиночкам -выучьтесь на нас!Сообща взрывайте!Бейте партией!Кулакомоднимсобраврабочий класс. -Скажут:"Мы вожди",а сами -шаркунами?За речамишкурураспознать умей!Будет вождьтакой,что мелочами с нами -хлеба проще,рельс прямей.Смесью классов,вер,сословийи наречийна рублях колесземлища двигалась.Капиталежом противоречийрос вовсюи креп,штыками иглясь.Коммунизмапризракпо Европе рыскал,уходили вновьмаячил в отдаленьи...По всему по этомув глуши Симбирскародилсяобыкновенный мальчикЛенин.* * *Я знал рабочего.Он был безграмотный.Не разжевалдаже азбуки соль.Но он слышал,как говорил Ленин,и онзнал - всё.Я слышалрассказкрестьянина-сибирца.Отобрали,отстояли винтовкамии раемразделили селеньице.Они не читалии не слышали Ленина,но этобыли ленинцы.Я видел горы -на нихи куст не рос.Толькотучина скалыупали ничком.И на сто версту единственного горцалохмотьясиялиленинским значком.Скажут -этоо булавках ахи.Барышни ихвкалываютиз кокетливых причуд.Не булавка вколота -значкомпрожгло рубахисердце,полноелюбовью к Ильичу.Этогоне объяснишьцерковными славянскими крюками,и не богемувелел -избранник будь!Шагом человеческим,рабочими руками,собственною головойпрошел онэтот путь.Сверхувзглядна Россию брось -рассинелась речками,словноразгуляласьтысяча розг, словноплетью исполосована.Но синей,чем вода весной,синякиРуси крепостной.Тыс боковна Россию глянь -и кудаглаза ни кинь,упираютсянебу вскляньгоры,каторгии рудники.Но и каторгбольнее былау фабричных станковкабала.Были страныбогатые более,красивее видали умней.Но землис еще большей больюне довиделосьвидетьмне.Да, не каждыйударсотрешь со щеки.Крик крепчал:- Подымайтесьза землю и волю вы! -И берутсябунтовщики-одиночкиза бомбуи за револьвер.Хорошов царявогнать обойму!Ну, а еслитолько пыльвзметнешь у колеса?!Подготовщикомцареубийствапойманбрат Ульянова,народоволецАлександр.Одного убьешь -другойво весь свой пылпыткамиушедшихпереплюнуть тужится.И УльяновАлександрповешен былтысячным из шлиссельбуржцев.И тогдасказалИльич семнадцатигодовый -это словокрепче клятвсолдатом поднятой руки: -Брат,мы здесьтебя сменить готовы,победим,но мыпойдем путем другим! -Оглядите памятники -видитегероев род вы?Станет Гоголем,а тывенком его величь.Не такой -чернорабочий,ежедневный подвигна плечи себевзвалил Ильич.Он вместе,учит в кузничной пасти,как быть,чтоб зарплатавзросла пятаком.Что делать,еслидерется мастер.Как быть,чтоб хозяинпоил кипятком.Но не мелочьцелью в конце:победив,не стой такнад однойсметённой лужею.Социализм - цель.Капитализм - враг.Не веник -винтовка оружие.Тысячи разодно и то жеон вбиваетв тугой слух,а назавтрадруг в друга вложитрукипонявших двух.Вчера - четыре,сегодня - четыреста.Таимся,а завтрав открытую встанем,и этичетырестав тысячи вырастут.Трудящихся мираподымем восстанием.Мы ужене тише вод,травинок ниже -гнев трудящихсягустится в туче.РежетмолниямиИльичевых книжек.Сыпетградомпрокламаций и летучек.Билсяоб Ленинатемный класс,тёкот негов просветленьи,и, обданныйсилойи мыслями масс,с классомросЛенин.И ужепревращается в быль то,в чем юношейЛенин клялся:- Мыне одиночки,мы -союз борьбыза освобождениерабочего класса. -Ленинизм идетвсе далееи более вширьученикамиИльичевой выверки.Кровьювписангероизм подпольяв пыльи в слякотьбесконечной Володимирки.Нынченамишар земной заверчен.Дажемы,в кремлевских креслах если, -сколькимвдругиз-за декретов Нерчинсккандаламираззвенится в кресле!Вамопятьнапомню птичий путь я.За волчком -трамваевэлектрическая рысь.Ктоиз васрешетчатые прутьяне царапали не грыз?!Лобразбейо камень стенки тесной -за тобоюсмыли камеруи замели."Служил ты недолго, но честнона благо родимой земли".Полюбилась Ленинув какой из ссылокэтой песнитраурная сила?Говорили -мужичоксвоей пойдет дорогой,заведетсоциализмбесхитростен и прост.Нет,и Русьот трубстановится стор'огой.Городдымной бородой оброс.Не попросят в рай -пожалуйста,войдите -через труп буржуазиикоммунизма шаг.Ста крестьянским миллионампролетариат водитель.Ленин -пролетариев вожак.Понаобещает либералили эсерик прыткий,сам охочий до рабочих шей, -Ленинфразочкис негопооборвет до нитки,чтоб из книгсиялв дворянском нагише.И намужене разговорцы досужие,что-де свобода,что люди братья, -мыв Марксовом всеоружииоднана мирбольшевистская партия.Америкупересекаешьв экспрессном купе,идешь Чухломой -тебев глазавонзается теперьРКПи в скобкахмаленькое "б".Теперьна Марсовохотится Пулково,перебираянебесный ларчик.Но мируэтастрочная буквав сто крат красней,грандиознейи ярче.Словау насдо важного самогов привычку входят,ветшают, как платье.Хочусиять заставить занововеличественнейшее слово"ПАРТИЯ".Единица!Кому она нужна?!Голос единицытоньше писка.Кто ее услышит? -Разве жена!И тоесли не на базаре,а близко.Партия -этоединый ураган,из голосов спрессованныйтихих и тонких,от неголопаютсяукрепления врага,как в канонадуот пушекперепонки.Плохо человеку,когда он один.Горе одному,один не воин -каждый дюжийему господин,и даже слабые,если двое.А еслив партиюсгрудились малые -сдайся, враг,замрии ляг!Партия -рука миллионопалая,сжатаяв одингромящий кулак.Единица - вздор,единица - ноль,один -даже еслиочень важный -не подыметпростоепятивершковое бревно,тем болеедом пятиэтажный.Партия -этомиллионов плечи,друг к другуприжатые туго.Партиейстройкив небо взмечем,держаи вздымая друг друга.Партия -спинной хребет рабочего класса.Партия -бессмертие нашего дела.Партия - единственное,что мне не изменит.Сегодня приказчик,а завтрацарства стираю в карте я.Мозг класса,дело класса,сила класса,слава класса -вот что такое партия.Партия и Ленин -близнецы-братья -кто болеематери-истории ценен?Мы говорим Ленин,подразумеваем -партия,мы говоримпартия,подразумеваем -Ленин.Ещегоройкоронованные главы,и буржуичернеют,как вороны в зиме,но ужегорениерабочей лавыпо кратеру партиирвется из-под земель.Девятое января.Конец гапонщины.Падаем,царским свинцом косимы.Бредняо милости царскойприконченас бойней Мукденской,с треском Цусимы.Довольно!Не веримразговорам посторонним.Самис оружиемвстали пресненцы.Казалось -сейчаспокончим с троном,за ними буржуевокресло треснется.Ильич уже здесь.Он изо дня н'а деньпроводитс рабочимипятый год.Он рядомна каждой стоит баррикаде,ведетвсего восстания ход.Но скоропрошлалукавая вестийка -"свобода".Бантики люди надели,царьна балконвыходил с манифестиком.А после"свободной"медовой неделиречи,бантыи пения плавныепушечный ревпокрывает басом:по крови рабочейпустился в плаваниецарев адмирал,каратель Дубасов.Плюнем в лицотой белой слякоти,сюсюкающейо зверствах Чека!Смотрите,как здесь,связавши за локти,рабочих насмертьсекли по щекам.Зверела реакция.Интеллигентчикиушли от всегои всё изгадили.Заперлись дома,достали свечки,ладан курят -богоискатели.Сам заскулилтоварищ Плеханов:- Ваша вина,запутали, братцы!Вот и пустиликрови лохани!Нечегозряза оружие браться. -Ленинв этот скулеж недужныйврезал голосбодрый и зычный:- Нет,за оружиебраться нужно,только болеерешительно и энергично.Новых восстаний вижу день я.Снова подыметсярабочий класс.Не защита -нападениестать должнолозунгом масс. -И этот годв кровавой пенеи эти раныв рабочем станепокажутсяшколойпервой ступенив грозе и бурегрядущих восстаний.И Ленинсновав своем изгнанииготовитнасперед новой битвой.Он учити сам вбирает знание,он партиювновьсобирает разбитую.Смотри -забастовкивздымают год,еще -и к восстанию сумеешь сдвинуться ты.Но вот из летподымаетсястрашный четырнадцатый.Так пишут -солдат-дераскурит трубку,балакать пойдето походах древних,но этувсемирнейшую мясорубкук какой приравнятьк Полтаве,к Плевне?!Империализмво всем оголении -живот наружу,с вставными зубами,и море кровиему по колени -сжирает страны,вздымая штыками.Вокруг негоего подхалимы -патриоты -приспособились Вовы -пишут,руки предавшие вымыв: -Рабочий,дерисьдо последней крови! -Земля -горойжелезного лома,а в нейчеловечьярвань и рваль.Средивсего сумасшедшего доматрезвыйвсталодин Циммервальд.ОтсюдаЛенинс горсточкой товарищейвстал над мироми поднял надмыслиярчевсякого пожарища,голосгромчевсех канонад.Оттуда -миллионыканонадою в уши,стотысячесабельнойконницы бег,отсюда,противи сабель и пушек, -скуластыйи лысыйодин человек.- Солдаты!Буржуи,предав и продав,к туркам шлют,за Верден,на Двину.Довольно!Превратимвойну народовв гражданскую войну!Довольноразгромов,смертей и ран,у нацийнетникакой вины.Противбуржуазии всех стран подымемзнамягражданской войны! -Думалось:сразупушка-печкачихнет огнеми сдунет гнилью,потом поди,ищи человечка,поди,вспоминай его фамилию.Глоткой орудий,шипевших и вывших,друг другустраныорут -на колени!Додрались,и вотникаких победивших -один победилтоварищ Ленин.Империализма прорва!Мыистощилитерпенье ангельское.ТывосставшеюРоссией прорванаот Тавризаи до Архангельска.Империя -это тебе не к'ура!Клювастый орелс двухглавою властью.А мы,как докуренный окурок,простосплюнулиих династью.Огромный,покрытый кровавою ржою,народ,голодный и голоштанный,к Советам пойдетили будетбуржую таскать,как и встарь,из огня каштаны? -Народразорвалоковы царьи,Россия в буре,Россия в грозе, -читалВладимир Ильичв Швейцарии,дрожа,волнуясьнад кипой газет.Но чтопо газетным узнаешь клочьям?На аэропланепрорваться б ввысь,туда,на помощьк восставшим рабочим, -одно желанье,единая мысль.Поехал,покорный партийной воле,в немецком вагоне,немецкая пломба.О, если бызналтогда Гогенцоллерн,что Ленини в их монархию бомба!Питерцывсё ещевсем на радостьлобзались,скакали детишками малыми,но в красной ленточке,слегка припарадясь,Невскийужекишел генералами.За шагом шаг -и дойдут до точки,дойдути до полицейского свиста.Уженачинаютказать коготочкибуржуииз лапок своих пушистых.Сначала мелочь -вроде мальков.Потом повзрослев -от шпротов до килечек.Потом Дарданельскийв девичестве Милюков,за нимс коронациейпрет Михаильчик.Премьерне власть -вышивание гладью!Этотебене грубый нарком.Прямо девушка -иди и гладь ее!Истерики закатывает,поет тенорком.Ещене попалонами росинкиот этих самыхфевральских свобод,а у оборонцев -уже хворостинки -"марш, марш на фронт,рабочий народ".И в довершениепейзажа славненького,нас предававшиеи дои потом,вокругсторожамиэсеры да Савинковы,меньшевики -ученым котом.И в город,ужезаплывающий салом,вдруг оттуда,из-за Невы,с Финляндского вокзалапо Выборгскойзагрохотал броневик.И сноваветерсвежий, крепкий валыреволюцииподнял в пене.Литейныйзалилиблузы и кепки."Ленин с нами!Да здравствует Ленин!"- Товарищи! -и над головамипервых сотен впередведущуюруку выставил.- Сбросимэсдечестваобветшавшие лохмотья.Долойвластьсоглашателей и капиталистов!Мы -голосволи низа,рабочего низавсего света.Да здравствуетпартия,строящая коммунизм,да здравствуетвосстаниеза власть Советов! -Впервыеперед толпой обалделойздесь же,перед тобою,близ,встало,как простоеделаемое дело,недосягаемое слово -"социализм".Здесь же,из-за заводов гудящих,сияя горизонтомво весь свод,всталазавтрашняякоммуна трудящихся -без буржуев,без пролетариев,без рабов и господ.На толщьокрутившихсоглашательских веревокслова Ильичаударами топора.И речьпрерывалообвалами рева:"Правильно, Ленин!Верно!Пора!"ДомКшесинской,за дрыгоножествоподаренный,нынче -рабочая блузница.Сюда течетфабричное множество,здесьзакаляетсяв ленинской кузнице."Ешь ананасы,рябчиков жуй,день твой последнийприходит, буржуй".Уж лезетк сидящимв хозяйском стуле -как живетеда что жуете?Примериваясь,в июлеза горло потрогалии за животик.Буржуевы зубьяощерились разом. -Раб взбунтовался!Плетями,да в кровь его! -И ручкуКеренскоговодят приказом -на мушку Ленина!И партиясноваушла в подполье.Ильич на Разливе,Ильич в Финляндии.Но ни чердак,ни шалаш,ни поле вождяне дадутозверелой банде их.Ленина не видно,но он близ.По тому,работа движется как,виднанаправляющаяленинская мысль,виднаведущаяленинская рука.Словам Ильичевым -лучшая почва:падают,сейчас жедело растя,и рядомужес плечом рабочего -плечимиллионов крестьян.И когдаосталосьна баррикады выйти,день наметивв ряду недель,Ленинсамявился в Питер: -Товарищи,довольно тянуть канитель!Гнет капитала,голод-уродина,войн бандитизм,интервенция в'орья -будет! -покажутсябелее родинокна теле бабушки,древней истории. -И оттуда,на дниоглядываясь эти,головуЛенинавзвидишь сперва.Этоот рабствадесяти тысячелетийк векамкоммунысияющий перевал.Пройдутгодасегодняшних тягот,летом коммунысогреет лета,и счастьесластьюогромных ягоддозреетна красныхоктябрьских цветах.И тогдау читающихленинские веления,пожелтевшихдекретовперебирая листки,выступятслезы,выведенные из употребления,и кровьволнениемударит в виски.Когда яитожуто, что прожил,и роюсь в днях -ярчайший где,я вспоминаюодно и то же -двадцать пятое,первый день.Штыкамитычетсячирканье молний,матросыв бомбыиграют, как в мячики.От гудадрожитвзбудораженный Смольный.В патронных лентахвнизу пулеметчики.- Васвызываеттоварищ Сталин.Направотретья,он там.- Товарищи,не останавливаться!Чего стали?В броневикии на почтамт!- Есть! -повернулсяи скрылся скоро,и толькона лентеу флотскогопод лампойблеснуло -"Аврора".Кто мчит с приказом,кто в куче спорящих,кто щелкалзатворомна левом колене.Сюдас того конца коридорищабочкомпошелнезаметный Ленин.УжеИльичейповеденные в битвы,ещене знаяего по портретам,толкались,орали,острее бритвысолдаты друг другакрыли при этом.И в этой желаннойжелезной буреИльич,как будтодаже заспанный,шагал,становилсяи глаз, сощуря,вонзал,заложившируки за спину.В какого-то парняв обмотках,лохматого,уставилбез промаха бьющий глаз,как будтосердцес-под слов выматывал,как будтодушутащил из-под фраз.И знал я,что всераскрыто и понятои этимглазомнаверное выловится -и крик крестьянский,и вопли фронта,и воля нобельца,и воля путиловца.Онв черепесотней губерний ворочал,людейносилдо миллиардов полутора.Онвзвешивалмирв течение ночи, а утром:-Всем!Всем!Всем это - фронтам,кровью пьяным,рабамвсякого рода,в рабствобогатым отданным. -Власть Советам!Земля крестьянам!Мир народам!Хлеб голодным! -Буржуипрочли- погодите,выловим, -животики пятятдоводом веским -ужо им покажутДухонин с Корниловым,покажут ужо имГучков с Кер'енским.Но фронтбез бояслова эти взяли -деревняи городдекретами залит,и дажебезграмотнымсердце прожег.Мы знаем,не нам,а им показали,какое такое бывает"ужо".Переходилоот близких к ближним,от ближнихдальним взрывало сердца:"Мир хижинам, война,война,война дворцам!"Дралисьв любом заводе и цехе,горохомиз городов вытряхивали,а сзадишаганье октябрьскоеметило вехипылающихдворянских усадеб.Земля -подстилка под ихними порками,и вдругее,как хлебища в узел,со всеми ручьями ееи пригоркамикрестьянин взяли зажал, закорузел.В очкахманжетщики,злобой похаркав,ползли туда,где царство да графство.Дорожка скатертью!Мы и кухаркукаждуювыучимуправлять государством!Мы жилипокапроизводством ротаций.С окоповлетелов немецкие уши:- Пора кончать!Выходите брататься! -И фронтрасползалсяв улитки теплушек.Такую литечьзагородите горстью?Казалось -наша лодчонка кренится -Вильгельмов сапог,Николаева шпористей,сотретСоветской страны границы.Пошли эсерыв плащах распашонкой,ловили бегущихв свое словоблудьище,тащилипо-рыцарскиглупой шпажонкойкрасивосразитьброневые чудища!Ильичпетушившимсякрикнул:- Ни с места!Пусть партиявзвалити это бремя.Возьмемпередышку похабного Бреста.Потеря - пространство,выигрыш - время. -Чтоб не передохнутьнамв передышку,чтоб знал -запомнят удары мои,себяне муштровкой -сознанием вышколи,стройсярядамиКрасной Армии.Историкис гидрой плакаты выдерут- чи эта гидра была,чи нет? -а мызнаваливот эту гидрув еенатуральной величине."Мы смело в бой пойдемза власть Советови, как один, умремв борьбе за это!"Деникин идет.Деникина выкинут,обрушенный пушкойподымут очаг.Тут Врангель вам -на смену Деникину.Барона уронят -уже Колчак.Мы жрали кору,ночевка - болотце,но шлимиллионами красных звезд,и в каждом - Ильич,и о каждом заботитсяна фронтев одиннадцать тысяч верст.Одиннадцать тысяч верстокружность,а скольковдоль да поперек!Ведь каждый доматаковывать нужно,каждыйврагав подворотнях берег.Эсер с монархистомшпионят бессонно -где жалят змеей,где рубят сплеча.Ты знаешьпутьна завод Михельсона?Найдешьпо кровииз ран Ильича.Эсерыцелятне очень верно -другим концомда себя жев бровь.Но бомб страшнееи пуль револьверныхосада голода,осада тифов.Смотрите -кружатнад крошками мушки,сытней им,чем намв осьмнадцатом году, -простаивалииз-за осьмушки суткив улицена холоду.Хотите сажайте,хотите травите -завод за картошку -кому он не жалок!И десятикорпусныйсудостроитель пыхтели визжализ-за зажигалок.А у кулакови масло и пышки.Расчет кулаковпростой и верненький -запрячь хлебада зарой в кубышкиниколаевкида к'еренки.Мы знаем -голодсметает начисто,тут нужен зажим,а не ласковость воска,и Ленинвстаетсражаться с кулачествоми продотрядамии продразверсткой.Развев этакое времяслово "демократ"набредеткакой головке дурьей?!Если бить,так чтоб под нимпанель была мокра:ключ побед -в железной диктатуре.Мы победили,но мыв пробоинах:машина стала,обшивка -лохмотья.Валы обломков!Лохмотьев обойных!Идите залейте!Возьмите и смойте!Где порт?Маякиполомались в порту,кренимся,мачтамиволны крестя!Нас опрокинет -на правом бортув сто миллионовгруз крестьян.В восторге врагизаливаются воя,но таклишь Ильич умел и мог -он вдругповернулколесо рулевое сразуна двадцать румбов вбок.И сразу тишь,дивящая даже;крестьянеподвозятк пристани хлеб.Обычные вывески- купля -- продажа -- нэп.Прищурился Ленин:- Чинитесь пока чего,аршину учись,не научишься -плох. -Командуусталуюберег покачивал.Мы к буре привыкли,что за подвох?ЗаливИльичемуказан глубокийи точкасмычки-причаланайдена,и плавнов мир,строительству в доки,вошлаСоветских республик громадина.И Ленинсамгде железо,где дерево носилчинитьпробитое место.Стальными листамивздымали примеривалкооперативы,лавкии тресты.И сновастановитсяЛенин штурман,огни по бортам,впереди и сзади.Теперьот абордажей и штурмамыперейдемк трудовой осаде.Мыотошли,рассчитавши точно.Кто разложился -на берегза ворот.Теперь вперед!Отступленье окончено.РКП,команду на борт!Коммуна - столетия,что десять лет для ней?Вперед -и в прошломскроется нэпчик.Мы двинемсяво сто раз медленней,затов миллионпрочней и крепче.Вот этоймелкобуржуазной стихииещеколышетсямертвая зыбь,но, тихиетучимолнией выев,уже -нарастаньевсемирной грозы.Врагсменяетврага поределого,но будет -над миромзажжем небеса -но этоужеполезней проделывать,чемоб этом писать.Теперь,если пьетеи если едите,на общий завод лиидемс обеда,мы знаем -пролетариат - победитель,и Ленин -организатор победы.От Коминтернадо звонких копеек,серпом и молотомв новой меди,однанеписаная эпопея -шагов Ильичаот победы к победе.Революции -тяжелые вещи,один не подымешь -согнется нога.Но Ленинмеж равнымибыл первейшийпо силе воли,ума рычагам.Подымаются страныодна за одной -рука Ильичауказывала верно:народы -черный,белыйи цветной -становятсяпод знамя Коминтерна.Столпов империализманепреклонные колонны -буржуипяти частей света,вежливоприподымаяцилиндры и короны,кланяютсяИльичевой Республике Советов.Намне страшноусилие ничье,мчимвпередпаровозом труда...и вдругстопудовая весть -с Ильичемудар.* * *Если бывыставить в музееплачущего большевика,весь день быв музееторчали ротозеи.Еще бы -такоене увидишь и в века!Пятиконечные звездывыжигали на наших спинахпанские воеводы.Живьем,по голову в землю,закапывали нас бандыМамонтова.В паровозных топкахсжигали нас японцы.рот заливали свинцом и оловом.отрекитесь! - ревели,но изгорящих глотоклишь три слова:- Да здравствует коммунизм! -Кресло за креслом,ряд в рядэта стальжелезо этовваливалосьдвадцать второго январяв пятиэтажное зданиеСъезда Советов.Усаживались,кидались усмешкою,решалипоходямелочь дел.Пора открывать!Чего они мешкают?Чегопрезидиум,как вырубленный,поредел?Отчегоглазакраснее ложи?Что с Калининым?Держится еле.Несчастье?Какое?Быть не может?А если с ним?Нет!Неужели?Потолокна наспошел снижаться вороном.Опустили головы -еще нагни!Задрожали вдруги стали чернымилюстр расплывшихся огни.Захлебнулсяклокольчика ненужный щелк.Превозмог себяи встал Калинин.Слезы не сжуешьс усов и щек.Выдали.Блестят у бороды на клине.Мысли смешались,голову мнут.Кровь в виски,клокочет в вене:- Вчерав шесть часов пятьдесят минутскончался товарищ Ленин!Этот годвидал,чего не взвидят сто.Деньвекамвойдетв тоскливое преданье.Ужасиз железавыжал стон.По большевикампрошло рыданье.Тяжесть страшная!Самих себя жевыволакиваливолоком.Разузнать -когда и как?Чего таят!В улицыи в переулкикатафалкомплылБольшой театр.Радостьползет улиткой.У горябешеный бег.Ни солнца,ни льдины слитка -всёсквозь газетное ситкочерныйзасеял снег.На рабочегоу станкавесть набросилась.Пулей в уме.И как будтослезы стаканопрокинули на инструмент.И мужичонко,видавший виды,смертив глазсмотревший не раз,отвернулся от баб,но выдалакулакомрастертая грязь.Были люди - кремень,и этиприкусились,губу уродуя.Старикамирассерьезничались дети,и, как дети,плакали седобородые.Ветервсей землебессонницею выл,и никаквосставшейне додумать до конца.что вот гробв морознойкомнатеночке Москвыреволюциии сына и отца.Конец,конец,конец.Когоуверять!Стекло -и видите под...Этоегонесут с Павелецкогопо городу,взятому им у господ.Улица,будто рана сквозная -так болити стонет так.Здеськаждый каменьЛенина знаетпо топотупервыхоктябрьских атак.Здесьвсё,что каждое знамявышило,задумано ими велено им.Здеськаждая башняЛенина слышала,за нимпошла быв огонь и в дым.ЗдесьЛениназнаеткаждый рабочий,сердца емуветками елок стели.Он в битву вел,победу пророчил,и вотпролетарий -всего властелин.Здеськаждый крестьянинЛенина имяв сердцевписаллюбовней, чем в святцы.Он земливелелназвать своими,что дедамв гробах,засеченным, снятся.И коммунарыс-под площади Красной,казалось,шепчут:- Любимый и милый!Живи,и не надосудьбы прекрасней -сто раз сразимсяи ляжем в могилы! -Сейчаспрозвучали бслова чудотворца,чтоб нам умеретьи его разбудят, -плотина улицвраспашку растворится,и с песнейна смертьринутся люди.Но нету чудес,и мечтать о них нечего.Есть Ленин,гроби согнутые плечи.Он был человекдо конца человечьего -несии казнисьтоской человечьей.Вовектакогобесценного грузаещене неслиокеаны наши,как гроб этот красный,к Дому Союзовплывущийна спинах рыданий и маршей.Ещев караулвставала в почетныйсуровая гвардияленинской выправки,а людиужепрожидают, впечатаныво всю длинуи Тверскойи Димитровки.В семнадцатомбыло -в очередь дочериза хлебом не вышлешь -завтра съем!Но в этухолодную,страшную очередьс детьми и с больнымивстали все.Деревнистроилисьс городом рядом.То мужеством горе,то детскими вызвенит.Земля трудапроходила парадом -живымитогомленинской жизни.Желтое солнеце,косое и лаковое.взойдет,лучами к подножью кидается.Как будтозабитые,надежду оплакивая,склоняясь в горе,проходят китайцы.Вплывалиночина спинах дней,часы меняя,путая даты.Как будтоне ночьи не звезды на ней,а плачутнад Ленинымнегры из Штатов.Мороз небывалыйжарил подошвы.А людиднюютдавкою тесной.Дажеот холодабить в ладошиникто не решается -нельзя,неуместно.Мороз хватаети тащит,как будтопытает,насколько в любви закаленные.Врывается в толпы.В давку запутан,вступаетвместе с толпой за колонны.Ступени растут,разрастаются в риф.Но вотзатихаетдыханье и пенье,и страшно ступить -под ногою обрыв -бездонный обрывв четыре ступени.Обрывот рабства в сто поколений,где знаютлишь золота звонкий резон.Обрыви край -это гроб и Ленин,а дальше -коммунаво весь горизонт.Что увидишь?!Только лоб его лишь,и Надежда Константиновнав туманеза...Может быть,в глаза без слезувидеть можно больше.Не в такиеясмотрел глаза.Знаменплывущихсклоняется шелкпоследнейпочестью отданной:"Прощай же, товарищты честно прошелсвой доблестный путь, благородный".Страх.Закрой глазаи не гляди -как будтоидешьпо проволоке провода.Как будтоминутуодин на одиносталсяс огромнойединственной правдой.Я счастлив.Звенящего марша водаотноситтело мое невесомое.Я знаю -отнынеи навсегдаво мнеминутаэта вот самая.Я счастлив,что яэтой силы частица,что общиедаже слезы из глаз.Сильнееи чищенельзя причаститьсявеликому чувствупо имени -класс!Знамённыесновасклоняются крылья,чтоб завтраопятьподняться в бои -"Мы сами, родимый, закрылиорлиные очи твои".Только б не упасть,к плечу плечо,флаги вычерниви веками алея,на последнеепрощание с Ильичемшлии медлили у Мавзолея.Выполняют церемониал.Говорили речи.Говорят - и ладно.Горе вот,что срок минутымал -развевесьохватишь ненаглядный!Пройдути наверхсмотрят с опаской,на черный,посыпанный снегом кружок.Как бешеноскачутстрелки на Спасской.В минуту -к последней четверке прыжок.Замритеминутуот этой вести!Остановись,движенье и жизнь!Поднявшие молот,стыньте на месте.Земля, замри,ложись и лежи!Безмолвие.Путь величайший окончен.Стреляли из пушки,а может, из тыщи.И этапальбаказалась не громче,чем мелочь,в кармане бренчащая -в нищем.До болираскрылубогое зрение,почти заморожен,стою не дыша.Встаетпредо мнойу знамен в озарениитемныйземнойнеподвижный шар.Над миром гроб,неподвижен и нем.У гроба -мы,людей представители,чтоб бурей восстаний,дел и поэмразмножить то,что сегодня видели.Но вотиздалёка,оттуда,из алогов мороз,в караул умолкнувший наш,чей-то голос -как будто Муралова -"Шагом марш".Этого приказаи не нужно даже -реже,ровнее,тверже дыша,с трудомотрываятело-тяжесть,с площадивнизвбиваем шаг.Каждое знамятвердыми рукамивновьнад головоювзвито ввысь.Топота потоп,сила кругами,ширясь,расходитсямиру в мысль.Общая мысльвоедино созвеньенарабочих,крестьяни солдат-рубак:- Труднобудетреспублике без Ленина.Надо заменить его -кем?И как?Довольновалятьсяна перине клоповой!Товарищ секретарь!На тебе -вот -просим приписатьк ячейке еркаповойсразу,коллективно,весь завод... -Смотрятбуржуи,глазки раскоряча,дрожатот топота крепких ног.Четыреста тысячот станкагорячих -Ленинупервыйпартийный венок.- Товарищ секретарь,бери ручку...Говорят - заменим...Надо, мол...Я уже стар -берите внучика,не отстает -подай комсомол. -Подшефный флот,подымай якоря,в морепораподводным кротам."По морям,по морям,нынче здесь,завтра там".Выше, солнце!Будешь свидетель -скорейразглаживай траур у рта.В ногувзрослымвступают дети -тра-та-та-та-тата-та-та-та."Раз,два,три!Пионеры мы.Мы фашистов не боимся,пойдем на штыки".Напраснокулак Европы задран.Кроем их грохотом.Назад!Не сметь!Сталавеличайшимкоммунистом-организаторомдажесамаИльичева смерть.Уженад трубамичудовищной рощи,рукимиллионовсложив в древко,красным знаменемКрасная площадьвверхвздымаетсястрашным рывком.С этого знамени,с каждой складкисноваживойвзывает Ленин:- Пролетарии,стройтеськ последней схватке!Рабы,разгибайтеспины и колени!Армия пролетариев,встань стройна!Да здравствует революция,радостная и скорая!Это -единственнаявеликая войнаиз всех,какие знала история.1924
ЛЕТАЮЩИЙ ПРОЛЕТАРИЙ
ПРЕДИСЛОВИЕВ "Правде"пишется правда.В "Известиях" -известия.Факты.Хоть возьмида положи на стол.А поэтаинтересуети то,что будет через двестилетили -через сто.IВОЙНА, КОТОРАЯ БУДЕТ СЕЙЧАСКогдаперелистываемгазетный лист мы,перебираемновостизаграницы болотной,натыкаемся -выдумалиученые империалистовы:то газ,то луч,то самолет беспилотный.Что им,куриная судьба горька?Человечествупомогают,лучи скрестя?Нет -с поднебесьяновый арканготовятна шеирабочих и крестьян.Десятилетиестраницывсех газетинсмерть начиняла -увечья,горе...Но вздоромпокажутсябойни этив ужасегрядущих фантасмагорий....2125 год.Небо горсти сложило(звезды клянчит).Был вечер,выражаясь просто.На небе,как всегда,появился аэропланчик.Обычный -самопишущий -"Аэророста".Москва.Москвичиповылезли на крышисорокаэтажныхдомов-коммун.- Посмотрим, что ли...Про что пропишет.Кто?Кого?Когда?Кому? -Тревога.Летчикоткрылгорящий газ,вывелна небераму.Вывелкрупными буквами:ПРИКАЗ.МОБИЛИЗАЦИЯ.А потом -телеграмму:Рапорт.Наблюдатели.Берег восточный.Доносим:"Точно -без пяти восемь,несмотряна время раннее,врагмаякипотушил крайние".Ракета.Осветилисьв темнотеприготовления -лихорадочный темп.Крыло к крылу,в крылья крылья,первая,вторая,сотая эскадрилья.Еще ракету!Вспыхнула.Видели?Из ангароввыводятся истребители."Зашифровали.Передалистамсторожевымсоветским постам.Порядок образцовый.Летимнаперерез,в прикрытиигазовых завес".За рапортом -воззвание:"Товарищи,ясно!Угроза -Европеи Азии красной.Америка -разбитой буржуазии оплот -на насподымаетвоздушный флот.Не врытьв норурабочий класс.Рука - на руль!Глаз - на газ!"Казалось,газ,смертоносный и душненький,ужеобволакиваетмиллионы голов.Заторопились.Хватали наушники.Бросали в радио:"Алло!Алло!!"Мотор умолк,тревогу отгаркав.Потухвверхуфосфорический свет.А людивыводилидвухместки из ангариков,летели -с женой -в районный совет.Долетевшимдо половинывстречались -побывавшие в штабе.Туда!Туда!!Где бомбыда минысложиларсенальщикв страшный штабель.Радиомитинг.- Товарищи!На митинг! -радио кликал.Массыморемвздымало бурно.А с Краснойплощадивзлетала восьмикрылка -походнаякоминтерновская трибуна.Не забудетсявовеккартина эта.В масках,в противогазном платьеземляразлегласьфантастическим макетом.А вверху -коминтерновский председатель:- Товарищи!СегодняАмерикаСоюзутрудящихсянавязывает войны! -От Шанхаядо ирландского берега -фразысразупо радиоволнам.Авиамобилизация.Сегоднязабылисон и дрему.Солнцеискусственноев миллиард свечейвключили,и от аэродромак аэродромусновалимашиныбессонных москвичей.Легкие разведчики,дредноуты из алюминия...И в газодежде,мускулами узловат,рабочийкрепилподвески минные;бомбами -летучкаминабивал кузова.Штабныеу машинразбились на группки.Небо кроили;место своеотмечали.Делали зарубкина звездах -территории грядущих боев.Летчик.Рядом - ребятишки(с братом)шлемпомогалинадеть ему.И онобъяснялпионерам и октябрятам,из-за чего тревогаи что - к чему:- Из Европы выбили...из Азии...Ан,они - туданавострили лыжи, -в Америку, значит.В подводках.За океан.А там -свои.Буржуи.Кулиджи.Мытутзабыли и имя их.Заводы строим.Возносим трубы.А онине дремлют.У них -химия.Воняют газом.Точат зубы.Ну, и решили -дошло до точки.Бомбы взяли.С дом - в объем.Камня на камне,листочка на листочкене оставят.Побьют...Если мы не побьем. -Вперед.Однамашинавыскользнула плавно.Снизилась,смотрит...Чего бы надо еще?Потом рванулась -обрадовалась словно -сигнализировала:"Главнокомандующий.Приказываю:Пора!Вперед!!И до Марсавинт отмашет!"Отземлились,подняли рупора.И воздухгремитв давнишнем марше.Марш.Буржуилезут в ярина самыйнебий свод.Товарищпролетарий,садись на самолет!Катисьназад,заводчики,по облакам свистя.Мы - летчикиреспубликирабочих и крестьян.Где не проехатьконнице,где не пройтиногам -тамтольколетчик гонитсяза птицами врага.Вперед!Сквозь тучи-кочки!Летим,крылом блестя.Мы - летчикиреспубликирабочих и крестьян!Себяс врагом померьте,дорогукровью рдя;до самойнебьей твердикоммунуутвердя.Наш флагмеж звездполощется,рабочьювластьрастя.Мы - летчики,мы - летчицырабочих и крестьян!* * *Начало.Сначаларазведчикиразмахнулись полукругом.За разведчиками -истребителей дуга,А за нимигазоносцывыстроились в угол.Тучиот винтовразмахиваются наугад.А за ними,почтизакрывая многоокий,помноженныйфонаряминебесный свод,летелиогромней,чем корабельные доки,ангары -сразуна аэропланов пятьсот.Когдаповоротыбыли резки, -на тысячиладов и ладковревелисонмыокружающих мастерскихсвистоголосиемсирен и гудков.За нимивследпошли обозы,маскированныекаким-тоцветом седым.Тихо...Тебе - не телегой об земь!..Арсеналы,складымедикаментов,еды...Под нимиземлявыгибалась миской.Ждалина каждойбетонной поляне.Ленинскаяэскадрильявзлетела из-под Минска...Присоединилиськрылатые смоляне...Выше,вышеввинчивались летчики.Совсем высоко...И - еще выше.Марш отшумел.Машины -точки.Внизу - пощурилисьи бросили крыши.Проверили.Есть -кислород и вода.Едумашинав минуту подавала.И влезли,осмотревпровода и привода,в бронюгазонепроницаемых подвалов.На оборону!Заводы гудят.А кранымины таскают.Под землюот вражьего газа уйдя,бежалажизнь заводская.Поход.Летели.Птицыв изумленьи глядели.Летели...Винт,звезда блестит в темноте ли?Летели...Ввысьдо того,что - иней на теле.Летели...Самисебя ждогоняя еле,летели.С часамискоростьтворит чудеса:шлов суткидвое сполна;два солнца -в 24 часа;и дваждывсходила луна.Когда ждогоняливращенье земли -сто местперемахивалглаз.А циферблатпоказывалимодиннеподвижный час.Взвивались,прорезавшивоздух весь.В удушьиразинув рот,с трудомрукой,потерявшей вес,выструиваликислород.Врезалисьразведчикив бурюи в громи, бросивгромовую одурь,на гладьокеанакидались ядроми плыли,распенивши воду.Плавучейминойвзорван один.И тотчасвсе остальныезаторопилисьв воду уйти,сомкнувшиброни стальные.Всплывали,опасное место пройдя,стряхнувшис пропеллеровкапли;и вновьв небосвод,пылающ и рдян,машинмноготочиевкрапили.Летели...Минуты...сутки...недели...Летели.Сквозь россыпи солнца,сквозь луновы мелилетели.Нападение.Начальникспокойнопередвигает кожаныйна дваваликанамотанный план.Все спокойно.И вдруг -как подкошенный,камнем -аэроплан.Ничего.И тольколучищевытягиваетсяразящейручищей.Вставали,как в пустыне миражи,сто тысячмашинэскадрильи вражьей.Нацеливлуч,истребленье готовящий,сторон с десяти- никак не менее -свистели,летели,мчались чудовища -из света,из стали,из алюминия.Качнуламашиныветра река.Налевокренятсяпо склону.На правомкрылевстает три "К",тричерных"К" -Ку-клукс-клана.А ветерс другого бока налез,направокачнул огульно -и черньювзметнуласьна левом крылефашистскаязагогулина.Секунда.Рассмерчились бешено.И нет.Исчезли,в газ занавешены.На каждом аэро,с каждого бока,как будтоискра -в газовый бак,два словавзрывало сердца:"Тревога!Враг!"Аэробитва.Не различитьгоризонта слитого.Небо,воздух,вода -воедино!И в этойсиневе -последняя битва.Красных,белых- последний поединок.Невероятная битва!Ни одного громыханийка!!Ни ядер,ни пуль не вижу мимо я -тольковинтоввзбешенная механика,толькооднилучи да химия.Гнались,увлекались ловом,и вдруг -поворачивалиназад.Свисали руки,а на лицелиловом -вылезшиеостекленелые глаза.Эскадрильи,атакующие,тучи рыли.Прожекторглазоткрывает круглый -и нетуникаких эскадрилий.Лишь падаютвнизобломки и угли.Иногда,невидимые,башня с башнеюсходились,и тогдагромыхало одно это.По старинкедралисьврукопашнуюдвав абордажевоздушные дредноута.Один разбит,и сразу -идиллия:беззащитных,как щенят,в ангарыполоманныедредноуты вводили,здесь жев воздухеклепая и чиня.Четыреждыночью,от звезд рябой,сменилисьдней глади,но всерастет,расширяется бой,звереетсо дня на день.В боюумиралипятые сутки.Враготошел на миг.А послетысячаясно видимых и жуткихмашинпошла напрямик.В атаку!В лучи!! -Не свернули лета.В газ!!! -И газ не мутит.Неуязвимые,прут без пилотов.Всеметутна пути.* * *Гнут.Командав нахмурился.Кажется - крышка!Бросится наш,винтами взмашет -и падаетмухой,сложивши крылышки.Нашим - плохо.Отходят наши.Работа -чистая.Сброшена тонна.Ни увечий,ни боли,ни раны...И городсметенбез всякого стонатоннойудушливойгазовой дряни.Десяткистолицневидимый выелникого,ничего не щадящий газ.К самойк Москвемашины передовыепрут,как на парад,как на показ...Уженадеющихсязвали вралями.Но летчики,долг выполняя свой,аэропланнымикольцами-спиралямисгрудилисьпо-над самой Москвой.Расплывшисьво всенебесное лоно,во весьнепреклонныймашинный дух,враг летел,наступал неуклонно.Уже -в четырех километрах,в двух...Вспыхивалив черных рамкахизвестиянеизбежной ясности.Радиогромкотрубило:- Революция в опасности! -Скрежещущие звукикорежилии спокойное лицо, -этозавинчивала люкиМоскваподвальных жильцов.Сверхувидно:мура -так толпятся;а те -в дирижабляхда - на Урал.Прихватываютжен и детей.Растут,размножаютсяв небесном ситценадвигающиесямашины-горошины.Сейчас закидают!Сейчас разразится!Сейчасгазобомбыобрушатся брошенные.Ну что ж,приготовимсяк смерти душной.Нам ликлониться,пощаду моля?Напрягшисьвсейсилищей воздушной,примолклаСоветская Земля.Победа.И вдруг... -не верится! -будтокто-томашинывражьидернул разом.На удивленьеполувылезшимнашим пилотам,те скривилисьи грохнулисьназемь.Не смея радоваться -не подвох ли?снизились, может,землею шествуют? -моторызатараторили,заохали,ринулиськ месту происшествия.Снизились,к земле приникли...В яме,упавшими развороченной, -обломкиалюминия,никеля...Без подвохов.Так. Точно.Летчики вылезли.Лбы-складки.Тысяча вопросов.Ответ -нем.И лишьпод утрорадио-разгадка:- Нью-Йорк.Всем!Всем!Всем!Радио.Рабочих,крестьяни летные кадрыприветствуютлетчикипервой эскадры.ПустьразиллюминуютМосквув миллион свечей.С этой минутынавек минуютвойны.Мы -эскадра москвичей -прорвались.Насне видели.Под водой -до Америки рейс.Взлетели.Ночьюгромкоговорителипоставили.И забасилина Нью-Йорк, на весь."Рабочие!Товарищи и братья!Скоро льнацийдурман развеется?!За какие серебреники,по какой платевыпредаетенас, европейцев?Сегоднянатравливают:- Идите!Европуокутайтев газовый мор! -А завтравозвратится победитель,чтоб здесьна васнавьючить ярмо.Что вамжизньбуржуями дарена?Жмутиз васто кровь,то пот.Спаяйтесьс намив одну солидарность.В одну коммуну -без рабов,без господ!"Полицейские -за лисой лиса -на аэросипедах...Прожектора полоса...Напрасно! -Качаясь мерно,громкоговорителираздували голосалучшихораторов Коминтерна.Ничего!Ни связать,ни забрать его -радио.Видим,у них -сумятица.Вышли рабочие,полиция пятится.А городбудтоогни зажег -разгораетсяза флагом флажок.Для насприготовленные минымиллиардерамкладут под домины.Знаменамисебяосеня,атаковываютарсенал.Совсем как в Москвестолетья назадОктябрьскаяразрасталась гроза.Берут,на верстыгром разбасив,ломаютзамковхитроумный массив.Радиофорт...Охраняющий -скинут.Атаковали.Взят вполовину.В другую!Схватка,с час горяча.Ухватываюткакой-то рычаг.Рванули...еще крутнули...Мгновение, -и то чересчур -мгновения менее, -как с тыщиструнищоборванный вой!И тыщачудовищлегла под Москвой.Радость.В "ура" содрогающимсяртам ещехотелось оратьи орать досыта, -а ужево все небесателеграммищувычерчиваларадиороста:"Мир!Народыкончили драться.Да здравствуетминута эта!ВеликаяАмериканская федерацияприсоединяетсяк Союзу советов!"Сомнений -ни в ком.Подпись:"Американский ревком".Возвращение.Утромс западапоявились точки.Неслись,себяи марш растя:"Мы - летчикиреспубликирабочих и крестьян.Недаромпролетали -очищеннебий свод.Крестьянин!Пролетарий!Снижайте самолет!Скатилисьвниззаводчики,по облакам свистя.Мы летчики -республикирабочих и крестьян!Не вступитвражьяконница,ни птица,ни нога.Наш летчиквсюду гонитсяза силами врага.Наш флагмеж звезд полощется,рабочью власть растя.Мы - летчицы,мы - летчикирабочих и крестьян".IIБУДУЩИЙ БЫТСегодня.Комната -это,конечно,не роща.В нейни пикников не устраивать,ни сражений.Но все жне по мне -проклятая жилплощадь:при моей,при комплекции -проживи на сажени!Старики,старухи,дама с моською,детибез счета -вот население.Не квартира,а эскимосскоеили киргизскоекопченое селение.Ребенок -это вам не щенок.Весь день -в работе упорной.То он тебямячикомсбивает с ног,тона крючокзапирает в уборной.Меж скарбом -тропинки,крымских окольней.От шумавзбесятсяи самые кроткие.Весь день -звонки,как на колокольне.Гуртом,в одиночку,протяжные,короткие...И за этогнездо -между клетоки солений,где негдедажеприткнуть губу,носишьсявесь день,отмахиваясьот выселениймандатом союзным,бумажкой КУБУ.Вернешьсяночью,вымотан в городе.Морда - в пене, -смыть бы ее.В темнотев умывальнойлупит по мордекем-тоталантливоразвешенное белье.Бр-р-р-р!Мутитчад кухонный.Встаю на корточки.Тянусьс подоконникамордой к форточке.Вижу,в небесах -возня аэропланова.Приникаюк стеклам,в раму вбит.Вот ктодолженпеределать нановонашсардиночныйунылый быт!Будет.Год какой-тонолями разнулится.Отгремятпоследниебитвы-грома.В Москвене будетни переулка,ни улицы -одни аэродромыда дома.Темны,неясныгрядущие дни нам.Но -для шуткиизображугрядущего гражданина,проводящегоодни сутки.Утро.Восемь.Кричитрадиобудильник вежливый:"Товарищ -вставайте,не спите ежели вы!Завод -зовет.Покабудильникуприказов нет?До свидания!Привет!"Спросонок,но весь -в деловой прыти,гражданинвключилэлектросамобритель.Минута -причесан,щеки -дажегражданки МилосскойВенеры глаже.Воткнул штепсель,открыл губы:электрощетка -юрк! -и выблестила зубы.Прислуг - никаких!Кнопкой званная,самапод нимрасплескалась ванная.Намылилавначале -и пошла:скребет и мочалит.Позвонил -гражданинупод носсамподноситсячайный поднос.Одевается -ни пиджаков,ни брюк;рубаханомерамине жмет узка.Сразуоблекаетсяот пяток до рукшелкомгениально скроенного куска.В туфли -пару ног...В окно -звонок.Прямок постелииз небесных лонвпархиваеткрылатый почтальон.Ни - приказ выселиться,ни - с налогом повестка.Письмо от любимойи дружеских несколько.Вбегает сын,здоровяк-карапуз.- До свидания,улетаю в вуз.- А где Ваня?- Онв садупорхает с няней.На работу.Сквозь комнату - лифт.Присел -и вышелна гладьрасцветоченной крыши.К местуработыкурс держа,к самомукарнизуподлетает дирижабль.По задумчивости(не желая надуть)гражданинпопробовалсесть на лету.Сделавсамые вежливые лица,гражданинаостановилаавиамилиция.Ни протоколов,ни штрафа бряцания...Только -вежливенькоепорицание.Высунувшисьиз гондолы,на разные тонапокрикиваетзнакомым летунам:- Товарищ,куда спешите?Бросьте!Залетайтекак-нибудьс женоюв гости!Если свободны -часа на ползапархивайтена авиабол!- Ладно!А выхотите пересесть?Садитесь,местечко в гондоле есть! -Пересел...Пятнадцать минут.И вот -гражданинприбываетна место работ.Труд.Завод.Главвоздух.Делают вообще онивоздухпрессованныйдля междупланетных сообщений.Кубикна кабинку - в любую ширь,и суткисосновым духом дыши.Так -в век оныйиз "Магги"делали бульоны.Так жевырабатываютсяиз облаковискусственная сметанаи молоко.Скорозабудуто коровьем имени.Развестольковыдоишьиз коровьего вымени!Фабрика.Корпусом сорокаярусным.Слезли.Сорок -в рвении яростном.Чисто-чисто.Ни копотей,ни сажи.Лифтразвезпо одному на этаж.Ни гуда,ни люда!Одна клавиатура -вроде "Ундервуда".Хорошо работать!Легко - и так,а тут ещепо радио -музыка в такт.Бей буквами,надо которыми,а всеостальноедоделается моторами.Четыре часа.Промелькнули мельком.И каждый -с воздухом,со сметаной,с молоком.Не скукситесь,как сонные совы.Рабочий день -четырехчасовый.Бодро, как белка...Еще бодрей.Под душ!И кончено -обедать рей!Обед.Вылетел.Детишки.Крикнул:- Тише! -Нагнализ школылетящих детишек.- Куда, детвора?Обедать пора! -Никакой кухни,никакого быта!Летают сервированныеаэростоловые Нарпита.Стали сел,Взяли съел.Хочешь - из двух,хочешь - из пяти, -на любой дух,на всякий аппетит.Посуда -самоубирающаяся.Поел -и вон!Подноситк ухурадиофон.Буркнул,детишек лаская:Дайте Чухломскую!Коммуна Чухломская?..Прошу -Иванова Десятого! -- Которого?Бритого? -- Нет.Усатого!..- Как поживаешь?Добрый день.- Да вот -тольковылетел за плетень.Пасу стадо.А что надо? -- Как что?!Давно больноне видались.Залетайна матч авиабольный. -- Ладно!Еще с часокпопасуи спланируюв шестом часу.Может, опоздаю...Думаю - не слишком.Деревняпоручиламаленькое делишко.Хлеба -жарою мучимы,так яуправляюискусственными тучами.Надосделать дождь,да чтоб - без града.До свидания! -Занятия.Теперь -поучимся.Гражданинв минутуподлетаетк Высшемусметанному институту.Сопоставляяновейшиетехнические данные,изучаетв лабораториидела сметанные...У нас пока -различные категории занятий.Скажем -грузят чернорабочие,а поэзия -для духовной знати.А тогдане будетболее почетныхи менее...И сапожники,и молочницы -все гении.* * *Игра.Через час -дома.Oтдых.Смена.Вместо блузы -костюм спортсмена.В гоночной,всякого ветра чище,прет,захвативбольшой мячище.Небо -в самолетах юрких.Фигуры взрослых,детей фигурки.И старикиповылезли,забыв апатию.Красные - на желтых.Партия - на партию.Подбросятмячс высотищис этакой,а ты подлетай,подхватывай сеткой.Откровенно говоря,футбол -тоска.Занятиеразве что -для лошадиной расы.А здесь -хорошо!Башмаки - не истаскать.Ностебемячом не расквасят.Все кувыркаются -надо,нет ли;скользят на хвост,наматывают петли.Наконецодинпромахнется сачком.Тогда:- Ур-р-р-а!Выиграли очко! -Вверх,вниз,вперед,назад, -перекувырнутсяи опять скользят.Ни вздоха запыханного,ни кислой мины -будтоне ответственные работники,а - дельфины.Если дождь налетаетс ветром в паре -подымутсянад тучамии дальше шпарят.Стемнеет,а игры броситьлень;догонят солнце,и - снова день.Наконецусталот подбрасывания,от лова.Снизилсяи влетелв окно столовой.Кнопка.Нажимает.Стол чайный.Сын рассказывает:- Сегодняслучайнокрыло поломал.Пересел к Петьке,а то бопоздална урок арифметики.Освободились на час(урока нету),полетелис Петькойловить комету.Б-о-о-о-льшущая!С версту - рост.Елевдвоемудержали за хвост.А потомвыбросили -большая больно.В школукометы таскатьне позволено. -Сестра:- Сегодняот ветраскатился клубокс трех тысяч метров.Пришлось снизиться -нитку наматывать.Аж всяот ветрастала лохматовая. -А младшийвесьв работу вник.Сидити записывает в дневник:"Сегодняв школе -практический урок.Решали -нетили есть бог.По-нашему -религия опиум.Осматривали образ -богову копию.А потомс учителемполетели по небесам.Убеждайся - сам!Небо осмотрелии внутрии наружно.Никаких богов,ни ангеловне обнаружено".А папаше,чтоб не пропални единый миг,радиовыбубниваетстраницы книг...Вечер.Звонок.- Алло!Не разбираю имя я...А!Это ты!Привет, любимая!Еду!Немедленно!В пять минутнебо перемахнуво всю длину.В такую погодупрекрасно едется.Ждиу облака -под Большой Медведицей.До свидания! -Сел,и попятилисьплощади,здания...Щека - к щеке,к талии - талией, -небораза три облетали.По млечным путямза кометной кривизной,а сзади -жеребенком -аэроплан привязной.Простор!Тебе -не Петровский парк,где всепротертозадами парок.На ходурассказываетбывшеев двадцать пятом году.- Сегодняслушалрадиокнижки.Да...это былине дни, а днишки.Найдешь комнатенку,и то - не мед.В домком давай,фининспектору данные.А тут - благодать!Простор -не жмет.Мироздание!Возьмем - наудачу.Тогдавеснойтащились на дачу.Ездилипо железной дороге.Пыхтяти ползут понемножку.Все равно,что ласточкупоставить на ноги,чтоб шла,ступаяс ножки на ножку.Свернуть,пойти по лесу -нельзя!Соблюдай рельсу.А то ещев древнее времябылитак называемыеавтомобили.Тоже -мое почтеньице -способ сообщеньица!По воздуху -нельзя.По воде -не может.Через лес -нельзя.Через дом -тоже.Ну, скажите,это машина разве?Шины лопаются,неприятностей -масса.Дажена фонарьне мог взлазить.Сейчас же -ломался.Теперь захочу -и в сторону ринусь.А разве -езда с паровозом!Примус!Теперьприставилкрыло и колесада вместе с домомвзяли понесся.А захотелосьостановиться -вот тебе - Винница,вот тебе - Ницца.Больнымво время оноепрописывалисьсолнечные ванны.Днеми то,сложивши ручки -жди,чтобы вылезлуч из-за тучки.А нынчелетихоть с самого полюса.Грейся!Пользуйся!.. -Любимойдни ушедшие мнятся.А под нимигорода,селенияпроносятсяв иллюминации -ежедневные увеселения!РадиостанцияУралана всюна Сибирьконцерты орала.Шаля,такие ноты наляпаны,что с завистилопнули бвсе Шаляпины.А дальшев кинематографическом ражепо облакам -верстовые миражи.Это тебене "Художественный"да "Арс",где в тесных стенках -партер да ярус.От землидо самого Марсастановись,хоть партером,хоть ярусом.Наконец -в грядущеми это станется -прямопо небуразводят танцы.Не топоча,не вздымая пыль,грациозновыгибая крылья,наяриваютфантастическую кадриль.А в радио -буря кадрилья.Вокругмиллионылетающих столиков.Пей и прохлаждайся -позвони только.Безалкогольное.От сапожникаи до портного -никтоне выносити запаха спиртного.Больному -рюмка норма,и топринимаетпод хлороформом.Никогоне мутитникакая строфа.Не жизнь,а - лафа!Сообщаю эток прискорбиютоварищей поэтов.Не то что нынче -тысячамивысыпятна стихи,от которых дурно.А тут -хорошо!Ни диспута,ни заседания ни одного -культурно!Полдвенадцатого.Радио проорал:- Граждане!Напоминаю -спать пора! -От быстротызасвистевши аж,прямос суматохи бальнойгражданин,завернувкрутой вираж,влетаетв окно спальной.Слез с самолета.Кнопка.Троньте!Самолет сложилсяи - в угол,как зонтик.Разделся.В мембрану -три слова:- Завтраразбудитьв полвосьмого! -Повернулсяна бокдовольный гражданин,зевнули закрыл веки.Такпроводилсвои днигражданинв XXX веке.IIIПРИЗЫВ.Крылатыхднейдалека дата.Нескоров радостикрикнем:- Вот они! -Но я -грядущих дней агитатор -к нимхоть на шагподвожу сегодня.Чтоб вамуподобитьсядетям птичьим,в гондолув уютнуюсев, -огнем вамв глазаежедневно тычембуквы -О. Д. В. Ф.Чтоб в будущийяркий,радостный час выносилисьв небе любом -сейчаслетуныразбиваются насмерть,в Ходынкувплющившись лбом.Чтоб в будущемвекежизнь человечьяракетойнеслась в небеса -и я,уставаяиз вечера в вечер,вот этистрокиписал.Рабочий!Крестьянин!Проверь на ощупь,чтои небеса -твои!Стотридцатимиллионною мощьюжеланьелететьнапои!Довольноползать, как вошь!Найдем -разгуляться где бы!Даешьнебо!Самивыкропим рожь -тучипрольем над хлебом.Даешьнебо!Словотточенный ножвонзайв грядущую небыль!Даешьнебо!1925
ХОРОШО!
Октябрьская поэма.1Время -вещьнеобычайно длинная, -были времена -прошли былинные.Ни былин,ни эпосов,ни эпопей.Телеграммойлети,строфа!Воспаленной губойприпадии попейиз рекипо имени - "Факт".Это время гудиттелеграфной струной,этосердцес правдой вдвоем.Это былос бойцами,или страной,илив сердцебылов моем.Я хожу,чтобы, с этоюкнигой побыв,из квартирногомиркашел опятьна плечахпулеметной пальбы,как штыком,строкойпросверкав.Чтоб из книги,через радость глаз,от свидетелясчастливого, -в мускулыусталыелиласьстроящаяи бунтующая сила.Этот деньвоспеватьникого не наймем.Мыраспнемкарандаш на листе,чтобы шелест страниц,как шелест знамен,надо лбамигодовшелестел.2"Кончайте войну!Довольно!Будет!В этомголодном году -невмоготу.Врали:"народа -свобода,вперед,эпоха, заря..." -и зря.Гдеземля,и гдезакон,чтобы землювыдатьк лету? -Нету!Что жедаютза февраль,за работу,за то,что с фронтовне бежишь? -Шиш.На шеекучейГучковы,черти,министры,Родзянки...Мать их за ноги!Властьк богатымрыловоротит -чегоподчинятьсяей?!.Бей!!"То громом,то шепотомэтот ропотсползализ Керенскойтюрьмы-решета.в деревнишелпо травам и тропам,в заводахсталью зубов скрежетал.Чужиепартиибросали швырком.- На что имсборболтунов дался?! -И отдавалибольшевикамгроши,и силы,и голоса.До самоймужичьейземляной башкидокатывалась слава, -лиласьи слыла,что естьза мужиковкакие-то"большаки"- у-у-у!Сила! -3Царямдворецпостроил Растрелли.Цари рождались,жили,старели.Дворецне думало вертлявом постреле,не гадал,что в кровати,царицам вверенной,раскинетсякакой-топрисяжный поверенный.От орлов,от власти,одеял и кружевцаголоваприсяжного поверенногокружится.Забывшии классыи партии,идетна дежурную речь.Глазау негобонапартьии цветазащитногофренч.Слова и слова.Огнесловая лава.Болтаетсорокой радостной.Он самопьяненсвоею славойпьяней,чем сорокаградусной.Слушайте,пока не устанете,как щебечетиной адъютантик:"Такие случаи были -он едетв автомобиле.Узнавши,ктои который, -толпараспрягла моторы!Взаменлошадиной силысамана руках носила!"В аплодисментномплескепремьерпроплыветнад Невским.и дамы,и дети-пузанчикикидаютцветы и розанчики.Если жс безработызагрустится,самсебяуверенно и быстроназначает -то военным,то юстиции,то каким-нибудьещеминистром.И вновьвозвращается,сказанув,ворочать делаи вертеть казну.Подмахивает подписидостойнои старательно."Аграрные?Беспорядки?Ряд?Пошлите,этот,как его, -карательныйотряд!Ленин?Большевики?Арестуйте и выловите!Что?Не дают?Не слышу без очков.Кстати...об его превосходительстве...Корнилове...Нельзя лисговоритьсясюдаказачков?!.Их величество?Знаю.Ну да!..И руку жал.Какая ерунда!Императора?На воду?И черную корку?При чем тут Совет?Приказываютуда,в Лондон,к королю Георгу".Пришит к истории,пронумеровани скреплен,и егорисуют -и Бродский и Репин.4Петербургские окна.Синё и темно.Городсноми покоем скован.НОне спитмадам Кускова.Любовьи страсть вернулись к старушке.Кроватьи мечтырозоватит восток.Ееволоспожелтелые стружкипричудливосклеилслезливый восторг.С чего этодевушкасохнет и вянет?Молчит...но чувство,видать, велико.Ееутешаетусатая няня,видавшая виды, -Пе Эн Милюков."Не спится, няня...Здесь так душно...Открой окнода сядь ко мне".- Кускова,что с тобой? -"Мне скушно...Поговорим о старине".- О чем, Кускова?Я,бывало,хранилав памятинемалостаринных былей,небылиц -и про царейи про цариц.И я б,с моим умишком хилым, -короновала бМихаила.чем братьдинастиючужую...Да тыне слушаешь меня?! -"Ах, няня, няня,я тоскую.Мне тошно, милая моя.Я плакать,я рыдать готова..."- Господь помилуйи спаси...Чего ты хочешь?Попроси.Чтобы тебена насне дуться,дадим свободи конституций...Дайокроплюречей водоюгорящий бунт... -"Я не больна.Я...знаешь, няня...влюблена..."- Дитя мое,господь с тобою! -И Милюковеес мольбойкрестилпрофессорской рукой.- Оставь, Кускова,в наши леталюбитьзадаромсмысла нету. -"Я влюблена". -шепталасновав ушкопрофессоруона.- Сердечный друг,ты нездорова. -"Оставь меня,я влюблена".- Кускова,нервы, -полечись ты... -"Ах няня,он такой речистый...Ах, няня-няня!няня!Ах!Его же жносят на рукахА как поет онпро свободу...Я с ним хочу, -не с ним,так в воду".Старушкатычется в подушку,и только слышно:" Саша! -Душка!"Смахнувшислезырукавом,взревел усатый нянь:- В кого?Да говори ты нараспашку! -"В Керенского..."- В какого?В Сашку? -И от признаниятакоголицорасплылосьМилюкова.От счастияпрофессор ожил:- Ну, это что ж -одно и то же!При Николаеи при Сашемысохраним доходы наши. -Быть может,на брегах Невыподобныхдамвидали вы?5Звякаяшпорамидовоенной выковки,аксельбантамиувешанные до пупов,говорили -адъютант(в "Селекте" на Лиговке)и штанс-капитанПопов."Господин адъютант,не возражайте,не дам, -скажите,чего ещеподжидаем мы?Россиюжидыпродают жидам,и кадровоеофицерствоуже под жидами!Вы, конешно,профессор,либерал,но казачество,пожалуйста,оставьте в покое.Например,мое положенье беря,это...черт его знает, что это такое!Сегодня с денщиком:ору ему-эй,наваксьщиблетину,чтоб видеть рыло в ней! -И конешно -к матушке,а он меняк моей,к матушке,к светк Елизавете Кирилловне!""Нет,я не за монархиюс коронами,с орлами,НОдля социализманужен базис.Сначала демократия,потомпарламент.Культура нужна.А мы -Азия-с!Я даже -социалист.Но не граблю,не жгу.Разве можно сразу?Конешно, нет!Постепенно,понемногу,по вершочку,по шажку,сегодня,завтра,через двадцать лет.А эти?От Вильгельма кресты да ленты.В Берлиневыходилис билетом перронным.Деньгиштаба -шпионы и агенты.В Кресты бытех,кто ездит в пломбированном!""С этим согласен,это конешно,этой сволочимало повешено"."Ленина,которыйсмуту сеет,председателем,што ли,совета министров?Что ты?!Рехнулась, старушка Рассея?Касторки прими!Поправьсь!Выздоровь!Офицерам -Суворова,Голенищева-Кутузоваблагодаряполитикам ловкимбытьпод началомБронштейна бескартузого,какого-тобесштанногоЛёвки?!Дудки!С казачествомшутки плохи -повыпускаемимпотроха..."И все адъютант-ха да хи -Попов-хи да ха. -"Будьте дважды проклятыи трижды поколейте!Господин адъютант,позвольте ухо:их...ревосходительство...ерал Каледин,с Дону,с плеточкой,извольте понюхать!Его превосходительство...Да разве он один?!Казачество кубанское,Днепр,Дон..."И все стаканами -дон и динь,и шпорами -динь и дон.Капитанупился, как сова.Челядьчайникибесшумно подавала.А в конце у Лиговкидругие словаподымалисьиз подвалов."Я,товарищи, -из военной бюры.Кончили заседание -тока-тока.Вот тебе,к маузеру,двести бери,а это -сто патроновк винтовкам.Пока соглашателизамазывали рты,подходитказатчинаи самокатчина.Приказанопитерцамидти на фронты,а сюданаправляютс Гатчины.Вам,которыес Выборгской стороны,вамзаходитьс моста Литейного.В сумерках,тоньшедискантовой струны,не галдетьи не делатьзаведенья питейного.Яза Лашевичемберу телефон, -не задушим,так нас задушат.Иливозьму телефон,или вониз телапролетарскую душу.Самприехал,в пальтишке рваном, -ходит,никем не опознан.Сегодня,говорит,подыматься рано.А послезавтра -поздно.Завтра, значит.Ну, не сдобровать им!БытьКеренскомубиту и ободрану!Уж мыподымемс царёвой кроватиэтусамуюАлександру Федоровну".6Дул,как всегда,октябрьветрамикак дуютпри капитализме.За Троицкийдулиавто и трамы,обычныерельсывызмеив.Под мостомНева-река,по Невеплывут кронштадтцы...От винтовок говоркаскороЗимнему шататься.В бешеном автомобиле,покрышки сбивши,тихий,вродеупакованной трубы,за Гатчину,забившись,улепетывал бывший -"В рог,в бараний!Взбунтовавшиеся рабы!.."Видятредких звезд глаза,окружаяЗимнийв кольца,по Мильоннойиз казармнадвигаются кексгольмцы.А в Смольном,в думахо битве и войске,Ильичгримированныймечет шажки,да перед картойАнтонов с Подвойскимвтыкаютв места атакфлажки.Лучшевластьдобром оставь,никудатебене деться!Ото всехидутзаставк Зимнемукрасногвардейцы.Отряды рабочих,матросов,голи -дошли,штыком домерцав,как будторукисошлись на горле,холёномгорледворца.Две тени встало.Огромных и шатких.Сдвинулись.Лоб о лоб.И двордворцовыйруками решеткистиснулторстолп.Качалисьдвеогромных тениот ветраи пуль скоростей, -да пулеметы,будтохрустеньеломаемых костей.Серчают стоящие павловцы."В политику...начали...баловаться...Кудапротив насбочкаревским дурам?!Приказывали бна штурм".Но теньборолась,спутав лапы, -и лапниктоне разнимал и не рвал.Не выдержавмолчания,сдавался слабый -уходилот испуга,от нерва.Первым,боязнью одолен,снялсябабий батальон.Ушли с батарейк одиннадцатимихайловцы или константиновцы...А Керенский -спрятался,попробуйвымань его!Задумываласьказачья башка.Иределизащитники Зимнего,как зубьяу гребешка.И долгодлилосьэто молчанье,молчанье надежди молчанье отчаянья.А в Зимнем,в мягких мебеляхс бронзовыми выкрутами,сидятминистрыв меди блях,и пахнетгладко выбритыми.На них не глядяти их не слушают -ониу штыков в лесу.Ониупадутпереспевшей грушею,как толькоихпотрясут.Голос - редок.Шепотом,знаками.- Керенский где-то? -- Он?За казаками. -И снова молчаИ толькопод вечер:- Где Прокопович? -- Нет Прокоповича. -А из-за Николаевскогочугунного моста,как смерть,глядитнеласковаяАвроровыхбашенсталь.И вотвысоконад воротникомподнялосьлицо Коновалова.Шум,которыйтек родником,теперьприбоем наваливал.Кто длинный такой?..Дотянуться смог!По каждомуиз стеколудары палки.Это -из трехдюймовокшарахнулифорты Петропавловки.А поверхугородкак будто взорван:бабахнулашестидюймовка Авророва.И вотещене успела онарассыпаться,гулка и грозна, -над Петропавловскойвзвилсяфонарь,восстаньяусловный знак.- Долой!На приступ!Вперед!На приступ! -Ворвались.На ковры!Под раззолоченный кров!Каждой лестницыкаждый выступбрали,перешагиваячерез юнкеров.Как будтоводоюкомнаты полня,текли,сливалисьнад каждой потерей,и схваткивспыхивалижарче полдняза каждым диваном,у каждой портьеры.По этойанфиладе,приветствиями оранноймонархам,несущимкороны-клады, -бархатными залами,раскатистыми коридорамигремели,билисьсапоги и приклады.Какой-тосмущенныйсукин сын,а над нимпутиловец -нежней папаши:"Ты,парнишка,выкладывайворованные часы -часы теперича наши!"Топот роси техтринадцатьсгреб,забил,зашиб,затыркал.Забилисьпод галстук -за что им приняться? -Как будтотопорнавис над затылком.За двести шагов...за тридцать...за двадцать...Вбегаетюнкер:"Драться глупо!"Тринадцать визгов:-Сдаваться!Сдаваться! -А в двери -бушлаты,шинели,тулупы...И в этутишинураскатившийся всластьбас,окрепшийнад реями рея:"Которые тут временные?Слазь!Кончилось ваше время".И одиниз ворвавшихся,пенснишки тронув,объявил,как об чем-то простоми несложном:"Я,председатель реввоенкомитетаАнтонов,Временноеправительствообъявляю низложенным".А в Смольномтолпа,растопырив груди,покрывалапеснейфейерверк сведений.Впервыевместо:- и это будет... -пели:- и это естьнаш последний... -До рассветаосталосьне больше аршина, -рукилучейс востока взмолены.Товарищ Подвойскийсел в машину,сказал устало:"Кончено...в Смольный".Умолк пулемет.Угодил толков.Умолкнулпульзвенящий улей.Горели,как звезды,грани штыков,бледнелизвезды небесв карауле.Дул,как всегда,октябрь ветрами.Рельсыпо мосту вызмеив,гонкусвоюпродолжали трамыуже -при социализме.7В такие ночи,в такие дни,в часытакой порына улицахразве чтооднипоэтыи воры.Сумракна мирокеан катнул.Синь.Над кострами -бур.Подводнойлодкойпошел ко днувзорванныйПетербург.И лишькогдаот горящих вихровшаталсясумрак бурый,опять вспоминалось:с бокови с верховнепрерывная буря.На водусумракпохож и так -бездоннасиняя прорва.А тутещеи виденьем китатушаАвророва.Огоньпулеметныйплощадь остриг.Набережные -пусты.И лишьхорохорятсякострыв сумеркахгустых.И здесь,где земляот жары вязка,с испугуили со льда,ладонидержау огня в языках,греетсясолдат.Солдатуупалогонь на глаза,на клокволослег.Я узнал,удивился,сказал:"Здраствуйте,Александр Блок.Лафа футуристам,фрак старьяразлазитсякаждым швом".Блок посмотрел -костры горят -"Очень хорошо".КругомтонулаРоссия Блока...Незнакомки,дымки северашлина дно,как идутобломкии жестянкиконсервов.И сразулицоскупее менял,мрачнее,чем смерть на свадьбе:"Пишут...из деревни...сожгли...у меня...библиотеку в усадьбе".Уставился Блок -и Блокова теньглазеет,не стенке привстав...Как будтообаждут по водешагающего Христа.Но БлокуХристосявляться не стал.У Блокатоска у глаз.Живые,с песнейвместо Христа,людииз-за угла.Вставайте!Вставайте!Вставайте!Работникии батраки.Зажмите,косарь и кователь,винтовкув железо руки!Вверх -флаг!Рвань -встань!Враг -ляг!День -дрянь!За хлебом!За миром!За волей!Бериу буржуевзавод!Бериу помещика поле!Братайся,дерущийся взвод!Сгинь -стар.В пух,в прах.Бей -бар!Трах!тах!Довольно,довольно,довольнопокорностьнестина горбах.Дрожи,капиталова дворня!Тряситесь,короны,на лбах!Жирёжьстрахплах!Трах!тах!Тах!тах!Эта песня,перепетая по-своему,доходиладо глухих крестьян -и вставали села,содрогая воем,по дорогетопоры крестя.Но-жи-чкомнаместе чиклю-то-гопо-мещика.Гос-по-динпо-мещичек,со-би-райтевещи-ка!До-шлодо поры,вы-хо-ди,босы,вос-тритопоры,подымай косы.Чемхужемоя Нина?!Ба-рыни сами.Тащьв хатупианино,граммофон с часами!Под-хо-ди-те, орлы!Будя -пограбили.Встречай в колы,провожайв грабли!ДелоСтенькис Пугачевым,разгорайся жарче-ка!Всепоместьябогачевыразметем пожарчиком.Под-пустьпетуха!Подымай вилы!Эх,непотухай, -пет-тух милый!Чертемутеперьродня!Головы -кочаном.Пулеметов трескотнясыпется с тачанок."Эх, яблочко,цвета ясного.Бейсправабелаво,слева краснова".Этот вихрь,от мысли до курка,и постройку,и пожара дымприбиралапартияк рукам,направляла,строила в ряды.8Холод большой.Зима здорова.Но блузыприлипли к потненьким.Под блузой коммунисты.Грузят дрова.На трудовом субботнике.Мы не уйдем,хотяуйтиимеемвсе права.В наши вагоны,на нашем пути,нашигрузимдрова.Можноуйтичаса в два, -но мы -уйдем поздно.Нашим товарищамнаши дрованужны:товарищи мерзнут.Работа трудна,работатомит.За нееникаких копеек.Но мыработаем,будто мыделаемвеличайшую эпопею.Мы будем работать,все стерпя,чтоб жизнь,колёса дней торопя,бежалав железном маршев наших вагонах,по нашим степям,в городапромерзшиенаши."Дяденька,что вы делаете тут?столькобольших дядей?"- Что?Социализм:свободный трудсвободнособравшихся людей.9Перед нашеюреспубликойстоят богатые.Но как постичь ее?И вопросамразнедоуменнымнет числа:что этоза нация такая"социалистичья",и что это за"соци-алистическое отечество"?"Мывосторги вашипонять бессильны.Чем восторгаются?Про что поют?Какие такиефрукты-апельсинырастутв большевицком вашемраю?Что вы знали,кроме хлеба и воды, -с трудомперебиваясьсо дня на день?Такого отечестватакой дымразве ужнастолько приятен?За что выидете,если велят -"воюй"?Можнобытьразорванным бомбищей,можноумеретьза землю за свою,но какумиратьза общую?Приятнорусскомус русским обняться, -но у васи имя"Россия"утеряно.Что это заотечествоу забывших об нации?Какая нация у вас?Коминтерна?Жена,да квартира,да счет текущий -вот это -отечество,райские кущи.Ради бывоттакого отечествамы понимали би смертьи молодечество".Слушайте,национальный трутень, -день наштем и хорош, что труден.Эта песняпесней будетнаших бед,побед,буден.10Политика -проста.Как воды глоток.Понимаютощерившиесытую пасть,что еслив Россияхувязнет коготок,всейбуржуазной птичке -пропасть.Из "сюртэ женераль",из "интеллидженс Сервис","дефензивы"и "сигуранцы"выходитразнаясволочь и стерва,шьетшинелицвета серого,бомбыкладетв ранцы.Набились в трюмы,палубы обсели,на деньгивербовочного агентства.В Новороссийскплывут из Марселя,из Дувраплывут к Архангельску.С песней,с виски,сыты по-свински.Килямивскопаныводы холодные.Смотрятперископамилодки подводные.Плывут крейсера,снаряды соря.Иминоносцыс минами носятся.Аповерхвсехс пушкамичудовищной длиннотысверх-дредноуты.Разнымигазамивоняя гадко,тучипропеллерами выдрав,с авиоматкина авиоматкупе-ре-пархивают "гидро".Послалкапиталкапитанов ученых.Горлонащупалии стискивают.Ткнешьсяв Белое,ткнешьсяв Черное,в Каспийское,в Балтийское, -кудакорабльни тычется,конецкатаниям.Стоитморей владычица,бульдожьяБритания.Со всех концовблокады кольцои пушкисмотрят в лицо.- Красным не нравится?Имголодно?Рыбкойнаедитесь,пойдяна дно. -А комуна сушеграбить охота,тес кораблейсходили пехотой.- На море потопим,на сушепотопаем. -Чужимирукамижар гребя,дымотечествапускаютпострелины -выставляювпередиодураченныхребят,баронови князей недорасстрелянных.Могилы копайте,гроба копите -Юденичаратипрутна Питер.В обозахеды вкуснятся,консервы -пуд.Танковгусеницына Питерпрут.От севераидетадмирал Колчак,сибирскийхлебсапогом толча.Рабочим на расстрел,поповнам на утехи,с ним идутголубые чехи.Траншеи,машинами выбранные,саперамиКрым перекопан, -Врангелькрупнокалибернымиорудуетс Перекопа.Любятполковниковсантиментальные леди.Полковникилюбятпоговорить на обеде.- Яиду, мол(прихлебывает виски),а на менядесятокчудовищбольшевицких.Раз-одного,другого -ррраз, -кстати,как дэнди,и девушку спас. -Леди,спроситеу мерина сивого -онкак Мурманскразизнасиловал.Спросите,как -Двина-река,кровьюкрашенная,трупыв'ытая,с кладьюстрашноюшлав Ледовитый.Как храбрецырасстреливали кучейкоммунистаодного,да и тот скручен.Как офицераего величествабежалиот выстрелов,берег вычистя.Как над серымихатамиогненные перьяи рукихолёныетугоу горл.Но..."итс э лонг уэйту Типерери,итс э лонг уэйту го!"На первуюреспубликурабочих и крестьян,сверкаявыстрелами,штыками блестя,гналиармии,флоты катилибогатые мира,и этии те...Будьте вы прокляты,прогнившиекоролевства и демократии,со своимиподмоченными"фратэрнитэ" и "эгалитэ"!Свинцовыйльетсяна наскипяток.Одни мы -и спрятаться негде."Янкидудлькип ит об,Янки дудль дэнди".Посредивинтовоки орудий голосищаМосква -островком,и мы на островке.Мы -голодные,мы -нищие,с Лениным в башкеи с наганом в руке.11Несетсяжизнь,овеевая,проста,суха.Живув домах Стахеева я,теперьВеэсэнха.Свезли,винтовкой звякая,богатыхи кассы.Теперь здесьвсякиеи людии классы.Зимойв печурку-пчелкусуюттома шекспирьи.Зубамищелкают, -картошка -пир им.А летомслушают асфальтс копейкамив окне:-Трансваль,Трансваль,страна моя,ты всягоришьв огне! -Я в этомкаменномкотлеварюсь,и эта жизнь -и бег, и бой,и сон,и тлен -в домовьиэтажиотраженаот пятдо лба,грозоюомываемая,как отражаетсятолпаидущимитрамваями.В пальбуприсевна корточки,в покойглазами к форточке,чтоб быловидней,я вкомнатенке-лодочкепроплылтри тыщи дней.12Ходятспекулянтывокруг Главтопа.Обнимут,зацелуют,убьют за руп.Секретаршиответственныеваленками топают.За хлебнымикарточкамистоят лесорубы.Многодела,малогоря им,фунт-целый! -первой категории.Рубят,липовыйчайвыкушав.-Мыне Филипповы,мы -привыкши.Будет обед,будетужин, -белых бывонотбить от ворот.Есть захотелось,пояс -потуже,в руки винтовкуина фронт. -Амимо -незаменимый.Стучасапогом,идет за пайком -Правлениевыдалоурюки повидло.Богатые -ловче,едяту Зунделовича.Ни щей,ни каш -бифштексс бульоном,хлебваш,полтора миллиона.Ученомухуже:фосфорнужен,маслона блюдце.Но,как назло,есть революция,а нетумасла.Онинаучные.Напишут,вылечат.Мандат, собственноручный,Анатоль Васильича.Гдехлебда мяса,придутна час к вам.Читаеткомиссармандат Луначарского:"Так...сахар...так...жирок вам.Дров...березовых...посуше поленья...и шубуширокогопотребленья.Я вас,товарищ,спрашиваю в упор.Хотите -беритеголовной убор.Приходиткаждыйс разной блажью.Беритепока штоногулошажью!"Мехна глаза,как баба-яга,идутназадна трех ногах.13Двенадцатьквадратных аршин жилья.Четверов помещении -Лиля,Ося,яи собакаЩеник.Шапчонкувзялоборваннуюи вытащил салазки.- Куда идешь? -В уборнуюиду.На Ярославский.Как парус,шубана весу,воняеткозлом она.В саняхполено везу,забралзабор разломанныйПолено -тушею,тверже камня.Как будтовспухшееколеновеликанье.Вхожус бревном в обнимку.Запотел,вымок.Важнои чиннострогаюперочинным.Нож -ржа.Режу.Радуюсь.В головежарподымает градус.Зацветают луга,майпоетв уши -этотянется угариз-под черных вьюшек.Четверо сосулексвернулись,уснули.Приходятлюди,ходят,будят.Добудились еле -с углейугорели.В окно -сугроб.Глядит горбат.Не вымерзли покамест?Морозыв ночьидут, скрипятснегами - сапогами.Небосвод,наклонившийсяна комнату мою,моремзакатаоблит.По розовойгладиморя,на юг -тучи-корабли.За гладь,за розовую,бросать якоря,туда,где березовыедровагорят.Ямногов теплых странах плутал.Но тольков этой зимепонятнойсталамнетеплоталюбовей,дружби семей.Лишь лежав такую вот гололедь,зубамивместепроляскав -поймешь:нельзяна людей жалетьни одеяло,ни ласку.Землю,где воздух,как сладкий морс,бросишьи мчишь, колеся, -но землю,с котороювместе мерз,вовекразлюбить нельзя.14Скрылата зима,худа и строга,всех,кто навекушел ко сну.Где уж тут словам!И в этихстрокахболиволжскойя не коснусь.Ядни беруиз ряда дней,что с тыщейднейв родне.Из серойполосыденьки,их гналигоды -водники -не оченьсытенькие,не оченьголодненькие.Еслиячего написал,есличегосказал -тому винойглаза-небеса,любимоймоейглаза.Круглыеда карие,горячиедо гари.Телефонвзбесился шалый,в ухогрохнул обухом:кариеглазищасжалаголодаопухоль.Врач наболтал -чтоб глазаглазели,нужнатеплота,нужназелень.Не домой,не на суп,а к любимойв гостидвеморковинкинесуза зеленый хвостик.Ямного дарилконфект да букетов,но большевсехдорогих даровя помнюморковь драгоценную этуи пол-поленаберезовых дров.Мокрые,тощиепод мышкойдровинки,чутьпотолщесредней бровинки.Вспухли щеки.Глазки -щелки.Зеленьи ласкивыходили глазки.Большеблюдца,смотрятреволюцию.Мнелегше, чем всем, -яМаяковский.Сижуи емкусокконский.Скрип -дверь,плача.Сестрамладшая.-Здравствуй, Володя!-Здравствуй, Оля!-завтра новогодие -нет лисоли? -Делю,в ладонях вешающепоткуотсыревшую.Одолеваяснеги страх,скользит сестра,идет сестра,бредеттрехверстной Преснеюсолитькартошку пресную.Рядомморозшели рос.Затевалщекотку -отдайщепотку.Пришла,а сольне валится -примерзлак пальцам.За стенкойшарк:"Иди,жена,продайпиджак,купипшена".Окно, -с негоидутснега,мягкаснеговтиханога.Бела,голастолицскала.Прилипк скалелесовскелет.И вотиз-за лесанебу в шальвползаетсолнцавша.Декабрьскийрассвет,изможденныйи поздний,встаетнад Москвойгорячкой тифозной.Ушлитучик странамтучным.За тучейберегомлежитАмерика.Лежала,лакалакофе,какао.В лицо вам,толщесвиных причуд,круглейресторанных блюд,из нищейнашейземликричу:Яземлюэтулюблю.Можнозабыть,где и когдапузы растили зобы,но землю,с которойвдвоем голодал, -нельзяникогдазабыть!15Под ухомсамымлестницаступенек на двести, -несутминуты-вестницыпо лестницевести.Дни пришлии топали:-Дожили,вот вам, -нетутопливбрюхамзаводным.Дымомнебесныйлак помутив,до самой трубы,до носалокомотивстоитв заносах.Положивна валенкицветные заплаты,из ворот,из железного зёва,сновашли,ухватясь за лопаты,все,кто мобилизован.Вышлиза лес,вместевзялись.Я ли,вы ли,откопали,вырыли.И сновапоездкатитза снежнуюскатерть.Слабееттелобез еди питья,носилки сделали,руки сплетя.Теперьзапевай,и домой можно -да на рукиположенопятьобмороженных.Сегодняна лестнице,грязной и тусклой,копалисьобывательскиеслухи-свиньи.Деникинподходитк самой,к тульской,к пороховойсердцевине.Обулись обыватели,по пыли печатаютшепотоголосыекухарочьи хоры.-Будет...крупичатая!..пуды непочатые...ручьи-чаи,сухари,сахары.Бли-и-и-зко беленькие,береги керенки! -Но городпроснулся,в плакаты кадрованный, -этопартия звала:"Пролетарий, на коня!"И красныескачутна югэскадроны -Мамонтованагонять.Сегодняденьвбежал второпях,крикомтишьпорвав,простреленнымлегкимчасто хрипя,упали кончился,кровав.Кровьпо ступенькамстекала на пол,стылас пылью пополами снована полкаплямикапалаиз-под пулиКаплан.Четверолапыезашагали,визгшелшакалий.Салопговоритчуйке,чуйкасалопу:-Заёрзалидлинноносые щуки!Скоровсехслопают! -А потомтопырилиглаза-тарелиныв длиннуюфамилийи званий тропу.Ветерсдираетсписки расстрелянных,рвет,закручиваети пускает в трубу.Лапаклассалежит на хищнике -ЛубянскаялапаЧе-ка.-Замрите, враги!Отойдите, лишненькие!Обыватели!Смирно!У очага! -Миллионныйклассвставал за Ильичапротивбелогочудовища клыкастого,и вливалосьв Ленина,леча,этой волилучшее лекарство.Хоронилисьобывателиза кухни,за пеленки.-Нас не трогайте -мыцыпленки.Мы только мошки,мы ждем кормежки.Закройте,время,вашу пасть!Мы обыватели -нас обувайте вы,и мыужеза вашу власть. -А утромнебо -веча звонница!Вчерашнийденьвиня во лжи,расколоколивалиптицы и солнце:жив,жив,жив,жив!И снова дничередой заводнойсбегалисьи просили.- Идемза нами -"еще одноусилье".От боя к труду -от труда до атак, -в голоде,в холодеи наготедержаливзятое,да так,что кровьвыступала из-под ногтей.Я виделместа,где инжир с айвойрослибез трудау рта моего, -к такимотносишься иначе.Но землю,которуюзавоевали полуживуювынянчил,где с пулей встань,с винтовкой ложись,где каплейльешься с массами, -с такоюземлеюпойдешьна жизнь,на труд,на праздники на смерть!16Мнерассказывалтихий еврей,Павел Ильич Лавут:"Только чтовышел яиз дверей,вижу -они плывут..."Бегутпо Севастополюк дымящим пароходам.За деньподметок стопали,как за год похода.На рейдетранспортыи транспорточки,драки,крики,ругня,мотня, -бегутдобровольцы,задрав порточки, -чистая публикаи солдатня.У кого -канарейка,у кого -роялина,кто со шкафом,ктос утюгом.Кадеты -на что ужлюди лояльные -толкались локтями,крыли матюгом.Забыли приличие,бросили моду,кто -без юбки,а кто -без носков.Бьетмужчинадамув морду,солдатполковникасбивает с мостков.Наши наседали,крыли по трапам,кашейгрузилсявоенный эшелон.Хлопнувдверью,сухой, как рапорт,из штабаопустевшеговышел он.Глядяна ноги,шагомрезкимшелВрангельв черной черкеске.Город бросили.На молу -голо.Лодкашестивесельнаястоиту мола.И над белым тленом,как от пули падающий,на обаколенаупал главнокомандующий.Триждыземлюпоцеловавши,триждыгородперекрестил.Под пулив лодку прыгнул...- Вашепревосходительство,грести? -- Грести! -Убрали весло.Моторзаторкал.Пошлавеселок "Алмазу"моторка.Пулейпролетелаштандартная яхта.А в транспортах-галошинахдалеко,сзади,тащилисьоторванныеот станка и пахот,узловполторастанакручивая за день.От родиныв лапы турецкой полиции,к туркам в дыру,в Дарданеллы узкие,плылизавтрашние галлиполийцы,плыливчерашние русские.Впе-редигодина на године.Каждоготрясись,который в каске.Будешьдоитькоров в Аргентине,будешьмеретьпо ямам африканским.Чужиеволныкачали транспорты,флагис полумесяцембросались в очи,и с транспортовза яхтойгналось -"Аспиды,сперли казнуи удрали, сволочи".Ужеэкипажамоберегатьсяпулишальнойнадо.Дваминоносца-американцастоялина рейдерядом.Адмиралтрубой обвелстреляющихгоркрай:- Олрайт. -И ушлив хвосте отступающих свор, -орудия на город,курс на Босфор.В духовках солнцагорыжаркое.Воздухцветы рассиропили.Нашис песнейидут от Джанкоя,сыпятсяс Симферополя.Перебиваяпуль разговор,знаменамибойовевая,с краснымивместеспускается с горпеснябоевая.Не гнулась,когдапулеметом крошило,вставала,бесстрашная,в дожде-свинце:"И с намиВорошилов,первый красный офицер".Слушаютпушки,морские ведьмы,у-ле-петываяво винты во все,как сыпетсяс гор-"готовы умереть мыза Эс Эс Эс Эр!" -Начштабаморщит лоб.Пальцыкорявой рукибуквынепослушные гнут:"Врангельоп-раки-нутв море.Пленных нет".Покамест -точкаи телеграммеи войне.Вспомнили -недопахано,недожато у кого,у когодоменныетопки да зори.И пошли,отирая пот рукавом,расставивна вышкахдозоры.17Хвалитьне заставятне долг,ни стихвсего,что делаем мы.Япол-отечества мог быснести,а пол -отстроить, умыв.Я с теми,кто вышелстроитьи местьв сплошнойлихорадкебуден.Отечествославлю,которое есть,но трижды -которое будет.Япланов нашихлюблю громадьё,размахашаги саженьи.Я радуюсьмаршу,которым идемв работуи в сраженья.Я вижу -где сор сегодня гниет,где только земля простая -на сажень вижу,из-под неекомунныдомапрорастают.И меркнетдоверьек природным дарамс унылымпудом сенц'аи поворачиваютсяк тракторамкрестьянзаскорузлые сердца.И планы,что раньшена станциях лбовзадерживалнищенства тормоз,сегоднявстаютиз дня голубого,железоми камнем формясь.И я,как весну человечества,рожденнуюв трудах и в бою,поюмое отечество,республику мою!18На девятьсюдаоктябрей и маёв,под краснымифлагамипраздничных шествий,носилс миллионамисердце мое,уверени весел,горди торжествен.Сюда,под траури плеск чернофлажий,покаубитогокровь горяча,бежал,от тревоги,на выстрелы вражьи,молчатьи мрачнеть,и кричатьи рычать.Яздесьбывалв барабанах стучащийи в мертвомхолодеслез и льдин,а чаще еще -простоодин.Солдаты башенстражей стоят,поднявсвоиостроверхие шлемы,и, злобув башках куполовтая,притворствуютцеркви,монашьи шельмы.Ночь -и на головы намлуна.Онаидетоттуда откуда-то...оттуда,гдеСовнарком и ЦИК,Кремлякусокот ночи откутав,переползаетчерез зубцы.Вползаетна гладкийвалун,на секундусклоняетголову,и вновьголова-луньуноситсяс камняголого.Место лобное -для головужасно неудобное.И луннымпламенемозарена мнеплощадьв сияньи,в явив денной...Стена -и женщина со знаменемсклониласьнад теми,кто лег под стеной.Облилбулыжникилунный никель,штыкиот луныи твержеи злей,и,как нагроможденные книги, -егомавзолей.Но в этудверьникакая тоскане втянетменя,черна и вязка, -душине смущумертвизной, -он бьется,как билсяв сердцахи висках,живойчеловечьей весной.Но могилыне пускают, -и меняостанавливают имена.Читаю угрюмо:"товарищ Красин".И вижу -Парижи из окон Дорио...И Красинедет,сед и прекрасен,сквозь радость рабочих,шумящую морево.Вот с этимвиделся,чуть не за час.Смеялся.Снимался около...И падаетВойков,кровью сочась, -и кровьюгазетанамокла.За нимпредо мнойна мгновенье короткоетакой,с какимпортретами сжились, -в шинели измятой,с острой бородкой,прошелчеловек,железен и жилист.Юноше,обдумывающемужитье,решающему -сделать бы жизнь с кого,скажуне задумываясь -"Делай еес товарищаДзержинского".Кто костьми,кто пепломстенам под стопуулеглись...А тои пепла нет.От трудов,от каторги от пуль,и никтопочти -от долгих лет.И чудится мне,что на красном погостетоварищеймучиттревоги отрава.По пеплам идет,сочится по кости,выходитна светпо цветами по травам.И травыс цветамишуршат в беспокойстве.- Скажите -вы здесь?Скажите -не сдали?Идут ли вперед?Не стоят ли? -Скажите.Достроиткоммунуиз света и сталиреспубликивашейсегодняшний житель? -Тише, товарищи, спите...Ваша,подросток-странас каждойвеснойослепительней,крепнет,сильна и стройна.И сновашорохв пепельной вазе,лепечутвенкиязыками лент:- А в ихнихчерныхЕвропах и Азияхбоязнь,дремота и цепи? -Нет!В миренасилья и денег,тюреми петель витья -вашивеликие тениходят,будяи ведя.- А васне тянетвсевластная тина?Чиновностьв мозгахпаутину не свила?Скажите -цела?Скажите -едина?Готова лик боюпартийная сила? -Спите,товарищи, тише...Ктоваш покой отберет?Встанем,штыки ощетинивши,с первымприказом:"Вперед!"19Яземной шарчуть не весьобошел, -И жизньхороша,и житьхорошо.А в нашей буче,боевой, кипучей, -и того лучше.Вьетсяулица-змея.Домавдоль змеи.Улица -моя.Дома -мои.Окнаразинув,стоят магазины.В окнахпродукты:вина,фрукты.От мухкисея.Сырыне засижены.Лампысияют."Ценыснижены!Сталаоперятьсямоякооперация.Бьемгрошом.Очень хорошо.Грудьюу витринныхкнижных груд.Мояфамилияв поэтической рубрике.Радуюсь я -этомой трудвливаетсяв трудмоей республики.Пыльвзбилишиной губатой -в моемавтомобилемоидепутаты.В красное зданиеНа заседание.Сидите,не совейте,в моемМоссовете.Розовые лица.Револьвержелт.Моямилицияменябережет.Жезломправит,чтоб вправошел.Пойдунаправо.Очень хорошо.Надо мноюнебо.Синийшелк!Никогдане былотакхорошо.Тучи-кочки,переплыли летчики.Этолетчики мои.Встал,словно дерево, я.Всыпят,как пойдут в бои,по числопо первое.В газетуглаза:молодцы-венцы.Буржуямпод заднаддаютколенцем.Суджгут.Зергут.Идетпожарсквозь бумажный шорох.Прокурорыдрожат.Как хорошо!Пестритпередовицаугроз паршой.Что б им подавиться.Грозят?Хорошо.Полкиидут,у меня на виду.Барабанув бокабьютвойска.Ногакрепка,головавысока.Пушкиввозятся, -идуткраснозвездцы.Приспособилк маршутакт ноги:вра-гива-шимо-ивра-ги.Лезут?Хорошо.Сотремв порошок.Дымовойдыхтяг.Воздуха береги.Пых-дых,пых-тятмои фабрики.Пыши,машина,шибче-ка,вовек чтобне смолкла, -побольшеситчикамоимкомсомолкам.Ветерподулв соседнем саду.В ду-хахпро-шел.Как хо-рошо!За городом -поле.В полях -деревеньки.В деревнях -крестьяне.Бородывеники.Сидятпапаши.Каждыйхитр.Землю попашет,попишетстихи.Что ни хутор,от ранних утр,работа люба.Сеют,пекут,мнехлеба.Доют,пашут,ловят рыбицу.Республика нашастроится,дыбится.Другимстранампо сто.История -пастью гроба.А моястрана -подросток, -твори,выдумывай,пробуй!Радость прет.Не для васуделить ли нам?!Жизнь прекраснаиудивительна.Лет до старастинамбез старости.Год от годарастинашей бодрости.Славьте,молоти стих,землю молодости.1927
ВО ВЕСЬ ГОЛОС
Первое вступление в поэму
Уважаемыетоварищи потомки!Роясьв сегодняшнемокаменевшем г...,наших дней изучал потемки,вы,возможно,спросите и обо мне,И, возможно, скажетваш ученый,кроя эрудициейвопросов рой,что жил-де такойпевец кипяченойи ярый враг воды сырой.Профессор,снимите очки-велосипед!Я сам расскажуо времении о себе.Я, ассенизатори водовоз,революциеймобилизованный и призванный,ушел на фронтиз барских садоводствпоэзии -бабы капризной.Засадила садик мило,дочка,дачка.водьи гладь -сама садик я садила,сама буду поливать.Кто стихами льет из лейки,кто кропит,набравши в рот -кудреватые Митрейки,мудреватые Кудрейки -кто их к черту разберет!Нет на прорву карантина -мандолинят из-под стен:"Тара-тина, тара-тина,т-эн-н..."Неважная честь,чтоб из этаких розмои изваяния высилисьпо скверам,где харкает туберкулез,где б... с хулиганомда сифилис.И мнеагитпропв зубах навяз,и мне быстрочитьромансы на вас -доходней онои прелестней.Но ясебясмирял,становясь на горлособственной песне.Слушайте,товарищи потомки,агитатора,горлана-главаря.Заглушапоэзии потоки,я шагнучерез лирические томики,как живойс живыми говоря.Я к вам придув коммунистическое далеконе так,как песенно-есененный провитязь.Мой стих дойдетчерез хребты векови через головыпоэтов и правительств.Мой стих дойдет,но он дойдет не так, -не как стрелав амурно-лировой охоте,не как доходитк нумизмату стершийся пятаки не как свет умерших звезд доходит.Мой стихгромаду лет прорвети явитсявесомо,грубо,зримо,как в наши днивошел водопровод,сработанныйеще рабами Рима,В курганах книг,похоронивших стих,железки строк случайно обнаруживая,выс уважениемощупывайте их,как старое,но грозное оружие.Яухословомне привык ласкать;ушку девическомув завиточках волоскас полупохабщиныне разалеться тронуту.Парадом развернувмоих страниц войска,я прохожупо строчечному фронту.Стихи стоятсвинцово-тяжело,готовые и к смертии к бессмертной славе.Поэмы замерли,к жерлу прижав жерлонацеленныхзияющих заглавий.Оружиялюбимейшегород,готоваярвануться в гике,застылакавалерия острот,поднявши рифмотточенные пики.И всеповерх зубов вооруженные войска,что двадцать лет в победахпролетали,до самогопоследнего листкая отдаю тебе,планеты пролетарий.Рабочегогромады класса враг -он враг и мой,отъявленный и давний.Велели намидтипод красный флаггода трудаи дни недоеданий.Мы открывалиМарксакаждый том,как в домесобственноммы открываем ставни,но и без чтениямы разбирались в том,в каком идти,в каком сражаться стане.Мыдиалектикуучили не по Гегелю.Бряцанием боевона врывалась в стих,когдапод пулямиот нас буржуи бегали,как мыкогда-тобегали от них.Пускайза гениямибезутешною вдовойплетется славав похоронном марше -умри, мой стих,умри, как рядовой,как безымянныена штурмах мерли наши!Мне наплеватьна бронзы многопудье,мне наплеватьна мраморную слизь.Сочтемся славою -ведь мы свои же люди, -пускай намобщим памятником будетпостроенныйв бояхсоциализм.Потомки,словарей проверьте поплавки:из Летывыплывутостатки слов таких,как "проституция","туберкулез","блокада".Для вас,которыездоровы и ловки,поэтвылизывалчахоткины плевкишершавым языком плаката.С хвостом годовя становлюсь подобием чудовищископаемо-хвостатых.Товарищ жизнь,давай быстрей протопаем,протопаемпо пятилеткедней остаток.Мнеи рубляне накопили строчки,краснодеревщикине слали мебель на дом.И кромесвежевымытой сорочки,скажу по совести,мне ничего не надо.Явившисьв Це Ка Каидущихсветлых лет,над бандойпоэтическихрвачей и выжигя подыму,как большевистский партбилет,все сто томовмоихпартийных книжек.Декабрь 1929 - январь 1930Стихотворения
НОЧЬ
Багровый и белый отброшен и скомкан,в зеленый бросали горстями дукаты,а черным ладоням сбежавшихся оконраздали горящие желтые карты.Бульварам и площади было не странноувидеть на зданиях синие тоги.И раньше бегущим, как желтые раны,огни обручали браслетами ноги.Толпа - пестрошерстая быстрая кошка -плыла, изгибаясь, дверями влекома;каждый хотел протащить хоть немножкогромаду из смеха отлитого кома.Я, чувствуя платья зовущие лапы,в глаза им улыбку протиснул; пугаяударами в жесть, хохотали арапы,над лбом расцветивши крыло попугая.1912
УТРО
Угрюмый дождь скосил глаза.А зарешеткойчеткойжелезной мысли проводов -перина.И нанеевстающих звездлегко оперлись ногиНо ги-бель фонарей,царейв короне газа,для глазасделала больнейвраждующий букет бульварных проституток.И жутокшутокклюющий смех -из желтыхядовитых розвозросзигзагом.За гами жутьвзглянутьотрадно глазу:рабакрестовстрадающе-спокойно-безразличных,гробадомовпубличныхвосток бросал в одну пылающую вазу.1912
ПОРТ
Простыни вод под брюхом были.Их рвал на волны белый зуб.Был вой трубы - как будто лилилюбовь и похоть медью труб.Прижались лодки в люльках входовк сосцам железных матерей.В ушах оглохших пароходовгорели серьги якорей.1912
ИЗ УЛИЦЫ В УЛИЦУ
У-лица.Лицаудоговгодоврез-че.Че-резжелезных конейс окон бегущих домовпрыгнули первые кубы.Лебеди шей колокольных,гнитесь в силках проводов!В небе жирафий рисунок готоввыпестрить ржавые чубы.Пестр, как форель,сынбезузорной пашни.Фокусникрельсытянет из пасти трамвая,скрыт циферблатами башни.Мы завоеваны!Ванны.Души.Лифт.Лиф души расстегнули.Тело жгут руки.Кричи, не кричи:"Я не хотела!" -резокжгутмуки.Ветер колючийтрубевырываетдымчатой шерсти клок.Лысый фонарьсладострастно снимаетс улицычерный чулок.1913
А ВЫ МОГЛИ БЫ?
Я сразу смазал карту будня,плеснувши краску из стакана;я показал на блюде студнякосые скулы океана.На чешуе жестяной рыбыпрочел я зовы новых губ.А выноктюрн сыгратьмогли бына флейте водосточных труб?1913
ВЫВЕСКАМ
Читайте железные книги!Под флейту золоченой буквыполезут копченые сигии золотокудрые брюквы.А если веселостью песьейзакружат созвездия "Магги" -бюро похоронных процессийсвои проведут саркофаги.Когда же, хмур и плачевен,загасит фонарные знаки,влюбляйтесь под небом харчевенв фаянсовых чайников маки!1913
Я
1По мостовоймоей души изъезженнойшаги помешанныхвьют жестких фраз пяты.Где городаповешеныи в петле облаказастылибашенкривые выи -идуодин рыдать,что перекресткомраспятыгородовые.2Несколько слов о моей женеМорей неведомых далеким пляжемидет луна -жена моя.Моя любовница рыжеволосая.За экипажемкрикливо тянется толпа созвездий пестрополосая.Венчается автомобильным гаражом,целуется газетными киосками,а шлейфа млечный путь моргающим пажемукрашен мишурными блестками.А я?Несло же, палимому, бровей коромыслоиз глаз колодцев студеные ведра.В шелках озерных ты висла,янтарной скрипкой пели бедра?В края, где злоба крыш,не кинешь блесткой лесни.В бульварах я тону, тоской песков овеян:ведь это ж дочь твоя -моя песняв чулке ажурному кофеен!3Несколько слов о моей мамеУ меня есть мама на васильковых обоях.А я гуляю в пестрых павах,вихрастые ромашки, шагом меряя, мучу.Заиграет вечер на гобоях ржавых,подхожу к окошку,веря,что увижу опятьсевшуюна домтучу.А у мамы больнойпробегают народа шорохиот кровати до угла пустого.Мама знает -это мысли сумасшедшей ворохивылезают из-за крыш завода Шустова.И когда мой лоб, венчанный шляпой фетровой,окровавит гаснущая рама,я скажу,раздвинув басом ветра вой:"Мама.Если станет жалко мневазы вашей муки,сбитой каблуками облачного танца, -кто же изласкает золотые руки,вывеской заломленные у витрин Аванцо?.."4Несколько слов обо мне самомЯ люблю смотреть, как умирают дети.Вы прибоя смеха мглистый вал заметилиза тоски хоботом?А я -в читальне улиц -так часто перелистывал гроба том.Полночьпромокшими пальцами щупаламеняи забитый забор,и с каплями ливня на лысине куполаскакал сумасшедший собор.Я вижу, Христос из иконы бежал,хитона оветренный крайцеловала, плача, слякоть.Кричу кирпичу,слов исступленных вонзаю кинжалв неба распухшего мякоть:"Солнце!Отец мой!Сжалься хоть ты и не мучай!Это тобою пролитая кровь моя льется дорогою дольней.Это душа мояклочьями порванной тучив выжженном небена ржавом кресте колокольни!Время!Хоть ты, хромой богомаз,лик намалюй мойв божницу уродца века!Я одинок, как последний глазу идущего к слепым человека!"1913
ОТ УСТАЛОСТИ
Земля!Дай исцелую твою лысеющую головулохмотьями губ моих в пятнах чужих позолот.Дымом волос над пожарами глаз из оловадай обовью я впалые груди болот.Ты! Нас - двое,ораненных, загнанных ланями,вздыбилось ржанье оседланных смертью коней,Дым из-за дома догонит нас длинными дланями,мутью озлобив глаза догнивающих в ливнях огней.Сестра моя!В богадельнях идущих веков,может быть, мать мне сыщется;бросил я ей окровавленный песнями рог.Квакая, скачет по полюканава, зеленая сыщица,нас заневолитьверевками грязных дорог.1913
АДИЩЕ ГОРОДА
Адище города окна разбилина крохотные, сосущие светами адки.Рыжие дьяволы, вздымались автомобили,над самым ухом взрывая гудки.А там, под вывеской, где сельди из Керчи -сбитый старикашка шарил очкии заплакал, когда в вечереющем смерчетрамвай с разбега взметнул зрачки.В дырах небоскребов, где горела рудаи железо поездов громоздило лаз -крикнул аэроплан и упал туда,где у раненого солнца вытекал глаз.И тогда уже - скомкав фонарей одеяла -ночь излюбилась, похабна и пьяна,а за солнцами улиц где-то ковыляланикому не нужная, дряблая луна.1913
НАТЕ!
Через час отсюда в чистый переулоквытечет по человеку ваш обрюзгший жир,а я вам открыл столько стихов шкатулок,я - бесценных слов мот и транжир.Вот вы, мужчина, у вас в усах капустагде-то недокушанных, недоеденных щей;вот вы, женщина, на вас белила густо,вы смотрите устрицей из раковин вещей.Все вы на бабочку поэтиного сердцавзгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.Толпа озвереет, будет тереться,ощетинит ножки стоглавая вошь.А если сегодня мне, грубому гунну,кривляться перед вами не захочется - и вотя захохочу и радостно плюну,плюну в лицо вамя - бесценных слов транжир и мот.1913
НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮТ
Вошел к парикмахеру, сказал - спокойный:"Будьте добры, причешите мне уши".Гладкий парикмахер сразу стал хвойный,лицо вытянулось, как у груши."Сумасшедший!Рыжий!" -запрыгали слова.Ругань металась от писка до писка,и до-о-о-о-лгохихикала чья-то голова,выдергиваясь из толпы, как старая редиска.1913
КОФТА ФАТА
Я сошью себе черные штаныиз бархата голоса моего.Желтую кофту из трех аршин заката.По Невскому мира, по лощеным волосам его,профланирую шагом Дон-Жуана и фата.Пусть земля кричит, в покое обабившись:"Ты зеленые весны идешь насиловать!"Я брошу солнцу, нагло осклабившись:"На глади асфальта мне хорошо грассировать!"Не потому ли, что небо голубо,а земля мне любовница в этой праздничной чистке,я дарю вам стихи, веселые, как би-ба-бо,и острые и нужные, как зубочистки!Женщины, любящие мое мясо, и этадевушка, смотрящая на меня, как на брата,закидайте улыбками меня, поэта, -я цветами нашью их мне на кофту фата!1914
ПОСЛУШАЙТЕ!
Послушайте!Ведь, если звезды зажигают -значит - это кому-нибудь нужно?Значит - кто-то хочет, чтобы они были?Значит - кто-то называет эти плевочкижемчужиной?И, надрываясьв метелях полуденной пыли,врывается к богу,боится, что опоздал,плачет,целует ему жилистую руку,просит -чтоб обязательно была звезда! -клянется -не перенесет эту беззвездную муку!А послеходит тревожный,но спокойный наружно.Говорит кому-то:"Ведь теперь тебе ничего?Не страшно?Да?!"Послушайте!Ведь, если звездызажигают -значит - это кому-нибудь нужно?Значит - это необходимо,чтобы каждый вечернад крышамизагоралась хоть одна звезда?!1914
А ВСЕ-ТАКИ
Улица провалилась, как нос сифилитика.Река - сладострастье, растекшееся в слюни.Отбросив белье до последнего листика,сады похабно развалились в июне.Я вышел на площадь,выжженный кварталнадел на голову, как рыжий парик.Людям страшно - у меня изо рташевелит ногами непрожеванный крик.Но меня не осудят, но меня не облают,как пророку, цветами устелят мне след.Все эти, провалившиеся носами, знают:я - ваш поэт.Как трактир, мне страшен ваш страшный суд!Меня одного сквозь горящие зданияпроститутки, как святыню, на руках понесути покажут богу в свое оправдание.И бог заплачет над моею книжкой!Не слова - судороги, слипшиеся комом;и побежит по небу с моими стихами под мышкойи будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.1914
ВОЙНА ОБЪЯВЛЕНА
"Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю!Италия! Германия! Австрия!"И на площадь, мрачно очерченную чернью,багровой крови пролилась струя!Морду в кровь разбила кофейня,зверьим криком багрима:"Отравим кровью игры Рейна!Громами ядер на мрамор Рима!"С неба, изодранного о штыков жала,слезы звезд просеивались, как мука в сите,и подошвами сжатая жалость визжала:"Ах, пустите, пустите, пустите!"Бронзовые генералы на граненом цоколемолили: "Раскуйте, и мы поедем!"Прощающейся конницы поцелуи цокали,и пехоте хотелось к убийце - победе.Громоздящемуся городу уродился во снехохочущий голос пушечного баса,а с запада падает красный снегсочными клочьями человечьего мяса.Вздувается у площади за ротой рота,у злящейся на лбу вздуваются вены."Постойте, шашки о шелк кокотоквытрем, вытрем в бульварах Вены!"Газетчики надрывались: "Купите вечернюю!Италия! Германия! Австрия!"А из ночи, мрачно очерченной чернью,багровой крови лилась и лилась струя.20 июля 1914 г.
МАМА И УБИТЫЙ НЕМЦАМИ ВЕЧЕР
По черным улицам белые материсудорожно простерлись, как по гробу глазет.Вплакались в орущих о побитом неприятеле:"Ах, закройте, закройте глаза газет!"Письмо.Мама, громче!Дым.Дым.Дым еще!Что вы мямлите, мама, мне?Видите -весь воздух вымощенгромыхающим под ядрами камнем!Ма-а-а-ма!Сейчас притащили израненный вечер.Крепился долго,кургузый,шершавый,и вдруг, -надломивши тучные плечи,расплакался, бедный, на шее ВаршавыЗвезды в платочках из синего ситцавизжали:"Убит,дорогой,дорогой мой!"И глаз новолуния страшно коситсяна мертвый кулак с зажатой обоймой.Сбежались смотреть литовские села,как, поцелуем в обрубок вкована,слезя золотые глаза костелов,пальцы улиц ломала Ковна.А вечер кричит,безногий,безрукий:"Неправда,я еще могу-с -хе! -выбряцав шпоры в горящей мазурке,выкрутить русый ус!"Звонок.Что вы,мама?Белая, белая, как на гробе глазет."Оставьте!О нем это,об убитом, телеграмма.Ах, закройте,закройте глаза газет!"1914
СКРИПКА И НЕМНОЖКО НЕРВНО
Скрипка издергалась, упрашивая,и вдруг разревеласьтак по-детски,что барабан не выдержал:"Хорошо, хорошо, хорошо!"А сам устал,не дослушал скрипкиной речи,шмыгнул на горящий Кузнецкийи ушел.Оркестр чужо смотрел, каквыплакивалась скрипкабез слов,без такта,и только где-тоглупая тарелкавылязгивала:"Что это?""Как это?"А когда геликон -меднорожий,потный,крикнул:"Дура,плакса,вытри!" -я встал,шатаясь полез через ноты,сгибающиеся под ужасом пюпитрызачем-то крикнул:"Боже!",бросился на деревянную шею:"Знаете что, скрипка?Мы ужасно похожи:я вот тожеору -а доказать ничего не умею!"Музыканты смеются:"Влип как!Пришел к деревянной невесте!Голова!"А мне - наплевать!Я - хороший."Знаете что, скрипка?Давайте -будем жить вместе!А?"1914
Я И НАПОЛЕОН
Я живу на Большой Пресне,36, 24.Место спокойненькое.Тихонькое.Ну?Кажется - какое мне дело,что где-тов буре-миревзяли и выдумали войну?Ночь пришла.Хорошая.Вкрадчивая.И чего это барышни некоторыедрожат, пугливо поворачиваяглаза громадные, как прожекторы?Уличные толпы к небесной влагеприпали горящими устами,а город, вытрепав ручонки-флаги,молится и мелится красными крестами.Простоволосая церковка бульварному изголовьюприпала, -набитый слезами куль, -а у бульвара цветники истекают кровью,как сердце, изодранное пальцами пуль.Тревога жиреет и жиреет,жрет зачерствевший разум.Уже у Ноева оранжереипокрылись смертельно-бледным газом!Скажите Москве -пускай удержится!Не надо!Пусть не трясется!Через секундувстречу янеб самодержца, -возьму и убью солнце!Видите!Флаги по небу полощет.Вот он!Жирен и рыж.Красным копытом грохнув о площадь,въезжает по трупам крыш!Тебе,орущему:"Разрушу,разрушу!",вырезавшему ночь из окровавленных карнизов,я,сохранивший бесстрашную душу,бросаю вызов!Идите, изъеденные бессонницей,сложите в костер лица!Все равно!Это нам последнее солнце -солнце Аустерлица!Идите, сумасшедшие, из России, Польши.Сегодня я - Наполеон!Я полководец и больше.Сравните:я и - он!Он раз чуме приблизился троном,смелостью смерть поправ, -я каждый день иду к зачумленнымпо тысячам русских Яфф!Он раз, не дрогнув, стал под пулии славится столетий сто, -а я прошел в одном лишь июлетысячу Аркольских мостов!Мой крик в граните времени выбит,и будет греметь и гремит,оттого, чтов сердце, выжженном, как Египет,есть тысяча тысяч пирамид!За мной, изъеденные бессонницей!Выше!В костер лица!Здравствуй,мое предсмертное солнце,солнце Аустерлица!Люди!Будет!На солнце!Прямо!Солнце съежится аж!Громче из сжатого горла храмахрипи, похоронный марш!Люди!Когда канонизируете именапогибших,меня известней, -помните:еще одного убила война -поэта с Большой Пресни!1915
ВАМ!
Вам, проживающим за оргией оргию,имеющим ванную и теплый клозет!Как вам не стыдно о представленных к Георгиювычитывать из столбцов газет?!Знаете ли вы, бездарные, многие,думающие, нажраться лучше как, -может быть, сейчас бомбой ногивыдрало у Петрова поручика?..Если б он, приведенный на убой,вдруг увидел, израненный,как вы измазанной в котлете губойпохотливо напеваете Северянина!Вам ли, любящим баб да блюда,жизнь отдавать в угоду?!Я лучше в баре блядям будуподавать ананасную воду!1915
ГИМН СУДЬЕ
По Красному морю плывут каторжане,трудом выгребая галеру,рыком покрыв кандальное ржанье,орут о родине Перу.О рае Перу орут перуанцы,где птицы, танцы, бабыи где над венцами цветов померанцабыли до небес баобабы.Банан, ананасы! Радостей груда!Вино в запечатанной посуде...Но вот неизвестно зачем и откудана Перу наперли судьи!И птиц, и танцы, и их перуаноккругом обложили статьями.Глаза у судьи - пара жестянокмерцает в помойной яме.Попал павлин оранжево-синийпод глаз его строгий, как пост, -и вылинял моментально павлинийвеликолепный хвост!А возле Перу летали по прерииптички такие - колибри;судья поймал и пух и перьябедной колибри выбрил.И нет ни в одной долине нынегор, вулканом горящих.Судья написал на каждой долине:"Долина для некурящих".В бедном Перу стихи мои дажев запрете под страхом пыток.Судья сказал: "Те, что в продаже,тоже спиртной напиток".Экватор дрожит от кандальных звонов.А в Перу бесптичье, безлюдье...Лишь, злобно забившись под своды законов,живут унылые судьи.А знаете, все-таки жаль перуанца.Зря ему дали галеру.Судьи мешают и птице, и танцу,и мне, и вам, и Перу.1915
ГИМН УЧЕНОМУ
Народонаселение всей империи -люди, птицы, сороконожки,ощетинив щетину, выперев перья,с отчаянным любопытством висят на окошке.И солнце интересуется, и апрель еще,даже заинтересовало трубочиста черногоудивительное, необыкновенное зрелище -фигура знаменитого ученого.Смотрят: и ни одного человеческого качества.Не человек, а двуногое бессилие,с головой, откусанной начистотрактатом "О бородавках в Бразилии".Вгрызлись в букву едящие глаза, -ах, как букву жалко!Так, должно быть, жевал вымирающий ихтиозаврслучайно попавшую в челюсти фиалку.Искривился позвоночник, как оглоблей ударенный,но ученому ли думать о пустяковом изъяне?Он знает отлично написанное у Дарвина,что мы - лишь потомки обезьяньи.Просочится солнце в крохотную щелку,как маленькая гноящаяся ранка,и спрячется на пыльную полку,где громоздится на банке банка.Сердце девушки, вываренное в йоде.Окаменелый обломок позапрошлого лета.И еще на булавке что-то вродезасушенного хвоста небольшой кометы.Сидит все ночи. Солнце из-за домишкиопять осклабилось на людские безобразия,и внизу по тротуарам опять приготовишкидеятельно ходят в гимназии.Проходят красноухие, а ему не нудно,что растет человек глуп и покорен;ведь зато он может ежесекундноизвлекать квадратный корень.1915
ВОЕННО-МОРСКАЯ ЛЮБОВЬ
По морям, играя, носитсяс миноносцем миноносица.Льнет, как будто к меду осочка,к миноносцу миноносочка.И конца б не довелось ему,благодушью миноносьему.Вдруг прожектор, вздев на нос очки,впился в спину миноносочки.Как взревет медноголосина:"Р-р-р-астакая миноносина!"Прямо ль, влево ль, вправо ль бросится,а сбежала миноносица.Но ударить удалось емупо ребру по миноносьему.Плач и вой морями носится:овдовела миноносица.И чего это несносен наммир в семействе миноносином?1915
ГИМН ЗДОРОВЬЮ
Среди тонконогих, жидких кровью,трудом поворачивая шею бычью,на сытый праздник тучному здоровьюлюдей из мяса я зычно кличу!Чтоб бешеной пляской землю овить,скучную, как банка консервов,давайте весенних бабочек ловитьсетью ненужных нервов!И по камням острым, как глаза ораторов,красавцы-отцы здоровых томов,потащим мордами умных психиатрови бросим за решетки сумасшедших домов!А сами сквозь город, иссохший как Онания,с толпой фонарей желтолицых, как скопцы,голодным самкам накормим желания,поросшие шерстью красавцы-самцы!1915
ГИМН КРИТИКУ
От страсти извозчика и разговорчивой прачкиневзрачный детеныш в результате вытек.Мальчик - не мусор, не вывезешь на тачке.Мать поплакала и назвала его: критик.Отец, в разговорах вспоминая родословные,любил поспорить о правах материнства.Такое воспитание, светское и салонное,оберегало мальчика от уклона в свинство.Как роется дворником к кухарке сапа,щебетала мамаша и кальсоны мыла;от мамаши мальчик унаследовал запахи способность вникать легко и без мыла.Когда он вырос приблизительно с поленои веснушки рассыпались, как рыжики на блюде,его изящным ударом коленапровели на улицу, чтобы вышел в люди.Много ль человеку нужно? - Клочок -небольшие штаны и что-нибудь из хлеба.Он носом, хорошеньким, как построчный пятачок,обнюхал приятное газетное небо.И какой-то обладатель какого-то именинежнейший в двери услыхал стук.И скоро критик из имениного выменивыдоил и брюки, и булку, и галстук.Легко смотреть ему, обутому и одетому,молодых искателей изысканные игрыи думать: хорошо - ну, хотя бы этомупотрогать зубенками шальные икры.Но если просочится в газетной сетио том, как велик был Пушкин или Дант,кажется, будто разлагается в газетегромадный и жирный официант.И когда вы, наконец, в столетний юбилейпродерете глазки в кадильной гари,имя его первое, голубицы белей,чисто засияет на поднесенном портсигаре.Писатели, нас много. Собирайте миллион.И богадельню критикам построим в Ницце.Вы думаете - легко им наше бельеежедневно прополаскивать в газетной странице!1915
ГИМН ОБЕДУ
Слава вам, идущие обедать миллионы!И уже успевшие наесться тысячи!Выдумавшие каши, бифштексы, бульоныи тысячи блюдищ всяческой пищи.Если ударами ядртысячи Реймсов разбить удалось бы -по-прежнему будут ножки у пулярд,и дышать по-прежнему будет ростбиф!Желудок в панаме! Тебя ль заразятвеличием смерти для новой эры?!Желудку ничем болеть нельзя,кроме аппендицита и холеры!Пусть в сале совсем потонут зрачки -все равно их зря отец твой выделал;на слепую кишку хоть надень очки,кишка все равно ничего б не видела.Ты так не хуже! Наоборот,если б рот один, без глаз, без затылка -сразу могла б поместиться в ротцелая фаршированная тыква.Лежи спокойно, безглазый, безухий,с куском пирога в руке,а дети твои у тебя на брюхебудут играть в крокет.Спи, не тревожась картиной кровии тем, что пожаром мир опоясан, -молоком богаты силы коровьи,и безмерно богатство бычьего мяса.Если взрежется последняя шея бычьяи злак последний с камня серого,ты, верный раб твоего обычая,из звезд сфабрикуешь консервы.А если умрешь от котлет и бульонов,на памятнике прикажем высечь:"Из стольких-то и стольких-то котлет миллионов -твоих четыреста тысяч".1915
ВОТ ТАК Я И СДЕЛАЛСЯ СОБАКОЙ
Ну, это совершенно невыносимо!Весь как есть искусан злобой.Злюсь не так, как могли бы вы:как собака лицо луны гололобой -взял быи все обвыл.Нервы, должно быть...Выйду,погуляю.И на улице не успокоился ни на ком я.Какая-то прокричала про добрый вечер.Надо ответить:она - знакомая.Хочу.Чувствую -не могу по-человечьи.Что это за безобразие!Сплю я, что ли?Ощупал себя:такой же, как был,лицо такое же, к какому привык.Тронул губу,а у меня из-под губы -клык.Скорее закрыл лицо, как будто сморкаюсь.Бросился к дому, шаги удвоив.Бережно огибаю полицейский пост,вдруг оглушительное:"Городовой!Хвост!"Провел рукой и - остолбенел!Этого-то,всяких клыков почище,я и не заметил в бешеном скаче:у меня из-под пиджакаразвеерился хвостищеи вьется сзади,большой, собачий.Что теперь?Один заорал, толпу растя.Второму прибавился третий, четвертый.Смяли старушонку.Она, крестясь, что-то кричала про черта.И когда, ощетинив в лицо усища-веники,толпа навалилась,огромная,злая,я стал на четверенькии залаял:Гав! гав! гав!1915
ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ НЕЛЕПОСТИ
Бросьте!Конечно, это не смерть.Чего ей ради ходить по крепости?Как вам не стыдно веритьнелепости?!Просто именинник устроил карнавал,выдумал для шума стрельбу и тир,а сам, по-жабьи присев на вал,вымаргивается, как из мортир.Ласков хозяина бас,просто - похож на пушечный.И не от газа маска,а ради шутки игрушечной.Смотрите!Небо меритьвыбежала ракета.Разве так красиво смертьбежала б в небе паркета!Ах, не говорите:"Кровь из раны".Это - дико!Просто избранных из бранныходаривали гвоздикой.Как же иначе?Мозг не хочет понятьи не может:у пушечных шейесли не целоваться,то - для чего жеобвиты руки траншей?Никто не убит!Просто - не выстоял.Лег от Сены до Рейна.Оттого что цветет,одуряет желтолистаяна клумбах из убитых гангрена.Не убиты,нет же,нет!Все они встанутпросто -вот так,вернутсяи, улыбаясь, расскажут жене,какой хозяин весельчак и чудак.Скажут: не было ни ядр, ни фугасови, конечно же, не было крепости!Просто именинник выдумал массукаких-то великолепных нелепостей!1915
ГИМН ВЗЯТКЕ
Пришли и славословим покорненькотебя, дорогая взятка,все здесь, от младшего дворникадо того, кто в золото заткан.Всех, кто за нашей десницейпосмеет с укором глаза весть,мы так, как им и не снится,накажем мерзавцев за зависть.Чтоб больше не смела вздыматься хула,наденем мундиры и медалии, выдвинув вперед убедительный кулак,спросим: "А это видали?"Если сверху смотреть - разинешь рот.И взыграет от радости каждая мышца.Россия - сверху - прямо огород,вся наливается, цветет и пышится.А разве видано где-нибудь, чтоб стояла козаи лезть в огород козе лень?..Было бы время, я б доказал,которые - коза и зелень.И нечего доказывать - идите и берите.Умолкнет газетная нечисть ведь.Как баранов, надо стричь и брить их.Чего стесняться в своем отечестве?1915
ВНИМАТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ВЗЯТОЧНИКАМ
Неужели и о взятках писать поэтам!Дорогие, нам некогда. Нельзя так.Вы, которые взяточники,хотя бы поэтому,не надо, не берите взяток.Я, выколачивающий из строчек штаны, -конечно, как начинающий, не очень часто,я - еще и российский гражданин,беззаветно чтущий и чиновника и участок.Прихожу и выплакиваю все мои просьбы,приникши щекою к светлому кителю.Думает чиновник: "Эх, удалось бы!Этак на двести птичку вытелю".Сколько раз под сень чиновник,приносил обиды им."Эх, удалось бы, - думает чиновник, -этак на триста бабочку выдоим".Я знаю, надо и двести и триста вам -возьмут, все равно, не те, так эти;и руганью ни одного не обижу пристава:может быть, у пристава дети.Но лишний труд - доить поодиночно,вы и так ведете в работе года.Вот что я выдумал для вас нарочно -Господа!Взломайте шкапы, сундуки и ларчики,берите деньги и драгоценности мамашины,чтоб последний мальчонка в потненьком кулачикезажал сбереженный рубль бумажный.Костюмы соберите. Чтоб не было рваных.Мамаша! Вытряхивайтесь из шубы беличьей!У старых брюк обшарьте карманы -в карманах копеек на сорок мелочи.Все это узлами уложим и свяжем,а сами, без денег и платья,придем, поклонимся и скажем:Нате!Что нам деньги, транжирам и мотам!Мы даже не знаем, куда нам деть их.Берите, милые, берите, чего там!Вы наши отцы, а мы ваши дети.От холода не попадая зубом на зуб,станем голые под голые небеса.Берите, милые! Но только сразу,Чтоб об этом больше никогда не писать.1915
ЧУДОВИЩНЫЕ ПОХОРОНЫ
Мрачные до черного вышли люди,тяжко и чинно выстроились в городе,будто сейчас набираться будетхмурых монахов черный орден.Траур воронов, выкаймленный под окна,небо, в бурю крашеное, -все было так подобрано и подогнано,что волей-неволей ждалось страшное.Тогда разверзлась, кряхтя и нехотя,пыльного воздуха сухая охра,вылез из воздуха и начал ехатьтихий катафалк чудовищных похорон.Встревоженная ожила глаз масса,гору взоров в гроб бросили.Вдруг из гроба прыснула гримаса,после -крик: "Хоронят умерший смех!" -из тысячегрудого мехагремел омиллионенный множеством эхза гробом, который ехал.И тотчас же отчаяннейшего плача ноживрезались, заставив ничего не понимать.Вот за гробом, в плаче, старуха-жизнь, -усопшего смеха седая мать.К кому же, к кому вернуться назад ей?Смотрите: в лысине - тот -это большой, носатыйплачет армянский анекдот.Еще не забылось, как выкривил рот он,а за ним ободранная, куцая,визжа, бежала острота.Куда - если умер - уткнуться ей?Уже до неба плачей глыба.Но еще,еще откуда-то плачики -это целые полчища улыбочек и улыбокломали в горе хрупкие пальчики.И вот сквозь строй их, смокших в одинсплошной изрыдавшийся Гаршин,вышел ужас - вперед пойти -весь в похоронном марше.Размокло лицо, стало - кашица,смятая морщинками на выхмуренном лбу,а если кто смеется - кажется,что ему разодрали губу.1915
ЭЙ!
Мокрая, будто ее облизали,толпа.Прокисший воздух плесенью веет.Эй!Россия,нельзя личего поновее?Блажен, кто хоть раз смог,хотя бы закрыв глаза,забыть вас,ненужных, как насморк,и трезвых,как нарзан.Вы все такие скучные, точново всей вселенной нету Капри.А Капри есть.От сияний цветочныхвесь остров, как женщина в розовом капоре.Помчим поезда к берегам, а берегзабудем, качая тела в пароходах.Наоткрываем десятки Америк.В неведомых полюсах вынежим отдых.Смотри, какой ты ловкий,а я -вон у меня рука груба как.Быть может, в турнирах,быть может, в бояхя был бы самый искусный рубака.Как весело, сделав удачный удар,смотреть, растопырил ноги как.И вот врага, где предки,тудаотправила шпаги логика.А после в огне раззолоченных зал,забыв привычку спанья,всю ночь напролет провести,глазауткнув в желтоглазый коньяк.И, наконец, ощетинясь, как еж,с похмелья придя поутру,неверной любимой грозить, что убьешьи в море выбросишь труп.Сорвем ерунду пиджаков и манжет,крахмальные груди раскрасим под панцирь,загнем рукоять на столовом ноже,и будем все хоть на день, да испанцы.Чтоб все, забыв свой северный ум,любились, дрались, волновались.Эй!Человек,землю самузови на вальс!Возьми и небо заново вышей,новые звезды придумай и выставь,чтоб, исступленно царапая крыши,в небо карабкались души артистов.1916
КО ВСЕМУ
Нет.Это неправда.Нет!И ты?Любимая,за что,за что же?!Хорошо -я ходил,я дарил цветы,я ж из ящика не выкрал серебряныхложек!Белый,сшатался с пятого этажа.Ветер щеки ожег.Улица клубилась, визжа и ржа.Похотливо взлазил рожок на рожок.Вознес над суетой столичной одуристрогое -древних икон -чело.На теле твоем - как на смертном одре -сердцедникончило.В грубом убийстве не пачкала рук ты.Тыуронила только:"В мягкой постелион,фрукты,вино на ладони ночного столика".Любовь!Только в моемвоспаленноммозгу была ты!Глупой комедии остановите ход!Смотрите -срываю игрушки-латыя,величайший Дон-Кихот!Помните:под ношей крестаХристоссекундуусталый стал.Толпа орала:"Марала!Мааарррааала!"Правильно!Каждого,ктооб отдыхе взмолится,оплюй в его весеннем дне!Армии подвижников, обреченным добровольцамот человека пощады нет!Довольно!Теперь - моей языческой силою! -дайтелюбуюкрасивую,юную, -души не растрачу,изнасилуюи в сердце насмешку плюну ей!Око за око!Севы мести в тысячу крат жизни!В каждое ухо ввой:вся земля -каторжникс наполовину выбритой солнцем головой!Око за око!Убьете,похороните -выроюсь!Об камень обточатся зубов ножи еще!Собакой забьюсь под нары казарм!Буду,бешеный,вгрызаться в ножища,пахнущие потом и базаром.Ночью вскочите!Язвал!Белым быком возрос над землей:Муууу!В ярмо замучена шея-язва,над язвой смерчи мух.Лосем обернусь,в проводавпутаю голову ветвистуюс налитыми кровью глазами.Да!Затравленным зверем над миром выстою.Не уйти человеку!Молитва у рта, -лег на плиты просящ и грязен он.Я возьмунамалююна царские вратана божьем лике Разина.Солнце! Лучей не кинь!Сохните, реки, жажду утолить не дав ему, -чтоб тысячами рождались мои ученикитрубить с площадей анафему!И когда,наконец,на веков верхи став,последний выйдет день им, -в черных душах убийц и анархистовзажгусь кровавым видением!Светает.Все шире разверзается неба рот.Ночьпьет за глотком глоток он.От окон зарево.От окон жар течет.От окон густое солнце льется на спящийгород.Святая месть моя!Опятьнад уличной пыльюступенями строк ввысь поведи!До края полное сердцевыльюв исповеди!Грядущие люди!Кто вы?Вот - я,весьболь и ушиб.Вам завещаю я сад фруктовыймоей великой души.1916
ЛИЛИЧКА!
Вместо письмаДым табачный воздух выел.Комната -глава в крученыховском аде.Вспомни -за этим окномвпервыеруки твои, исступленный, гладил.Сегодня сидишь вот,сердце в железе.День еще -выгонишь,может быть, изругав.В мутной передней долго не влезетсломанная дрожью рука в рукав.Выбегу,тело в улицу брошу я.Дикий,обезумлюсь,отчаяньем иссечась.Не надо этого,дорогая,хорошая,дай простимся сейчас.Все равнолюбовь моя -тяжкая гиря ведь -висит на тебе,куда ни бежала б.Дай в последнем крике выреветьгоречь обиженных жалоб.Если быка трудом уморят -он уйдет,разляжется в холодных водах.Кроме любви твоей,мненету моря,а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.Захочет покоя уставший слон -царственный ляжет в опожаренном песке.Кроме любви твоей,мненету солнца,а я и не знаю, где ты и с кем.Если б так поэта измучила,онлюбимую на деньги б и славу выменял,а мнени один не радостен звон,кроме звона твоего любимого имени.И в пролет не брошусь,и не выпью яда,и курок не смогу над виском нажать.Надо мною,кроме твоего взгляда,не властно лезвие ни одного ножа.Завтра забудешь,что тебя короновал,что душу цветущую любовью выжег,и суетных дней взметенный карнавалрастреплет страницы моих книжек...Слов моих сухие листья лизаставят остановиться,жадно дыша?Дай хотьпоследней нежностью выстелитьтвой уходящий шаг.26 мая 1916 г. Петроград
НАДОЕЛО
Не высидел дома.Анненский, Тютчев, Фет.Опять,тоскою к людям ведомый,идув кинематографы, в трактиры, в кафе.За столиком.Сияние.Надежда сияет сердцу глупому.А если за неделютак изменился россиянин,что щеки сожгу огнями губ ему.Осторожно поднимаю глаза,роюсь в пиджачной куче."Назад,наз-зад,назад!"Страх орет из сердца.Мечется по лицу, безнадежен и скучен.Не слушаюсь.Вижу,вправо немножко,неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,старательно работает над телячьей ножкойзагадочнейшее существо.Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.Два аршина безлицого розоватого теста!хоть бы метка была в уголочке вышита.Только колышутся спадающие на плечимягкие складки лоснящихся щек.Сердце в исступлении,рвет и мечет."Назад же!Чего еще?"Влево смотрю.Рот разинул.Обернулся к первому, и стало иначе:для увидевшего вторую образинупервый -воскресший Леонардо да Винчи.Нет людей.Понимаетекрик тысячедневных мук?Душа не хочет немая идти,а сказать кому?Брошусь на землю,камня короюв кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.Истомившимися по ласке губамитысячью поцелуев покроюумную морду трамвая.В дом уйду.Прилипну к обоям.Где роза есть нежнее и чайнее?Хочешь -теберябоепрочту "Простое как мычание"?Для историиКогда все расселятся в раю и в аду,земля итогами подведена будет -помните:в 1916 годуиз Петрограда исчезли красивые люди.1916
ДЕШЕВАЯ РАСПРОДАЖА
Женщину ль опутываю в трогательный роман,просто на прохожего гляжу ли -каждый опасливо придерживает карман.Смешные!С нищих -что с них сжулить?Сколько лет пройдет, узнают пока -кандидат на сажень городского морга -ябесконечно больше богат,чем любой Пьерпонт Морган.Через столько-то, столько-то лет- словом, не выживу -с голода сдохну ль,стану ль под пистолет -меня,сегодняшнего рыжего,профессора разучат до последних йот,как,когда,где явлен.Будетс кафедры лобастый идиотчто-то молоть о богодьяволе.Склонится толпа,лебезяща,суетна.Даже не узнаете -я не я:облысевшую голову разрисует онав рога или в сияния.Каждая курсистка,прежде чем лечь,онане забудет над стихами моими замлеть.Я - пессимист,знаю -вечнобудет курсистка жить на земле.Слушайте ж:все, чем владеет моя душа,- а ее богатства пойдите смерьте ей! -великолепие,что в вечность украсит мой шаг,и самое мое бессмертие,которое, громыхая по всем векам,коленопреклоненных соберет мировое вече, -все это - хотите? -сейчас отдамза одно только словоласковое,человечье.Люди!Пыля проспекты, топоча рожь,идите со всего земного лона.Сегодняв Петроградена Надеждинскойни за грошпродается драгоценнейшая корона.За человечье слово -не правда ли, дешево?Пойди,попробуй, -как же,найдешь его!1916
ХВОИ
Не надо.Не просите.Не будет елки.Как жев лесотпустите папу?К немуиз-за лесаядер осколкипротянут,чтоб взять его,хищную лапу.Нельзя.Сегоднягорящие блесткине будут лежатьпод елкойв вате.Там -миллион смертоносных осок,ужалят,а раненым ваты не хватит.Нет.Не зажгут.Свечей не будет.В морежелезные чудища лазят.А с этих чудищзлые людиждут:не блеснет ли у окон в глазе.Не говорите.Глупые речь заводят:чтоб дед пришел,чтоб игрушек ворох.Деда нет.Дед на заводе.Завод?Это тот, кто делает порох.Не будет музыки.Рученекгде взять ему?Не сядет, играя.Ваш браттеперь,безрукий мученик,идет, сияющий, в воротах рая.Не плачьте.Зачем?Не хмурьте личек.Не будет -что же с того!Скоровсе, в радостном кличеголоса сплетая,встретят новое Рождество.Елка будет.Да какая -не обхватишь ствол.Навесят на елку сиянья разного.Будет стоять сплошное Рождество.Так чтодаже -надоест его праздновать.1916
СЕБЕ, ЛЮБИМОМУ, ПОСВЯЩАЕТ ЭТИ СТРОКИ АВТОР
Четыре.Тяжелые, как удар."Кесарево кесарю - богу богово".А такому,как я,ткнуться куда?Где для меня уготовано логово?Если б был ямаленький,как Великий океан, -на цыпочки б волн встал,приливом ласкался к луне бы.Где любимую найти мне,такую, как и я?Такая не уместилась бы в крохотноенебо!О, если б я нищ был!Как миллиардер!Что деньги душе?Ненасытный вор в ней.Моих желаний разнузданной ордене хватит золота всех Калифорний.Если б быть мне косноязычным,как Дантили Петрарка!Душу к одной зажечь!Стихами велеть истлеть ей!И словаи любовь моя -триумфальная арка:пышно,бесследно пройдут сквозь неелюбовницы всех столетий.О, если б был ятихий,как гром, -ныл бы,дрожью объял бы земли одряхлевшийскит.Яесли всей его мощьювыреву голос огромный -кометы заломят горящие руки,бросятся вниз с тоски.Я бы глаз лучами грыз ночи -о, если б был ятусклый,как солнце!Очень мне надоСияньем моим поитьЗемли отощавшее лонце!Пройду,любовищу мою волоча.В какой ночи,бредовой,недужной,какими Голиафами я зачат -такой большойи такой ненужный?1916
ПОСЛЕДНЯЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ СКАЗКА
Стоит император Петр Великий,думает:"Запирую на просторе я!" -а рядомпод пьяные кликистроится гостиница "Астория".Сияет гостиница,за обедом обед онадает.Завистью с гранита снят,слез император.Трое медныхслазяттихо,чтоб не спугнуть Сенат.Прохожие стремились войти и выйти.Швейцар в поклоне не уменьшил рост.Кто-торассеянныйбросил:"Извините",наступив нечаянно на змеин хвост.Император,лошадь и змейнеловкопо карточкеспросили гренадин.Шума язык не смолк, немея.Из пивших и евших не обернулся ни один.И толькокогданад пачкой соломинокв коне заговорила привычка древняя,толпа сорвалась, криком сломана:- Жует!Не знает, зачем они.Деревня!Стыдом овихрены шаги коня.Выбелена грива от уличного газа.Обратнопо Набережнойгонит гиканьепоследнюю из петербургских сказок.И вновь императорстоит без скипетра.Змей.Унынье у лошади на морде.И никто не поймет тоски Петра -узника,закованного в собственном городе.1916
РОССИИ
Вот иду я,заморский страус,в перьях строф, размеров и рифм.Спрятать голову, глупый, стараюсь,в оперенье звенящее врыв.Я не твой, снеговая уродина.Глубжев перья, душа, уложись!И иная окажется родина,вижу -выжжена южная жизнь.Остров зноя.В пальмы овазился."Эй,дорогу!"Выдумку мнут.И опятьдо другого оазисавью следы песками минут.Иные жмутся -уйти б,не кусается ль? -Иные изогнуты в низкую лесть."Мама,а мама,несет он яйца?" -"Не знаю, душечка.Должен бы несть".Ржут этажия.Улицы пялятся.Обдают водой холода.Весь истыканный в дымы и в пальцы,переваливаю года.Что ж, бери меня хваткой мерзкой!Бритвой ветра перья обрей.Пусть исчезну,чужой и заморский,под неистовства всех декабрей.1916
БРАТЬЯ ПИСАТЕЛИ
Очевидно, не привыкнусидеть в "Бристоле",пить чаи,построчно врать я, -опрокину стаканы,взлезу на столик.Слушайте,литературная братия!Сидите,глазенки в чаишко канув.Вытерся от строчения локоть плюшевый.Подымите глаза от недопитых стаканов.От косм освободите уши вы.Вас,прилипшихк стене,к обоям,милые,что вас со словом свело?А знаете,если не писал,разбоемзанимался Франсуа Виллон.Вам,берущим с опаскойи перочинные ножи,красота великолепнейшего века вверена вам!Из чего писать вам?Сегодняжизньв сто крат интереснейу любого помощника присяжного поверенного.Господа поэты,неужели не наскучилипажи,дворцы,любовь,сирени куст вам?Еслитакие, как вы,творцы -мне наплевать на всякое искусство.Лучше лавочку открою.Пойду на биржу.Тугими бумажниками растопырю бока.Пьяной песнейдушу выржув кабинете кабака.Под копны волос проникнет ли удар?Мысльодна под волосища вложена:"Причесываться? Зачем же?!На время не стоит труда,а вечнопричесанным бытьневозможно".1917
РЕВОЛЮЦИЯ
Поэтохроника26 февраля.Пьяные, смешанные с полицией,солдаты стреляли в народ.27-е.Разлился по блескам дул и лезвийрассвет.Рдел багрян и долог.В промозглой казармесуровыйтрезвыймолился Волынский полк.Жестокимсолдатским богом божилисьроты,бились об пол головой многолобой.Кровь разжигалась, висками жилясь.Руки в железо сжимались злобой.Первому же,приказавшему -"Стрелять за голод!" -заткнули пулей орущий рот.Чье-то - "Смирно!"Не кончил.Заколот.Вырвалась городу буря рот.9 часов.На своем постоянном местев Военной автомобильной школестоим,зажатые казарм оградою.Рассвет растет,сомненьем колет,предчувствием страша и радуя.Окну!Вижу -оттуда,где режется небодворцов иззубленной линией,взлетел,простерся орел самодержца,черней, чем раньше,злей,орлинее.Сразу -люди,лошади,фонари,домаи моя казарматолпамипо сторинулись на улицу.Шагами ломаемая, звенит мостовая.Уши крушит невероятная поступь.И вот неведомо,из пенья толпы ль,из рвущейся меди ли труб гвардейцевнерукотворный,сияньем пробивая пыль,образ возрос.Горит.Рдеется.Шире и шире крыл окружие.Хлеба нужней,воды изжажданней,вот она:"Граждане, за ружья!К оружию, граждане!"На крыльях флаговстоглавой лавоюиз горла города ввысь взлетела.Штыков зубами вгрызлась в двуглавоеорла императорского черное тело.Граждане!Сегодня рушится тысячелетнее "Прежде".Сегодня пересматривается миров основа.Сегоднядо последней пуговицы в одеждежизнь переделаем снова.Граждане!Это первый день рабочего потопа.Идемзапутавшемуся миру на выручу!Пусть толпы в небо вбивают топот!Пусть флоты ярость сиренами вырычут!Горе двуглавому!Пенится пенье.Пьянит толпу.Площади плещут.На крохотном фордемчим,обгоняя погони пуль.Взрывом гудков продираемся в городе.В тумане.Улиц река дымит.Как в бурю дюжина груженых барж,над баррикадамиплывет, громыхая, марсельский марш.Первого дня огневое ядрожужжа скатилось за купол Думы.Нового утра новую дрожьвстречаем у новых сомнений в бреду мы.Что будет?Их ли из окон выломим,или на нарахждать,чтоб сноваРоссиюмогиламивыгорбил монарх?!Душу глушу об выстрел резкий.Дальше,в шинели орыт.Рассыпав дома в пулеметном треске,город грохочет.Город горит.Везде языки.Взовьются и лягут.Вновь взвиваются, искры рассея.Это улицы,взяв по красному флагу,призывом зарев зовут Россию.Еще!О, еще!О, ярче учи, красноязыкий оратор!Зажми и солнцаи лун лучимстящими пальцами тысячерукого Марата!Смерть двуглавому!Каторгам в двериломись,когтями ржавые выев.Пучками черных орлиных перьевПодбитые падают городовые.Сдается столицы горящий остов.По чердакам раскинули поиск.Минута близко.На Троицкий моствступают толпы войск.Скрип содрогает устои и скрепы.Стиснулись.Бьемся.Секунда! -и в лакзакатас фортов Петропавловской крепостивзвился огнем революции флаг.Смерть двуглавому!Шеищи главрубите наотмашь!Чтоб больше не ожил.Вот он!Падает!В последнего из-за угла! - вцепился."Боже,четыре тысячи в лоно твое прими!"Довольно!Радость трубите всеми голосами!Намдо богадело какое?Самисо святыми своих упокоим.Что ж не поете?Илидуши задушены Сибирей саваном?Мы победили!Слава нам!Сла-а-ав-в-ва нам!Пока на оружии рук не разжали,повелевается воля иная.Новые несем земле скрижалис нашего серого Синая.Нам,Поселянам Земли,каждый Земли Поселянин родной.Всепо станкам,по конторам,по шахтам братья.Мы всена землесолдаты одной,жизнь созидающей рати.Пробеги планет,держав бытиеподвластны нашим волям.Наша земля.Воздух - наш.Наши звезд алмазные копи.И мы никогда,никогда!никому,никому не позволим!землю нашу ядрами рвать,воздух наш раздирать остриями отточенныхкопий.Чья злоба надвое землю сломала?Кто вздыбил дымы над заревом боен?Или солнцаодногона всех мало?!Или небо над нами мало голубое?!Последние пушки грохочут в кровавых спорах,последний штык заводы гранят.Мы всех заставим рассыпать порох.Мы детям раздарим мячи гранат.Не трусость вопит под шинелью серою,не крики тех, кому есть нечего;это народа огромного громовое:- Веруювеличию сердца человечьего! -Это над взбитой битвами пылью,над всеми, кто грызся, в любви изверясь,днесьнебывалой сбывается быльюсоциалистов великая ересь!17 апреля 1917 года. Петроград
СКАЗКА О КРАСНОЙ ШАПОЧКЕ
Жил да был на свете кадет.В красную шапочку кадет был одет.Кроме этой шапочки, доставшейся кадету,ни черта в нем красного не было и нету.Услышит кадет - революция где-то,шапочка сейчас же на голове кадета.Жили припеваючи за кадетом кадет,и отец кадета, и кадетов дед.Поднялся однажды пребольшущий ветер,в клочья шапчонку изорвал на кадете.И остался он черный. А видевшие этоволки революции сцапали кадета.Известно, какая у волков диета.Вместе с манжетами сожрали кадета.Когда будете делать политику, дети,не забудьте сказочку об этом кадете.1917
К ОТВЕТУ!
Гремит и гремит войны барабан.Зовет железо в живых втыкать.Из каждой страныза рабом рабабросают на сталь штыка.За что?Дрожит земляголодна,раздета.Выпарили человечество кровавой банейтолько для того,чтоб кто-тогде-торазжился Албанией.Сцепилась злость человечьих свор,падает на мир за ударом удартолько для того,чтоб бесплатноБосфорпроходили чьи-то суда.Скороу миране останется неполоманного ребра.И душу вытащат.И растопчут там еетолько для того,чтоб кто-ток рукам прибралМесопотамию.Во имя чегосапогземлю растаптывает скрипящ и груб?Кто над небом боев -свобода?бог?Рубль!Когда же встанешь во весь свой рост,ты,отдающий жизнь свою им?Когда же в лицо им бросишь вопрос:за что воюем?1917
НАШ МАРШ
Бейте в площади бунтов топот!Выше, гордых голов гряда!Мы разливом второго потопаперемоем миров города.Дней бык пег.Медленна лет арба.Наш бог бег.Сердце наш барабан.Есть ли наших золот небесней?Нас ли сжалит пули оса?Наше оружие - наши песни.Наше золото - звенящие голоса.Зеленью ляг, луг,выстели дно дням.Радуга, дай дуглет быстролетным коням.Видите, скушно звезд небу!Без него наши песни вьем.Эй, Большая Медведица! требуй,чтоб на небо нас взяли живьем.Радости пей! Пой!В жилах весна разлита.Сердце, бей бой!Грудь наша - медь литавр.1917
ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛОШАДЯМ
Били копыта.Пели будто:- Гриб.Грабь.Гроб.Груб. -Ветром опита,льдом обута,улица скользила.Лошадь на крупгрохнулась,и сразуза зевакой зевака,штаны пришедшие Кузнецким клешить,сгрудились,смех зазвенел и зазвякал!- Лошадь упала!- Упала лошадь! -Смеялся Кузнецкий.Лишь один яголос свой не вмешивал в вой ему.Подошели вижуглаза лошадиные...Улица опрокинулась,течет по-своему...Подошел и вижу -за каплищей каплищапо морде катится,прячется в шерсти...И какая-то общаязвериная тоскаплеща вылилась из меняи расплылась в шелесте."Лошадь, не надо.Лошадь, слушайте -чего вы думаете, что вы их плоше?Деточка,все мы немножко лошади,каждый из нас по-своему лошадь".Может быть,- старая -и не нуждалась в няньке,может быть, и мысль ей моя казалась пошла,тольколошадьрванулась,встала ни ноги,ржанулаи пошла.Хвостом помахивала.Рыжий ребенок.Пришла веселая,стала в стойло.И все ей казалось -она жеребенок,и стоило жить,и работать стоило.1918
ОДА РЕВОЛЮЦИИ
Тебе,освистанная,осмеянная батареями,тебе,изъязвленная злословием штыков,восторженно возношунад руганью реемойоды торжественное"О"!О,звериная!О, детская!О, копеечная!О, великая!Каким названьем тебя еще звали?Как обернешься еще, двуликая?Стройной постройкой,грудой развалин?Машинисту,пылью угля овеянному,шахтеру, пробивающему толщи руд,кадишь,кадишь благоговейно,славишь человечий труд.А завтраБлаженныйстропила соборовытщетно возносит, пощаду моля, -твоих шестидюймовок тупорылые боровывзрывают тысячелетия Кремля."Слава".Хрипит в предсмертном рейсе.Визг сирен придушенно тонок.Ты шлешь моряковна тонущий крейсер,туда,где забытыймяукал котенок.А после!Пьяной толпой орала.Ус залихватский закручен в форсе.Прикладами гонишь седых адмираловвниз головойс моста в Гельсингфорсе.Вчерашние раны лижет и лижет,и снова вижу вскрытые вены я.Тебе обывательское- о, будь ты проклята трижды! -и мое,поэтово- о, четырежды славься, благословенная! -1918
ПРИКАЗ ПО АРМИИ ИСКУССТВА
Канителят стариков бригадыканитель одну и ту ж.Товарищи!На баррикады! -баррикады сердец и душ.Только тот коммунист истый,кто мосты к отступлению сжег.Довольно шагать, футуристы,в будущее прыжок!Паровоз построить мало -накрутил колес и утек.Если песнь не громит вокзала,то к чему переменный ток?Громоздите за звуком звук выи вперед,поя и свища.Есть еще хорошие буквы:Эр,Ша,Ща.Это мало - построить парами,распушить по штанине канты.Все совдепы не сдвинут армий,если марш не дадут музыканты.На улицу тащите рояли,барабан из окна багром!Барабан,рояль раскроя ли,но чтоб грохот был,чтоб гром.Это что - корпеть на заводах,перемазать рожу в копотьи на роскошь чужуюв отдыхосовелыми глазками хлопать.Довольно грошовых истин.Из сердца старое вытри.Улицы - наши кисти.Площади - наши палитры.Книгой временитысячелистойреволюции дни не воспеты.На улицы, футуристы,барабанщики и поэты!1918
ПОЭТ РАБОЧИЙ
Орут поэту:"Посмотреть бы тебя у токарного станка.А что стихи?Пустое это!Небось работать - кишка тонка".Может быть,намтрудвсяких занятий роднее.Я тоже фабрика.А если без труб,то, может,мнебез труб труднее.Знаю -не любите праздных фраз вы.Рубите дуб - работать дабы.А мыне деревообделочники разве?Голов людских обделываем дубы.Конечно,почтенная вещь - рыбачить.Вытащить сеть.В сетях осетры б!Но труд поэтов - почтенный паче -людей живых ловить, а не рыб.Огромный труд - гореть над горном,железа шипящие класть в закал.Но кто жев безделье бросит укор нам?Мозги шлифуем рашпилем языка.Кто выше - поэтили техник,которыйведет людей к вещественной выгоде?Оба.Сердца - такие ж моторы.Душа - такой же хитрый двигатель.Мы равные.Товарищи в рабочей массе.Пролетарии тела и духа.Лишь вместевселенную мы разукрасими маршами пустим ухать.Отгородимся от бурь словесных молом.К делу!Работа жива и нова.А праздных ораторов -на мельницу!К мукомолам!Водой речей вертеть жернова.1918
ТОЙ СТОРОНЕ
Мыне вопль гениальничанья -"все дозволено",мыне призыв к ножовой расправе,мыпростоне ждем фельдфебельского"вольно!",чтоб спину искусства размять,расправить.Гарцуют скелеты всемирного Римана спинах наших.В могилах мало им.Так что ж удивляться,что непримиримомымир обложили сплошным "долоем".Характер различен.За целость Венеры выготовы щадить веков камарилью.Вселенский пожар размочалил нервы.Орете:"Пожарных!Горит Мурильо!"А мы -не Корнеля с каким-то Расином -отца, -предложи на старье меняться, -мыи егообольем керосиноми в улицы пустим -для иллюминаций.Бабушка с дедушкой.Папа да мама.Чинопочитанья проклятого тина.Лачуги рушим.Возносим дома мы.А вы нас - "ловить арканом картинок!?"Мыне подносим -"Готово!На блюде!Хлебайте сладкое с чайной ложицы!"Клич футуриста:были б люди -искусство приложится.В рядах футуристов пусто.Футуристов возраст - призыв.Изрубленные, как капуста,мы войн,революций призы.Но мыне зовем обывателей гроба.У пьяной,в кровавом пунше,земли -смотрите! -взбухает утроба.Рядами выходят юноши.Идите!Под ноги -топчите ими -мыбросимсебя и свои творенья.Мы смерть зовем рожденья во имя.Во имя бега,паренья,реянья.Когда жпрорвемся сквозь заставы,и праздник будет за болью боя, -мывсе украшеньярасставить заставим -любите любое!1918
ЛЕВЫЙ МАРШ
(Матросам)Разворачивайтесь в марше!Словесной не место кляузе.Тише, ораторы!Вашеслово,товарищ маузер.Довольно жить законом,данным Адамом и Евой.Клячу историю загоним.Левой!Левой!Левой!Эй, синеблузые!Рейте!За океаны!Илиу броненосцев на рейдеступлены острые кили?!Пусть,оскалясь короной,вздымает британский лев вой.Коммуне не быть покоренной.Левой!Левой!Левой!Тамза горами горясолнечный край непочатый.За голод,за мора морешаг миллионный печатай!Пусть бандой окружат нанятой,стальной изливаются леевой, -России не быть под Антантой.Левой!Левой!Левой!Глаз ли померкнет орлий?В старое ль станем пялиться?Крепиу мира на горлепролетариата пальцы!Грудью вперед бравой!Флагами небо оклеивай!Кто там шагает правой?Левой!Левой!Левой!1918
ПОТРЯСАЮЩИЕ ФАКТЫ
Небывалей не было у истории в анналефакта:вчера,сквозь иней,звеня в "Интернационале",Смольныйринулсяк рабочим в Берлине.И вдругувиделидеятели сыска,все эти завсегдатаи баров и опер,триэтажныйпризраксо стороны российскойПоднялся.Шагает по Европе.Обедающие не успели окончить обед -в место этогрохнулся,и над Аллеей Побед -знамя"Власть Советов".Напрасно пухлые руки взмолены, -не остановить в его неслышном карьере.Раздавили дальше ринулся Смольный,республик и царств беря барьеры.И ужеиз лоскатротуарного глянцаБрюсселя,натягивая нерв,росла легендапро Летучего голландца -голландца революционеров.А он -по полям Бельгии,по рыжим от крови полям,туда,где гудит союзное ржанье,метнулся.Красный встал над Парижем.Смолкли парижане.Стоишь и сладостным маршем манишь.И вот,восстанию в лапы отдана,рухнула республика,а он - за Ла-Манш.На площадь выводит подвалы Лондона.А послепароходынизко-низконад океаном Атлантическим видели -пронесся.К шахтерам калифорнийским.Говорят -огонь из зева выделил.Сих фактов оценки различна мерка.Не верили многие,Ловчились в спорах.А в пятницуутромвспыхнула Америка,землей казавшаяся, оказалась порох.И еслискулитобывательская моль нам:- не увлекайтесь Россией,восторженные дети, -"яуказываюна эту историю со Смольным.А этомуя,Маяковский,свидетель.1919
МЫ ИДЕМ
Кто вы?Мыразносчики новой веры,красоте задающей железный тон.Чтоб природами хилыми не сквернили скверы,в небеса шарахаем железобетон.Победители,шествуем по светусквозь рев стариков злючий.И всем,кто против,советуемследующий вспомнить случай.Разна радугукулакомзамахнулся городовой:- чего, мол, меня нарядней и чище! -а радугавырваласьи давайопять сиять на полицейском кулачище.Коммунисту льраспластыватьсяперед тем, кто старей?Беречь сохранность насиженных мест?Это революцияи на Страстном монастыреначертила:"Не трудящийся не ест".Революцияотшвырнулатех, кторушащеесяоплакивал тысячью родов,ибо знает:новый грядет архитектор -это мы,иллюминаторы завтрашних городов.Мы идемнерушимо,бодро.Эй, двадцатилетние!Взываем к вам.Барабаня,тащите красок ведра.Заново обкрасимся.Сияй, Москва!И пускайс газетыкакой-нибудь выродоксражается с нами(не на смерть, а на живот).Всех младенцев перебили по приказу Ирода;а молодость,ничего -живет.1919
СОВЕТСКАЯ АЗБУКА
ААнтисемит Антанте мил.Антанта - сборище громил.ББольшевики буржуев ищут.Буржуи мчатся верст за тыщу.ВВильсон важнее прочей птицы.Воткнуть перо бы в ягодицы.ГГольц фон-дер прет на Ригу. Храбрый!Гуляй, пока не взят за жабры!ДДеникин было взял Воронеж.Дяденька, брось, а то уронишь.ЕЕвропой правит Лига наций.Есть где воришкам разогнаться!ЖЖелезо куй, пока горячее.Жалеть о прошлом - дело рачье.3Земля собой шарообразная,За Милюкова - сволочь разная.ИИнтеллигент не любит риска.И красен в меру, как редиска.ККорове трудно бегать быстро.Керенский был премьер-министром.ЛЛакеи подают на блюде.Ллойд-Джордж служил и вышел в люди.ММеньшевики такие люди -Мамашу могут проиудить.ННа смену вам пора бы, Носке!Носки мараются от носки.ООх, спекулянту хоть повеситься!Октябрь идет. Не любит месяца.ППопы занялись делом хлебным -Погромщиков встречать молебном.РРим - город и стоит на Тибре.Румыны смотрят, что бы стибрить.ССазонов послан вновь Деникиным.Сиди послом, пока не выкинем!ТТот свет - буржуям отдых сладкийТрамваем Б без пересадки!УУ "правых" лозунг "учредилка".Ужели жив еще курилка?!ФФазан красив. Ума ни унции.Фиуме спьяну взял д'Аннунцио.ХХотят в Москву пробраться Шкуры.Хохочут утки, гуси, куры.ЦЦветы благоухают к ночи.Царь Николай любил их очень.ЧЧалдон на нас шел силой ратной.Чи не пойдете ли обратно?!!ШШумел Колчак, что пароход.Шалишь, верховный! Задний ход!ЩЩетина украшает борова.Щенки Антанты лают здорово.ЭЭкватор мучает испарина.Эсера смой - увидишь барина.ЮЮнцы охочи зря приврать.Юденич хочет Питер брать.ЯЯпонцы, всуе белых учите!Ярмо микадо нам не всучите.1919
"Окна сатиры Роста" 1919-1920 годов
1. Рабочий!Глупость беспартийную выкинь!Если хочешь жить с другими вразброд -всех по очереди словит Деникин,всех сожрет генеральский рот.2. Если ж на зов партийной неделипридут миллионы с фабрик и с пашен -рабочий быстро докажет на деле,что коммунистам никто не страшен.1919, октябрь
ПЕСНЯ РЯЗАНСКОГО МУЖИКА
1. Не хочу я быть советскай.Батюшки!А хочу я жизни светскай.Матушки!Походил я в белы страны.Батюшки!Мужичков встречают странно.Матушки!2. Побывал у Дутова.Батюшки!Отпустили вздутого.Матушки!3. Я к Краснову, у Краснова -Батюшки!Кулачище - сук сосновый.Матушки!4. Я к Деникину, а он -Батюшки!Бьет крестьян, как фараон.Матушки!5. Мамонтов-то генерал -Батюшки!Матершинно наорал.Матушки!Я ему: "Все люди братья".Батюшки!А он: "И братьев буду драть я".Матушки!6. Я поддался Колчаку.Батюшки!Своротил со скул щеку.Матушки!На Украину махнул.Батюшки!Думаю, теперь вздохну.Матушки!А Петлюра с Киева -Батюшки!Уж орет: "Секи его!"Матушки!7. Видно, белый ананас -Батюшки!Наработан не для нас.Матушки!Не пойду я ни к кому,Батюшки!Окромя родных Коммун.Матушки!1919, октябрь
* * *
1. Оружие Антанты - деньги.2. Белогвардейцев оружие - ложь.3. Меньшевиков оружие - в спину нож.4. Правда,5. глаза открытые6. и ружья -вот коммунистов оружие.1920, июль
* * *
1. Если жить вразброд,как махновцы хотят,2. буржуазия передушит нас, как котят.3. Что единица?Ерунда единица!4. Надов партию коммунистическую объединиться.5. И буржуи,какими б ни были ярыми,6. побегутот мощимиллионных армий.1920, июль
ИСТОРИЯ ПРО БУБЛИКИ И ПРО БАБУ, НЕ ПРИЗНАЮЩУЮ РЕСПУБЛИКИ
1. Сья история былав некоей республике.Баба на базар плыла,а у бабы бублики.2. Слышит топот близ ее,музыкою веется:бить на фронте пановьемчат красноармейцы.3. Кушать хотца одному,говорит ей: "Тетя,бублик дай голодному!Вы ж на фронт нейдете?!4. Коль без дела будет рот,буду слаб, как мощи.5. Пан республику сожрет,если будем тощи".6. Баба молвила: "Ни в жистьне отдам я бублики!Прочь, служивый! Отвяжись!Черта ль мне в республике?!"7. Шел наш полк и худ и тощ,паны ж все саженные.Нас смела Панова мощьв первом же сражении.8. Мчится пан, и лют и яр,смерть неся рабочим;к глупой бабе на базарвлез он между прочим.9. Видит пан - бела, жирнабаба между публики.Миг - и съедена она.И она и бублики.10. Посмотри, на площадь выйдь -ни крестьян, ни ситника.Надо вовремя кормитькрасного защитника!11. Так кормите ж красных рать!Хлеб неси без вою,чтобы хлеб не потерятьвместе с головою!1920, август
КРАСНЫЙ ЕЖ
Голой рукою нас не возьмешь.Товарищи, - все под ружья!Красная Армия - Красный еж -железная сила содружья.Рабочий на фабрике, куй, как куешь,Деникина день сосчитан!Красная Армия - Красный еж -верная наша защита.Крестьяне, спокойно сейте рожь,час Колчака сосчитан!Красная Армия - Красный еж -лучшая наша защита.Врангель занес на Коммуну нож,баронов срок сосчитан!Красная Армия - Красный еж -не выдаст наша защита.Назад, генералы, нас не возьмешь!Наземь кидайте оружье.Красная Армия - Красный еж -железная сила содружья.1920
* * *
1. Каждый прогул -2. радость врагу.3. А герой труда -4. для буржуев удар.1921, январь
ЧАСТУШКИ
Милкой мне в подарок буркаи носки подарены.Мчит Юденич с Петербургакак наскипидаренный.Мчит Пилсудский, пыль столбом,стон идет от марша.Разобьется панским лбомоб Коммуну маршал.В октябре с небес не пух -снег с небес валится.Что-то наш Деникин вспух,стал он криволицый.1919-1920
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ!
Я знаю -не героинизвергают революций лаву.Сказка о героях -интеллигентская чушь!Но кто жудержится,чтоб славунашему не воспеть Ильичу?Ноги без мозга - вздорны.Без мозгарукам нет дела.Металосьво все сторонымира безголовое тело.Наспродавали на вырез.Военный вздымался вой.Когданад миром выросЛениногромной головой.И землисели на оси.Каждый вопрос - прост.И выявилосьдвав хаосемираво весь рост.Один -животище на животище.Другой -непреклонно скалистый -влил в миллионы тыщи.Всталгорой мускулистой.Теперьне промахнемся мимо.Мы знаем кого - мети!Ноги знают,чьимитрупамиим идти.Нет места сомненьям и воям.Долой улитье - "подождем"!Руки знают,кого имкрыть смертельным дождем.Пожарами землю дымя,везде,где народ испленен,взрываетсябомбойимя:Ленин!Ленин!Ленин!И это -не стихов вееруобмахивать юбиляра уют. -Яв Ленинемира веруславлюи веру мою.Поэтом не быть мне бы,если бне это пел -в звездах пятиконечных небобезмерного свода РКП.1920
НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ, БЫВШЕЕ С ВЛАДИМИРОМ МАЯКОВСКИМ ЛЕТОМ НА ДАЧЕ
(Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева, 27 верст по Ярославской жел. дор.)В сто сорок солнц закат пылал,в июль катилось лето,была жара,жара плыла -на даче было это.Пригорок Пушкино горбилАкуловой горою,а низ горы -деревней был,кривился крыш корою.А за деревнею -дыра,и в ту дыру, наверно,спускалось солнце каждый раз,медленно и верно.А завтрасновамир залитьвставало солнце ало.И день за днемужасно злитьменявот этостало.И так однажды разозлясь,что в страхе все поблекло,в упор я крикнул солнцу:"Слазь!довольно шляться в пекло!"Я крикнул солнцу:"Дармоед!занежен в облака ты,а тут - не знай ни зим, ни лет,сиди, рисуй плакаты!"Я крикнул солнцу:"Погоди!послушай, златолобо,чем так,без дела заходить,ко мнена чай зашло бы!"Что я наделал!Я погиб!Ко мне,по доброй воле,само,раскинув луч-шаги,шагает солнце в поле.Хочу испуг не показать -и ретируюсь задом.Уже в саду его глаза.Уже проходит садом.В окошки,в двери,в щель войдя,валилась солнца масса,ввалилось;дух переведя,заговорило басом:"Гоню обратно я огнивпервые с сотворенья.Ты звал меня?Чаи гони,гони, поэт, варенье!"Слеза из глаз у самого -жара с ума сводила,но я ему -на самовар:"Ну что ж,садись, светило!"Черт дернул дерзости моиорать ему, -сконфужен,я сел на уголок скамьи,боюсь - не вышло б хуже!Но странная из солнца ясьструилась, -и степенностьзабыв,сижу, разговорисьс светилом постепенно.Про то,про это говорю,что-де заела Роста,а солнце:"Ладно,не горюй,смотри на вещи просто!А мне, ты думаешь,светитьлегко?- Поди, попробуй! -А вот идешь -взялось идти,идешь - и светишь в оба!"Болтали так до темноты -до бывшей ночи то есть.Какая тьма уж тут?На "ты"мы с ним, совсем освоясь.И скоро,дружбы не тая,бью по плечу его я.А солнце тоже:"Ты да я,нас, товарищ, двое!Пойдем, поэт,взорим,вспоему мира в сером хламе.Я буду солнце лить свое,а ты - свое,стихами".Стена теней,ночей тюрьмапод солнц двустволкой пала.Стихов и света кутерьма -сияй во что попало!Устанет то,и хочет ночьприлечь,тупая сонница.Вдруг - яво всю светаю мочь -и снова день трезвонится.Светить всегда,светить везде,до дней последних донца,светить -и никаких гвоздей!Вот лозунг мой -и солнца!1920
ОТНОШЕНИЕ К БАРЫШНЕ
Этот вечер решал -не в любовники выйти ль нам? -темно,никто не увидит нас,Я наклонился действительно,и действительноя,наклонясь,сказал ей,как добрый родитель:"Страсти крут обрыв -будьте добры,отойдите.Отойдите,будьте добры".1920
ГЕЙНЕОБРАЗНОЕ
Молнию метнула глазами:"Я видела -с тобой другая.Ты самый низкий,ты подлый самый..." -И пошла,и пошла,и пошла, ругая.Я ученый малый, милая,громыханья оставьте ваши.Если молния меня не убила -то гром мне,ей-богу, не страшен.1920
* * *
Портсигар в травуушел на треть.И как крышкаблеститнаклонились смотретьмуравьишки всяческие и травишка.Обалдело дивилисьвыкрутас монограмме,дивились сиявшему серебромполированным,не стоившие со своими морями и горамиперед делом человечьимничего ровно.Было в диковинку,слепило зрение им,ничего не видевшим этого рода.А портсигар блестелв окружающее с презрением:- Эх, ты, мол,природа!1920
РАССКАЗ ПРО ТО, КАК КУМА О ВРАНГЕЛЕ ТОЛКОВАЛА ВЕЗ ВСЯКОГО УМА
Старая, но полезная историяВрангель прет.Отходим мы.Врангелю удача.На базаредве кумы,вставши в хвост, судачат!- Кум сказал, -а в ем ума -я-то куму верю, -что барон-то,слышь, кума,меж Москвой и Тверью.Чуть не даромвсев Тверистало продаваться.Пуд крупчатки...- Ну,не ври! -пуд за рупь за двадцать.- А вина, скажу я вам!Дух над Тверью водочный.Пьяныхличнопо домамводит околоточный.Влюблены в барона властьлевые и правые.Ну, не власть, а прямо сласть,просто - равноправие.Встали, ртом ловя ворон.Скоро ли примчится?Скоро ль будет царь-барони белая мучица?Шел волшебник мимо их.- На, - сказал он бабе, -скороходы-сапоги,к Врангелю зашла бы! -Вмиг обувшись,шага в трив Тверь кума на это.Кум сбрехнул ей:во Тверивласть стоит Советов.Мчала баба суток пять,рвала юбки в ветре,чтоб баронскийувидатьфлагна Ай-Петри.Разогнавшись с дальних стран,удержаться силясь,бабапрямов ресторанв Ялте опустилась.В "Гранд-отеле"семгу жретВрангель толсторожий.Разевает баба ротна рыбешку тоже.Метрдотельжеланья тезрит -и на подносеейсаженный метрдотелькарточку подносит.Все в копеечной цене.Съехал сдуру разум.Молвит баба:- Дайте мневсю программу разом! -От лакеев мчится пыль.Прошибает пот их.Мчат котлеты и супы,вина и компоты.Уж из глаз еда течету разбухшей бабы!Наконец-топросит счетбабин голос слабый.Вся собралась публика.Стали щелкать счеты.Сто четыре рубликавыведено в счете.Что такая сумма ей?!Даром!С неба манна.Двести вынула рублейбаба из кармана.Отскочил хозяин.- Нет! -(Бледность мелом в роже.)Наш-то рупь не в той цене,наш в миллион дороже. -Завопил хозяин лют:- Знаешь разницу валют?!Беспортошных нету тут,генералы тута пьют! -Возопил хозяин в яри:- Это, тетка, что же!Этаккаждый пролетарийжрать захочет тоже.- Будешь знать, как есть и пить! -все завыли в злости.Стал хозяин тетку бить,метрдотельи гости.Околоточныйна шумприбежал из части.Взвыла баба:- Ой,прошу,защитите, власти! -Как подняла власть сияс шпорой сапожища...Как полезламигомвсявспятьиз бабы пища.- Много, - молвит, - благ в Крымутолько для буржуя,а тебя,мою куму,в часть препровожу я. -Влезлатеткав скороходпред тюремной дверью,как задала тетка ход -в Эрэсэфэсэрью.Бабу видели мою,наши обыватели?Не хотитев том раюсами побывать ли?!1920
СКАЗКА О ДЕЗЕРТИРЕ,
УСТРОИВШЕМСЯ НЕДУРНЕНЬКО,
И О ТОМ, КАКАЯ УЧАСТЬ ПОСТИГЛА
ЕГО САМОГО И СЕМЬЮ ШКУРНИКА
Хоть покапобедилакрестьянская рать,хоть покана границах мир,но не времяещев землю штык втыкать,красных армийряды крепи!Чтоб вовекине смелникакой Керзонбрать на пушку,горланить ноты, -даже землю паша,помнисабельный звон,помнимаршатакующейроты.Молодцомна коня боевого влазь,по землепехотинься пеший.С небаземлю всюглазами оглазь,на железногокоршунасевши.Мир пока,но на стражекрасных годов стойна нашейкрасной вышке.Будь смел.Будь умел.Будьвсегдаготовпервымринутьсяв первой вспышке.Ктоиз васне крещенвоенным огнем,кто считает,что шкурникулучше?Прочитай про это,подумай о нем,вникнив этот сказочный случай.Защищаярабоче-крестьянскую Русь,всталифронтамикрасноармейцы.Но - как в стадеовца паршивая -труси меж ихрядамиимеется.Жилв одном во полкуСилеверст Рябой,Голова у Рябого -пробкова.Чуть пойдетнаш полкпротив белыхв бой,а егои не видно,робкого.Дело ясное:бьется рать,горяча,противбарско-буржуйского ига.У Рябого жслово одно:"Для чабудуяна рожон прыгать?"Встал стеною полк,фронт раскинулсвой.Силеверстстоит в карауле.Подымаетпуля за пулейвой.Силеверстиспугался пули.Домапечь да щи.ЗамечталСилеверст.Бабьярожавсталаиз воздуха.Да как дернет Рябой!Чуть не тыщу верстпробежалбез единогороздыха.Вот и холм,и тами дом за холмом,будетдомав скором времечке.Вот и холм пробежал,вот плетеньи дом,вотжена еголускаетсемечки.Прибежал,пошел лобызатьсяс женой, чаю выдул -стаканов до тыщи:задремал,заснули храпит,как Ной, -с ГПУ,и тоне сыщешь.А на фронтеврагвидит:полк с дырой.врагпролазитщелью этою.А за ними золотозадыйройлезет в дырку,блестит эполетою.Поп,урядник -сивухатечет по усам,с ним -петляи прочие вещи.Между ними -царь,самодержец сам,за царем -кулакда помещик.Лезут,в радости,аж не чуют ног,гдеи сколько занято мест ими?!Пролетариягнут в бараний рог,сыпятв спину крестьянманифестами.Отошлаземляк живоглотамназад,наложилиналожищатяжкие.Лишь свиститв урядничьей ручкелоза -знай, всыпаети в спинуи в ляжки.Улизнувшиебарыедут в дом.Мчит буржуй.Не видали три года, никак.Сновашкольникапопобучает крестом -уважать заставляетугодников.В то село пришли,где храпелСилеверст.Видят -выглядитдомаккуратненько.Тычетв хату Рябогоисправничийперст,посылает занятьурядника.Дурнюснится сон:де в раю живети галушкилопает тыщами.Вдругкак хватитегокрокодилза живот!То урядникхватилсапожищами."Как ты смеешь спать,такой рассякой,мать твою растакда разэтак!Я тебя запорю,я тебя засеку!и повешутебянапоследок!" -"Барин!" -взвыл Силеверст,а егокнутомхвать помещикпо сытой роже."Подавайи себя,и поля,и дом,и женупомещикутоже!"И пошелпрошибатьСилеверстапот,вновьприпомнилбарщины муку,а жена егона двореу господгрудьюкормитбарскую суку.Сей историипрости ясен сказ, - посмотри,как наказаны дурни;чтобы то жене стряслось и у вас, -да не будетмеж вамишкурник.Нынчесынадаемне царям на зарез, -за себяэтот боищеначат.Провожаярекрутовмолодолес,провожай поя,а не плача.Чтоб помещикивновьне взнуздали вас,не в примерСилеверсту-бедняге, -провожаясынов,давайте наказ:будьтевернымикрасной присяге.1920-1923
ПОСЛЕДНЯЯ СТРАНИЧКА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Слава тебе, краснозвездный герой!Землю кровью вымыв,во славу коммуны,к горе за горойшедший твердынями Крыма.Они проползали танками рвы,выпятив пушек шеи, -телами рвы заполняли вы,по трупам перейдя перешеек.Ониза окопами взрыли окоп,хлестали свинцовой рекою, -а выотобрали у них Перекопчуть не голой рукою.Не только тобой завоеван Крыми белых разбита орава, -удар твой двойной:завоевано имтрудиться великое право.И еслив солнце жизнь сужденаза этими днями хмурыми,мы знаем -вашей отвагой онавзята в перекопском штурме.В одну благодарность сливаем словатебе,краснозвездная лава.Во веки веков, товарищи,вам -слава, слава, слава!1920 - 1921
О ДРЯНИ
Слава, Слава, Слава героям!!!Впрочем,имдовольно воздали дани.Теперьпоговоримо дряни.Утихомирились бури революционных лон.Подернулась тиной советская мешанина.И вылезлоиз-за спины РСФСРмурломещанина,(Меня не поймаете на слове,я вовсе не против мещанского сословия.Мещанамбез различия классов и сословиймое славословие.)Со всех необъятных российских нив,с первого дня советского рождениястеклись они,наскоро оперенья переменив,и засели во все учреждения.Намозолив от пятилетнего сидения зады,крепкие, как умывальники,живут и понынетише воды.Свили уютные кабинеты и спаленки.И вечеромта или иная мразь,на жену,за пианином обучающуюся, глядя,говорит,от самовара разморясь:"Товарищ Надя!К празднику прибавка -24 тыщи.Тариф.Эх,и заведу я себетихоокеанские галифища,чтоб из штановвыглядывать,как коралловый риф!"А Надя:"И мне с эмблемами платья.Без серпа и молота не покажешься в свете!В чемсегоднябуду фигурять яна балу в Реввоенсовете?!"На стенке Маркс.Рамочка ала.На "Известиях" лежа, котенок греется.А из-под потолочкаверещалаоголтелая канареица.Маркс со стенки смотрел, смотрел...И вдругразинул рот,да как заорет:"Опутали революцию обывательщины нитиСтрашнее Врангеля обывательский быт.Скорееголовы канарейкам сверните -чтоб коммунизмканарейками не был побит!"1920 - 1921
ДВА НЕ СОВСЕМ ОБЫЧНЫХ СЛУЧАЯ
Ежедневнокак вол жуя,стараясь за строчки драть, -яне стану писать про Поволжье:про ЭТО -страшно врать.Но я голодал,и тысяч лучше язнаю проклятое слово - "голодные!".Вот два,не совсем обычные, случая,на ненависть к голоду самые годные.Первый -Кто из петербуржцевзабудет 18-й год?!Над дохлым лошадьем вороны кружатся.Лошадь за лошадью падает на лед.Заколачиваются улицы ровные.Хвостом виляя,на перекресткахсобаки дрессированныепросили милостыню, визжа и лая.Газетам писать не хватало духу -но это ж передавалось изустно:старикудушилжену-старухуи ел частями.Злился -невкусно.Слухи такиеи мрущим от голода,и сытым сумели глотки свесть.Из каждой поры огромного городаросло ненасытное желание есть.От слухов и голода двигаясь еле,разсам я,с голодной тоской,остановился у витрины Эйлерса -цветочный магазин на углу Морской.Малы - аж не видно! - цветочные точки,нули ж у ценнеобъятны длиною!По булке, должно быть, в любом лепесточке,И вдруг,смотрю,меж витриной и мною -фигурка человечья.Идет и валится.У фигурки конская голова.Идет.И в собственные ноздрипальцывоткнула.Три или два.Глаза открытые мухи обсели,а сбокужила из шеи торчалаИз жилыкапли по улицам сеялисьи стыли черно, кровенея сначала.Смотрел и смотрел на ползущую тень я,дрожа от сознанья невыносимого,что полуживотное это -виденье! -что этолюдей вымирающих символ.От этого ужаса я - на попятный.Ищу машинально чернеющий след.И к туше лошажьей приплелся по пятнам.Где ж голова?Головы и нет!А возлес каплями крови присохлой,блестел вершок перочинного ножичка -должно быть,тотработал над дохлойи толстую шею кромсал понемножечко.Я понял:не символ,стихом позолоченный,людскаяреальная тень прошагала.Быть может,завтра вот так же точноя здесь заработаю, скалясь шакалом.Второй. -Из мелочи выросло в это.Май стоял.Позапрошлое лето.Весною ширишь ноздри и рот,ловя бульваров дыханье липовое.Я голодал,и с другимив чередвстал у бывшей кофейни Филиппова я.Лет пять, должно быть, не был там,а память шепчет еле:"Тогдав кафежурчал фонтани плавали форели".Вздуваемый памятью рос аппетит;какой ни на есть,но по крайней мере -обед.Как медленно время летит!И вотя втиснут в кафейные двери.Сиделис селедкой во рту и в посуде,в селедке рубахи,и воздух в селедке.На черта ж весна,если с улицлюдиот липсюда влипают все-таки!Едят,дрожа от голода голого,вдыхают радостью душище едкий,а нищие молят:подайте головы.Дерясь, получают селедок объедки.Кто б вспомнил народа российского имя,когда б не бросали хребты им в горсточки?!Народ бы российскийсегодня же вымер,когда б не нашлось у селедки косточки.От мысли от этойсквозь грызшихся кучку,громя кулаком по ораве зверьей,пробился,схватился,дернул за ручку -и выбег,селедкой обмазан -об двери.Не знаю,душа пропахла,рубаха ли,какими водами дух этот смою?Полгодазвезды селедкою пахли,лучи рассыпая гнилой чешуею.Пускай,полусытый,доволен я нынче:так, может, и кончусь, голод не видя, -к нему яненависть в сердце вынянчил,превыше всего его ненавидя.Подальше прочую чушь забрось,когда человека голодом сводит.Хлеб! -вот это земная ось:на ней вертеться и нам и свободе.Пусть бабы баранки на Трубной нижути ситный лари Смоленского ломит, -я день и ночь Поволжье вижу,солому жующее, лежа в соломе.Трубите ж о голоде в уши Европе!Делитесь и те, у кого немного!Крестьяне,ройте пашен окопы!Стреляйте в негомешками налога!Гоните стихом!Тесните пьесой!Вперед врачей целебных взводы!Давите его дымовою завесой!В атаку, фабрики!В ногу, заводы!А есливоплю голодных не внемлешь, -чужды чужие голод и жажда вам, -онзавтранагрянет на наши земли жи встанет здесьза спиною у каждого!1921
СТИХОТВОРЕНИЕ О МЯСНИЦКОЙ, О БАБЕ И О ВСЕРОССИЙСКОМ МАСШТАБЕ
Сапоги почистить - 1 000 000.Состояние!Раньше б дом купил -и даже неплохой.Привыкли к миллионам.Даже до луны расстояниесоветскому жителю кажется чепухой.Дернул меня чертписать один отчет."Что это такое?" -спрашивает с тоскоюмашинистка.Ну, что отвечу ей?!Черт его знает, что это такое,если сзадиу неготридцать семь нулей.Недавно уверяла одна дура,что у неетридцать девять тысяч семь сотых температура.Так привыкли к этаким числам,что меньше сажени число и не мыслим.И нам,если мы на митинге ревем,рамки арифметики, разумеется, узки -все разрешаем в масштабе мировом.В крайнем случае - масштаб общерусский."Электрификация?!" - масштаб всероссийский."Чистка!" - во всероссийском масштабе.Кто-тодаже,чтоб избежать переписки,предлагал -сквозь землюдо Вашингтона кабель.Иду.Мясницкая.Ночь глуха.Скачу трясогузкой с ухаба на ухаб.Сзади с тележкой баба.С вещамина Ярославскийхлюпает по ухабам.Сбивают ставшие в хвост на галоши;то грузовик обдаст,то лошадь,Балансируя- четырехлетний навык! -тащусь меж канавищ,канав,канавок.И то- на лету вспоминая маму -с размахуу почтамтаплюхаюсь в яму.На меня тележка.На тележку баба.В грязи ворочаемся с боку на бок.Что бабе масштаб грандиозный наш?!Бабе грязью обдало рыло,и баба,взбираясь с этажа на этаж,сверхуи меняи власти крыла.Правдив и свободен мой вещий языки с волей советскою дружен,но, натолкнувшись на эти низы,даже я запнулся, сконфужен.Яна сложных агитвопросах рос,а вотне могу объяснить бабе,почему этоо грязина Мясницкойвопросникто не решает в общемясницком масштабе?!1921
ПРИКАЗ № 2 АРМИИ ИСКУССТВ
Это вам -упитанные баритоны -от Адамадо наших лет,потрясающие театрами именуемые притоныариями Ромеов и Джульетт.Это вам -пентры,раздобревшие как кони,жрущая и ржущая России краса,прячущаяся мастерскими,по-старому драконяцветочки и телеса.Это вам -прикрывшиеся листиками мистики,лбы морщинками изрыв -футуристики,имажинистики,акмеистики,запутавшиеся в паутине рифм.Это вам -на растрепанные сменившимгладкие прически,на лапти - лак,пролеткультцы,кладущие заплаткина вылинявший пушкинский фрак.Это вам -пляшущие, в дуду дующие,и открыто предающиеся,и грешащие тайком,рисующие себе грядущееогромным академическим пайком.Вам говорюя -гениален я или не гениален,бросивший безделушкии работающий в Росте,говорю вам -пока вас прикладами не прогнали:Бросьте!Бросьте!Забудьте,плюньтеи на рифмы,и на арии,и на розовый куст,и на прочие мелехлюндиииз арсеналов искусств.Кому это интересно,что - "Ах, вот бедненький!Как он любили каким он был несчастным..."?Мастера,а не длинноволосые проповедникинужны сейчас нам.Слушайте!Паровозы стонут,дует в щели и в пол:"Дайте уголь с Дону!Слесарей,механиков в депо!"У каждой реки на истоке,лежа с дырой в боку,пароходы провыли доки:"Дайте нефть из Баку!"Пока канителим, спорим,смысл сокровенный ища:"Дайте нам новые формы!" -несется вопль по вещам.Нет дураков,ждя, что выйдет из уст его,стоять перед "маэстрами" толпой разинь.Товарищи,дайте новое искусство -такое,чтобы выволочь республику из грязи.1921
ПРОЗАСЕДАВШИЕСЯ
Чуть ночь превратится в рассвет,вижу каждый день я:кто в глав,кто в ком,кто в полит,кто в просвет,расходится народ в учрежденья.Обдают дождем дела бумажные,чуть войдешь в здание,отобрав с полсотни -самые важные! -служащие расходятся на заседания.Заявишься:"Не могут ли аудиенцию дать?Хожу со времени она". -"Товарищ Иван Ваныч ушли заседать -объединение Тео и Гукона".Исколесишь сто лестниц.Свет не мил.Опять:"Через час велели прийти вам.Заседают:покупка склянки чернилГубкооперативом".Через час:ни секретаря,ни секретарши нет -голо!Все до 22-х летна заседании комсомола.Снова взбираюсь, глядя на ночь,на верхний этаж семиэтажного дома."Пришел товарищ Иван Ваныч?" -"На заседанииА-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома".Взъяренный,на заседаниеврываюсь лавиной,дикие проклятья дорогой изрыгая.И вижу:сидят людей половины.О дьявольщина!Где же половина другая?"Зарезали!Убили!"Мечусь, оря.От страшной картины свихнулся разум.И слышуспокойнейший голосок секретаря:"Оне на двух заседаниях сразу.В деньзаседаний на двадцатьнадо поспеть нам.Поневоле приходится раздвояться.До пояса здесь,а остальноетам".С волнения не уснешь.Утро раннее.Мечтой встречаю рассвет ранний:"О, хотя быещеодно заседаниеотносительно искоренения всех заседаний!"1922
СВОЛОЧИ!
Гвоздимые строками,стойте немы!Слушайте этот волчий вой,еле прикидывающийся поэмой!Дайте сюдасамого жирного,самого плешивого!За шиворот!Ткну в отчет Помгола.Смотри!Видишь -за цифрой голой...Ветер рванулся.Рванулся и тише...Снова снегами огребтысяче-миллионнокрышийволжских селений гроб.Трубы -гробовые свечи.Даже вороныисчезают,чуя,что, дымясь,тянетсяслащавый,тошнотворныйдухзажариваемых мяс.Сына?Отца?Матери?Дочери?Чья?!Чья в людоедчестве очередь?!.Помощи не будет!Отрезаны снегами.Помощи не будет!Воздух пуст.Помощи не будет!Под ногамидаже глина сожрана,даже куст.Нет,не помогут!Надо сдаваться.В 10 губерний могилу вымеряйте!Двадцатьмиллионов!Двадцать!Ложитесь!Вымрите!..Только одна,осипшим голосом,сумасшедшие проклятия метелями меля,рек,дорог снеговые волосыветром рвя, рыдает земля.Хлеба!Хлебушка!Хлебца!Сам смотрящий смерть воочию,еле едящий,только б не сдох, -тянет город руку рабочуюгорстью сухих крох."Хлеба!Хлебушка!Хлебца!"Радио ревет за все границы.И в ответза нелепицей нелепицасыплется в газетные страницы."Лондон.Банкет.Присутствие короля и королевы.Жрущих - не вместишь в раззолоченныехлевы".Будьте прокляты!Пустьза вашей головою венчаннойиз колонийдикари придут,питаемые человечиной!Пустьгорят над королевствомбунтов зарева!Пустьстолицы вашибудут выжжены дотла!Пусть из наследников,из наследниц варевоварится в коронах - котлах!"Париж.Собрались парламентарии.Доклад о голоде.Фритиоф Нансен.С улыбкой слушали.Будто соловьиные арии.Будто тенора слушали в модном романсе".Будьте прокляты!Пустьвовекивамне слышать речи человечьей!Пролетарий французский!Эй,стягивай петлею вместо речитолщь непроходимых шей!"Вашингтон.Фермеры,доевшие,допившиедо того,что лебедками подымают пузы,в океанепшеницуот излишества топившие, -топят паровозы грузом кукурузы".Будьте прокляты!Пустьваши улицыбунтом будут запружены.Выбравместо, где более больно,пустьпо Америке -по Северной,по Южной -гонятбрюх вашихмячище футбольный!"Берлин.Оживает эмиграция.Банды радуются:с голодными драться им.По Берлину,закручивая усики,ходят,хвастаются:- Патриот!Русский!"Будьте прокляты!Вечное "вон!" им!Всех отвращая иудьим видом,французского золота преследуемые звоном,скитайтесь чужбинами Вечным жидом!Леса российские,соберитесь все!Выберите по самой большой осине,чтоб образ ихнийвечно висел,под самым небом качался, синий."Москва.Жалоба сборщицы:в "Ампирах" морщатсяили дадуттридцатирублевку,вышедшую из употребления в 1918 году".Будьте прокляты!Пусть будет так,чтоб каждый проглоченныйглотокжелудок жег!Чтоб ножницами оборачивался бифштекссочный,вспарывая стенки кишок!Вымрет.Вымрет 20 миллионов человек!Именем всех упокоенных тут -проклятие отныне,проклятие вовекот Волги отвернувшим морд толстоту.Это слово не к жирному пузу,это слово не к царскому трону, -в сердце такомслова ничего не тронут:трогают их революций штыком.Вам,несметной армии частицам малым,порох мира,силой чьей,силой,брошенной по всем подвалам,будет взорванмир несметных богачей!Вам! Вам! Вам!Эти слова вот!Цифрами верстовыми,вмещающимися едва,запишите Волгу буржуазии в счет!Будет день!Пожар всехсветный,чистящий и чадный.Выворачивая богачей палаты,будьте так же,так же беспощадныв этот час расплаты!1922
БЮРОКРАТИАДА
Прабабушка бюрократизмаБульвар.Машина.Сунь пятак -что-то повертится,пошипит гадко.Минуты через две,приблизительно так,из машины вылазит трехкопеечнаяшоколадка.Бараны!Чего разглазелись кучей?!В магазине и проще,и дешевле,и лучше.ВчерашнееЧерт,сын егоили евонный брат,расшутившийся сверх всяких мер,раздул машину в миллиарды крати расставил по всей РСФСР.С ночи становятся людей тени.Тяжелая - подъемный мост! -скрипит,глотает дверь учрежденийизвивающийся человечий хвост.Дверь разгорожена.Еще не узка им!Через решетки канцелярских баррикад,вырвав пропуск, идет пропускаемый.Разлилась коридорами человечья река.(Первый шип -первый вой -"С очереди сшиб!""Осади без трудовой!")- Ищите и обрящете, -пойди и "рящь" ее! -которая "входящая" и которая "исходящая"?!Обрящут через час - другой.На рупь бумаги - совсем мало! -всовывают дрожащей рукойв пасть входящего журнала.Колесики завертелись.От дамы к дамепошла бумажка, украшаясь номерами.От дам бумажка перекинулась к секретарше.Шесть секретарш от младшей до старшей!До старшей бумажка дошла в обед.Старшая разошлась.Потерялся след.Звезды считать?Сойдешь с ума!Инстанций не считаю - плавай сама!Бумажка плыла, шевелилась еле.Лениво ворочались машины валы.В карманы тыкалась,совалась в портфели,на полку ставилась,клалась в столы.Под грудой таких жестолами коллегийждала,когда подымут ввысь ее,и вновьпод сукномв многомесячной негедремала в тридцать третьей комиссии.Бумажное тело сначала толстело.Потом прибавились клипсы - лапки.Затем бумага выросла в "дело" -пошла в огромной синей папке.Зав ее исписал на славу,от зава к замзаву вернулась вспять,замзав подписал,и обратнок завувернулась на подпись бумага опять.Без подписи места не сыщем под ней мы,но вновьмеханизмбумагу волок,с плеча рассыпая печати и клеймана каждыйчистый ещеуголок.И вот,через какой-нибудь год,отверз журнал исходящий рот.И, скрипнув перьями,выкинул вонбумаги негодной - на миллион.СегодняшнееВысунув языки,разинув рты,носятся нэпистыв рьяни,в яри...А посерединевысятсянедоступные форты,серые крепости советских канцелярий.С угрозой выдвинув пики - перья,закованные в бумажные латы,работали канцеляристы,когдав дверибумажка втиснулась:"Сокращай штаты!"Без всякого волнения,без всякой паникизавертелись колеса канцелярской механики.Один берет.Другая берет.Бумага взад.Бумага вперед.По проторенному другими следучерез замзава проплыла к преду.Пред в коллегию внес вопрос:"Обсудите!Аппарат оброс".Все в коллегии спорили стойко.Решив вести работу рысью,немедленно избрали тройку.Тройка выделила комиссию и подкомиссию.Комиссию распирала работа.Комиссия работала до четвертого пота.Начертили схему:кружки и линии,которые красные, которые синие.Расширив штат сверхштатной сотней,работали и в праздник и в день субботний.Согнулись над кипами,расселись в ряд,щеголяют выкладками,цифрами пещрят.Глотками хриплыми,ртами пеннымивновь вопрос подымался в пленуме.Все предлагали умно и трезво:"Вдвое урезывать!""Втрое урезывать!"Строчил секретарь -от работы в мыле:постановили - слушали,слушали - постановили...Всю ночь,над машинкой склонившись низко,резолюции переписывала и переписывала машинистка.И...через неделюзабредшие кискииграли листиками из переписки.Моя резолюцияПо-моему,это- с другого бочка -знаменитая сказка про белого бычка.Конкретное предложениеЯ,как известно,не делопроизводитель.Поэт.Канцелярских способностей у меня нет.Но, по-моему,надобез всякой хитростивзять за трубу канцеляриюи вытрясти.Потомнад вытряхнутымипосидеть в тиши,выбрать одного и велеть:"Пиши!"Только попросить его:"Ради бога,пиши, товарищ, не очень много!"1922
МОЯ РЕЧЬ НА ГЕНУЭЗСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
Не мне российская делегация вверена,Я -самозванец на конференции Генуэзской.Дипломатическую вежливость товарища Чичеринадополню по-моему -просто и резко.Слушай!Министерская компанийка!Нечего заплывшими глазками мерцать.Сквозь фраки спокойные вижу -паникатрясет лихорадкой ваши сердца.Неужелибез смехадумать в силе,что вына конференциюнас пригласили?В штыки бросаясь на Перекоп идти,мятежных склоняя под красное знамя,трудом сгибаясь в фабричной копоти, -мы знали -заставим разговаривать с нами.Не просьбой просителей язык замер,не нищие, жмурящиеся от господского света, -мы ехали, осматривая хозяйскими глазамигрядущуюМировую Федерацию Советов.Болтают язычишки газетных строк:"Испытать их сначала..."Хватили лишку!Не вы на испытание даете срок -а мы на время даем передышку.Лишь первая фабрика взвила дым -враждой к вамв рабочихвспыхнули души.Слюной ли речей пожары враждына конференциинынчезатушим?!Долги наши,каждый медный грош,считают "Матэны",считают "Таймсы".Считаться хотите?Давайте!Что ж!Посчитаемся!О вздернутых Врангелем,о расстрелянном,о заколотомпамять на каждой крымской горе.Какими пудамикакого золотаоплатите это, господин Пуанкаре?О вашем Колчаке - Урал спросите!Зверством - аж горы вгонялись в дрожь.Каким золотом -хватит ли в Сити?! -оплатите это, господин Ллойд-Джордж?Вонзите в Волгу ваше зрение:разве этотголодный ад,разве этомужицкое разорение -не хвост от ваших войн и блокад?Пустькладбищами голодной смертикаждый из вас протащится сам!На каком -на железном, что ли, экспертене встанут дыбом волоса?Не защититесь пунктами резолюций-плотин.Мировая -ночи пальбой веселя -революция будет -и велит:"Платии по этим российским векселям!"И розовые краснеют мало-помалу.Тише!Не дыша!Слышитеиз Берлинапервый шагтрех Интернационалов?Растя единство при каждом ударе,идем.Прислушайтесь -вздрагивает здание.Я кончил.Милостивые государи,можете продолжать заседание.1922
ГЕРМАНИЯ
Германия -это тебе!Это не от Рапалло.Не наркомвнешторжьим я расчетам внял.Никогда,никогда язык мой не трепалакомплиментщины официальной болтовня.Я не спрашивал,Вильгельму,Николаю прок ли, -разбираться в дрязгах царственных не мне.Яот первых днейвойнищу эту проклял,плюнул рифмами в лицо войне.Распустив демократические слюни,шел Керенский в орудийном гуле.С теми был я,кто в июнеотстранялот васнацеленные пули.И, когда стянув полков ободья,сжали горла вам французы и британцы,голос нашвзвивался песней о свободе,руки фронта вытянул брататься.Сегодняхожупо твоей земле, Германия,и моя любовь к теберасцветает романнее и романнее.Я видел -цепенеют верфи на Одере,я видел -фабрики сковывает тишь.Пусть, -не верю,что на смертном одрележишь.Я давнос себялохмотья наций скинул.Нищая Германия,позвольмне,как немцу,как собственному сыну,за тебя твою распеснить боль.Рабочая песньМы сеем,мы жнем,мы куем,мы прядем,рабы всемогущих Стиннесов.Но мы не мертвы.Мы еще придем.Мы еще наметим и кинемся.Обернулась шибером,улыбка на морде, -история стала.Старая врет.Мы еще придем.Мы пройдем из Норденовсквозь Вильгельмов пролет Бранденбургских ворот.У них доллары.Победа дала.Из унтерденлиндских отелейползут,вгрызают в горло доллар,пируют на нашем теле.Терпите, товарищи, расплаты во имя...За все -за войну,за после,за раньше,со всеми,с ихнимии со своимимы рассчитаемся в Красном реванше...На глотке колено.Мы - зверьи рычим.Наш голос судорогой немится...Мы знаем, под кем,мы знаем, под чьимеще подымутся немцы.Мыещеизвеселим берлинские улицы.Красный флаг, -мы заждались -вздымайся и рей!Красной песнеиз окон каждого Шульцаоткликайся,свободныйс ЗападаРейн.Это тебе дарю, Германия!Этоне долларов тыщи,этой песней счета с голодом не свесть.Что ж,и тыи я -мы оба нищи, -у меняэто лучшее из всего, что есть.1922 - 1923
О ПОЭТАХ
Стихотворение это -одинаково полезно и для редактораи для поэтов.Всем товарищам по ремеслу:несколько идейо "прожигании глаголами сердецлюдей".Что поэзия?!Пустяк.Шутка.А мне от этих шуточек жутко.Мысленным оком окидывая Федерацию -готов от боли визжать и драться я.Во всей округе -тысяч двадцать поэтов изогнулися в дуги.От жизни сидячей высохли в жгут.Изголодались.С локтями голыми.Но денно и нощножгут и жгутсердца неповинных людей "глаголами".Написал.Готово.Спрашивается - прожег?Прожег!И сердце и даже бок.Только поймут ли поэтические стада,что сердцасгорают -исключительно со стыда.Посудите:сидит какой-нибудь верзила(мало ли слов в России есть?!).А онвытягивает,как булавку из ила,пустяк,который полегше зарифмоплесть.много ль в языке такой чуши,чтоб самаколокольчикомлезла в уши?!!Выберет...и опять отчесывает вычески,чтоб образ был "классический","поэтический".Вычешут...и опять кряхтят они:любят ямбы редактора лающиеся.А попробуйв ямбпойди и запихникакое-нибудь слово,например, "млекопитающееся".Потеют как следуетнад большим листом.А только сбокуна узеньком клочочкекоротенькие строчки растянулись глистом.А остальное -одни запятые да точки.Хороший язык взял да и искрошил,зря только на обучение тратились гроши.В редакциипоэтов банда такая,что у редактора хронический разлив желчи.Банду локтями,дверями толкают,курьер орет: "Набилось сволочи!"Не от мира сего -стоят молча.Поэту в редкость удачи лучи.Разве что редактор заталмудится слишком,и врасплох удастся ему всучитькакую-нибудьпозапрошлогоднююзалежавшуюся "веснишку".И, наконец,выпускающий,над чушью фыркая,режет набранное мелким петитнкоми затыкает стихами дырку за дыркой,на горе родителям и на радость критикам.И лезут за прибавками наборщик и наборщица.Оно понятно -набирают и морщатся.У меня решение одно отлежалось:помочь людям.А то жалость!(Особенно предложение пригодилось к весне б,когда стихом зачитывается весь нэп.)Я не против такой поэзии.Отнюдь.Весною тянет на меланхолическую нудь.Но долой рукоделие!Что может быть старейкустарей?!Как мастер этого дела(ко мне не прицепитесь)сообщу вам об универсальном рецепте-с.(Новость та,что моими мерамипоэты заменяются редакционными курьерми.)Рецепт(Правила простые совсем:всего - семь.)1. Берутся классики,свертываются в трубкуи пропускаются через мясорубку.2. Что получится, тооткидывают на решето.3. Откинутое выставляется на вольный дух.(Смотри, чтоб на "образы" не насело мух!)4. Просушиваемое перетряхивается еле(чтоб мягкие знаки чересчур не затвердели).5. Сушится (чтоб не успело перевечниться)и сыпется в машину:обыкновенная перечница.6. Затемраскладывается под машинойлипкая бумага(для ловли мушиной).7. Теперь просто;верти ручку,да смотри, чтоб рифмы не сбились в кучку!(Чтоб "кровь" к "любовь","тень" ко "дню",чтоб шли аккуратненькоодна через одну.)Полученное вынь и...готово к употреблению:к чтению,к декламированию,к пению.А чтоб поэтов от безработной меланхолиивылечить,чтоб их не тянуло портить бумажки,отобрать их от добрейшего АнатолияВасильичаи передатьтоварищу Семашке.1923
О "ФИАСКАХ", "АПОГЕЯХ" И ДРУГИХ НЕВЕДОМЫХ ВЕЩАХ
На съезде печатиу товарища Калининавеликолепнейшая мысль в речь вклинена!"Газетчики,думайте о форме!"До сих пор мыне подумали об усовершенствовании статейной формы.Товарищи газетчики,СССР оглазейте, -как понимается описываемое в газете.Акуловкой получена газет связка.Читают.В буквы глаза втыкают.Прочли:- "Пуанкаре терпит фиаско". -Задумались.Что это за "фиаска" за такая?Из-за этой "фиаски"грамотей Ванюхачуть не разодрался!- Слушай, Петь,с "фиаской" востро держи ухо;даже Пуанкаре приходится его терпеть.Пуанкаре не потерпит какой-нибудь клячи.Даже Стиннеса -и то! -прогнал из Рура.А этого терпит.Значит, богаче.Американец, должно.Понимаешь, дура?! -С тех пор,когда самогонщик,местный туз,проезжал по Акуловке, гремя коляской,в уважение к богатству,скидавая картуз,его называли -Господином Фиаской.Последние известия получили красноармейцы.Сели.Читают, газетиной вея.- О французском наступлении в Руре имеется?- Да, вот написано:"Дошли до своего апогея",- Товарищ Иванов!Ты ближе.Эй!На карту глянь!Что за место такое:А-п-о-г-е-й? -Иванов ищет.Дело дрянь.У парняаж скулу от напряжения свело.Каждый город просмотрел,каждое село."Эссен есть -Апогея нету!Деревушка махонькая, должно быть, это.Верчусь -аж дыру провертел в сапоге я -не могу найти никакого Апогея!"Казармамалостьпосовещалась.Наконец -товарищ Петров взял слово:- Сказано: до своего дошли.Ведь не до чужого?!Пусть рассеется сомнений дым.Будь он селом или градом,своего "апогея" никому не отдадим,а чужих "апогеев" - нам не надо. -Чтоб мне не писать, впустую оря,мораль вывожу тоже:то, что годится для иностранного словаря,газете - не гоже.1923
ПАРИЖ
(Разговорчики с Эйфелевой башней)Обшаркан мильоном ног.Исшелестен тыщей шин.Я борозжу Париж -до жути одинок,до жути ни лица,до жути ни души.Вокруг меня -авто фантастят танец,вокруг меня -из зверорыбьих морд -еще с Людовиковсвистит вода, фонтанясь.Я выхожуна Рlасе dе lа Соnсоrdе.Я жду,пока,подняв резную главку,домовьей слежкою умаяна,ко мне,к большевику,на явкувыходит Эйфелева из тумана.- Т-ш-ш-ш,башня,тише шлепайте! -увидят! -луна - гильотинная жуть.Я вот что скажу(пришипился в шепоте,ейв радиоухошепчу,жужжу);- Я разагитировал вещи и здания.Мы -только согласия вашего ждем.Башня -хотите возглавить восстание?Башня -мывас выбираем вождем!Не вам -образцу машинного гения -здесьтаять от аполлинеровских вирш.Для васне место - место гниения -Париж проституток,поэтов,бирж.Метро согласились,метро со мною -онииз своих облицованных нутрпублику выплюют -кровью смоютсо стенплакаты духов и пудр.Они убедились -не ими литьсявагонам богатых.Они не рабы!Они убедились -имболее к лицамнаши афиши,плакаты борьбы.Башня -улиц не бойтесь!Еслиметро не выпустит уличный грунт -грунтисполосуют рельсы.Я подымаю рельсовый бунт.Боитесь?Трактиры заступятся стаями?Боитесь?На помощь придет Рив-гош.Не бойтесь!Я уговорился с мостами.Вплавьрекупереплытьне легко ж!Мосты,распалясь от движения злого,подымутся враз с парижских боков.Мосты забунтуют.По первому зову -прохожих ссыпят на камень быков.Все вещи вздыбятся.Вещам невмоготу.Пройдетпятнадцать летиль двадцать,обдрябнет сталь,и самивещитутпойдутМонмартрами на ночи продаваться.Идемте, башня!К нам!Вы -там,у нас,нужней!Идемте к нам!В блестенье стали,в дымах -мы встретим вас.Мы встретим вас нежней,чем первые любимые любимых.Идем в Москву!У насв Москвепростор.Вы- каждый! -будете по улице иметь.Мыбудем холить вас;раз стоза деньдо солнц расчистим вашу сталь и медь.Пустьгород ваш,Париж франтих и дур,Париж бульварных ротозеев,кончается один, в сплошной складбищась Лувр,в старье лесов Булонских и музеев.Вперед!Шагни четверкой мощных лап,прибитых чертежами Эйфеля,чтоб в нашем небе твой изранило лоб,чтоб наши звезды пред тобою сдрейфили!Решайтесь, башня, -нынче же вставайте все,разворотив Париж с верхушки и до низу!Идемте!К нам!К нам, в СССР!Идемте к нам -явам достану визу!1923
ГАЗЕТНЫЙ ДЕНЬ
Рабочийутромглазеет в газету.Думает:"Нам бы работешку эту!Дело тихое, и нету чище.Не то что по кузницам отмахивать ручища.Сиди себе в редакции в беленькой сорочке -и гони строчки.Нагнал,расставил запятые да точки,подписался,под подпись закорючку,и готово:строчки растут как цветочки.Ручки в брючки,в стол ручку,получил построчные -и, ленивой ивойсклоняясь над кружкой,дуй пиво".В искоренение вредного убежденьявынужден описать газетный день я.Как будтовесь народ,которыйне поместился под башню Сухареву, -пришел торговаться в редакционные коридоры.Тыщи!Во весь дух ревут."Где объявления?Потеряла собачку я!"Голосит дамочка,слезками пачкаясь."Караул!"Отчаянные вопли прореяли."Миллиард?С покойничка?За строку нонпарели?"Завжилотдел.Не глаза - жжение.Каждому сует какие-то опровержения.Кто-то крестится.Клянется крещеным лбом:"Это я - настоящий Бим-Бом!"Все стены уставлены какими-то дядьями.Стоят кариатидами по стенкам голым.Это "начинающие".Помахивая статьями,по дороге к редактору стоят частоколом.Два.Редактор вплывает барином.В два с четвертьюиз барина,как из пристяжной,умученной выездом парным, -паром вздымается испарина.Через минутуиз кабинета редакторского рев:то ручкой по папке,то по столу бац ею.Это редактор,собрав бухгалтеров,потеет над самоокупацией.У редактора к передовице лежит сердце.Забудь!Про сальдо язычишкой треплет.У редактора -аж волос вылазит от коммерции,лепечет редактор про "кредит и дебет".Пока редактор завхоза ест -раз сто телефон вгрызается лаем.Это ставку учетверяет Мострест.И еще грозится:"Удесятерю в мае".Наконец, освободился.Минуточек лишка...Врывается начинающий.Попробуй - выставь!"Прочтите немедля!Замечательная статьишка",а в статьишке -листов триста!Начинающего унимают диалектикой нечеловечьей.Хроникер врывается:"Там,в Замоскворечье, -выловлен из Москвы-реки -живой гиппопотам!"Из РОСТАна редактораначинает литьсясенсация за сенсацией,за небылицей небылица.Нет у РОСТА лучшей радости,чем всучить редактору невероятнейшей гадости.Извергая старательность, как Везувий и Этна,курьер врывается."К редактору!Лично!"В пакетес надписью:- Совершенно секретно -повесткана прошлогоднее заседание публичное.Затем курьер,красный, как малина,от НКИД.Кроет рьяно.Передовикпрезидента Чжан Цзо-линаспутал с гаоляном.Наконец, библиограф!Что бешеный вол.Машет книжкой.Выражается резко.Получил на рецензиююрист -хохол -учебник гинекологиина древнееврейском!Вокругза столамиили перьев скрежет,или ножницы скрипят:писателей режут.Секретарьу фельетониста,пропотевшего до сорочки,делает из пятисот -полторы строчки.Под утро стихает редакционный раж.Редактор в восторге,Уехал.Улажено.Но тут...Самогоном упился метранпаж,лишь свистят под ротационкой ноздри метранпажины.Спит редактор.Снится: Мостресттак высоко взвинтил ставки -что на колокольню Ивана Великого влези хохочет с колокольной главки.Просыпается.До утра проспал без просыпа.Ручонки дрожат.Газету откроют.Ужас!Не газета, а оспа.Шрифт по статьям расплылся икрою.Из всей газеты,как из моря риф,выглядывает лишь -парочка чьих-то рифм.Вид у редактора...такой вид его,что видно сразу -нечему завидовать.Если встретите человека белее мела,худющего,худей, чем газетный лист, -умозаключайте смело:или редактор,или журналист.1923
МЫ НЕ ВЕРИМ!
Тенью истемня весенний день,выклеен правительственный бюллетень.Нет!Не надо!Разве молнии велишьне литься?Нет!не оковать язык грозы!Вечно будеттысячестраницыйгрохотатьнабатныйленинский язык.Разве гром бывает немотою болен?!Разве сдержишь смерч,чтоб вихрем не кипел?!Нет!не ослабеет ленинская воляв миллионосильной воле РКП.Разве жартакойтермометрами меряется?!Разве пульстакойсекундами гудит?!Вечно будет ленинское сердцеклокотатьу революции в груди.Нет!Нет!Не-е-т...Не хотим,не верим в белый бюллетень.С глаз весеннихсгинь, навязчивая тень!1923
ТРЕСТЫ
В Москвередкое место -без вывески того или иного треста.Сто очков любому вперед дадут -у кого семейное счастье худо.Тресты живут в любви,в ладуи супружески строятся друг против друга.Говорят:меж трестами неурядицы, -Ложь!Трестас трестомводой не разольешь.На одной улице в Москвеесть(а может нет)такое место:стоит себе тихо "хвостотрест",а напротив -вывеска "копытотреста".Меж трестамичерез улицу,в служении лют,весь день суетится чиновный люд.Я теперь хозяйством обзавожусь немножко.(Купил уже вилки и ложки.)Только вот что:беспокоит всякая крошка.После обедана клеенке -сплошные крошки.Решил купить,так или иначе,для смахивания крошекхвост телячий.Я не спекулянт -из поэтического теста.С достоинством влазю в дверь "хвостотреста".Народищу - уйма.Просто неописуемо.Стоят и сидяттолпами и гущами.Хлопают и хлопают дверные створки.Коридор -до того забит торгующими,что егоне прочистишь цистерной касторки.Отчаявшись пробиться без указующих фраз,спрашиваю:- Где здесь на хвосты ордера? -У вопрошаемогоудивление на морде.- Хотите, - говорит, - на копыто ордер? -Я к другому -невозмутимо, как день вешний:- Где здесь хвостики?- Извините, - говорит, - я не здешний, -Подхожу к третьему(интеллигентный быдто) -а он и не слушает:- Угодно-с копыто?- Да ну вас с вашими копытами к маме,подать мне сюда заведующего хвостами! -Врываюсь в канцелярию:пусто, как в пустыне,только чей-то чай на столике стынет.Под вывеской -"без доклада не лезьте"читаю:"Заведующий принимает в "копытотресте". -Взбесился.Выбежал.Во весь ротгаркнул:- Где из "хвостотреста" народ? -Сразу завопило человек двести:- Не знает.Бедненький!Они посредничают в "копытотресте",а мы в "хвостотресте",по копыту посредники.Если вам по хвостам -идите туда:они там.Перейдите напротив- тут мелко -спросите заведующегои готово - сделка.Хвост через улицу перепрут рысьютолько 100 процентов с хвоста -за комиссию. -Яспособ прекрасный для борьбы им выискал:как-нибудьв единый мах -с треста на трест перевесить вывески,и готово:все на своих местах.А чтоб те или иные мошенникис треста на трест не перелетели птичкой,посредников на цепочки,к цепочке ошейники,а на ошейнике -фамилияи трестова кличка.1923
17 АПРЕЛЯ
Мыо царском пленезабыли за 5 лет.Но тех,за нас убитых на Лене,никогда не забудем.Нет!Россия вздрогнула от гнева злобного,когдачерез тайгудо насот ленского места лобного -донесся расстрела гул.Легли,легли Октября буревестники,глядели Сибири снега:их,безоружных,под пуль песенкитоптала жандарма нога.И когдафабрикантище ловкийзолотыегорстьми загребал,липлас каждойс пятирублевкикровьупрятанных тундрам в гроба.Но напрасно старался Терещенкосмытьвосставшихс лица рудника.Этипервые в троне трещинкине залижет никто.Никак.Разгуделась весть о расстреле,и до нынчегудит заряд,по российскому небу расстрелясь,Октябрем разгорелась заря.Нынчес золота смыты пятна.Нашитыщи сияющих жил.Наше золото.Взяли обратно.Приказали:- Рабочим служи! -Мысомкнулись красными ротами.Быстра шагов краснофлагих гряда.Никакой не посмеет ротмистрсыпать пули по нашим рядам.Нынчетечем мы.Красная лава.Песня над лавойсвободная пенится.Перваянашаблагодарная слававам, Ленцы!1923
ВЕСЕННИЙ ВОПРОС
Страшное у меня горе.Вероятно -лишусь сна.Вы понимаете,вскорев РСФСРпридет весна.Сегодняи завтраи веков испоконшатается комната -солнца пропойца.Невозможно работать.Определенно обеспокоен.А ведь откровенно говоря -совершенно не из-за чего беспокоиться.Если подойти серьезно -так-то оно так.Солнце посветит -и пройдет мимо.А вот попробуй -от окна оттяни кота.А если и животное интересуется улицей,то мнеэто -просто необходимо.На улицу вышели встал в лени я,не в силах...не сдвинуть с места тело.Нет совершеннони малейшего представления,что ж теперь, собственно говоря, делать?И за шивороти по носу каплет безбожно.Слушаешь.Не смахиваешь.Будто стих.Юридически -куда хочешь идти можно,но фактически -сдвинутьсяникакой возможности.Я, например,считаюсь хорошим поэтом.Ну, скажем,могудоказать:"самогон - большое зло".А что про это?Чем про это?Ну нет совершенно никаких слов.Например:город советские служащие искрапили,приветствуй весну,ответь салютно!Разучились -нечем ответить на капли.Ну, не могут сказать -ни слова.Абсолютно!Стали вот так вот -смотрят рассеянно.Наблюдают -скалывают дворники лед.Под башмаками вода.Бассейны.Сбоку брызжет.Сверху льет.Надо принять какие-то меры.Ну, не знаю что, -например:выбрать деньсамый синий,и чтоб на улицахулыбающиеся милиционерывсемв этот деньраздавали апельсины.Если это дорого -можно выбрать дешевле,проще.Например!чтоб старики,безработные,неучащаяся детворав 12 часовежедневнособирались на Советскойплощади,троекратно кричали б:ура!ура!ура!Ведь все другие вопросыболее или менее ясны.И относительно хлеба ясно,и относительно мира ведь.Но этоткардинальный вопросотносительно веснынужново что бы то ни сталотеперь же урегулировать.1923
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ОТВЕТ
Мненадоели ноты -много больно пишут что-то.Предлагаюбез лишних фразуниверсальный ответ -всем зараз.Еслинасвояка тот или инойзахочетспровоцировать войной, -наш ответ:нет!А еслидаже в мордобойном вопросеруку протянут -на конференцию, мол, просим, -всегдаответ:да!Еслидержавата или другаяультиматумами пугает, -наш ответ:нет!А если,не пугая ультимативным видом,просят:- Заплатим друг другу по обидам, -всегдаответ:да!Есликонцессиейили чем прочимхотятна шею насесть рабочим, -наш ответ:нет!А есливзаимно,вскрыв мошну тугую,предлагают:- Давайтечестно поторгуем! -всегдаответ:да!Еслихочетсясунуть рыло имв то,кого судим,кого милуем, -наш ответ:нет!Еслипростопопросятодолжения ради -простите такого-то -дурак-дядя, -всегдаответ:да!Керзон,Пуанкаре,и еще кто там?!Каждый из васпусть не поленитсяи, преждечем испускать зряшние ноты,прочтетмое стихотвореньице.1923
ВОРОВСКИЙ
Сегодня,пролетариат,гром голосов раскуй,забудьо всепрощенье и воске.Приконченныйфашистской шайкой воровской,в последний разМосквойпройдет Воровский.Сколько не станет...Сколько не стало...Скольких - в клочья...Скольких - в дым...Где б ни сдали.Чья б ни сдала.Мы не сдали,мы не сдадим.Сегоднягневскруглив огромныйбомбы мяч.Сегодняголосаразмолний штычьим блеском.В глазахв капиталистовых маячь.Чертисьпо королевским занавескам.Ответв мильон шаговпошлина наглость нот.Мильонную толпуу стен кремлевских вызмей.Пустьсмерть товарищасегодняподчеркнетбессмертьедела коммунизма.1923
БАКУ
Баку.Город ветра.Песок плюет в глаза.Баку.Город пожаров.Полыхание Балахан.Баку.Листья - копоть.Ветки - провода.Баку.Ручьи -чернила нефти.Баку.Плосковерхие дома.Горбоносые люди.Баку.Никто не селится для веселья.Баку.Жирное пятно в пиджаке мира.Баку.Резервуар грязи,но к тебея тянусьлюбовьюболее -чем притягивает дервиша Тибет,Мекка - правоверного,Иерусалим -христианна богомолье.По тебемашинами вздыхаютмиллиардыпоршней и колес.Поцелуюти опятьцелуют, не стихая,маслом,нефтью,тихои взасос.Воле городапротивостать не смея,цепью оцепеневших телльнутк Бакупокорнодаже змеиизвивающихся цистерн.Если в будущеекрепко верится -это оттого,что до краевизливаетсястолицам в сердцечернаябакинскаягустая кровь.1923
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ
Дело земли -вертеться.Литься -дело вод.Деломолодых гвардейцев -бег,галопвперед.Жизнь шажкомстара нам.Бегомпод знаменем алым.Комсомольскиммиллионным тараномвперед!Но этого мало.Полкамипо полкам книжным,чтоб буквыи то смяло.Мысльзасееми выжнем.Вперед!Но этого мало.Через самуювысочайшую высьмахни атакующим валом.Новымчувствоммысльбудоражь!Но и этого мало.Ковромвселенную взвей.Мольиз вселеннойвыбей!Велилететьлевейвсейвселенскойглыбе!1923
НОРДЕРНЕЙ
Дыра дырой,ни хорошая, ни дрянная -немецкий курорт,живу в Нордернее.Небото луч,то чайку роняет.Мореблестящей, чем ручка дверная.Полон роткрасот природ:то волныприливомполберега выроют,то краб,то дельфинье выплеснет тельце,то примусом волны фосфоресцируют,то в морезакаткиселем раскиселится.Тоска!..Хоть бы,что ли,громовий раскат.Я жду не дождусьи не в силах дождаться,но верую в ярую,верую в скорую.И чудится:из-за островочкакронштадтцыуже выплываюти целят "Авророю".Но море в терпенье,и буре не вывести.Волнуи не гладят ветровы пальчики.По пляжувпластались в песоки в ленивостикупальщицы млеют,млеют купальщики.И видится:буря вздымается с дюны."Купальщики,жиром набитые бочки,спасайтесь!Покроет,измелети сдунет.Песчинки - пули,песок - пулеметчики".Но пляжбуржуйкамласкает подошвы.Но ветер,песокв ладу с грудастыми.С улыбкой:- как все в Германии дешево! -валютчикигреют катары и астмы.Но это ж,наверно,красные роты.Шаганья знакомая разноголосица.Сейчас на табльдотчиков,сейчас на табльдотынакинутся,врежутся,ринутся,бросятся.Но оберна барынюкосится рабьи:фашистскийна барынькезнак муссолинится.Сосяи вгрызаясь в щупальцы крабьи,глядят,как в морезакатище вклинится.Чье сердцеоктябрьскими бурями вымыто,тому ни закат,ни моря револицые,тому ничего,ни красот,ни климатов,не надо -кроме тебя,Революция!1923
МОСКВА - КЕНИГСБЕРГ
Проезжие - прохожих реже.Еще храпит Москва деляг.Тверскую жрет,Тверскую режетсорокасильный "Каделяк".Обмахнулорадиаторгоризонта веером.- Eins!zweil!dreil! -Мотора гром.В небо дверью -аэродром.Брик.Механик.Ньюбольд.Пилот.Вещи.Всем по пять кило.Влезли пятеро.Земля попятилась.Разбежались дорожки -ящеры.Ходынканакрылась скатертцей.Красноармейцы,Ходынкой стоящие,стоя ж -назад катятся.Небо -не ты ль?..Звезды -не вы ль это?!Мимо звезды(нельзя без виз)!Навылет небу,всему навылет,пали -земнойотлетающий низ!Развернулось солнечное это.И пошличасынеобычайниться.Города,светящиесяв облачных просветах.Птицадогоняет,не догнала -тянется...Ямы воздуха.С размаха ухаем.Рядом молния.Сощурился Ньюбольд.Гром мотора.В ухеи над ухом.Но не раздраженье.Не боль.Сердце,чаще!Мотору вторь.Слились сладчайшеяи мотор:"Крылья Икарв скалы низверг,чтоб воздух - рекатек в Кенигсберг.От чертежных делседел Леонардо,чтоб ялетел,куда мне надо.Калечился Уточкин,чтоб близко-близко,от солнца на чуточку,парить над Двинском.Рекорд в рекордвбивал Горрб,чтобы явот -этой тучей-горой.Коптелнад "Гномом"Юнкерс и Дукс,чтоб спорилс громоммоторов стук".Что же -для тогоконец крылам Икариным,человечествозатемтрудом заводов никло, -чтобы этакийВладимир Маяковский,барином,Кенигсбергамираспархивалсяна каникулы?!Чтобы этакойбесхвостойи бескрылой курицемеж подушкамиусесться куце?!Чтоб кидать,и не выглядывая из гондолы,кожуруколбасную -на города и долы?!.Нет!Вылазьте из гондолы, плечи!100 зрачковглазейте в каждый глаз!Завтрашнее,послезавтрашнее человечество,мойнеодолимыйстальнорукий класс, -яблагодарю тебяза то,что тыв полетахи меня,слабейшего,вковал своим звеном.Возлагаюна тебя -земля труда и пота -горизонтаогненный венок.Мы взлетели,но еще - не слишком.Если надок Марсамдуги выгнуть -сделай милость,дайотдатьмою жизнишку.Хочешь,внизс трех тысяч метровпрыгну?!Berlin, 6 сентября, 1923 г.
КИЕВ
Лапы елок,лапки,лапушки...Все в снегу,а теплые какие!Будто в гостик старой,старой бабушкеявчераприехал в Киев.Вот стоюна горкена Владимирской.Ширь вовсю -не вымчать и перу!Таккогда-то,рассиявшись в выморозки,КиевскуюРусьоглядывал Перун.А потом -когдаи кто,не помню толком,только знаю,что сюда вотпо льду,да и по воде,в порогах,волоком -шлис дарамик Диру и Аскольду.Дальшебило солнцекуполам в литавры.- На колени, Русь!Согнись и стой. -До сегоднянасВладимир гонит в лавры.Плеть крестасжимаеткаменный святой.Шлииз месттаких,которых нету глуше, -прадеды,прапрадедыи пра пра пра!..Многовсяческихкровавых безделушекздесь у бабушкимоейпо берегам Днепра.Был убит,и снова встал Столыпин,памятником встал,вложивши пальцы в китель.Снова был убит,и вновьдрожали липыот пальбыдвенадцати правительств.А теперьвстаютс Подоладымы,киевская грудьгудит,котлами грета.Не святой уже -другой,земной Владимиркрестит насжелезом и огнем декретов.Даже чутьзарусофильствовалот этой шири!Русофильство,да другого сорта.Вотмоярабочая страна,однав огромном мире.- Эй!Пуанкаре!возьми нас?..Черта!Пусть ещепоследний,старый батькасодрогаетплачемлавры звонницы.Пустьещеврезается с Крещатикаволчий вой:"Даю - беру червонцы!"Наша сила -правда,ваша -лаврьи звоны.Ваша -дым кадильный,наша -фабрик дым.Ваша мощь -червонец,наша -стяг червонный- Мы возьмем,займеми победим.Здравствуйи прощай, седая бабушка!Уходи с пути!скорее!ну-ка!Умирай, старуха,спекулянтка,набожка.Мы идем -ватага юных внуков!1924
УХ, И ВЕСЕЛО!
О скукена этом светеГогольговаривал много.Много он понимает -этот самый вашГоголь!В СССРот веселостистонутцелые губернии и волости.Например,со смехаслезы потопомна крохотном перегонеот Киева до Конотопа.Свечикажутязычьи кончики.11 ночи.Сидим в вагончике.Разговорперекидывается самот бандитовк Брынским лесам.Остановят поезд -минута паники.И мчив Москву,укутавшись в подштанники.Осоловели;поездтемный и душный,и легли,попрятав червонцыв отдушины.4 утра.Скок со всех ног.Стуксо всех рук:"Вставай!Открывай двери!Чай, не зимняя спячка.Не медведи-звери!"Где-тос перепугузагрохотал наган,у кого-тов плевательницезастряла нога.В двериновый стукраздраженный.Заплакалиразбуженныедети и жены.Будь что будет...Жизнь -на ниточке!Снимаю цепочку,и вот...Ласковый голос:"Купите открыточки,пожертвуйтена воздушный флот!"Сонещене сошел с сонных,ищутрадостнокарманы в кальсонах.Чертавытащишьиз голой ляжки.Наконец,разыскаликопеечные бумажки.Утро,вдалипетухи пропели...- Через скольколетсоберет он на пропеллер?Спрашиваю,под пледзасовывая руки:- Товарищ сборщик,есть у вас внуки?- Есть, -говорит.- Так скажитевнучке,чтоб с тех собирала,- на ком брючки.А этаким способом- через тысячную ночку -соберетеразве чтона очки летчику. -Наконец,задыхаясь от смеха,поездвзяли дальше поехал.К чему спать?Позевывает пассажир.Сны этитольконагоняют жир.Человеческимпроисхождениемгордятся простофили.А ясожалею,что яне филин.Как филинам полагается,не предаваясь сну,ждал бысборщиков,влезши на сосну.1924
9-е ЯНВАРЯ
О боге болтая,о смирении говоря,помни день -9-е января.Не с красной звездой -в смирении тупомс крестами шлиза Гапоном-попом.Не в сабливрубалиськонармией-птицей -белелив рукахлисты петиций.Не в горловгрызалисьцаревым лампасникам -плелисьв надежде на милость помазанника.Скорответвеличествабыл:"Пули в спины!в груди!и в лбы!"Позор без названия,ужас без именипокрыл и царя,и площадь,и Зимний.А попна забрызганном кровью требникеписалв приходцаревы серебреники.Не все враги уничтожены.Есть!Раздуйтеопятьпотухшую месть.Не сбитыс Западакрепости вражьи.Буржуирабочихсгибают в рожья.Рабочие,помните русский урок!Затвор осмотрите,штыки курок.В споре с врагом -одно решение:Да здравствуют битвы!Долой прошения!1924
КОМСОМОЛЬСКАЯ
Смерть -не сметь!Строит,рушит,кроити рвет,тихнет,кипити пенится,гудит,говорит,молчити ревет -юная армия:ленинцы.Мыновая кровьгородских жил,тело нив,ткацкой идейнить,Ленин -жил,Ленин -жив,Ленин -будет жить.Залили горем.Свезли в мавзолейчастицу Ленина -тело.Но тленью не взять -ни земле,ни золе -первейшее в Ленине -дело.Смерть,косу положи!Приговор лжив.С такимнебесамне блажить.Ленин -жил.Ленин -жив.Ленин -будет жить.Ленин -жившаганьем Кремля -вождякапиталовых пленников.Будет жить,и будетземлягордиться именем:Ленинка.Ещепо мирупройдут мятежи -сквозь все межикоммунепуть проложить,Ленин -жил.Ленин -жив.Ленин -будет жить.К сведению смерти,старой карги,гонящей в могилуи старящей:"Ленин" и "Смерть" -слова-враги."Ленин" и "Жизнь" -товарищи.Твержепечаль держи.Грудьюв горе прилив.Нам -не ныть.Ленин -жил.Ленин -жив.Ленин -будет жить.Ленин рядом.Вотон.Идети умрет с нами.И сновав каждом рожденном рожден -как сила,как знанье,как знамя.Земля,под ногами дрожи.За все рубежислова -взвивайтесь кружить.Ленин -жил.Ленин -жив.Ленин -будет жить.Ленин ведьтоженачал с азов, -жизнь -мастерская геньина.С низа лет,с класса низов -рвисьразгромадиться в Ленина.Дрожите, дворцов этажи!Биржа нажив,будешьбитаявыть.Ленин -жил.Ленин -жив.Ленин -будет жить.Ленинбольшесамых больших,но дажеи этодивосоздали всех временмалыши -мы,малыши коллектива.Мускулузлом вяжи.Зубы-ножи -в знанье -вонзай крошить.Ленин -жил.Ленин -жив.Ленин -будет жить.Строит,рушит,кроити рвет,тихнет,кипити пенится,гудит,молчит,говорити ревет -юная армия:ленинцы.Мыновая кровьгородских жил,тело нив,ткацкой идейнить.Ленин -жил.Ленин -жив.Ленин -будет жить.31 марта 1924 г.
ЮБИЛЕЙНОЕ
Александр Сергеевич,разрешите представиться.Маяковский.Дайте рукуВот грудная клетка.Слушайте,уже не стук, а стон,тревожусь я о нем,в щенка смиренном львенке.Я никогда не знал,что столькотысяч тоннв моейпозорно легкомыслой головенке.Я тащу вас.Удивляетесь, конечно?Стиснул?Больно?Извините, дорогой.У меня,да и у вас,в запасе вечность.Что нампотерятьчасок-другой?!Будто бы вода -давайтемчать, болтая,будто бы весна -свободнои раскованно!В небе вонлунатакая молодая,что еебез спутникови выпускать рискованно.Ятеперьсвободенот любвии от плакатов.Шкуройревности медведьлежит когтист.Можноубедиться,что земля поката, -сядьна собственные ягодицыи катись!Нет,не навяжусь в меланхолишке черной,да и разговаривать не хочетсяни с кем.Толькожабры рифмтопырит учащенноу таких, как мы,на поэтическом песке.Вред - мечта,и бесполезно грезить,надовестьслужебную нуду.Но бывает -жизньвстает в другом разрезе,и большоепонимаешьчерез ерунду.Намилирикав штыкинеоднократно атакована,ищем речиточнойи нагой.Но поэзия -пресволочнейшая штуковина:существует -и ни в зуб ногой.Например,вот это -говорится или блеется?Синемордое,в оранжевых усах,Навуходоносоромбиблейцем -"Коопсах".Дайте нам стаканы!знаюспособ старыйв горедуть винище,но смотрите -извыплываютRed и White Star'ыс ворохомразнообразных виз.Мне приятно с вами, -рад,что вы у столика.Муза этоловкоза язык вас тянет.Как этоу васговаривала Ольга?..Да не Ольга!из письмаОнегина к Татьяне.- Дескать,муж у васдураки старый мерин,я люблю вас,будьте обязательно моя,я сейчас жеутром должен быть уверен,что с вами днем увижусь я. -Было всякое:и под окном стояние,письма,тряски нервное желе.Воткогдаи горевать не в состоянии -это,Александр Сергеич,много тяжелей.Айда, Маяковский!Маячь на юг!Сердцерифмами вымучь -воти любви пришел каюк,дорогой Владим Владимыч.Нет,не старость этому имя!Тушувперед стремя,яс удовольствиемсправлюсь с двоими,а разозлить -и с тремя.Говорят -я темой и-н-д-и-в-и-д-у-а-л-е-н!Entre nous...чтоб цензор не нацыкал.Передам вам -говорят -видалидажедвухвлюбленных членов ВЦИКа.Вот -пустили сплетню,тешат душу ею.Александр Сергеич,да не слушайте ж вы их!Может,яодиндействительно жалею,что сегоднянету вас в живых.Мнепри жизнис вамисговориться б надо.Скоро воти яумруи буду нем.После смертинамстоять почти что рядом:вы на Пе,а яна эМ.Кто меж нами?с кем велите знаться?!Чересчурстрана мояпоэтами нища.Между нами- вот беда -позатесался НадсонМы попросим,чтоб егокуда-нибудьна Ща!А НекрасовКоля,сын покойного Алеши, -он и в карты,он и в стих,и такнеплох на вид.Знаете его?вот онмужик хороший.Этотнам компания -пускай стоит.Что ж о современниках?!Не просчитались бы,за васполсотни отдав.От зевотыскулыразворачивает аж!Дорогойченко,Герасимов,Кириллов,Родов -какойоднаробразный пейзаж!Ну Есенин,мужиковствующих свора.Смех!Коровоюв перчатках лаечных.Раз послушаешь...но это ведь из хора!Балалаечник!Надо,чтоб поэти в жизни был мастак.Мы крепки,как спирт в полтавском штофе.Ну, а что вот Безыменский?!Так...ничего...морковный кофе.Правда,естьу насАсеевКолька.Этот может.Хватка у негомоя.Но ведь надозаработать сколько!Маленькая,но семья.Были б живы -стали быпо Лефу соредактор.Я быи агиткивам доверить мог.Раз бы показал:- вот так-то мол,и так-то...Вы б смогли -у васхороший слог.Я дал бы вамжирностьи сукна,в рекламу бвыдалгумских дам.(Я дажеямбом подсюсюкнул,чтоб толькобытьприятней вам.)Вам теперьпришлось быбросить ямб картавый.Нынченаши перья -штыкда зубья вил, -битвы революцийпосерьезнее "Полтавы",и любовьпограндиознееонегинской любви.Бойтесь пушкинистов.Старомозгий Плюшкин,перышко держа,полезетс перержавленным.- Тоже, мол,у лефовпоявилсяПушкин.Вот арап!а состязается -с Державиным...Я люблю вас,но живого,а не мумию.Навелихрестоматийный глянец.Выпо-моемупри жизни- думаю -тоже бушевали.Африканец!Сукин сын Дантес!Великосветский шкода.Мы б его спросили:- А ваши кто родители?Чем вы занималисьдо 17-го года? -Только этого Дантеса бы и видели.Впрочем,что ж болтанье!Спиритизма вроде.Так сказать,невольник чести...пулею сражен...Ихи по сегоднямного ходит -всяческихохотниковдо наших жен.Хорошо у насв Стране Советов.Можно жить,работать можно дружно.Только вотпоэтов,к сожаленью, нету -впрочем, может,это и не нужно.Ну, пора:рассветлучища выкалил.Как бымилиционерразыскивать не стал.На Тверском бульвареочень к вам привыкли.Ну, давайте,подсажуна пьедестал.Мне быпамятник при жизниполагается по чину.Заложил быдинамиту- ну-ка,дрызнь!Ненавижувсяческую мертвечину!Обожаювсяческую жизнь!1924
ПРОЛЕТАРИЙ, В ЗАРОДЫШЕ ЗАДУШИ ВОЙНУ!
Будущие:Дипломатия- Мистер министр?How do you do?Ультиматум истек.Уступки?Не иду.Фирме Моргандолжен Круппровнотри миллиардаи руп.Обложить облака!Начать бои!Будет добыча -вам пай.Люди - ваши,расходы -мои.Good bye!Мобилизация"Смит и сын.Самоговорящий ящик".Ящикминистрпридвинул быстро.В раструб трубы,мембране говорящей,сороксекундбубнил министр.Сотое авеню.Отец семейства.Дочьиграетцепочкой на отце.Записалс граммофонавремя и место.Фармацевт - как фармацевт.Пять сортировщиков.Вид водолаза.Серыхмасокнемигающий глаз -уставилив триста баллонов газа.Блокминутуповизгивал лазя,грузяв кузова"чумной газ".КлубыНью-Йоркараскрылись в сроки,разне разнилсяот других разов.Фармацевтсиял,убивши в покерфлеш-роялем- четырех тузов.НаступлениеШтаб воздушных гаваней и доков.Возд-воен-электрикДжим Уоствключилв трансформаторзаатлантических токовтриста линий -зюд-ост.Авиаторв картек цели полетавграфилпо линейкев линию линия.Ровнов пятьбез механиков и пилотоввзвилисьтристачудовищ алюминия.Треугольник- летящая фабрика ветра -в воздухтриста винтов всвистал.Скорость -шестьсот пятьдесят километров.Девятьтысячметров -высота.Грозой не кривясь,ни от ветра резкого,только -будтогигантский Кольт -над каждым аэросухо потрескивалтокв 15 тысяч вольт.Всталистражей неба вражьего.Кто умер -счастье тому.Знайте,буржуямисжигаемые заживо,последнее изобретение:"крематорий на дому".БойГороддышалчто было мочи,спал,никакне готовяськ смертям.Выползлотриста,к дымочку дымочек.Пошлиспиральюснижаться, смердя.Какая-то птица- пустяк,воробушки -падалав камень,горохом ребрышки.Крышарейхстага,сиявшая лаково,в две секундыстала седая.Бесцветный духдома обволакивал,никк земле,с этажей оседая."Спасайся, кто может,с десятого -прыга..."Словосвелов холодеющем небе;ножки,еще минуту подрыгав,рядомлегли -успокоились обе.Безумныедумали:"Сжалим,умолим".Когдарастаялгаз,повися, -ни человека,ни зверя,ни моли!Жизньбылаи вышла вся.Четыреаэроснизились искоса,лучискрестяогромнейшим иксом.Был труп- и нет.Был дом- и нет его.Жегсветфиолетовый.Обделали чисто.Ни дыма,ни мрака.Взорвали,взрыли,смыли,взмели.И городлежитпогашенной маркойна грязном,рваномпакете земли.ПобедаМорган.Жена.В корсетах.Не двинется.Глядя,какшампанское пенится,Морган сказал:- Дарю именинниценемного разрушенное,но хорошее именьице!Товарищи, не допустим!Сейчасподытоженавеликая война.Пишутмемуарыистории писцы.Но боль близких,любимых, намещекричитиз сухих цифр.30миллионоввзяли на мушку,в сотняхмиллионовстенанье и вой.Но и этотадпокажется погремушкойрядомс грядущейготовящейся войной.Всеми спинами,по пленам драными,руками,брошеннымина операционном столе,всемив осеньноющими ранами,всей трескотнейвсех костылей,дырами ртов,- выбил бой! -голосом,визгом газовой боли -сегодня,мир,крикни- Долой!!!Не будет!Не хотим!Не позволим!Нациямнетврагов наций.Нациювыдумалмира враг.Выходине с нацией драться,рабочий мира,мира батрак!Иди,пролетарской армией топая,штыкипоследниеатакой выставь!"Фразыо мире -пустая утопия,покане экспроприированкласс капиталистов".Сегодня...завтра... -а справимся все-таки!Виновным - смерть.Невиновным - вдвойне.Сбейтежирныхдюжины и десятки.Миру - мир,война - войне.2 августа 1924 г.
СЕВАСТОПОЛЬ - ЯЛТА
В автонасажалиразных армян,рванулись -и мы в пути.Дорога до Ялтыбудто роман:все времянадо крутить.Сначалаавтоподступает к горам,охаживая кряжевые.Вот так и у насвлюбленья пора:наметишь -и мчишь, ухаживая.Автоначинаетпо солнцу трясть,то жаренней ты,то варенней:так сердцетебераспаляет страсть,и грудь -раскаленной жаровней.Привал,шашлык,не вяжешь лык,с кружениемнету сладу.У этиху самыхгроздьев шашлы -совсем поцелуйная сладость.То солнечный жар,то ущелий тоска, -не верьни единой версийке.Который москити который мускат,и кто персюкии персики?И вдруг вопьешься,любовью заливи душу,и тело,и рот.Так разомвстаютоблака и заливв разрывеБайдарских ворот.И сразудороганудней и нудней,в туннель,тормозами тужась.Вот куча камня,и церковь над ней -ужасомвсех супружеств.И сновапочтио скалы скулой,с боковпобелелой глядит.Так ревностьтебяобступает скалой -за камнемлюбовник бандит.А дальше -тишь;крестьяне, корпя,лозойразделали скаты.Так,свой виноградникпотом кропя,и ярисую плакаты.Потом,пропылясь,проплывают года,трусятсуетнею мышиной,и лишьразвлекаетсемейный скандалслучайнолопнувшей шиной.Когда жокончательноэто доест,распухот моторного гвалта -- Стоп! -И склепомотдельный подъезд:- Пожалтечервонец!Ялта.1924
ВЛАДИКАВКАЗ - ТИФЛИС
Тольконогаступила в Кавказ,я вспомнил,что я -грузин.Эльбрус,Казбек.И еще -как вас?!На горугоры грузи!Ужена мненикаких рубах.Бродягой, -один архалук.Ужеподо мнойтакой карабах,что Ройльсу -и то б в похвалу.Было:с ордой,загорел и носат,стареевсего старья,я влез,веков девятнадцать назад,вот в этот самыйв Дарьял.Лезгинщики гитарист душой,в многовековом поту,я землюпрошели возделал мушойотсюдапо самый Батум.От этих делне вспомнят ни зги.История -врун даровитый,бубнит лишь,что былицарьки да князьки:Ираклии,Нины,Давиды.Стена -и тознакомая что-то.В тахтахвот этой вот башни -я помню:я велРуставели Шотойс царицейс Тамароюшашни.А послекатился,костями хрустя,чтоб в пенуТереку врыться.Да это что!Любовный пустяк!И лучшерезвилась царица.А дальшея видел -в пробоину скалвот с этихтропиночек узкихна сакли,звеня,опускались войсказолотопогонников русских.Ленивоот жизнивзбираясь ввысь,гитаройдушу отверз -"Мхолот шен эртсрац, ром чемтвисМоуциямаглидгаи гмертс..."И утро свободыв кровавой росесегоднявстает поодаль.И вотя мечу,я, мститель Арсен,бомбы5-го года.Живилисьв пажахКнязевы сынки,а яежедневнои нановоопять вспоминаювсе синякиот плетоквсех Алихановых.И дальшеистория нашахмура.Я вижуправящих кучку.Какие-то люди,мутней, чем Кура,французов чмокают в ручку.Двадцать,а может,больше вековволокугнетателей узы я,чтоб толькопод знаменем большевиковвоскресласвободная Грузия.Да,я грузин,но не старенькой нации,забитойв ущелье в это.Я -равный товарищодной Федерациигрядущего мира Советов.Ещеомрачаетсядень инойужасомкрови и яри.Мы бродим,мыещене вино,ведь мы ещетолько мадчари.Я знаю:глупость - эдемы и рай!Но еслипелось про это,должно быть,Грузию,радостный край,подразумевали поэты.Я жду,чтоб аэров горы взвились.Как женщина,мноюлелееманадежда,что в хвостсо словом "Тифлис"вобьемфабричные клейма.Грузин я,но не кинто озорной,острящийи пьющий после.Я жду,чтоб гудкивзревели зурной,где шлилишь кинтода ослик.Я чтупоэтов грузинских дар,но ближевсех песен в мире,мне ближевсехи зурни гитарлебедоки кранов шаири.Стройво всю трудовую прыть,для стройкине жаль ломаний!ЕслидажеКазбек помешает -срыть!Все равноне видатьв тумане.1924
ТАМАРА И ДЕМОН
От этого Терекав поэтахистерика.Я Терек не видел.Большая потерийка.Из омнибусавразвалкусошел,поплевывалв Терек с берега,совал емув пенупалку.Чего же хорошего?Полный развал!Шумит,как Есенин в участке.Как будто быТерексорганизовал,проездом в Боржом,Луначарский.Хочу отвернутьзаносчивый носи чувствую:стыну на грани я,овладеваетмноюгипноз,водыи пены играние.Вот башня,револьверомнебу к виску,разиткрасотою нетроганой.Поди,подчини еепреду искусств -Петру СеменычуКогану.Стою,и злоба взяла меня,что этудикость и выступыс такой бездарностьюяпроменялна славу,рецензии,диспуты.Мне местоне в "Красных нивах",а здесь,и не построчно,а даромреветьстараться в голос во весь,срываяструны гитарам.Я знаю мой голос:паршивый тон,но страшенсилою ярой.Кто видывал,не усомнится,чтоябыл бы услышан Тамарой.Царица крепится,взвинчена хоть,величественноделает пальчиком.Но я ейсразу:- А мне начхать,царица выили прачка!Тем болеес песен -какой гонорар?!А стирка -в семью копейка.А даромнемного дарит гора:лишь воду -поди,попей-ка! -Взъярилась царица,к кинжалу рука.Козой,из берданки ударенной.Но я ейпо-своему,вы ж знаете как -под ручку...любезно...- Сударыня!Чего кипятитесь,как паровоз?Мыобщей лирики лента.Я знаю давно вас,мнемного про васговаривалнекий Лермонтов.Он клялся,что страстьюи равных нет...Таким мнемерещился образ твой.Любви я заждался,мне 30 лет.Полюбим друг друга.Попросту.Да так,чтоб скалараспостелилась в пух.От черта скрадуи от бога я!Ну что тебе Демон?Фантазия!Дух!К тому ж староват -мифология.Не кинь меня в пропасть,будь добра.От этой листрушу боли я?Мнедажепиджак не жаль ободрать,а грудь и бока -тем более.Отсюдадашьхороший удар -и в Терекзамертво треснется.В Москвебольнее спускают...куда!ступеньки считаешь -лестница.Я кончил,и дело мое сторона.И пусть,озверев от помарок,про этопишет себе Пастернак.А мы...соглашайся, Тамара! -История дальшеуже не для книг.Я скромный,и ябастую.Сам Демон слетел,подслушал,и сник,и скрылся,смердявпустую.К нам Лермонтов сходит,презрев времена,Сияет -"Счастливая парочка!"Люблю я гостей.Бутылку вина!Налей гусару, Тамарочка!1924
ХУЛИГАНЩИНА
Толькосолнце усядется,канувза опустевшиефабричные стройки,стонутокраиныот хулигановвроде вот этоймилой тройки.Человек пройдети - марш поодаль.Таким попадись!Ежовые лапочки!От них ни проезда,от нихни проходани женщине,ни мужчине,ни электрической лампочке."Мадамочка, стой!Провожу немножко...Клуб?Почему?Ломай стулья!Он возражает?В лопатку ножиком!Зубы им вычти!Помножь им скулья!"Гудятв башкепивные пары,тощая мысльсамогономсмята,и в воздухедаже не топоры,а целыенебоскребыстоэтажногомата.Рабочий,этим ликровь наших жил?!Наши дочкиэтим разве?!Пока не поздно -конец положиэтой горланнойи грязной язве!1924
ПОСМЕЕМСЯ!
СССР!Из глоток из всех,да так,чтоб врагу аж смяться,сегодняраструбливайрадостный смех -намможно теперь посмеяться!Шипели: "Погибнутчерез день, другой,в крайности -через две недели!"Мыгордо стоим,а они дугойизгибаются.Ливреи надели.Билисьв границы Советской страны:"Не допустими к первой годовщине!"Мыгордо стоим,а они -штаныв берлинских подвалах чинят.Ллойд-Джорджиревелисо своих постов:"Узурпаторы!Бандиты!Воришки!"Мыгордо стоим,а они - раз стослетали,как еловые шишки!Онина нашиголодные днирадовались,пожевывая пончики.До урожаевмы доживаем,а онипоследние дожевалимильончики!Злорадничали:"Коммунистамнадежды нет:погибнутне в мае, так в июне".А мы,мы - стоим.Мы - на 7 летближе к мировой коммуне!Товарищи,вовсюиз глоток из всех -да так, чтоб врагам аж смяться,сегодняраструбливайтерадостный смех!Наместь над чем посмеяться!1924
КРАСНАЯ ЗАВИСТЬ
Яещене лыси не шамкаю,все жедядярослый с виду я.В первый разза жизньмалышам-ка ябарабанящимпозавидую.Нашажизнь -в грядущее рваться,оббиватьего порог,вы жгрядущее этов двадцатьрасшагаетегромом ног.Намсегоднякорежит ушигромыханийтеплушечныхржа.Вас,забывшихи имя теплушек,разлетитна рабфакдирижабль.Мы,пергаментытекстами саля,подписываемдоговора.Вамзабытьи границы Версаляна бортусамолета-ковра.Нам -трамвай.Попробуйте,влезьте!Полон.Как в арифметике -цифр.Вы жв работубудетеездить,самолетвыводяпод уздцы.Мысегоднядвугривенный потныйотчисляемот крох,от жалований,чтоб флотвзлетелзаработанный,вамза юность однупожалованный.Мыживемкак радиозайцы,телефонныетрубкикрадя,чтоб музыкамв васврезаться,от Ураладо Крыма грядя.Мы живемтолько тем,что тощи,чуть полней бы -и в комнатедушно.Небобудетваша жилплощадь -не зажметна ширивоздушной.Мыот солнца,от снега зависим.Из-за дождика -с богомсудятся.Вы ждождемраскрепите выси,как толькозаблагорассудится.Динамиты,бомбы,газы -самолетовнашихфарш.Вамсмертямине сыпать наземь,разлетайтесьпод звонкий марш.К намизвестьеидетс почтовым,проплываетрадость -год.Этоглупое времяна что вам?Телеграммойпроносится код.Мыв камняхпроживаем весны -нет билетаи денег нет.Вамне будетпространств поверстных -самсебепроездной билет.Превратятсяне скоров ягодкусловоцветыО. Д. В. Ф.Те,комупо трии по два годка,вспомнинас,эти ягоды съев.1925
ВЫВОЛАКИВАЙТЕ БУДУЩЕЕ!
Будущеене придет само,еслине примем мер.За жабры его, - комсомол!За хвост его, - пионер!Коммунане сказочная принцесса,чтоб о неймечтать по ночам.Рассчитай,обдумай,нацелься -и идихоть по мелочам.Коммунизмне толькоу земли,у фабрик в поту.Он и домаза столиком,в отношеньях,в семье,в быту.Кто скрипитматершиной смачнойцелый день,как немазаный воз,тот,кто млеетпод визг балалаечный,тотдо будущегоне дорос.По фронтампулеметами такать -не в этомодномвойна!И семейи квартир атакаугрожаетне меньшенам.Кто не выдержалнатиск домашний,спитв уютебумажных роз, -до грядущейжизни мощнойтотпока ещене дорос.Как и шуба,и время тоже -проедаетбыта моль ее.Наших днейзалежалых одежуперетряхни, комсомолия!1925
Цикл стихотворений "Париж" (1925 год)
ЕДУ
Билет -щелк.Щека -чмок.Свисток -и рванулись туда мы,куда,как сельди,в сети чулокплывуткругосветные дамы.Сегодня приедет -уродом-урод,а завтра -узнать посмейте-ка:в одноразубрани город и рот -помады,огней косметика.Веселыхтянет в эту вот даль.В Париже грустить?Едва ли!В Парижеплощадьи та Этуаль,а звезды -так сплошь этуали.Засвистывай,трись,врезайся и режьсквозь Льежии об Брюссели.Но ножи Париж,и Брюссель,и Льеж -тому,кто, как я, обрусели.Сейчас быв санис ногами -в снегу,как в газетном листе б...Свисти,заноси снегамименя,прихерсонская степь...Вечер,поле,огоньки,дальняя дорога, -сердце рвется от тоски,а в груди -тревога.Эх, раз,еще раз,стих - в пляс.Эх, раз,еще раз,рифм хряск.Эх, раз,еще раз,еще много, много раз...Людиразных стран и рас,копая порядков грядки,увидев,как ясебя протряс,скажут:в лихорадке.1925
ГОРОД
Один Париж -адвокатов,казарм,другой -без казарм и без Эррио.Не оторватьот второгоглаза -от этого города серого.Со стен обещают:"Un verre de kotodonne de l'energie"3Вином любвикакими ктомою взбудоражит жизнь?Может,критикизнают лучше.Может,ихи слушать надо.Но кому я, к черту, попутчик?Ни душине шагаетрядом.Как раньше,свойраскачивай горбвпередипоэтовых арб -неси,один,и радость,и скорбь,и прочийлюдской скарб.Мне скучноздесьодномувпереди, -поэтуне надо многого, -пустьтольковремяскорей родиттакого, как я,быстроногого.Мы рядомпойдемдорожной пыльцой.Одножеланьепучит:мне скучно -желаювидеть в лицо,кому этояпопутчик?!"Je suis un chameau",в плакате стоятлитеры,каждая - фут.Совершенно верно:"Je suis", -это"я",а "chameau" - это"я верблюд".Лиловая туча,скорей нагнись,меняи Париж полей,чтоб толькоскорейзацвели огнидлинойЕлисейских полей.Во все огонь -и небу в темьи в чернь промокшей пыли.В огнежукамивсех системжужжатавтомобили.Горит вода,земля горит,горитасфальтдо жжения,как будтозубрятфонаритаблицу умножения.Площадькрасивейи тысячдам-болонок.Эта площадьоправдала бкаждый город.Если б был яВандомская колонна,я б женилсяна Place la concorde.1925
ВЕРЛЕН И СЕЗАН
Я стукаюсьо стол,о шкафа острия -четыре метра ежедневно мерь.Мне тесно здесьв отеле Istria -на коротышкеrue Campagne - Premiere.Мне жмет.Парижская жизнь не про нас -в бульварытоску рассыпай.Направо от нас -Boulevard Montparnasse,налево -Boulevard Raspail.Хожу и хожу,не щадя каблука, -хожуи ночь и день я, -хожу трафаретным поэтом, покав глазахне встанут виденья.Туман - парикмахер,он делает гениев -загримировалодногобородой -Добрый вечер, m-r Тургенев.Добрый вечер, m-me Виардо.Пошел:"За что боролись?А Рудин?..А вы,именьевозьми подпальни..."Мнеих разговор эмигрантскийнуден,и юркаюв кафе от скульни.Да.Это он,вот эта сова -не тронулвеликоготлен.Приподнял шляпу:"Comment ca va,cher camarade Verlaine?"4Откуда вас знаю?Вас знают все.И вотдовелось состукаться.Лет сороквы тянетесвой абсентиз тысячи репродукций.Я раньшеваспочти не читал,а нынче -вышло из моды, -и рад бы прочесть -не поймешь ни черта:по-русски дрянь, -переводы.Не злитесь, -со мной,должно быть, и вызнакомылишь понаслышке.Поговоримо пустяках путевых,о нашинском ремеслишке.Теперьплохие стихи -труха.Хороший -себе дороже.С хорошими я бсвои потрохасложилпод заборомтоже.Бумагигладьоблевываяпером,концом губы -поэт,как блядь рублевая,живетс словцом любым.Я жизньотдатьза сегоднярад.Какая это громада!Вы чуетеслово -пролетариат? -емуграндиозное надо.Из кожинадовылазить тут,а нас -к журнальчикампремией.Когда ж поймут,что поэзия -труд,что место нужнои время ей."Лицом к деревне" -заданье дано, -за гусли,поэты-други!Поймите ж -лицо у меняодно -оно лицо,а не флюгер.А тут и ГУСотверзает уста:вопрос не решен."Который?Поэт?Так ведь это ж -просто кустарь,простой кустарь,без мотора".Перотакомув язык вонзи,прибейк векам кунсткамер.Ты врешь.Ещене найден бензин,что движетсердец кусками.Идеюнельзязамешать на воде.В водеотсыреет идейка.Поэтникогдаи не жил без идей.Что я -попугай?индейка?К рабочемунадоидти серьезней -недооценили их мы.Поэты,покайтесь,пока не поздно,во всехотглагольных рифмах.У наспоэтсобытья берет -спишетвчерашний гул,а надорватьсяв завтра,вперед,чтоб брюкитрещалив шагу.В садах коммунывспомнят о барде -какиептицызальются им?Чтобудетс ветоктоварищ Вардинрассвистыватьсвои резолюции?!За глотку возьмем."Теперь поори,несбитая быта морда!"И вижу,завистьзажглась и горитв глазахмоего натюрморта.И каплетс Верленав стакан слеза.Он весь -как зуб на сверле.Тутк намподходитПоль Сезан:"Ятакнапишу вас, Верлен".Он пишет.Смотрю,как краска свежа.Monsieur,простите вы меня,у насстарикам,как под хвост вожжа,бывалоот вашего имени.Бывало -сезон,наш бог - Ван-Гог,другой сезон -Сезан.Теперьушли от искусствавбок -не краску любят,а сан.Птенцы -у нихмолоко на губах, -а с детствак смирению падки.Большущее имя взялиАХРР,а чешутответственнымпятки.Небосьне напишутмой портрет, -не трутпонапраснукисти.Ведь то желицо как будто, -ан нет,рисуюткто поцекистей.Сезаностановился на линии,и весьразмерсился - тронутый.Париж,фиолетовый,Париж в анилине,вставалза окном "Ротонды".1925
NOTRE-DAME
Другие зданиялежат,как грязная кора,в воспоминаниио NOTRE-DAME'е.Прошедшеговозвышенный корабль,о время зацепившийсяи севший на мель.Раскрыли дверь -тоски тяжелей;желеиз железа -нелепее.Прошлисквозь монашийслужилый елейв соборное великолепие.Читалписьмена,украшавшие храм,про боговы благана небе.Спускался в партер,подымался к хорам,смотрел удобстваи мебель.Я вышел -со мнойпереводчица-дура,щебечетбантиком-ротиком:"Ну, как вамнравится архитектура?Какая небесная готика!"Я взвесил всеи обдумал, -ну вот:он лучше Блаженного Васьки.Конечно,под клуб не пойдет -темноват, -об этом не думаликлассики.Не стиль...Я в этих делах не мастак.Не далсястарью на съедение.Но то хорошо,что уже местаготовы тебедля сидения.Егони к чемуперестраивать заново -приладимс грехом пополам,а в наших -ни стульев нет,ни органов.Копнешь -одни купола.И лучше б оркестр,да игра дорога -сначалане будет финансов, -а то ли делокогда орган -играйхоть пять сеансов.Ясно -репертуар иной -фокстроты,а не сопенье.Нельзя жефранцузскому Госкинодуховные песнопения.А для рекламы -не храм,а краса -старайсяво все тяжкие.Электрорекламе -лучший фасад:меж башенпустить перетяжки,да буквами разными:"Signe de Zoro",чтоб буквы бежали,как мышь.Такая рекламатак заорет,что видново весь Boulmiche.А еслии лампочкивставить в глазахимерамв углах собора,тогда -никто не уйдет назад:подряд -битковые сборы!Да, надобытьбережливым тут,ядромчегоне попортив.В особенности,если пойдутгромитьпрефектурунапротив.1925
ВЕРСАЛЬ
По этойдороге,спеша во дворец,бесчисленные Людовикитряслив шелкахзолоченых каретцтелесдесятипудовики.И ляжексвоихотмахав шатуны,по ней,марсельезой пропет,плюя на корону,теряя штаны,бежализ ПарижаКапет.Теперьпо нейвеселый Парижгоняетавто рассиян, -кокотки,рантье, подсчитавший барыш,американцыи я.Версаль.Возглас первый:"Хорошо жили стервы!"Дворцына тыщи спален и зал -и в каждойи столи кровать.Такихвторыхи построить нельзя -хоть целую жизньворовать!А за дворцом,и сюдыи туды,чтоб жизнь имбыласвежа,пруды,фонтаны,и снова прудыс фонтаномиз медных жаб.Вокруг,в поощреньежантильных манер,дорожкиполны статуями -везде Аполлоны,а этихВенербезруких, -так целые уймы.А дальше -жильядля их Помпадурш -Большой Трианони Маленький.Вот тутПомпадуршуводили под душ,вот тутпомпадуршины спаленки.Смотрю на жизнь -ах, как не нова!Красивость -аж дух выматывает!Как будтовлипв акварель Бенуа,к каким-тостишкам Ахматовой.Я все осмотрел,поощупал вещи.Из всейкрасотищи этоймнебольше всегопонравилась трещинана столикеАнтуанетты.В негоштыка революцииклинвогнали,пляша под распевку,когдасанкюлотыповолоклина эшафоткоролевку.Смотрю,а все же -завидные видики!Сады завидные -в розах!Скорей быкультурутакой же выделки,но в новый,машинный розмах!В музеивот этилачуги б вымести!Сюда бы -стальнойи стекольныйрабочий дворецмиллионной вместимости, -такой,чтоб и глазу больно.Всем,еще имеющимкупоныи монеты,всем царям -еще имеющимся -в назидание:с гильотины неба,головой Антуанетты,солнцепокатилосьумирать на зданиях.Расплыласьи липи каштанов толпа,слегкалисточки ворся.Прозрачныйвечернийнебесный колпакзакрылмузейный Версаль.1925
ЖОРЕС
Ноябрь,а народзажат до жары.Стоюи смотрю долго:на шинах машинныхмимо -шарыкатаютсяв треуголках.Войной обагренныерукиумыви красныешансывзвесив,коммерциюновуювбили в умы -хотятспекульнуть на Жоресе.Покажут рабочим -смотрите,и онс великими нашимитоже.Жореснастоящий француз.Пантеонне станет жеонтревожить.Готовыпотокислезливых фраз.Эскорт,колесницы - эффект!Ни с места!Скажите,кем из васв окнепристреленЖорес?Теперьпришлипанихидами выть.Зорче,рабочий класс!Товарищ Жорес,не дай убитьсебяво второй раз.Не даст.Поднявзнамен мачтовый лес,спаявлюдейв одинплывущий флот,громовый и живой,по-прежнемуЖореспроходит в Пантеонпо улице Суфло.Он в этих криках,несущихся вверх,в знаменах,в шагах,в горбах."Vivent les Soviets!..A bas la guerre!..Capitalisme a bas!.."5И вот -взбегает огоньи горит,и песнякраснеет у рта.И кажется -сновав дымупушкариидутк парижским фортам.Спиноюк витринам отжали -и вотиз книжеквыжалисьтени.И снова71-й годвстаету страниц в шелестении.Горана грудимогла б подняться.Тамгневный окрик орет:"Кто смел сказать,что мыв семнадцатомпредалифранцузский народ?Неправда,мы с вами,французские блузники.Забудьтеэтотпоклеп дрянной.На всех баррикадахмы ваши союзники,рабочий Крезои рабочий Рено".1925
ПРОЩАНИЕ
(Кафе)Обыкновенномы говорим:все дорогиприводят в Рим.Не таку монпарнасца.Готов поклясться.И Реми Ромул,и Ремул и Ромв "Ротонду" придутили в "Дом".В кафеидутпо сотням дорог,плывутпо бульварной реке.Вплываю и я:"Garcon,un grogamericain!"Сначаласлова,и губы,и скулыкафейный гомон сливал.Но вотпошливылупляться из гулаи лепятсяфразойслова."ТутпроходилМаяковский давече,хромой -не видали рази?" -"А с кем он шел?" -"С Николай Николаичем". -"С каким?""Да с великим князем!" -"С великим князем?Будет врать!Он кругли лыс,как ладонь.Чекист он,послан сюдавзорвать..." -"Кого?" -"Буа-дю-Булонь.Езжай, мол, Мишка..."Другой поправил:"Вы врете,противно слушать!Совсем и не Мишка он,а Павел.Бывало, сядем -Павлуша! -а тут жеего супруга,княжна,брюнетка,лет под тридцать..." -"Чья?Маяковского?Он не женат"."Женат -и на императрице". -"На ком?Ее ж расстреляли..." -"И онповерил -Сделайте милость!Ее ж Маяковский спасза трильон!Она же жомолодилась!"Благоразумный голос:"Да нет,вы врете -Маяковский - поэт". -"Ну, да, -вмешалось двое саврасов, -в концесемнадцатого годав Москвечекой конфискован Некрасови весьМаяковскому отдан.Вы думаете -сам он?Сбондил до йот -весь стих,с запятыми,скраден.Достанет Некрасоваи продает -червонцев по десятьна день".Где вы,свахи?Подымись, Агафья!Предлагаетсяжених невиданный.Видано ль,чтоб человекс такою биографиейбыл бы холости старел невыданный?!Париж,тебе ль,столице столетий,к лицуэмигрантская нудь?Смахниза ушмиэмигрантские сплетни.Провинция! -не продохнуть. -Я вышелв раздумье -черт его знает!Отплюнулся -тьфу, напасть!Дырав ушахне у всех сквозная -другомуможет запасть!Слушайте, читатели,когда прочтете,что с ЧерчиллемМаяковскийдружбу вертитиличто женился яна кулиджевской тете,то, покорнейше прошу, -не верьте.1925
ПРОЩАНЬЕ
В авто,последний франк разменяв.- В котором часу на Марсель? -Парижбежит,провожая меня,во всейневозможной красе.Подступайк глазам,разлуки жижа,сердцемнесантиментальностью расквась!Я хотел быжитьи умереть в Париже,если б не былотакой земли -Москва.1925
Цикл "Стихи об Америке" (1925 год)
ИСПАНИЯ
Ты - я думал -райский сад.Ложьподпивших бардов.Нет -живьем я вижусклад"ЛЕОПОЛЬДО ПАРДО".Из прилипших к скалам селопустясь с опаской,чистокровнейший оселшпарит по-испански.Все плебейство выбив вон,в шляпы влезла по нос.Сталпростецкий"телефон"гордым"телефонос".Чернь волосв цветах горит.Щеки в шаль орамив,сотня с лишнимсеньоритмашет веерами.От медузводе сине.Глуби -версты мера.Из товарищей"сеньор"стали "кабальеро".Кастаньеты гонят сонь.Визги...пенье...страсти!А на что мне это все?Как собаке - здрасите!1925
6 МОНАХИНЬ
Воздевпеченыекартошки личек,черней,чем негр,не видавший бань,шестеро благочестивейших католичеквлезлона бортпарохода "Эспань".И сзадии спередировней, чем веревка.Шали,как с гвоздика,с плеч висят,а лицаобвилабелейшая гофрировка,как в пасхугофрируютножки поросят.Пусть заполнится годамижизни квота -стоиттольковспомнить это диво,раздираетротзевоташире Мексиканского залива.Трезвые,чистые,как раствор борной,вместе,эскадроном, садятся есть.Пообедав, сообщаскрываются в уборной.Одна зевнула -зевают шесть.Вместо известныхсимметричных мест,где у женщин выпуклость, -у этих выем;в одной выемке -серебряный крест,в другой - медалисо Львоми с Пием.Продрав глазенкираньше, чем можно, -в раю(ужо!)отоспятся лишек, -оркестром без дирижерашесть дорожныхвынимаютевангелишек.Придешь ночью -сидят и бормочут.Рассвет в розы -бормочут, стервозы!И днем,и ночью, и в утра, и в полднисидяти бормочут,дуры господни.Если жденьчуть-чутьпомрачнеет с виду,сойдут в кабину,12 галошнаденут вместеи снова выйдут,и сноваидетелейный скулеж.Мне бязык испанский!Я б спросил, взъяренный- Ангелицы,попростуответ поэту дайте -еслилюди вы,то кто жтогдавороны?А есливы вороны,почему вы не летаете?Агитпропщики!не лезьте вон из кожи.Весь земнойобревизуйте шар.Самыйзамечательный безбожникне придумаеткощунственнее шарж!Радуйся, распятый Иисусе,не слезайс гвоздей своей доски,а вторично явишься -сюдане суйся -все равно:повесишься с тоски!1925
АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН
Испанский каменьслепящ и бел,а стены -зубьями пил.Пароходдо двенадцатиуголь ели пресную воду пил.Повелпароходокованным носоми в час,сопя,вобрал якоряи понесся.Европаскрылась, мельчась.Бегутпо бортамводяные глыбы,огромные,как года.Надо мною птицы,подо мною рыбы,а кругом -вода.Неделигрудью своей атлетической -то работяга,то в стельку пьян -вздыхаети гремитАтлантическийокеан."Мне бы, братцы,к Сахаре подобраться...Развернись и плюнь -пароход внизу.Хочу топлю,хочу везу.Выходи сухой -сварю ухой.Людей не надо нам -малы к обеду.Не трону...ладно...пускай едут..."Волныбудоражить мастера:детство выплеснут;другому -голос милой.Ну, а мне бопятьзнамена простирать!Вон -пошло,затарахтело,загромило!И сноваводаприсмирела сквозная,и нетникаких сомнений ни в ком.И вдруг,откуда-то -черт его знает! -встаетиз глубинводнячий Ревком.И гвардия капель -воды партизаны -взбираютсяввысьс океанского рва,до неба метнутсяи падают заново,порфиру пены в клочки изодрав.И сноваспаялись воды в одно,волнеповелевразбурлиться вождем.И прет волнищас-под тучина дно -приказыи лозунгисыплет дождем.И волныклянутсявсеводному Цикуоружие бурьдо победы не класть.И вот победили -экватору в циркульСоветов-капель бескрайняя власть.Последних волн небольшие митингишумято чем-тов возвышенном стиле.И вотокеанулыбнулся умытенькийи замерна времяв покое и в штиле.Смотрю за перила.Старайтесь, приятели!Под трапом,нависшимажурным мостком,при океанском предприятиипотеетнад чем-товолновий местком.И под водойделовито и тиходворцомрастеткораллов плетенка,чтоб легше жилосьтрудовой китихес рабочим китоми дошкольным китенком,Ужеи лунуположили дорожкой.Хоть прямона пузе,как по суху, лазь.Но враг не сунется -в небосторожкоглядит,не сморгнув,Атлантический глаз.То стынешьв блеске лунного лака,то стонешь,облитый пеною ран.Смотрю,смотрю -и всегда одинаков,любим,близок мне океан.Вовектвой грохотудержит ухо.В глазатебяопрокинуть рад.По шири,по делу,по крови,по духу -моей революциистарший брат.1925
МЕЛКАЯ ФИЛОСОФИЯ НА ГЛУБОКИХ МЕСТАХ
Превращусьне в Толстого, так в толстого, -ем,пишу,от жары балда.Кто над морем не философствовал?Вода.Вчераокеан был злой,как черт,сегоднясмиреннейголубицы на яйцах.Какая разница!Все течет...Все меняется.ЕстьУ водысвоя пора:часы прилива,часы отлива.А у Стекловаводане сходила с пера.Несправедливо.Дохлая рыбкаплывет одна.Висятплавнички,как подбитые крылышки.Плывет недели,и нет ей -ни дна,ни покрышки.Навстречумедленней, чем тело тюленье,пароход из Мексики,а мы -туда.Иначе и нельзя.Разделениетруда.Это кит - говорят.Возможно и так.Вроде рыбьего Бедного -обхвата в три.Только у Демьяна усы наружу,а у китавнутри.Годы - чайки.Вылетят в ряд -и в воду -брюшко рыбешкой пичкать.Скрылись чайки.В сущности говоря,где птички?Я родился,рос,кормили соскою, -жил,работал,стал староват...Вот и жизнь пройдет,как прошли Азорскиеострова.Атлантический океан, 3 июля 1925
БЛЕК ЭНД УАЙТ
ЕслиГавануокинуть мигом -рай-страна,страна что надо.Под пальмойна ножкестоят фламинго.Цвететколариопо всей Ведадо.В Гаваневсеразграничено четко:у белых доллары,у черных - нет.ПоэтомуВиллистоит со щеткойу "Энри Клей энд Бок, лимитед".Многоза жизньповымел Вилли -одних пылинокцелый лес, -поэтомуволос у Вилливылез,поэтомуживот у Вилливлез.Мал его радостей тусклый спектр:шесть часов поспать на боку,да разве чтовор,портовой инспектор,кинетнегруцент на бегу.От этой грязи скроешься разве?Разве чтостали бходить на голове.И тонамели быбольше грязи:волосьев тыщи,а ног -две.Рядомшланарядная Прадо.То звякнет,то вспыхнеттрехверстный джаз.Дурню покажется,что и взаправдубывший райв Гаване как раз.В мозгу у Виллимало извилин,мало всходов,мало посева.Одно -единственноевызубрил Виллитверже,чем каменьпамятника Масео:"Белыйестананас спелый,черный -гнилью моченый.Белую работуделает белый,черную работу -черный".Мало вопросов Вилли сверлили.Но один былзакорюка из закорюк.И когдавопрос этотвлезал в Вилли,щеткападалаиз Виллиных рук.И надо же случиться,чтоб как раз тогдак королю сигарномуЭнри Клейпришел,белей, чем облаков стада,величественнейший из сахарных королей.Негрподходитк туше дебелой:"Ай бэг ер пардон, мистер Брэгг!Почему и сахар,белый-белый,должен делатьчерный негр?Черная сигаране идет в усах вам -она для неграс черными усами.А если вылюбитекофий с сахаром,то сахаризвольтеделать сами".Такой вопросне проходит даром.Корольиз белогостановится желт.Вывернулсякорольсообразно с ударом,выбросил обе перчаткии ушел.Цвеликругомчудеса ботаники.Бананысплеталисплошной кров.Вытернегро белые подштанникируку,с носа утершую кровь.Негрпосопел подбитым носом,поднял щетку,держась за скулу.Откуда знать ему,что с таким вопросомнадо обращатьсяв Коминтерн,в Москву?Гавана, 5 июля 1925 г.
СИФИЛИС
Пароход подошел,завыл,погудел -и скован,как каторжник беглый.На палубе700 человек людей,остальные -негры.Подплылкатерокс одного бочка.Вбежавпо лесенке хромой,осматривалврач в роговых очках:"Которые с трахомой?"Припудрив прыщии наружность вымыв,с кокетством себя волоча,первый классдефилировалмимоулыбавшегося врача.Дымголубойиз двустволки ноздрейколечкомединымсвив,первымшелв алмазной заресвиной король -Свифт.Трубкавоняет,в метр длиной.Попробуй к такому -полезь!Под шелком кальсон,под батистом-лино,поди,разбери болезнь."Остров,дайвоздержанья зарок!Остановить велите!"Но взялкапитанпод козыреки спущен Свифт -сифилитик.За первым классомшел второй.Исследуяэтот класс,врачудивлялся,что ноздри с дырой, -лези в ухои в глаз.Врач смотрел,губу своротив,носпод очкамивзморща.Врачтроихпослал в карантинизвтороклассного сборища.За вторымнадвигалсятретий класс,черный от негритья.Врач посмотрел:четвертый час,время коктейлейпитья.- Гоните обратнотрюму в щель!Больные -видно и так.Грязный вид...И вообще -оспа не привита. -У негравискиревмя ревут.Валяетсяв трюмеТом.НазавтраТомуоспу привьют -и Томвозвратится в дом.На берегуу Томажена.Волосагустые, как нефть.И кожа еечерна и жирна,как вакса"Черный лев".Покапо работамТом болтается,- у Кубыгуба не дура -жену егопрогнали с плантацийза неотработкунатурой.Лунав океаннакидала монет,хоть сбросься,вбежав на насыпь!Неделини хлеба,ни мяса нет.Недели -одни ананасы.Опятьпароходпривинтило винтом.Следующий -через недели!Как дождатьсяс голодным ртом?- Забыл,разлюбил,забросил Том!С белойрогожуделит! -Не заработать ейи не скрасть.Вездеполисмены под зонтиком.А мистеру Свифтупоследнюю страстьраздулаэта экзотика.Потелотелопод бельецомот черненького мясца.Он тыкалдолларыв руку, в лицо,в голодные месяца.Схватились -желудок,пустой давно,и верности тяжеловес.Онарешила отчетливо:"No!", -и глухо сказала:"Yes!"Ужена дверьплечом напиралподгнивший мистер Свифт.Егои еенаверхв номеравзвинтилуслужливый лифт.ЯвилсяТомчерез два денька.Неделюспал без просыпа.И рад был,что естьи хлеб,и деньгаи что не будет оспы.Но день пришел,и у кожв темнотеузор непонятный впеплен.И детиу матери в животеонемевалии слепли.Суставы ломаядень ото дня,года календарные вылистаны,и кто-тоу телполовину отняли вытянул рукидля милостыни.Вниманиек негрустало особое.Когдасобиралась паства,моралинаглядное это пособиепоказывалпостный пастор:"Карает боги егои ееза то, чтоводила гостей!"И слазилочерного мяса гнильес гнилыхнегритянских костей.В политикуэтимне думал ввязаться я.А так -срисовал для видика.Одни говорят -"цивилизация",другие -"колониальная политика".1926
ХРИСТОФОР КОЛОМБ
Христофор Колумб был Христофор
Коломб - испанский еврей.
Из журналов.1Вижу, как сейчас,объедки да бутылки...В портишке,известномлишь кабачком,Коломб Христофори другие забулдыгисидят,нахлобучившляпы бочком.Христофора злят,пристают к Христофору:"Что вы за нация?Один Сион!Любой португалишкадаст тебе фору!"Вконец извели Христофора -и онпокрылдисканточкомщелканье пробок(заделив евреебольную струну):"Что вы лезете:Европа да Европа!Возьмуи открою другуюстрану".Дивятся приятели:"Что с Коломбом?Вина не пьет,не ходит гулять.Надо смотреть -не вывихнул ум бы.Всю ночь сидит,раздвигает циркуля".2Мертвая хватка в молодом еврее;думает,не ест,недосыпает ночей.Лакеевоттягиваетза фалды ливреи,лезетаж в спальникоролей и богачей."Кораллами торгуете?!Дешевле редиски.Самналовиткаждый мальчуган.То ли деломатерик индийский:не барахло -бирюза,жемчуга!Дело верное:вот вам карта.Это океан,а это -мы.Пунктиром путь -и бриллиантов каратына каждый полтинник,данный взаймы".Тесно торгашам.Томятся непоседы.Посухуи в годне обернется караван.И закапалифлорины и пезетыХристофорув продырявленный карман.3Идут,посвистывая,отчаянные из отчаянных.Сзади тюрьма.Впереди -ни рубля.Арабы,французы,испанцыи датчанелезлипо трапамКоломбова корабля."Кто здесь Коломб?До Индии?В ночку!(Чего не откроешь,если в пузе орган!)Выкатывай на палубубелого бочку,а тамвезихоть к черту на рога!"Прощанье - что надо.Не отъезд - а помпа:деньне просыхаликапли на усах,Времямеряли,вперяясь в компас.Спьянапутали штаны и паруса.Чуть не сшиблимаяк зажженный.Палубныене держатся на полу,и вот,быть может, отсюда,с Жижона,на всех парусахрванулся Коломб.4Единая мысль мне сегодня люба,что эти вот волныКоломба лапили,что в эту же водус Коломбова лбастекалипотаусталые капли.Что это небоземлей обмеля,на это вот облако,вставшее с юга, -"На мачты, братва!глядите -земля!" -оралрассудок теряющий юнга.И вновьокеанс простора раскосоговбивалв небесагромыхающий клин,а послебраталсяс волной сарагоссовой.и вместепучки травы волокли.Онэтой же бури слушал лады.Когда жзатихает бури задор,мерещатсяв водахКоломба следы,ведущиена Сан-Сальвадор.5Вырастают днив бородатые месяцы.Лунымруту мачты на колу.Надоело океану,Атлантический бесится.Взбешен Христофор,извелся Коломб.С тысячной волны трехпарусниксъехал.На тысячу первую взбиратьсянадо.Видели Атлантический?Тут не до смеха!Команда ярится -устала команда.Шепчутся:"Черту ввязались в попутчики.Дома плохо?И стол и кровать.Знаем мыэтижидовские штучки -разныеАмерикизакрывать и открывать!"За капитаном ходят по пятам."Вернись! - говорят,играют мушкой. -Какой ты ни естькапитан-раскапитан,а мы тебе тожене фунт с осьмушкой".Лазит Коломбна брамсель с фока,глаза аж навыкате,исхудал лицом;пустился вовсю:придумал фокуссо знаменитымКолумбовым яйцом.Что яйцо? -игрушка на день.И деньне оттянешьу жизни-воровки.Галдит команда,на Коломба глядя:"Крепкапетляиз генуэзской веревки.Кончай,Христофор,собачий век!.."И кортикивоздухво тьме секут."Земля!" -Горизонт в туманнойкайме.Как я вотв растущую Мексикуи в розовыйэтотпесок на заре,вглазелись.Не смеют надеяться:с кольцом экваторав медной ноздревставалматерик индейцев.6Года прошли.В старикашипунасмельчал Атлантический,гордый смолоду.С бортов "Мажестиков"любая шпанаплюетв твоюседоусую морду.Коломб!твое пропало наследство!В вонючих трюмахтвои потомкис машинным адомв горящем соседствележат,под щекуподложивши котомки.А сверху,в цветах первоклассных розеток,катаясь пузомот танцевдо пьянки,в уюте читален,кинои клозетовкатаются донны,сеньорыи янки.Ты балда, Коломб, -скажу по чести.Что касается меня,то я былично -я б Америку закрыл,слегка почистил,а потомопять открыл -вторично.1925
ТРОПИКИ
(Дорога Вера-Круц - Мехико-сити)Смотрю:вот это -тропики.Всю жизньвдыхаю наново я.А поездпрет торопкийсквозь пальмы,сквозь банановые.Их силуэты-веникивстают рисунком тошненьким:не то они - священники,не то они - художники.Аж самне веришь факту:из всей бузы и варавстаетрастенье - кактуструбой от самовара.А птички в этой печкекрасивей всякой меры.По смыслу -воробейчики,а видом -шантеклеры.Но прежде чемосмыслил леси бред,и жар,и день я -и деньи лес исчезбез вечераи безпредупреждения.Где горизонта борозда?!Все линиипотеряны.Скажи,которая звездаи гдеглаза пантерины?Не счел былучший казначейзвездытропических ночей,настольконочи августазвездой набитынагусто.Смотрю:ни зги, ни тропки.Всю жизньвдыхаю наново я.А поезд претсквозь тропики,сквозь запахибанановые.1926
МЕКСИКА
О, как эта жизнь читалась взасос!Идешь.Наступаешь на ноги.В рукахпревращаетсяранец в лассо,а клячи пролеток -мустанги.Взаправдуигрушечныйрос магазин,ревелпароходный гудок.Сейчас жесбегув страну мокасин -лишь сбондюрубль и бульдог.А сегодня -это не умора.Сколько миль водывинтом нарыто, -и встаетживьемстрана ФениамораКупераи Майн Рида.Рев сирен,кончается вода.Мы прикрученык землео локоть локоть.И беретнабитый "Лефом"чемоданМонтигомоЯстребиный Коготь.Глаз торопится слезой налиться.Как? чему я рад? -- Ястребиный Коготь!Я жтвой "БледнолицыйБрат".Где товарищи?чего таишься?Помнишь,из-за клумбыстреламиотравленнымив Кутаисебилимыпо кораблям Колумба? -ЦедитзлобноКоготь Ястребиный,медленно,как треснувшая крынка:- Нету краснокожих - истребилигачупины с гринго.Ну, а тех из нас,которыхпулькипощадили,просвистевши мимо,кабакамикактусовой "пульке"добиваетпо 12-ти сантимов.Заменилачемоданов кучастрелы,от которыхникуда не деться... -Огрызнулсяи пошел,сомбреро нахлобучавместо радугииз перьевптицы Кетцаль.Года и столетья!Как ни коситесклоненные головы дней, -корявые камниМехико-ситипрошедшее вышепчут мне.Этобылотак давно,как будто не было.Бабушки столетних попугаевне запомнят.Здесьиз зыби озеравставал Пуабло,дом-коммунав десять тысяч комнат.И золотомежду озерных зыбейлежало,аж рыть не надо вам.Чего еще,живи,бронзовей,вторая сестра Элладова!Но очень надоза морембелым,чего индейцу не надо.Жаднау белогоИзабелла,женакороля Фердинанда.Тяжек испанских пушек груз.Сквозь пальмы,сквозь кактусы лезпо этой дорогеиз Вера-КруцгенералЭрнандо Кортес.Пришел.Вода студенаяхочетвскипеть кипяткомот огня.Дерутся72 ночии 72 дня.Храняткраснокожихдвумордые идолы.От пушекне видно вреда.Как мышь на сало,прельстясь на титулы,своихМоктецума предал.Напрасно,разбитыхв отряды спаяв,Гватемокв озерной водемок.Чтопротив пушекстреленка твоя!..Под пыткамиумер Гватемок.И вот стоим,индеец да я,товарищдалекого детства.Он умер,чтоб в бронзевеками стоятьнаискосок от полпредства.Внизугромыхаетстолетий орда,и горько стоять индейцу.Что братьям его,рабам,чехардавсех этих Хуэрти Диэцов?..Прошлагодов трезначная сумма.Героиканынче не тема.Пивною маркой стал Моктецума,пивной маркой - Гватемок.Буржуивсепод одно стригут.Вконец обесцветили мир мы.Теперьв утешенье земле-старикулишь двеконкурентки фирмы.Ни лиц пожелтелых,ни солнца одеж.В какуюогромную лупу,в какой трущобетеперьнайдешьсарапе и Гваделупу?Что Рига, что Мехико -родственный жанр.Латвиятропического леса.Вся разница:зонтик в руке у рижан,а у мексиканцев"Смит и Вессон".Две Латвиис двух земных боков -различные собой онилишь тем,что в Мексикережут быковв театре,а в Риге -на бойне.И совсем как в Риге,около пяти,проклинаямамову опеку,фордомразжигая жениховский аппетит,кружат дочкипо Чапультапеку.А то,что тут урожай фуража,что в пальмы земля разодета,так это от солнца, -сидии рожайбананы и президентов.Наверху министрыв бриллиантовом огне.Под -народ.Голейший зад виднеется.Без штанов,во-первых, потому, что нет,во-вторых, -не полагается:индейцы.Обнищаломоктецумье племя,и стоит онотам,где городвыбегна окраины прощатьсяперед вывескоймуниципальной:"Без штановв Мехико-ситивход воспрещается".Пятьсотпо Мексикенищих племен,а сытыйс одним языком:одной рукой выжимает в лимон,одним запирает замком.Нельзяборьбев племена рассекаться.Нищий с нищимирядом!Несисьпо землеиз страны мексиканцев,роднящий крик:"Камарада!"Голодмастер людей равнять.Каждый индеец,кто гол.В грядущем огнеродня-головняацтек,метиси креол.Мильон не угробят богатых лопаты.Страна!Поди,покори ее!Встаютвзамен одного ЗапатыГальваны,Морено,Карио.Сметайс горбовтолстопузых обузу,ацтек,креоли метис!Скорейнад мексиканским арбузом,багровое знамя, взметись!Мехико-сити, 20 июля, 1925
БОГОМОЛЬНОЕ
Большевикинадругались над верой православной.В храмах-клубах -словесные бои.Колокола без языков -немые словно.По божьим престолампохабничают воробьи.Без верыи нравственность ищем напрасно.Чтоб нравственным быть -кадилами вей.Вот Мексика, например,потому и нравственна,что прутбогомолкик вратам церквей.Кафедраль -богомольнейший из монашьих институтцев.Брат "Notre Dame'a"на площади, -а около,Запружена народом,"Площадь Конституции",в простонародии -площадь "Сокола".Блестящийдвенадцатицилиндровый"пакард"остановил шофер,простоватый хлопец.- Стой, - говорит, -помолюсь пока... -донна Эсперанца Хуан-де-Лопец.Нету донныни час, ни полтора.Видно, замолилась.Веровать так вероватьИ снится шоферу -донна у алтаря.Парижголубочкомдуша шоферова.А в кафедралебезлюдно и тихо:не занятов соборени единого стульца.С другой стороныу собора -выходсразуна четыре гудящие улицы.Донна Эсперанцавыйдет как только,к доннедон распаленный кинется.За угол!Улица "Изабелла Католика"а в этой улице -гостиница на гостинице.А дома -растет до ужинасвирепость мужина.У дона Лопецатерпенье лопается.То крик,то стониспускает дон.Гремитпо квартиретигровый соло:- На восемь частей разрежу ее! -И, выдрав из усав два метра волос,он пробуетсабли своей острие.- Скажу ей:"Иначе, сеньора, лягте-ка!Вот этоткольтваш сожитель до гроба!" -И в пумовой ярости- все-таки практика! -сбиваетс бутылокдюжину пробок.Гудок в два тона -приехала донна.Ещеи ревне успел уйтиза кактусыближнего поля,а у шоферскихвиска и грудинависликлинок и пистоля.- Ответ или смерть!Не вертеть вола!Чтоб доннане моглазапираться,ответь немедленно,где былажена мояЭсперанца?- О дон Хуан!В вас дьяволы злобятся.Не гневайтебожью милость.Донна ЭсперанцаХуан-де-Лопецсегодняусердномолилась.1925
МЕКСИКА - НЬЮ-ЙОРК
БежалаМексикаот буферовгорящим,сияющим бредом.И вотпод мостомрека или ров,делящаядва Ларедо.Там доблести -скачут,коня загоня,в пятакпопадаютиз кольта,и скачет конь,и брюхо коняо колкий кактус исколото.А здесьжелезо -не расшатать!Ни воли,ни жизни,ни нерва вам!И сразурябиттюрьма решетавамдля знакомствадля первого.По рельсампоезд сыпет,под рельсойшпалы сыпятся.И гладьюМиссисипипод нами миссисипится.По бокампоездане устанут сновать:или хвост мелькнет,или нос.На боках поездныхстрановеют слова:"Сан-Луйс","Мичиган","Иллинойс"!Дальше, поезд,огнями расцвеченный!Лез,обгоняет,храпит.В Нью-Йорк несется"Твенти сенчериэкспресс".Курьерский!Рапид!Кругом дома,в этажи затерявпутейи проволок множь.Теряй шапчонку,глаза задеря,все равно -ничего не поймешь!1926
БРОДВЕЙ
Асфальт - стекло.Иду и звеню.Леса и травинки -сбриты.На северс югаидут авеню,на запад с востока -стриты.А между -(куда их строитель завез!) -доманевозможной длины.Одни домадлиною до звезд,другие -длиной до луны.Янкиподошвами шлепатьленив:простойи курьерский лифт.В 7 часовчеловечий прилив,в 17 часов -отлив.Скрежещет механика,звон и гам,а людинемые в звоне.И лишь замедляютжевать чуингам,чтоб бросить:"Мек моней?"Мамашагрудьребенку дала.Ребенокс каплями из носу,сосеткак будтоне грудь, а доллар -занятсерьезнымбизнесом.Работа окончена.Тело обвейв сплошнойэлектрический ветер.Хочешь под землю -бери собвей,на небо -бери элевейтер.Вагоныедути дымам под рост,и в пяткахдомовьихтрутся,и вынесутхвостна Бруклинский мост,и спрячутв норыпод Гудзон.Тебя ослепило,ты осовел.Но,как барабанная дробь,из тьмыпо темени:"Кофе Максвелгудту ди ласт дроп".А лампыкак станутночь копать.ну, я доложу вам -пламечко!Налево посмотришь -мамочка мать!Направо -мать моя мамочка!Есть что поглядеть московской братве.И за деньв конец не дойдут.Это Нью-Йорк.Это Бродвей.Гау ду ю ду!Я в восторгеот Нью-Йорка города.Нокепчонкуне сдерну с виска.У советскихсобственная гордость:на буржуевсмотрим свысока.6 августа Нью-Йорк. 1925 г.
СВИДЕТЕЛЬСТВУЮ
Вид индейцев таков:пернат,смешони нездешен.Ониприезжаютиз первых вековсквозь лязг"Пенсильвэниа Стейшен".ИмКулиджипару пальцев суют.Снимаютихголливудцы.На крыши ведутв ресторанный уют.Под ними,гульбу разгудевши свою,ньюйоркские улицы льются.Кто их радует?чем их злят?О чем их дума?куда их взгляд?Индейцы думают:"Ишь -капитал!Ну и дома застроил.Все отберемни за пятакприсоциалистическом строе.Сначалабудутбои клокотать.А тамни вражды,ни начальства!Тишьда гладьда божья благодать -сплошное луначарство.Инымирейсамивспенятся воды;пойдутпароходы зажаривать,сюдаиз Москвывозить переводыпроизведений Жарова.И радио -только мгла легла -правду-матку вызвенит.Придети расскажетна весь вигвам,в чемкрасотажизни.И к правдепойдетиндейская рать,вздымаясьзнаменной уймою..."Впрочем,зачемпро индейцев врать?Индейцыпро этоне думают.Индеец думает:"Там,где черноводеу моста в оскале,плескалсянедавноюркий челнокдеда,искателя скальпов.А там,где взвитэтажей коробоки жгутмиллион киловатт, -стоялиндейскийвоенный бог,брюхати головат.И все,что теперьвокруг течет,все,что отсюда видимо, -все этовытворил белый черт,заморскаябелая ведьма.Ихвсех быв лес прогнатьв одни,и мы чтобс копьем гонялись..."Подипод такую мысльподведиклассовый анализ.Мысль человечьямного сложней,чем знаюту насо ней.Тряхнувоперенья нарядную рядьнад пастьюоблошаделой,сошлии - пока!пошли вымирать.А что имбольшеделать?Подумайо новом агит-винте.Винти,чтоб задор не гас его.Ждут.Переводи, Коминтерн,расовый гневна классовый.1926
БАРЫШНЯ И ВУЛЬВОРТ
Бродвей сдурел.Бегня и гулево.Домас небес обрываютсяи висят.Но даже меж нимизаметишь Вульворт.Корсетная коробкаэтажей под шестьдесят.Сверхуразведываютзвезд взводы,в среднихтайписткистрекочут бешено.А в самом нижнем -"Дрогс сода,грет энд феймус компани-нейшенал".А в окошке мисссемнадцати летсидит для рекламыи точит ножи.Ржавые лезвияфирмы "Жиллет"кладет в патентованныйжелезный зажими гладити водиткожей ремня.Хотяусови не полагается ей,но водитпо губке,усы возомня, -дескать -готово,наточил и брей.Наточит одиндо сияния лучикаи новый ржавыйберет для возни.Наточит,вынети сделает ручкой.Дескать -зайди,купи,возьми.Буржуем не сделаешься с бритвенной точки.Бегут без бороди без выражений на лице.Богатств буржуйских особые источники:работай на доллар,а выдадут цент.У меня ни усов,ни долларов,ни шевелюр, -и в горлезастреваютанглийского огрызки.Но я подхожуи губми шевелю -как будточерез стеклоразговариваю по-английски."Сидишь,глазами буржуев охлопана.Чем обнадежена?Дура из дур".А девушке слышится:"Опен,опен ди дор"."Что тебе заботитьсяо чужих усах?Вот...посадили...как дуру еловую".А у девушкифантазия раздувает паруса,и слышится девушке:"Ай лов ю".Я злею:"Выдь,окно разломай, -а бритвы раздайдля жирных горл".Девушке мнится:"Май,май горл".Выходитфантазия из рамок и мерок -и якажуськрасивый и толстый,И чудится девушке -влюбленный клеркна нейженитьсяприходит с Волстрит.И верит мисс,от счастья дрожа,что я -долларовый воротила,что ейужев других этажахготовы бесплатнои столи квартира.Как врезать ейв головумысли-ножи,что русским известно другое средство,как влезть рабочимво все этажибез грез,без свадеб,без жданий наследства.1925
НЕБОСКРЕБ В РАЗРЕЗЕ
Возьмиразбольшущийдом в Нью-Йорке,взглянинасквозьна зданье на то.Увидишь -старейшиенорки да каморки -совсемдооктябрьскийЕлец аль Конотоп.Первый -ювелиры,караул бессменный,замокзацепился ставням о бровь.В серомгерои кино,полисмены,лягутсобакамиза чужое добро.Третий -спят бюро-конторы.Естпромокашкирабий пот.Чтоб мирне забыл,хозяин который,на вывескахзолотом"Вильям Шпрот".Пятый.Подсчитавприданные сорочки,миссперезрелаяв мечте о женихах.Вздымая грудьюажурные строчки,почесываетпышных подмышек меха.Седьмой.Над очагомдомашнимвысясь,силы сберегшиспортом смолоду,сэрсвоей законной миссис,узнав об измене,кровавит морду.Десятый.Медовый.Пара легла.Счастливей,чем Ева с Адамом были.Читаютв "Таймсе"отдел реклам:"Продажа в рассрочку автомобилей".Тридцатый.Акционерысидят увлечены,делят миллиарды,жадны и озабочены.Прибыльтреста"изготовленье ветчиныиз лучшейдохлойчикагской собачины".Сороковой.У спальниопереточной дивы.В скважинузамочную,сосредоточив прыть,чтоб Кулидж дал развод,детективымужадолжныв кровати накрыть.Свободный художник,рисующий задочки,дремлет в девяностом,думает одно:как бы ухажнутьза хозяйской дочкой -да так,чтоб хозяинувсучить полотно.А с крыши стаялскатертный снег.Лишь еств ресторанной высибольшие крохиуборщик-негр,а маленькие крошки -крысы.Я смотрю,и злость меня беретна укрывшихсяза каменный фасад.Я стремилсяза 7000 верст вперед,а приехална 7 лет назад.1925
ПОРЯДОЧНЫЙ ГРАЖДАНИН
Если глаз твойврага не видит,пыл твой выпилинэп и торг,если тыотвык ненавидеть, -приезжайсюда,в Нью-Йорк.Чтобы, в мили улиц опутан,в боли иглфонарных ежей,ты прошел бысо мнойлилипутому подножияих этажей.Видишь -вонвыгребают мусор -на объедкахс детьми пронянчиться,чтоб в авто,обгоняя "бусы",ко дворцамнеслись бриллиантщицы.Заглянив окошки в эти -здесьнаряд им вышили княжий.Толькосталью глушит элевейтерхрипи кашельчахотки портняжей.А хозяин -липкий студень -с мордой,вспухшей на радость чирю,у работницыщупает груди:"Кто понравится -удочерю!Двести дам(если сотни мало),грустьсгонюнавсегда с очей!Будетжизнь твоя -Куни-Айланд,луна-паркв миллиард свечей".Уведет -а назавтразверья,волчья бандабесполых старухпроститутку -в смолу и в перья,и опятьв смолу и в пух.А хозяинв отеле Плаза,через рюмкуи с богом сблизясь,закатилв поднебесье глазки:"Сенк'юза хороший бизнес!"Успокойтесь,вне опасенияваша трезвость,нравственность,дети,барабаны"армий спасения"вашув миртрубят добродетель.Богна васне разукоризнится:с васи маме их -на платок,и емусоберет для ризницыбожий менаджер,поп Платон.Клоб полицийна вас не свалится.Чтобы тыдобрел, как кулич,смотрит сквозь холеные пальцына тебядемократ Кулидж.И, елозяпо небьим сводамстражем ханжества,центови сала,пялитрукуваша свободанад тюрьмоюЭлис-Айланд.1925
ВЫЗОВ
Горы злобыаж ноги гнут.Дажешея вспухает зобом.Лезет в рот,в глаза и внутрь.Оседая,влезает злоба.Весь в огне.Стою на Риверсайде.Сбокуфордамиштурмуют мрака форт.Небоскребылокти скручивают сзади,впередиамериканский флот.Я смеюсьнад их атакою тройною.Ники Картерымоюнедоглядели визу.Яполпред стиха -и яс моей странойвашим штатишкамбросаю вызов.Есликроха протухла,плеснится,выбросьвесьпрогнивший кус.Сплюнул я,не доев и месяцавашу доблесть,законы,вкус.Посылаю к чертям свинячимвсе долларывсех держав.Мне быкончить жизньв штанах,в которых начал,ничегоза век свойне стяжав.Нам смешныдозволенного зоны.Взвод мужей,остолбеней,цинизмом поражен!Мы целуем- беззаконно! -над Гудзономвашихдлинноногих жен.День нашшумен.И вечер пышен.Шлитесыщиковв щелки слушать.Пьем,плюяна ваш прогибишен,ежедневную"Белую лошадь".Вот и ястихом побрататьсяприкатил и вбиваю мысли,не боящиеся депортаций:ни сослать их нельзяи не выселить.Мысльсменяют слова,а слова -дела,и глядишь,с небоскребов города,раскачав,в мостовыевбивают тела -Вандерлипов,Рокфеллеров,Фордов.Но покадолларвсех поэм родовей.Обирая,лапя,хапая,выступает,порфирой надев Бродвей,капитал -его препохабие.1925
100%
Шеры...облигации...доллары...центы...В винницкой глуши тьмутараканясь,так я рисовал,вот так мне представлялсястопроцентныйамериканец.Родила сына одна из жен.Отвернувпеленочный край,акушер демонстрирует:Джон как Джон.Ол райт!Девять фунтов,глаза -пятачки.Ощерив зубовный ряд,отецпротерроговые очки:Ол райт!Очень проствоспитанья вопрос.Ползает,лапы марает.Лоб расквасил -ол райт!нос -ол райт!Отец говорит:"Бездельник Джон.Ни цента не заработал,а гуляет!"МальчишкаДжонвыходит вон.Ол райт!Техас,Калифорния,Массачузэт.Ходитиз края в край.Есть хлеб -ол райт!нет -ол райт!Подрос,поплевывает слюну.Трубчонкагорит, не сгорает."Джон,на пари,пойдешь на луну?"Ол райт!Одну полюбил,назвал дорогой.В азартеиграет в рай.Она изменила,ушел к другой.Ол райт!Наследство Джону.Расходов -рой.Миллионрастаял от трат.Подсчитал,улыбнулся -найдем второй.Ол райт!Работа.Хозяин -лапчатый гусь -обкрадываети обирает.Джоннамотална бритый ус.Ол райт!Хозяин выгнал.Ну, что ж!Джонрассчитаться рад.Хозяин за кольт,а Джон за нож.Ол райт!Джонхозяйской пулей сражен.Шепчутся:"Умирает".Джон услыхал,усмехнулся Джон.Ол райт!Гроб.Квадрат прокопали черный.Земля -как по крыше град.Врыли.Могильщиквздохнул облегченно.Ол райт!Этих Джоновнету в Нью-Йорке.Мистер Джон,жена егои котзажирели,спятв своей квартирной норке,просыпаясьизредкаот собственных икот.Я разбезалаберный до крайности,но судьбене любящийучтиво кланяться,я,поэт,и то американистейсамого что ни на естьамериканца.1925
АМЕРИКАНСКИЕ РУССКИЕ
ПетровКапланомза пуговицу пойман.Штанызаплатаны,как балканская карта."Я вам,сэр,назначаю апойнтман.Вы знаете,кажется,мой апартман?Тудой пройдете четыре блока,потомсюдой дадите крен.А еслистриткара набита,околоможете взятьподземный трен.Возьмитес меняньем пересядки тикети прите спокойно,будто в телеге.Слезете на корнереу дрогс ликет,а мне ужи пинтупринес бутлегер.Приходите ровнов севен оклок, -поговоримпро новости в городеи проведемпо-московски вечерок, -одни свои:жена да бордер.А с джабом завозитесь в течение дняилираздумаете вовсе -тогдаобязательноотзвоните меня.Я будув офисе"."Гуд бай!" -разнеслось окрести кануловетру в свист.Мистер Петровпошел на Веста мистер Каплан -на Ист.Здесь, извольте видеть, "джаб",а дома"цуп" да "цус".С насыпиязыклетит на полном пуске.Скоротолько очень образованныйфранцузбудеткое-чтосоображать по-русски.Горланитпо этой Америке самойстоязыкийнарод-оголтец.Уж еслиОдесса - Одесса-мама,то Нью-Йорк -Одесса-отец.1925
БРУКЛИНСКИЙ МОСТ
Издай, Кулидж,радостный клич!На хорошееи мне не жалко слов.От похвалкрасней,как флага нашего материйка,хоть выи разъюнайтед стетсофАмерика.Как в церковьидетпомешавшийся верующий,как в скитудаляется,строг и прост, -так яв вечернейсереющей мерещивхожу,смиренный, на Бруклинский мост.Как в городв сломанныйпрет победительна пушках - жерломжирафу под рост -так, пьяный славой,так жить в аппетите,влезаю,гордый,на Бруклинский мост.Как глупый художникв мадонну музеявонзает глаз свой,влюблен и остр,так я,с поднебесья,в звезды усеян,смотрюна Нью-Йорксквозь Бруклинский мост.Нью-Йоркдо вечера тяжеки душен,забыл,что тяжко емуи высоко,и только однидомовьи душивстаютв прозрачном свечении окон.Здесьеле зудитэлевейтеров зуд.И толькопо этому -тихому зудупоймешь -поездас дребезжаньем ползут,как будтов буфет убирают посуду.Когда ж,казалось, с-под речки начатойразвозитс фабрикисахар лавочник, -топод мостом проходящие мачтыразмеромне больше размеров булавочных.Я гордвот этойстальною милей,живьем в неймои видения встали -борьбаза конструкциивместо стилей,расчет суровыйгаеки стали.Еслипридетокончание света -планетухаосразделает в лоск,и толькоодин останетсяэтотнад пылью гибели вздыбленный мост,то,как из косточек,тоньше иголок,тучнеютв музеях стоящиеящеры,такс этим мостомстолетий геологсумелвоссоздать быдни настоящие.Он скажет:- Вот этастальная лапасоединяламоря и прерии,отсюдаЕвропарвалась на Запад,пустивпо ветруиндейские перья.Напомнитмашинуребро вот это -сообразите,хватит рук ли,чтоб, ставстальной ногойна Мангетен,к себеза губупритягивать Бруклин?По проводамэлектрической пряди -я знаю -эпохапосле пара -здесьлюдиужеорали по радио,здесьлюдиужевзлетали по аэро.Здесьжизньбылаодним - беззаботная,другим -голодныйпротяжный вой.Отсюдабезработныев Гудзонкидалисьвниз головой.И дальшекартина моябез загвоздкипо струнам - канатам,аж звездам к ногам.Я вижу -здесьстоял Маяковский,стояли стихи слагал по слогам. -Смотрю,как в поезд глядит эскимос,впиваюсь,как в ухо впивается клещ.Бруклинский мост -да...Это вещь!1925
КЕМП "НИТ ГЕДАЙГЕ"
Запретить совсем быночи - негодяйкевыпускатьиз пастистолько звездных жал.Я лежу, -палаткав Кемпе "Нит гедайге".Не по мне все это.Не к чему...и жаль...Взвоюти замрут сирены над Гудзоном,будто бы решают:выть или не выть?Лучше бы не выли.Пассажирам соннымнадо просыпаться,думать,есть,любить...Прямоперед мордойпролетает вечность -бесконечночасый распустила хвост.Были б все одеты,и в белье, конечно,если б времяткалоне часы,а холст.Впречь бы этовремяв приводной бы ремень, -спустятс холостого -и чеши и сыпь!Чтобыне часы показывали время,а чтоб времячестнодвигало часы.Ну, американец...тоже...чем гордится.Втер очки Нью-Йорком.Видели его.Сотня этажишекв небо городится.Этажи и крыши -только и всего.Намичерез пропастьпрямо к коммунизмуперекинут мост,длиною -во сто лет.Что ж,с мостища с этогоглядим с презрением вниз мы?Кверху нос задрали?загордились?Нет.Мыничьей башкимостами не морочим.Что такое мост?Приспособленье для простуд.Тоже...без домовне проживете оченьна одномтакомвозвышенном мосту.В мире социальномте же непорядки:три доллара за день,на -и отвяжись.А у Форда сколько?Что играться в прятки!Ну, скажите, Кулидж, -разве это жизнь?Много льчеловеку(даже Форду)надо?Форд -в мильонах фордов,сам же Форд -в аршин.Мистер Форд,для вашего,для высохшего задаразве малодвухпросторнейших машин?Лишек -в М. К. X.Повесим ваш портретик.Монументи то бывылепили с вас.Кланялись бы детки,васслучайно встретив.Мистер Форд -отдайте!Даст он...Черта с два!За палаткоймирлежит угрюм и темен.Вдругракетой сонзвенит в унынье в это:"Мы смело в бой пойдемза власть Советов..."Ну, и сон приснит вамполночь-негодяйка!Только сон ли это?Слишком громок сон.ЭтокомсомольцыКемпа "Нит гедайге"песнейзаставляютплыть в Москву Гудзон.20 сентября 1925 г. Нью-Йорк.
ДОМОЙ!
Уходите, мысли, восвояси.Обнимись,души и моря глубь.Тот,кто постоянно ясен, -тот,по-моему,просто глуп.Я в худшей каютеиз всех кают -всю ночь надо мноюногами куют.Всю ночь,покой потолка возмутив,несется танец,стонет мотив:"Маркита,Маркита,Маркита моя,зачем ты,Маркита,не любишь меня..."А зачемлюбить меня Марките?!У меняи франков даже нет.А Маркиту(толечко моргните!)за сто франковпрепроводят в кабинет.Небольшие деньги -поживи для шику -нет,интеллигент,взбивая грязь вихров,будешь всучивать ейшвейную машинку,по стежкамстрочащуюшелка стихов.Пролетарииприходят к коммунизмунизом -низом шахт,серпови вил, -я жс небес поэзиибросаюсь в коммунизм,потому чтонет мнебез него любви.Все равно -сослался сам яили послан к маме -слов ржавеет сталь,чернеет баса медь.Почемупод иностранными дождямивымокать мне,гнить мнеи ржаветь?Вот лежу,уехавший за воды,леньюеле двигаюмоей машины части.Я себясоветским чувствуюзаводом,вырабатывающим счастье.Не хочу,чтоб меня, как цветочек с полян,рвалипосле служебных тягот.Я хочу,чтоб в дебатахпотел Госплан,мне даваязадания на год.Я хочу,чтоб над мысльювремен комиссарс приказанием нависал.Я хочу,чтоб сверхставками спецаполучалолюбовищу сердце.Я хочу,чтоб в конце работызавкомзапирал мои губызамком.Я хочу,чтоб к штыкуприравняли перо.С чугуном чтоби с выделкой сталио работе стихов,от Политбюро,чтобы делалдоклады Сталин."Так, мол,и так...И до самых верховпрошлииз рабочих нор мы:в СоюзеРеспубликпониманье стиховвышедовоенной нормы..."1925
Стихотворения 1926 года
СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ
Вы ушли,как говорится,в мир иной.Пустота...Летите,в звезды врезываясь.Ни тебе аванса,ни пивной.Трезвость.Нет, Есенин,этоне насмешка.В горлегоре комом -не смешок.Вижу -взрезанной рукой помешкав,собственныхкостейкачаете мешок.- Прекратите!Бросьте!Вы в своем уме ли?Дать,чтоб щекизаливалсмертельный мел?!Вы жтакоезагибать умели,что другойна светене умел.Почему?Зачем?Недоуменье смяло.Критики бормочут:- Этому винато...да се...а главное,что смычки мало,в результатемного пива и вина. -Дескать,заменить бы вамбогемуклассом,класс влиял на вас,и было б не до драк.Ну, а класс-тожаждузаливает квасом?Класс - он тожевыпить не дурак.Дескать,к вам приставить быкого из напостов -стали бсодержаниемпремного одарённей.Вы быв деньписалистрок по сто,утомительнои длинно,как Доронин.А по-моему,осуществисьтакая бредь,на себя быраньше наложили руки.Лучше ужот водки умереть,чем от скуки!Не откроютнампричин потерини петля,ни ножик перочинный.Может,окажисьчернила в "Англетере",венырезатьне было б причины.Подражатели обрадовались:бис!Над собоючуть не взводрасправу учинил.Почему жеувеличиватьчисло самоубийств?Лучшеувеличьизготовление чернил!Навсегдатеперьязыкв зубах затворится.Тяжелои неуместноразводить мистерии.У народа,у языкотворца,умерзвонкийзабулдыга подмастерье.И несутстихов заупокойный лом,с прошлыхс похоронне переделавши почти.В холмтупые рифмызагонять колом -разве такпоэтанадо бы почтить?Вами памятник еще не слит, -где он,бронзы звон,или гранита грань? -а к решеткам памятиужепонанеслипосвященийи воспоминаний дрянь.Ваше имяв платочки рассоплено,ваше словослюнявит Собинови выводитпод березкой дохлой -"Ни слова,о дру-уг мой,ни вздо-о-о-о-ха".Эх,поговорить бы иначес этим самымс Леонидом Лоэнгринычем!Встать бы здесьгремящим скандалистом:- Не позволюмямлить стихи мять! -Оглушить быихтрехпалым свистомв бабушкуи в бога душу мать!Чтобы разнесласьбездарнейшая погань,раздуваятемьпиджачных парусов,чтобыврассыпнуюразбежался Коган,встреченныхувечапиками усов.Дряньпока чтомало поредела.Дела много -только поспевать.Надожизньсначала переделать,переделав -можно воспевать.Это время -трудновато для пера,но скажитевы,калеки и калекши,где,когда,какой великий выбиралпуть,чтобы протоптаннейи легше?Слово -полководецчеловечьей силы.Марш!Чтоб времясзадиядрами рвалось.К старым днямчтоб ветромотносилотолькопутаницу волос.Для веселияпланета нашамало оборудована.Надовырватьрадостьу грядущих дней.В этой жизнипомеретьне трудно.Сделать жизньзначительно трудней.1926
МАРКСИЗМ - ОРУЖИЕ,
ОГНЕСТРЕЛЬНЫЙ МЕТОД.
ПРИМЕНЯЙ УМЕЮЧИ
МЕТОД ЭТОТ!
Штыкамидвух столетий стыкзакрепляетрабочая рать.А некоторыеупотребляют штык,чтоб имв зубах ковырять.Все хорошо:поэт поет,критикзанимается критикой.У стихотворца -корытце свое,у критика -свое корытико.Но естьне имеющие ничего,окромякрасивого почерка.А лезутв книгу,хваляи громяиз пушкикритического очерка.А чтобимелосьнаучное лицоу этоговздора злопыханного -всегдана столепокрытый пыльцойнеразрезанный томПлеханова.Зазубрит фразу(ишь, ребятье!)и ходит за ней,как за няней.Бытье -а у этого - еда и питьеопределяет сознание.Перелистываяавторовна букву "эл",фамилиюЛермонтовавстретя,критик выясняет,что он елна первоеи что - на третье.- Шампанское пил?Выпивал, допустим.Налет буржуазный густ.А еголюбовьк маринованной капустедоказываетпомещичий вкус.В Лермонтове, например,чтоб далеко не идти,смыслане больше,чем огурцов в акации.Целыехорынебесных светил,и ни словаоб электрификации.Но,очищая ядроот фразерских корок,бобы -от шелухи лиризма,признаю,что Лермонтовблизок и дорогкак первыйобличитель либерализма.Массам ясно,как ни хитри,что, милюковски юля,светилау Лермонтоваходят без ветрил,а некоторые -и без руля.Но так лиразрабатыватьважнейшую из тем?Индивидуализмом пичкать?Демоны в ад,а духи -в эдем?А где, я вас спрашиваю, смычка?Довольноэтихбожественных легенд!Любою строчкой вырваннойЛермонтовдоказывает,что он -интеллигент,к тому жедеклассированный!То ли делонаш Степа- забыл,к сожалению,фамилию и отчество, -у негов стихахКоминтерна топот...Вот это -настоящее творчество!Степа -кирпичкакого-то здания,не емуразговаривать вкось и вкривь.Степатворит,не затемняя сознания,без волокиты аллитерацийи рифм.У Степынезнаниеточек и запятыхзаменяетинстинктивныймассовый разум,потому чтобатрачка -мамаша их,а папаша -рабочий и крестьянин сразу. -В результатевещьясней помидораобволакиваетсятуманом сизым,и этигорынехитрого вздоранекоторыеназывают марксизмом.Не говорято веревкев журнале повешенного,не изменитьшаблона прилежного.Лежнев зарадуется -"он про Вешнева".Вешнев- "он про Лежнева".19 апреля 1926 г.
ЧЕТЫРЕХЭТАЖНАЯ ХАЛТУРА
В центре мирастоит Гиз -оправдывает штаты служебный раж.Чтоб книгународзубами грыз,наворачиваетсямиллионный тираж.Лицотысячеглазого трестаблеститэлектричеством ровным.Вшиваютв МарксаАверченковы листы,выписывают гонорары Цицеронам.Готово.А завупрется назавтрав заглавие,как в забор дышлом.Воединосброшировано12 авторов!- Как же это, родимые, вышло?? -Темьподваловтиражом беля,залегает знание -и лишьбегаетпо книжным штабелямжирная провинциалка -мышь.А читателисидятв своей уездной яме,иностранным упиваются,мозги щадя.В Африкивослед за Бенуямиулетаютна своих жилплощадях.Званье- "пролетарские" -нося как эполеты,без ошибокс Пушкинасписав про весны,выступаютпролетарские поэты,развернуврулоны строф поверстных.Чем вы - пролетарий,уважаемый поэт?Выс богемой слились9 лет назад.Ну, скажите,уважаемый пролет, -вы давнодинамувидели в глаза?- Извинитенас,сермяжных,за стишонок неудачненький.Не хотитепод гармошку поплясать ли? -Это,в лапти нарядившись,выступают дачникипод заглавием- крестьянские писатели.О, сколько нуди такой городимо,от котороймухи падают замертво!Чего только стоитодин Радимовс греко-рязанским своим гекзаметром!Разлунившилысины лачки,убежденновзявширучку в ручки,бороденоктеребя пучки,честнопишут про Октябрьпопутчики.Раньшемаленьким казался и Лесков -рядышком с Толстымпочти не виден.Ну, скажите мне,в какой же телескопв те неделибыл бы виден Лидин?!- На Русиодно веселье -пити... -А к питьюподай краюхуи кусочек сыру.И орут писателидо хрипотыо быте,увлекаясьбытомгосиздатовских кассиров.Варят чепухупод клубытрубочного дыма -всякую ухусожретчитатель-Фока.А неписанная жизньпроходитмимоулицею фыркающих окон.А вокругскачут критикив мыле и пене:- Здорово пишут писатели, братцы!- Гений-Казин,Санников-гений...Все замечательно!Рады стараться! -С молоткалитература пущена.Где вы,сеятели правдыили звезд сиятели?Лишь в четыре этажа халтурщина:Гиза,критика,читакии писателя.Нынчесталазелень веток в редкость,голлитературы ствол.Чтобы статьпоэту крепкой веткой -выкрепите мастерство!1926
РАЗГОВОР С ФИНИНСПЕКТОРОМ О ПОЭЗИИ
Гражданин фининспектор!Простите за беспокойство.Спасибо...не тревожьтесь...я постою...У меня к вамделоделикатного свойства:о местепоэтав рабочем строю.В рядуимеющихлабазы и угодьяи я обложени должен караться.Вы требуетес меняпятьсот в полугодиеи двадцать пятьза неподачу деклараций.Труд мойлюбомутрудуродствен.Взгляните -сколько я потерял,какиеиздержкив моем производствеи сколько тратитсяна материал.Вам,конечно, известно явление "рифмы".Скажем,строчкаокончилась словом"отца",и тогдачерез строчку,слога повторив, мыставимкакое-нибудь:ламцадрица-ца.Говоря по-вашему,рифма -вексель.Учесть через строчку! -вот распоряжение.И ищешьмелочишку суффиксов и флексийв пустующей кассесклоненийи спряжений.Начнешь этословов строчку всовывать,а оно не лезет -нажал и сломал.Гражданин фининспектор,честное слово,поэтув копеечку влетают слова.Говоря по-нашему,рифма -бочка.Бочка с динамитом.Строчка -фитиль.Строка додымит,взрывается строчка, -и городна воздухстрофой летит.Где найдешь,на какой тариф,рифмы,чтоб враз убивали, нацелясь?Может,пятокнебывалых рифмтолько и осталсячто в Венецуэле.И тянетменяв холода и в зной.Бросаюсь,опутан в авансы и в займы я.Гражданин,учтите билет проездной!- Поэзия- вся! -езда в незнаемое.Поэзия -та же добыча радия.В грамм добыча,в год труды.Изводишьединого слова радитысячи тоннсловесной руды.Но какиспепеляющеслов этих жжениерядомс тлениемслова-сырца.Эти словаприводят в движениетысячи летмиллионов сердца.Конечно,различны поэтов сорта.У скольких поэтовлегкость руки!Тянет,как фокусник,строчку изо ртаи у себяи у других.Что говоритьо лирических кастратах?!Строчкучужуювставит - и рад.Этообычноеворовство и растратасреди охвативших страну растрат.Этисегоднястихи и оды,в аплодисментахревомые ревмя,войдутв историюкак накладные расходына сделанноенами -двумя или тремя.Пуд,как говорится,соли столовойсъешьи сотней папирос клуби,чтобыдобытьдрагоценное словоиз артезианскихлюдских глубин.И сразуниженалога рост.Скиньтес обложеньянуля колесо!Рубль девяностосотня папирос,рубль шестьдесятстоловая соль.В вашей анкетевопросов масса:- Были выезды?Или выездов нет? -А что,если ядесяток пегасовзагналза последние15 лет?!У вас -в мое положение войдите -про слуги имуществос этого угла.А что,если янарода водительи одновременно -народный слуга?Классгласитиз слова из нашего,а мы,пролетарии,двигатели пера.Машинудушис годами изнашиваешь.Говорят:- в архив,исписался,пора! -Все меньше любится,все меньше дерзается,и лоб мойвремяс разбега крушит.Приходитстрашнейшая из амортизаций -амортизациясердца и души.И когдаэто солнцеразжиревшим боровомвзойдетнад грядущимбез нищих и калек, -яужесгнию,умерший под забором,рядомс десяткоммоих коллег.Подведитемойпосмертный баланс!Я утверждаюи - знаю - не налгу:на фонесегодняшнихдельцов и пролазя буду- один! -в непролазном долгу.Долг наш -реветьмедногорлой сиренойв тумане мещанья,у бурь в кипенье.Поэтвсегдадолжник вселенной,платящийна горепроцентыи пени.Яв долгуперед Бродвейской лампионией,перед вами,багдадские небеса,перед Красной Армией,перед вишнями Японии -перед всем,про чтоне успел написать.А зачемвообщеэта шапка Сене?Чтобы - целься рифмой -и ритмом ярись?Слово поэта -ваше воскресение,ваше бессмертие,гражданин канцелярист.Через столетьяв бумажной рамевозьми строкуи время верни!И встанетдень этотс фининспекторами,с блеском чудеси с вонью чернил.Сегодняшних дней убежденный житель,выправьтев энкапеэсна бессмертье билети, высчитавдействие стихов,разложитезаработок мойна триста лет!Но сила поэтане только в этом,что, васвспоминая,в грядущем икнут.Нет!И сегоднярифма поэта -ласкаи лозунг,и штык,и кнут.Гражданин фининспектор,я выплачу пять,всенулиу цифры скрестя!Япо правутребую пядьв рядубеднейшихрабочих и крестьян.А есливам кажется,что всего делов -это пользоватьсячужими словесами,то вот вам,товарищи,мое стило,и можетеписатьсами!1926
ПЕРЕДОВАЯ ПЕРЕДОВОГО
Довольносонной,расслабленной праздности!Довольнокозыряньяв тысячи рук!Республика искусствав смертельной опасности -в опасности краска,слово,звук.Громызажатыу слова в кулаке, -а словозоветсятолько с тем,чтоб кланялосьсобытьюслово - лакей,чтоб слово плелосьу статей в хвосте.Брось дрожатьза шкуры скряжьи!Вперед забегайте,не боясь суда!Зовите рукойс грядущих кряжей:"Пролетарий,сюда!"Полезлиодиночкииз миллионной давки -такого, мол,другогоне увидишь в жисть.Каждыйрадподставить бородавкипод увековечливуюахровскую кисть.Вновьсвоя рубахаближе к телу?А в нашей работето и ново,что в громаде,класс которую сделал,не важносделанноеПетровым и Ивановым.Разнообразныдуши наши.Для боя - гром,для кровати -шепот.А у насдля любви и для боя -марши.Извольтепод маршк любимой шлепать!Почемутеперьпро чужое поем,изъясняемсяариямиАльфреда и Травиаты?И любвипридумаемслово свое,из сердца сделанное,а не из ваты.В годы голода,стужи-злюкиразвефилармонии играли окрест?Нет,свои,баррикадные звукинашелгудковмедногорлый оркестр.Старьюреволюциейпоставлена точка.Живите под охраноймузейных оград.Но мыне предадимкустарям-одиночкамни лозунг,ни сирену,ни киноаппарат.Нашав коммунуне иссякнет вера.Во имя коммуныжмись и мнись.Каждоесегодняшнее деломеряй,как шагв электрический,в машинный коммунизм.Довольно домашней,кустарной праздности!Довольноизделий ловких рук!Федерация музв смертельной опасности -в опасности слово,краскаи звук.1926
ВЗЯТОЧНИКИ
Дверь. На двери -"Нельзя без доклада"Под Марксом,в кресло вкресленный,с высоким окладом,высок и гладок,сидитоблеченный ответственный.На немконтрабандный подарок - жилет,в кармане -ручка на страже,в другомуголочком торчит билетс длиннющимподчищенным стажем.Весь день -сплошная работа уму.На лбу -непролазная дума:комуемуустроить куму,кому приспособить кума?Он всюдупристроилмелкую сошку,вездеу негопо лазутчику.Он знает,кому подставить ножкуи гдеиметь заручку.Каждый на месте:невеста -в тресте,кум -в Гум,брат -в наркомат.Все шире периферия родных,ив ведомостичках узкихне вместишьвсех сортов наградных -спецставки,тантьемы,нагрузки!Он специалист,но особого рода:онв словемистику стер.Он понял буквально"братство народов".как счастье братьев,тетьи сестер.Он думает:как сократить ему штаты?У Кэтне глаза, а угли...А может быть,местооставить для Наты?У Наты формы округлей.А тамв приемной -сдержанный гул,и воздух от дыма спирается.Ответственный жмет плечьми:- Не могу!Нормально...Дела разбираются!Зайдите ещечерез день-другой... -Но дней не дождаться жданных.Напраснопросительсогнулся дугой.- Нельзя...Не имеется данных! -Пока поймет!Обшаркав паркет,порывшись в своих чемоданах,просителькладет на суконце пакетс листаминовейших данных.Простился.Ладонью пакет заслоня- взрумянились щеки - пончики, -со сладострастием,пальцы слюня,мерзавецсчитает червончики.А давшийпо учрежденью орет,от правильной гневности красен:- Подать резолюцию! -И в разворот- во весь! -на бумаге:"Согласен"!Ответственныймчитв какой-то подъезд.Машину оставилпо праву.Ответственныйужин с любовницей естответственныйхлещет "Абрау".Любовницу щиплет,весел и хитр.- Вот этоподарочки Сонечке:Вот это, Сонечка,вам на духи.Вот этовам на кальсончики... -Такомув краже рабочих тыщдля ширмы октябрьское зарево.Он к нам пришел,чтоб советскую нищьна кабаки разбазаривать.Ябеломуруку, пожалуй, дам,пожму, не побрезгав ею.Я лишь усмехнусь:- А здорово вамнашинамылили шею! -Укравшему хлебне потребуешь кар.Возможнопростить и убийце.Быть может, больной,сумасшедший угарв душеу негоклубится.Но еслискравшийэтот вот рубльладоньюладонь мою тронет,я, руку помыв,кирпичом ототрупоганую кожу с ладони.Мы белымедва обломали рога;хромаетпока чтоодна нога, -для нас,полусытых и латочных,страшнейи гажелюбого врагавзяточник.Железный лозунгпартией дан.Он намнедешево дался!Долой присосавшихсяк нашимрядами тех,кто к грошамприсосался!Нам строиться надов гигантский рост,но этиобсели кассы.Каленым железомвыжжет наростпартияи рабочие массы.1926
В ПОВЕСТКУ ДНЯ
Ставка на вас,комсомольцы-товарищи, -на вас,грядущее творящих!Петьзаставьтебыт тарабарящий!Расчистьтеквартирный ящик!За десять лет -устанешь бороться, -расшатаны- многие! -тряской.Заплылотинойбыта болотце,покрылосьбудничной ряской.Мы так жесердца наширевностью жжем -и суд нашпо-старому скорый:мычастонаганоми финским ножомрешаем -любовные споры.Нет, взвидя,что естьлюбовная ржа,что каши вдвоемне сваришь, -ты зубы стисньи, руку пожав,скажи:- Прощевай, товарищ! -У сколькихмечта:"Квартирку б внаем!Свои сундукида клети!И угол мойи хозяйство мое -и мойна стенепортретик".Не наше счастье -счастье вдвоем!С классомспаяйся четко!Коммуна:все, что мое, -твое,кроме -зубных щеток.И мыпо-прежнему,если радостно,по-прежнему,если горе нам -мытопим горе в сорокаградуснойи празднуемрадостьтрехгорным.Питьена песни б выменять нам.Такуюсделай, хоть тресни!Чтоб пенистей пива,чтоб крепче винахватализа душупесни.Гуляя,работая,к любимой льня, -думай о коммуне,быть или не быть ей?!В порядокэтогомайского дняпоставьтевопрос о быте.1926
ПРОТЕКЦИЯ
Обывателиада в 3-х частях1Обыватель Михин -друг дворничихин.Дворник Службинс Фелицией в дружбе.У тети Фелициилицо в милиции.Квартхоз милицииФедор Овечкоимеетв советенужного человечка.Чин лицане упомнишь никак:главшвейцарили помистопника.А этому чинудомами знакомамамашамашинистки секретаря райкома.У дочки еебольшущие связи:друг во ВЦИКе(шофер в автобазе!),а Петров, говорят,развозит мужчину,о которомвсе говорят шепоточком, -маленького роста,огромного чина.Словом -он...Не решаюсь...Точка.2Тихий Михинпойдет к дворничихе."Прошу покорненько,попросите дворника".Дворник стукнетсяк тетке заступнице.Тетка Фелицияшушукнет в милиции.Квартхоз Овечкозамолвит словечко.А главшвейцар -Да Винчи с лица,весь в бороде,как картина в раме, -прямопойдетк машинисткиной маме.Просьбудочьпредает огласке:глазки да ласки,ласки да глазки...Кого не ловили на такую аферу?Куда ж удержаться простаку-шоферу!Петров подождет,покамест,как солнце,персонье лицо расперсонится:- Простите, товарищ,извинений тысячка... -И просити молит, ласковей лани.И чин снисходит:- Вот вам записочка. -А в записке -исполнение всех желаний.3А попробуй -полазийбез родственных связей!Покроют дворникисловом черненьким.Обложит белолицаятетя Фелиция.Подвернется нога,перервутся нервыу взвидевших нагани усы милиционеровы.В швейцарской судачат:- И не лезь к советувсе на даче,никого нету. -И мама самаи дитя-машинистка,невинность блюдя,не допустят близко.А разных главныхнеуловимошоферывозят и возят мимо.Не ухватишь -скользкие, -не люди, а налимы."Без доклада воспрещается".Куда ни глянь,"И пойдут они, солнцем палимы,И застонут...".Дело дрянь!Кто бы ни былисему виновниками- сошка маленькаяили крупный кит, -разорвемсплетенную чиновникамипаутину кумовства,протекций,волокит.1926
ЛЮБОВЬ
Миропятьцветами оброс,у миравесенний вид.И вновьвстаетнерешенный вопрос -о женщинахи о любви.Мы любим парад,нарядную песню.Говорим красиво,выходя на митинг.Но частопод этим,покрытый плесенью,старенький-старенький бытик.Поет на собранье:"Вперед, товарищи..."А дома,забыв об арии сольной,орет на жену,что щи не в навареи чтоогурцыплоховато просолены.Живет с другой -киоск в ширину,бельем -шантанная дива.Но тонким чулкомпопрекает жену:- Компрометируешьпред коллективом. -То лезут к любой,была бы с ногами.Пять бабпеременитв течение суток.У нас, мол,свобода,а не моногамия.Долой мещанствои предрассудок!С цветка на цветокмолодым стрекозломпорхает,летаети мечется.Одноемув мирекажется злом -этоалиментщица.Он рад умереть,экономя треть,три годасудиться рад:и я, мол, не я,и она не моя,и я вообщекастрат.А любят,так будьмонашенкой верной -тиранитревностьювсякий пустяки меритлюбовьна калибр револьверный,невернойв затылокпулю пустя.Четвертый -герой десятка сражений,а так,что любо-дорого,бежитв перепугеот туфли жениной,простой туфли Мосторга.А другойстрелу любвииначе метит,путает- ребенок этакий -уловленьелюбимойв романические сетис повышеньемподчиненной по тарифнойсетке...По женской линиитоже вам не райские скинии.Простенького паренькаподцепилабарынька.Он работать,а еене удержать никак -бегает за клёшемкаждого бульварника.Что ж,сидии в плачеНилом нилься.Ишь! -Жених!- Для кого ж я, милые, женился?Для себя -или для них? -У родителейи дети этакого сорта:- Что родители?И мыне хуже, мол! -Занимаютсялюбовью в виде спорта,не успеввписаться в комсомол.И дальше,к деревне,быт без движеньица -живут, как и раньше,из года в год.Вот так жезамуж выходяти женятся,как покупаютрабочий скот.Если будетдлиться такза годом годик,то,скажу вам прямо,не сумеетразобратьи брачный кодекс,где отец и дочь,который сын и мама.Я не за семью.В огнеи в дыме синемвыгории этого старья кусок,где шипелиматери-гусынии детейстерег- отец-гусак!Нет.Но мы живем коммунойплотно,в общежитияхгрязнеет кожа тел.Надоголосподымать за чистоплотностьотношений нашихи любовных дел.Не отвиливай -мол, я не венчан.Насне поп скрепляет тарабарящий.Надообвязатьи жизнь мужчин и женщинсловом,нас объединяющим:"Товарищи".1926
ПОСЛАНИЕ ПРОЛЕТАРСКИМ ПОЭТАМ
Товарищи,позвольтебез позы,без маски -как старший товарищ,неглупый и чуткий,поразговариваю с вами,товарищ Безыменский,товарищ Светлов,товарищ Уткин.Мы спорим,аж глотки просят лужения,мызадыхаемсяот эстрадных побед,а у меня к вам, товарищи,деловое предложение:давайтеустроимвеселый обед!Расстелим внизукомплименты ковровые,если зуб на кого -отпилим зуб;розданныеЛуначарскимвенки лавровые -сложимв общийтоварищеский суп.Решим,что всепо-своему правы.Каждый поетпо своемуголоску!Разрежемобщую курицу славыи каждомувыдадимпо равному куску.Бросимдруг другушпильки подсовывать,разведемизысканныйсловесный ажур.А когда мнетоварищипредоставят слово -я это слово возьмуи скажу:- Я кажусь вамакадемикомс большим задом,один, мол, яжрецпоэзий непролазных.А мнев действительностиединственное надо -чтоб больше поэтовхорошихи разных.Многиепользуютсянапостовской тряскою,с темчтоб себяобозвать получше.- Мы, мол, единственные,мы пролетарские... -А я, по-вашему, что -валютчик?Япо существумастеровой, братцы,не люблю яэтойфилософии нудовой.Засучу рукавчики:работать?драться?Сделай одолжение,а ну, давай!Естьперед намиогромная работа -каждому человекунужное стихачество.Давайте работатьдо седьмого потанад поднятием количества,над улучшением качества,Я меряюпо коммунестихов сорта,в коммунудушапотому влюблена,что коммуна,по-моему,огромная высота,что коммуна,по-моему,глубочайшая глубина.А в поэзиинетни друзей,ни родных,по протекциине свяжешьрифм лычки.Оставимраспределениеорденов и наградных,бросим, товарищи,наклеивать ярлычки.Не хочупохвастатьмыслью новенькой,но по-моему -утверждаю без авторской спеси -коммуна -это место,где исчезнут чиновникии где будетмногостихов и песен.Стоитизумитьсярифмочек парой нам -мыпочитаем поэтика гением.Одногоназываюткрасным Байроном,другого -самым красным Гейнем.Одного боюсь -за вас и сам, -чтоб не обмелелинаши души,чтоб мыне возвелив коммунистический санплоскость раешникови ерунду частушек.Мы духом одно,понимаете сами:по линии сердцанет раздела.Есливы не за нас,а мыне с вами,то черта льнамостается делать?А если яваскогда-нибудь кроюи на васзамахиваетсяперо-рука,то я, как говорится,добыл это кровью,ябольше вашегорифмы строгал.Товарищи,бросимзамашки торгашьи- моя, мол, поэзия -мой лабаз! -всё, что я сделал,все это ваше -рифмы,темы,дикция,бас!Что может бытькапризней славыи пепельней?В гроб, что ли,брать,когда умру?Наплевать мне, товарищи,в высшей степенина деньги,на славуи на прочую муру!Чем намделитьпоэтическую власть,сгрудимнежность слови слова-бичи,и давайтебез завистейи без фамилийкластьв коммунову стройкуслова-кирпичи.Давайте,товарищи,шагать в ногу.Нам не надобрюзжащеголысого парика!А ругаться захочется -врагов многопо другую сторонукрасных баррикад.1926
ФАБРИКА БЮРОКРАТОВ
Его прислалидля проведенья режима.Средних способностей.Средних лет.В мыслях - планы.В сердце - решимость.В кармане - перои партбилет.Ходит,распоряжается энергичным жестом.Видно -занимается новая эра!Сам совался в каждое место,всех переглядел -от зава до курьера.Внимательныйк самым мельчайшим крохам,вздуваетсердечный пыл...Но бьютсяслова,как об стену горохом,об -канцелярские лбы.А что канцелярии?Внимает, мошенница!Горитехоть солнца ярче, -онауложитвесь пыл в отношеньица,в анкеткуи в циркулярчик.Бумажкувстречатьс отвращением нужно.А лишьувлечешься ею, -то через деньголова заталмуженав бумажную ахинею.Перепишут всеи, канителью исходящей нитясь,на докладыс папками идут:- Подпишитесь тут!Да тут вот подмахнитесь!..И вот тут, пожалуйста!..И тут!..И тут!.. -Пылв чернила уплылбез следа.Предв бумагувсосался, как клещ...Среда -этопаршивая вещь!!Глядел,лицомбелее мела,сквозь канцелярский мрак.Катился пот,перо скрипело,рука свеласьи вновь корпела, -но без концагромадой белойрослагора бумаг.Что угодноподписью подляпает,и не разберясь:куда,зачем,кого?Собственнуютетушкуназначит римской папою.Сам себеподпишетсмертный приговор.Совестипартийнойслабенькие пискизаглушаетс днямиисходящий груз.Раскусил чиновникпафос переписки,облизнулся,въелсяи - вошел во вкус.Где решимость?планы?и молодчество?Собирает канцелярию,загривок мыля ей.- Разузнатьнемедляимя - отчество!Кактакомупосылать конвертс одной фамилией??! -И опятьнесетсямелким лайцем:- Это так-то службу мы несем?!Написали просто"прилагается"и забыли написать"при сем"! -В течение днястрану наводняпотопомненужной бумажности,в машинуживотуложит -и вотна дачустремится в важности.Пользы от него,что молока от черта,что от пшенной каши -золотой руды.Лишь растутподваламиотчеты,возносячернильные пуды.Рой чиновниковс недели на деньаннулируетоктябрьский гром и лом,и у многихдажепроступают сзадипуговицыдофевральскиес орлом.Поэтвсегдаи добр и галантен,делиться выводом рад.Во-первых:из каждогопри известном талантеможет получитьсябюрократ.Вывод второй(из фельетонной водицывытекал не рази не сто):коммунист не птица,и незачем обзаводитьсяемубумажным хвостом.Третий:поднять бы его за загривокот бумажек,разостланных низом,чтоб бумажки,подписанныепрямо и криво,не заслонялиемукоммунизм.1926
ТОВАРИЩУ НЕТТЕ
пароходу и человекуЯ недаром вздрогнул.Не загробный вздор.В порт,горящий,как расплавленное лето,разворачивалсяи входилтоварищ "ТеодорНетте".Это - он.Я узнаю его.В блюдечках - очках спасательных кругов.- Здравствуй, Нетте!Как я рад, что ты живойдымной жизнью труб,канатови крюков.Подойди сюда!Тебе не мелко?От Батума,чай, котлами покипел...Помнишь, Нетте, -в бытность человекомты пивал чаисо мною в дипкупе?Медлил ты.Захрапывали сони.Глазкосяв печати сургуча,напролетболтал о Ромке Якобсонеи смешно потел,стихи уча.Засыпал к утру.Курокаж палец свел...Суньтеся -кому охота!Думал ли,что через год всеговстречусь яс тобою -с пароходом.За кормой лунища.Ну и здорово!Залегла,просторы надвое порвав.Будто навекза собойиз битвы коридоровойтянешь след героя,светел и кровав.В коммунизм из книжкиверят средне."Мало ли,что можнов книжке намолоть!"А такое -оживит внезапно "бредни"и покажеткоммунизмаестество и плоть.Мы живем,зажатыежелезной клятвой.За нее -на крест,и пулею чешите:это -чтобы в миребез России,без Латвии,жить единымчеловечьим общежитьем.В наших жилах -кровь, а не водица.Мы идемсквозь револьверный лай,чтобы,умирая,воплотитьсяв пароходы,в строчкии в другие долгие дела.Мне бы жить и жить,сквозь годы мчась.Но в конце хочу -других желаний нету -встретить я хочумой смертный частак,как встретил смертьтоварищ Нетте.15 июля 1926 г., Ялта
УЖАСАЮЩАЯ ФАМИЛЬЯРНОСТЬ
Куда бытыни направил разбег,и как ни ерзай,и где ногой ни ступи, -есть Марксов проспект,и улица Розы,и Луначарского -переулок или тупик.Где я?В Ялте или в Туле?Я в Москвеили в Казани?Разберешься?- Черта в стуле!Не езда, а - наказанье.Каждый дюймбытия земногопрофамилиени разыменован.В головеот иментакая каша!Как общий котел пехотного полка.Даже пса дворняжкувместо"Полкаша"зовут:"Собака имени Полкан"."Крем Коллонтай.Молодит и холит"."Гребенки Мейерхольд"."Мочалаа-ля Качалов"."Гигиенические подтяжкиимени Семашки".После этогогуди во все моторы,наизобретай идей мешок,все равно -про Мейерхольда будут спрашивать:- "Который?Это тот, который гребешок?"Як великимне суюсь в почетнейшие лики.Я солдатв шеренге миллиардной.Но и явзываю к вамот всех великих:- Милые,не обращайтесь с ними фамильярно!1926
КАНЦЕЛЯРСКИЕ ПРИВЫЧКИ
Ядва месяцашатался по природе,чтоб смотреть цветыи звезд огнишки.Таковых не видел.Вся природа вродетелефонной книжки.Везде -у скал,на массивном грузеКавказаи Крыма скалоликого,на стенах уборных,на небе,на пузелошади Петра Великого,от пыли дорожнойдо гор,где грозыгремят,грома потрясав, -вездеотрывки стихов и прозы,фамилиии адреса."Здесь были Соня и Ваня Хайлов.Семейство ело и отдыхало"."Коля и Зинасоединили души".Стрелаи сердцев виде груши."Пролетарии всех стран, соединяйтесь!Комсомолец Петр Парулайтис"."Мусью Гога,парикмахер из Таганрога".На кипарисе,стоящем века,весь алфавит:а б в г д е ж з к.А у этогоот лазаньяталант иссяк.Превыше орлиных зонпросто и мило:"ИсакЛебензон".Особеннолюдейвинить не будем.Таким нельзябез фамилий и дат!Всю жизнь канцелярствовали,привыкли люди.Онии на скалуглядят, как на мандат.Такому,глядящемуза чаемс балконцакак солнцесадится в чаще,ни восход,ни закат,а даже солнце -входящееи исходящее.Эх!Поставь менячасокна место Рыкова,я бк веснедекрет железный выковал:"По фамилиямна стволах и скалахузнатьподписавшихся малых.Каждомув лапкидать по тряпке.За спину ведра -и марш бодро!Подписавшимсяи Колями Зинамсобственные именастирать бензином.А чтоб энергияне пропадала даром,кстати и Ай-Петрипочистить скипидаром.А ктодо тогок подписям привык,что сновак скале полез, -у этогонавсегдазакрывается лик-без".Под декретом подписьи росчерк броский -Владимир Маяковский.1926 Ялта, Симферополь, Гурзуф, Алупка
ХУЛИГАН
Республика наша в опасности.В дверьлезетнемыслимый зверь.Морда матовым рыком гулка,лапы -в кулаках.Безмозглый,и две ноги для ляганий,вот - портрет хулиганий.Матроска в полоску,словно леса.Из этих лесовглядят телеса.Чтоб замаскировать рыло мандрилье,шерстьаккуратносбрил на рыле.Хлопья пудры("Лебяжьего пуха"!),бабочка-галстукот уха до уха.Души не имеется.(Выдумка бар!)В груди -пивнойи водочный пар.Обутые лодочкойкачает ноги водочкой.Что ни шаг -враг.- Вдрызг фонарь,враги - фонари.Мне темно,так никто не гори.Враг - дверь,враг - дом,враг -всяк,живущий трудом.Враг - читальня.Враг - клуб.Глупейте все,если я глуп! -Ремень в ручище,и на немповисла гиря кистенем.Взмахнет,и гиря вертится, -а ну -попробуй встретиться!По переулочкам - луна.Идет одна.Она юна.- Хорошенькая!(За косу.)Обкрутимся без загсу! -Никто не услышит,напрасно оретвонючей ладонью зажатый рот.- Не нас контрапупят -не наше дело!Бежим, ребята,чтоб нам не влетело! -Лунав испугеза тучу пятитсяот рваной грудымяса и платьица.А в ближней пивнойвеселье неистовое.Пареньпиво глушити посвистывает.Поймали парня.Парня - в суд.У защитысловесный зуд:- Конечно,от парняуйма вреда,но кто виноват? -Среда.В немсилу сдерживатьнет моготы.Он - русский.Он -богатырь!- Добрыня Никитич!Будьте добры,не трогайте этих Добрынь! -Бантикомгубкисложил подсудимый.Прислушиваетсяк речи зудимой.Сидитсмирней и краше,чем сахарный барашек.И припаяет судья(сердобольно)"4 месяца".Довольно!Развезверю,который взбесится,даютна поправку4 месяца?Деревню - на сход!Соберии при нейсловами прожги парней!Гуди,и чтоб каждый завод гуделоб этойпоследней беде.А ктословам не умилится,томуагитатор -шашка милиции.Решимостьи дисциплина,пружиньтело рабочих дружин!Чтоб, есливозьмешь за воротник,хулиган раскис и сник.Когдау больногорука гниет -не надо жалеть ее.Поратопором законаотсечьгнилыедела и речь!1926
ХУЛИГАН
Ливень докладов.Преете?Прей!А под клубом,гармошкой избранные,в клубах табачныхшипит "Левенбрей",в белой пенеприбоемтрехгорное...Еле в стул вмещается парень.Один кулак -четыре кило.Парень взвинчен.Парень распарен.Волос взъерошенный.Нос лилов.Мало парню такому доклада.Парню -слово душевное нужно.Парнюсилу выхлестнуть надо.Парню надо...- новую дюжину!Парень выходит.Как в бурю на катере.Тесен фарватер.Тело намокло.Парнем разосланык чертовой материбабы,деревья,фонарные стекла.Смотрит -кому бы заехать в ухо?Что башка не придумает дурья?!Бомбаиз безобразий и ухарств,дурости,пиваи бескультурья.Так, сквозь песни о будущем рае,только солнце спрячется, канув,тянутсяк центру огнейот окраиндрака,мутьи ругня хулиганов.Надов упор им -рабочьи дружины,надо,чтоб ихсудом обломало,в спортперелитьмускулья пружины, -надо и надо,но этого мало...Суд не скрутит -набрать имени раструбитьв молве многогласой,чтоб на лбу горело клеймо:"Выродок рабочего класса".А главное - помнить,что наше телодышитне только тем, что скушано;надо -рабочей культуры делоделать так,чтоб не было скушно.1926
РАЗГОВОР НА ОДЕССКОМ РЕЙДЕ ДЕСАНТНЫХ СУДОВ: "СОВЕТСКИЙ ДАГЕСТАН" И "КРАСНАЯ АБХАЗИЯ"
Перья-облака,закат расканарейте!Опускайся,южной ночи гнет!Парапароходовговорит на рейде:то один моргнет,а тодругой моргнет.Что сигналят?Напрягаю яморщины лба.Красный раз...угаснет,и зеленый...Может быть,любовная мольба.Может быть,ревнует разозленный.Может, просит:"Красная Абхазия"!Говорит"Советский Дагестан".Я устал,один по морю лазая,подойди сюдаи рядом стань. -Но в ответковарнаяона:- Как-нибудьодинживи и грейся.Ятеперьпо мачты влюбленав серый "Коминтерн",трехтрубный крейсер.- Все вы,бабы,трясогузки и канальи...Что ей крейсер,дылда и пачкун? -Поскулили снова засигналил!- Кто-нибудь,пришлите табачку!..Скучно здесь,нехорошои мокро.Здесьот скукиотсыреет и броня... -Дремлет мир,на Черноморский округсинь-слезищуморем оброня.1926
ПИСЬМО ПИСАТЕЛЯ ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА МАЯКОВСКОГО ПИСАТЕЛЮ АЛЕКСЕЮ МАКСИМОВИЧУ ГОРЬКОМУ
Алексей Максимович,как помню,между намичто-то вышловроде дракиили ссоры.Я ушел,блестяпотертыми штанами;взяли Васмеждународные рессоры.Нынче -иначе.Сед височный блеск,и взоры озаренней.Я не лезуни с моралью,ни в спасатели,без иронии,как писательговорю с писателем.Очень жалко мне, товарищ Горький,что не видноВасна стройке наших дней.Думаете -с Капри,с горкиВам видней?Выи Луначарский -похвалы повальные,добряки,а пишущийбесстыж -тычетцелый деньсвоипохвальныелисты.Что годится,чем гордиться?Продают "Цемент"со всех лотков.Вытакую книгу, что ли, цените?Нет нигде цемента,а Гладковнаписалблагодарственный молебен о цементе.Затыкаешь ноздри,нос наморщишьи идешьверстой болотца длинненького.Кстати,говорят,что Вы открыли мощиэтого...Калинникова.Мало знатьчистописаниев ремесла,расписать закатили цветенье редьки.Воткогдак ребру душа примерзла,тыее попробуй отогреть-ка!Жизнь стиха -тоже тиха.Что горенья?Даженет и тленьяв их стихехолодноми лядащем.Всевходящиесрифмуют впечатленияи печатаютв журналев исходящем.А рядоммолотобойцеванапестамучитпрофессор Шенгели.Тутне поймете просто-напросто,в гимназии вы,в шинке ли?Алексей Максимович,у Васв ИталииВыкогда-нибудьподобноевидали?Приспособленностьи ласковость дворовой,деятельностьблюдо-рубле - и тому подобных "лиз"называют многие- "здоровыйреализм". -И мы реалисты,но не на подножномкорму,не с мордой, упершейся вниз, -мы в новом,грядущем быту,помноженномна электричествои коммунизм.Одни мы,как ни хвалите халтуры,но, годы на спины грузя,тащимисторию литературы -лишь мыи наши друзья.Мы не ласкаемни глаза,ни слуха.Мы -это Леф,без истерики -мыпо чертежамделовитои сухостроимзавтрашний мир.Друзья -поэты рабочего класса.Их знаниеневелико,но врезалинстинктв оркестр разногласыйбуквыгрядущих веков.Горькодумать имо Горьком-эмигранте.Оправдайтесь,гряньте!Я знаю -Вас ценити властьи партия,Вам дали б все -от любвидо квартир.Прозаикиселипред Вамина парте б:- Учи!Верти! -Или жить вам,как живет Шаляпин,раздушенными аплодисментами оляпан?Вернисьтеперьтакой артистназадна русские рублики -я первый крикну:- Обратно катись,народный артист Республики! -Алексей Максимыч,из-за Ваших стеколвиденВамещепарящий сокол?Илис Ваминачали дружитьпо садуползущие ужи?Говорили(объясненья ходкие!),будтоВыне едете из-за чахотки.И Выв Европе,где каждый из граждансмердит покоем,жратвой,валютцей!Не чище льнаш воздух,разреженный дваждыгрозоюдвух революций!Бросить Республикус думами,с бунтами,лысинкуюжной зарей озарив, -разве не лучше,как Феликс Эдмундович,сердцеотдатьвременам на разрыв.Здесьдела по горло,рукав по локти,знамена небаалы,и соколы -сталь в моторном клекоте -глядят,чтоб не лезли орлы.Делами,кровью,строкою вот этою,нигдене бывшею в найме, -я славлювзвитое красной ракетоюОктябрьское,руганноеи пропетое,пробитое пулями знамя!1926
ДОЛГ УКРАИНЕ
Знаете ли выукраинскую ночь?Нет,вы не знаете украинской ночи!Здесьнебоот дымастановится черно,и гербзвездой пятиконечной вточен.Где горилкой,удальюи кровьюЗапорожскаябурлила Сечь,проводов уздойсмирив Днепровье,Днепрзаставятна турбины течь.И Днипропо проволокам-усамэлектричествомтечет по корпусам.Небось, рафинадаи Гоголю надо!Мы знаем,курит ли,пьет ли Чаплин;мы знаемИталии безрукие руины;мы знаем,как Дугласагалстух краплен...А что мы знаемо лице Украины?Знаний грузу русскоготощ -тем, кто рядом,почета мало.Знают вотукраинский борщ,знают вотукраинское сало.И с культурыпоснимали пенку:кромедвухпрославленных Тарасов -Бульбыи известного Шевченка, -ничего не выжмешь,сколько ни старайся.А если прижмут -зардеется розойи выдвинетаргумент новый:возьмет и расскажетпару курьезов -анекдотовукраинской мовы.Говорю себе:товарищ москаль,на Украинушуток не скаль.Разучитеэту мовуна знаменах -лексиконах алых, -эта мовавеличава и проста:"Чуешь, сурмы заграли,час расплаты настав..."Разве может бытьзатрепаннейда тишесловапоистасканного"Слышишь"?!Янемало слов придумал вам,взвешивая их,одно хочу лишь, -чтобы сталивсехмоихстихов словаполновесными,как слово "чуешь".Труднолюдейв одно истолочь,собойкичись не очень.Знаем ли мы украинскую ночь?Нет,мы не знаем украинской ночи.1926
ОКТЯБРЬ
1917 - 1926Еслистихсердечный раж,еслив сердцезадор смолк,голосами его будоражькомсомольцеви комсомолок.Дней шоферыи кучерагонятпулейвремя свое,а как будтолишь вчерабылибуриэтих боев.В шинелях,в поддевках идут...Весть:"Победа!"За Смольный порог.Там Ильич и речь,а тутпулеметный говорок.Мирдругими людьми оброс;пионерылет десятизадают про Октябрь вопрос,как про делоглубоких седин.Вырастаетвремени мол,день-волна,не в силах противиться;в смоль - усыоброс комсомол,из юнцовперерос в партийцев.И партийцыв годах борьбыпротив всехбуржуазных лиснатрудилисебегорбы,многийстали взросли лыс.А у стен,с Кремля под уклон,спят вождиот трудов,от ран.Лишь колышеткамнипоклоното стаподневольных стран.На стенепропылени немкалендарь как календарь,но в сегодняшнемкрасном дневоскресаетгодов легендарь.Будет знамя,а не хоругвь,будутпули свистеть над ним,и "Вставай, проклятьем..."в хорубудет бойи марш,а не гимн.Век промчитсяв седой бороде,но и десятьпройдет хотя б,мыне можемне молодеть,выходяна праздник - Октябрь.Чтоб не стихсердечный раж,не дряхлел,не стыли не смолк,голосамиегобудоражькомсомольцеви комсомолок.1926
НЕ ЮБИЛЕЙТЕ!
Мне б хотелосьпро Октябрь сказать,не в колокол названивая,не словами,украшающимитепленький уют, -дать быреволюциитакие же названия,как любимымв первый день дают!Но развеуместнослово такое?Но развенасталидни для покоя?Кто галоши приобрел,кто зонтик;радуется обыватель:"Небо голубо..."Нет,в такую ерундуне расказеньтебоевуюреволюцию - любовь.В сотне улицсегодняна вас,на меняупадут огнем знамена.Будут глотки греметь,за кордоны катяогневые слова про Октябрь.Белой гвардиидля менябелейимя мертвое: юбилей.Юбилей - это пепел,песок и дым;юбилей -это радость седым;юбилей -это крайкладбищенских ям;это речии фимиам;остановка предсмертная,вздохи,елей -вот что лезетиз букв"ю-б-и-л-е-й".А для насюбилей -ремонт в пути,постоял -и дальше гуди.Остановка для вас,для васюбилей -а для насподсчет рублей.Сбереженный рубль -сбереженный заряд,поражающий вражеский ряд.Остановка для вас,для васюбилей -а для нас -это сплавы лей.Разобьетврагаэлектрический ходлучше пушеки лучше пехот.Юбилей!А для нас -подсчет работ,перемеренный литрами пот.Знаем:в графикахдовоенных нормкоммунизма одежда и корм.Не горюй, товарищ,что бой измельчал:- Глаз на мелочь! -приказ Ильича.Надов каждой пылинкебудить уметьбольшевистского пафоса медь.Зорче глаз крестьянина и рабочего,и минутуне будь рассеянней!Будет:под ногамизаколеблется почвапочище японских землетрясений.Молчитперед боем,топки глуша,Англия бастующих шахт.Пустькитайский языкмудрен и велик, -знает каждый и так,что Кантонтот же бой ведет,что в Октябрь велинашрязанскийИван да Антон.И в сердце Союзавойна.И дажекиты батарейи полки.Ворыс дуракамизасели в блиндажирастрати волокит.И каждая вывеска:- рабкооп -коммунизма тяжелый окоп.Война в отчетах,в газетных листах -рассчитывай,режь и крой.Не наша ли кровьпродолжает хлестатьиз красных чернил РКИ?!И как ни тушили огонь -нас трое!Мытроеохапки в огонь кидаем:растет революцияв огнях Волховстроя,в молчании Лондона,в пулях Китая.Намдевятый Октябрь -не покой,не причал.Сквозь десятки таких девятимозг живой,живая мысль Ильича,наск последней победе веди!1926
СТОЯЩИМ НА ПОСТУ
Жандармы вселенной,вылоснив лица,стоят над рабочим:- Эй,не бастуй! -А здесьтрудящихся щит -милициястоитна своембессменном посту.Показа нашимоктябрьским гуломи в странахв другихне грянет такой, -стой,береги своим карауломкопейку рабочую,дом и покой.ПокаВолховстроев яркая речьне победиттемноту нищеты,нутро республикивам беречь -рабочихдомов и людейщиты.Храня республику,от людей до иголок,без устали стойи без лени,пока не исчезнутбогатство и голод -поставщики преступлений.Враг - хитер!Смотрите в оба!Его не сломишь,если сам лоботряс.Помни, товарищ, -нужна учебавсем,защищающим рабочий класс!Голой рукойне взять врага нам,на каждом участкепреследуй их.Знай, товарищ,и стрельбу из нагана,и книгу Ленина,и наш стих.Слаба дисциплина - петлю накинут.Бандит и белыйживут в ладах.Товарищ,тверже крепи дисциплинув милиционерских рядах!Инойхулиганутакдаже рад, -выйдетэтакийдрачун и голосило:- Ничего, мол,выпимши -свой брат -богатырскаярусская сила. -А ты качнешься(от пива частого),у целой улицы нос заалел:- Ежели,мол,безобразит начальство,то нам,разумеется,и бог велел! -Сорвут работуглупым ляганьемпивного чадабузящие чады.Лозунг твой:- Хулиганамнет пощады! -Иной рассуждает,морща лоб:- Что цапатьмаленьких воришек?Ловить вора,да такого,чтобоб немговорили в Париже! -Если выудятмиллиониз кассы скряжьей,новыйс рабочихсдерет задарма.На мелочь глаз!На мелкие кражи,потрошащиетощийрабочий карман!В нашей республикесвет не равен:чем дальше от центра -тем глубже ночи.Милиционер,в темноту окраинглаз вонзайострей и зорче!Показа нашимоктябрьским гуломи в странах другихне пройдет такой -стой,береги своим карауломкопейки,людей,домаи покой.1926
О ТОМ,
КАК НЕКОТОРЫЕ
ВТИРАЮТ ОЧКИ
ТОВАРИЩАМ, ИМЕЮЩИМ
ЦИКОВСКИЕ ЗНАЧКИ
1Двое.В петлицах краснеют флажки.К дверям учрежденья направляютшажки...Душой - херувим,ангел с лица,дверьперед нимиоткрыл швейцар.Не сняв улыбки с прелестного ротика,ботики сняли пылинки с ботиков.Дескать:- Любой идет пускай:ни имя не спросим,ни пропуска! -И рот не успели открыть,а справапринес секретарьполдюжины справок,И рта закрыть не успели,а слеванесет резолюциюкакая-то дева...Очередь?Где?Какая очередь?Очередь -воробьиного носа короче.Ни чином своим не гордясь,ни окладом -принялобоихзавбез доклада...Идут обратно -весь аппарат,как братлюбимому брату, рад...И дажекотенок,сидящий на папке,с приветомподнялпередние лапки.Идут, улыбаясь,хвалить не ленятся:- Рай земной,а не учрежденьице! -Ушли.У зававосторг на физии:- Ура!Пронесло.Не будет ревизии!..2Назавтра,дома оставив флажки,двоеопять направляют шажки.Швейцарсквозь щельгорделиво лается:- Ишь, шпана.А тоже - шляется!.. -С черного ходадверь узка.Орет какой-то:- Предъявь пропуска! -А очередь!Мерь километром.Куда!Раз шестьокружила дом,как удав.Секретарь,величественней Сухаревой башни,вдалителефонит знакомой барышне...Вчерашняя девав ответ на вопроссидити пудритвеснушчатый нос...У завовской дверидраконом-гадомнекто шипит:- Нельзя без доклада! -Двое сидят,ковыряют в носу...И толькоуже в четвертом часузакрыли дверьи орут из-за дверок:- Приходитепосле дождика в четверг! -У кошки -и то тигрячий вид:когтивцарапать в глаза норовит...В раздумьеобаобратно катятся:- За день всего -и так обюрократиться?! -А в щельгардеробвдогонку брошен:на двух человекполторы галоши.Нету места сомнениям шатким.Чтоб не пассябюрократкоровой на лужку,надоили бюрократамдать по шапке,иликаждому гражданинудать по флажку!1926
НАШЕ НОВОГОДИЕ
"Новый год!"Для других это просто:о стаканстаканом бряк!А для насновогодие -подступк празднованиюОктября.Мылетаисчисляем снова -не христовый считаем род.Мыне знаем "двадцать седьмого",мыдесятый приветствуем год.Наших днейзначеньюи смыслуподвести итоги пора.Серых днейобыденные числа,на десятыйстройтесьпарад!Скоровсемнамсчет предъявят:дни своиерундой не мельча,ктои какв обыденной явивоплотилслова Ильича?Что в селе?Навози скрипучий воз?Свод небесныйкоркою вычерствел?Есть ли тамужемиллионы звезд,расцветающие в электричестве?Не купаяв прошедшем взора,не питаясьзрелищем древним,кто и нынчепослал ревизоровпо советскимМарьям Андревнам?Намкоммунане словом крепка и люба(сдашь без хлеба,как ни крепися!).У крестьянужеготовы хлебавсем,кто переписью переписан?Дайте крепкий стихгодочков этак на сто,чтоб не таял стих,как дым клубимый,чтоб стихом такимзвенетьи хвастатьперед временем,перед республикой,перед любимой.Пусть гремятбарабаны поступиот землик голубому своду.Занимайте дни эти -подступык нашему десятому году!Парадиз края в край растянем.Все,в любой работеи чине,рабочие и драмщики,стихачи и крестьяне,готовьтеськ десятой годовщине!Все, что красити радует,все -и слова,и восторг,и погоду -всек десятому припасем,к наступающему году.1926
СТАБИЛИЗАЦИЯ БЫТА
После боеви голодных пытокотрос на животике солидный жирок.Жирок заливает щелочки бытаи застывает,тих и широк.Люблю Кузнецкий(простите грешного!),потом Петровку,потом Столешников;по нимв годураз сто или двести яхожу из "Известий"и в "Известия".С восторга бросив подсолнухи лузгать,восторженно подняв бровки,читает работница:"Готовые блузки.Последний крик Петровки".Не зря и Кузнецкий похож на зарю, -прижав к замерзшей витрине ноздрю,две дамы расплылись в стончике:"Ах, какие фестончики!"А рядом,учли обывателью натуру, -портреткого-то безусого;отбирайте гениядля любого гарнитура, -всеот Казина до Брюсова.В магазинах -ноты для широких масс.Пойте, рабочие и крестьяне,последнийсердцещипательный романс"А сердце-то в партию тянет!"В окне гражданин,устав от ношенияпортфелей,сложивши папки,жене,приятной во всех отношениях,выбирает"глазки да лапки".Перед плакатом "Медвежья свадьба"нэпачка сияет в неге:- И мне с таким медведемпоспать бы!Погрызи меня,душка Эггерт. -Сияющий дом,в костюмах,в белье, -радуйся,растратчик и мот."Ательемод".На фоне голосов стою,стоюи философствую.Свежим ветерочком в республикувея,звездой сияя из мрака,товарищ Гольцманиз "Москвошвея"обещает"эпоху фрака".Но,от смокингов и фраков оберегая охотников(не попался на буржуазную удочку!),восхваляеткомсомолецтоварищ Сотниковтолстовкуи брючки "дудочку".Фракили рубахи синие?Неувязка парт- и советской линии.Меняудивляют их слова.Бьет разнобой в глаза.Вопрос этотнадосогласоватьи, разумеется,увязать.Предлагаю,чтоб эта идейная дракане длилась бессмысленно далее,пришиватьк толстовкамфалды от фракаи носитьлакированные сандалии.А чтоб цилиндр заменила кепка,накрахмаливать кепку крепко.Грязня сердцаи масля бумагу,подминаяМосквупод копыта,волокутопятьколымагудореволюционного быта.Зудииздевкой,стих хмурый,вразрезс обывательским хором:в делахидеи,быта,культуры -поменьшедовоенных норм!1927
БУМАЖНЫЕ УЖАСЫ
(Ощущения Владимира Маяковского)Если бв пальцахдержалземли бразды я,я быземлю остановил на минуту:- Внемли!Слышишь,перья скрипятмеханические и простые,как будтозубы скрипят у земли? -Человечья гордость,смирись и улягся!Человеки эти -на кой они лях!Человекпостепенностановится кляксойна огромныхважныхбумажных полях.По каморкамютятсялюдские тени.Человеку -сажень.А бумажке?Лафа!Живет бумажкаво дворцах учреждений,разлеглась на столах,кейфует в шкафах.Вырастает хвостна сукнов магазине,без галош нога,без перчаток лапа.А бумагам?Корзина лежит на корзине,и для тела "дел" -миллионы папок.У васна ездучервонцы есть ли?Вы были в Мадриде?Не были там!А этимбумажкам,чтоб плылии ездили,ещевозносятновый почтамт!Сталиножки-клипсыу бывших сильных,заменилиинструкциисилу ума.Людимедленносходятна должность посыльных,в услуженииу хозяев - бумаг.Бумажищив портфельумещаются еле,белозубуюобнажают кайму.Скоролюдина жительствовлезут в портфели,а бумаги -наши квартиры займут.Вижув будущем -не вымыслы мои:рупоры бумагорут об этом громко нам -будетза столомбумагапить чаи,человечекпод столомваляться скомканным.Бунтом встать бы,развить огневые флаги,рвать зубами бумагу б,ядрами б выть...Пролетарий,и дюймненужной бумаги,как врага своего,вконец ненавидь.1927
НАШЕМУ ЮНОШЕСТВУ
На сотни эстрад бросает меня,на тысячу глаз молодежи.Как разны земли моей племена,и разен языки одежи!Насилу,пот стирая с виска,сквозь горло тоннеля узкогопролез.И, глуша прощаньем свистка,рванулсякурьерскийс Курского!Заводы.Березы от леса до хатбегут,листками вороча,и чист,как будто слушаешь МХАТ,московский говорочек.Из-за горизонтов,лесами сломанных,толпа надвигаетсямазанок.Цветисты бочкаиз-под крыш соломенных,окрашенные разно.Стихов навезите целый мешок,с талантаможете лопаться -в ответснисходительно цедят смешокустаукраинца-хлопца.Пространства бегут,с хвоста нарастав,их жаритсолнце-кухарка.И поездужебежит на Ростов,далеко за дымный Харьков.Поля -на мильоны хлебных тонн -как будтоих гладят рубанки,а в хлебной охресеребряный Донблеститпозументом кубанки.Ревем паровозом до хрипоты,и вотначалось кавказское -то головы сахара высят хребты,тo в солнце -пожарной каскою.Лечуущельями, свист приглушив.Снегов и папах седины.Сжимая кинжалы, стоят ингуши,следятиз седлаосетины.Верхгор -лед,низжарпьет,и солнце льет йод.Тифлисцевузнаешь и метров за сто:гуляют часами жаркими,в моднейших шляпах,в ботинках носастых,этакими парижаками.По-своемувсякийзубрит азы,аж цифры по-своему снятся им.У каждого третьего -свой языки собственная нация.Однажды,забросив в гостиницу хлам,забыл,где я ночую.Яадреспо-русскиспросил у хохла,хохол отвечал:- Нэ чую. -Когда ж переходятк научной теме,имрамки русскогоузки;с ТифлисскойКазанская академияпереписывается по-французски.И яПариж люблю сверх мер(красивы бульвары ночью!).Ну, мало ли что -Бодлер,Малармеи эдакое прочее!Но нам ли,шагавшим в огне и водегодамиборьбой прожженными,раститьна смену себебульвардьефранцузистыми пижонами!Используй,кто был безъязык и гол,свободу Советской власти.Ищите свой кореньи свой глагол,во тьму филологии влазьте.Смотрите на жизньбез очков и шор,глазами жадными цапайтевсе то,что у вашей земли хорошои что хорошо на Западе.Но нету местазлобы мазку,не мажьте красные души!Товарищи юноши,взгляд - на Москву,на русский вострите уши!Да будь яи негром преклонных годови то,без унынья и лени,я русский бы выучилтолько за то,что имразговаривал Ленин.КогдаОктябрь орудийных бурьпо улицамкровью лился,я знаю,в Москве решали судьбуи Киевови Тифлисов.Москвадля насне державный аркан,ведущий земли за нами,Москване как русскому мне дорога,а как огневое знамя!Триразных истокаво мнеречевых.Яне из кацапов-разинь.Я -дедом казак, другим -сечевик,а по рожденьюгрузин.Триразных каплив себе совмещав,беру яправо вот это -покрытьвсесоюзных совмещан.И вашихи русопетов.1927
ПО ГОРОДАМ СОЮЗА
Россия - все:и коммуна,и волки,и давка столиц,и пустырьная ширь,стоводная удаль безудержной Волги,обдорская темьи сиянье Кашир.Лед за пристанью за ближней,оковала Волга рот,это красный,это Нижний,это зимний Новгород.По первой реке в российском сторечьескользим...цепенеем...зацапаны ветром...А за волжским доисторичьемкресты да тресты,да разные "центро".Сумятица торга кипит и клокочет,клочки разговорови дымные клочья,а к ночине бросится говор,не скрипнут полозья,столетняя зелень зигзагов Кремля,да под луной,разметавшей волосья,замерзающая земля.Огромная площадь;прорезав вкривь ее,неслышную поступь дикарских лапсквозь северную Скифиюя направляюв местный ВАПП.За версты,за сотни,за тыщи,за массуза это время заедешь, мчась,а мыползли и ползли к Арзамасусо скоростью верст четырнадцать в час.Напротивсели два мужичины:красные бороды,серые рожи.Презрительно буркнул торговый мужчина:- Сережи! -Один из Сережейполез в карман,достал пироги,запахнул одеждуи всю дорогу жевал корма,ленивые фразы цедя промежду.- Конешно...и к Петрову...и в Покров...за то и за это пожалте процент...а толку нет...не дорога, а кровь...с телегой тони, как ведро в колодце...На што мой конь - крепыш,аж и онсломал по яме ногу...Раз тыправительство,ты и должончинить на всех дорогах мосты. -Тогдана неговторой из Сережприщурил глаз, в морщины оправленный.- Налог-то ругашь,а пирог-то жрешь... -И первый Сережа ответил:- Правильно!Получше двадцатого,что толковать,не голодаем,едим пироги.Мука, дай бог...хороша такова...Но што насчет лошажьей ноги...взыскали процент,а мост не пролежать... -Баючит езда дребезжаньем звонким.Сквозь дремувсе времяпро мост и про лошадьдо станции с названьем "Зименки".На каждом домесоветский вензельзовет,сияет,режет глаза.А под вензелямив старенькой Пензестарушьим шепотом дышит базар.Перед нэпачкой баба седаотторговывает копеек тридцать.- Купите платочек!У насзавсегдазаказываласама царица... -Морозным днем отмелькала Самара,за нейначались азиаты.Верблюдинасенопровозит, замаран,в упряжку лошажью взятый.Университет -горделивость Казани,и стены егои донынехранятлюбовнейшее воспоминаниео великом своем гражданине.Далекоза годымысль катя,за лекции университета,он думал про битвыи красный Октябрь,идя по лестнице этой.Смотрю в затихший и замерший зал:здеськаждые десять на стоего повадкой щурят глазаи так же, как он,скуласты.И смертикоснуться егоне посметь,стоиту грядущего в смете!Внимаютюношистрофам про смерть,а сердцем слышат:бессмертье.Вчерашний деньубог и низмен,старьяпремного осталось,но сердце классагорит в коммунизме,и класса грудьне разбить о старость.1927
МОЯ РЕЧЬ НА ПОКАЗАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ ПО СЛУЧАЮ ВОЗМОЖНОГО СКАНДАЛА С ЛЕКЦИЯМИ ПРОФЕССОРА ШЕНГЕЛИ
Я труежедневновзморщенный лобв раздумьео нашей касте,и я не знаю:поэт -поп,поп или мастер.Вокруг менятолпа малышей, -едва вкусившие славы,а волосужеотрастили до шейи голос имеют гнусавый.И, образ подняв,выходят когдана толстожурнальный амвон,я,каюсь,во храмервусь на скандал,и крикнуть хочется:- Вон! -А вызовут в суд, -убежденно гудя,скажу:- Товарищ судья!Как знамя,башкудержу высоко,ни дух не дрожит,ни коленки,хоть я и слыхалпро суровыйзаконот самогоот Крыленки.Законыне знают переодевания,а безпреувеличенности,хулиганство -этоозорные деяния,связанныес неуважением к личности.Я знаюлюбого закона лютей,что личностьуважить надо,ведь масса -этомного людей,но масса баранов -стадо.Не зряэту личностьрожает класс,лелеетдо нужного часа,и двинет,и в сердце вложит наказ:"Иди,твори,отличайся!"Идети горитдокрасна,добела...Да что городить околичность!Я,если бы личность у них была,влюбился б в ихнюю личность.Но где ж их лицо?Осмотрите в момент -без плюсов,без минусов.Дыра!Принудительный ассортиментиз глаз,ушейи носов!Я зубы на этом деле сжевал,я знаю, кому они копия.В их песняхпоповская служба жива,они -зарифмованный опиум.Для васвопрос поэзии -нов,но эти,видите,молятся.Задача их -выделка дьяконовиз лучших комсомольцев.Скрываетученейший их богословв туман вдохновения радугу слов,как чашискрываютцерковные.А яраскрываюмое ремесло,как радость,мастером кованную.И я,вскипяс позора с того,ругнулсяи плюнул, уйдя.Но ругань моя -не озорство,а долг,товарищ судья. -Я сел,разбившидоводы глиняные.И вотобъявляется приговор,так сказать,от самого Калинина,от самоготоварища Рыкова.Судьей,расцветшим розой в саду,объявленотоном парадным:- Маяковскогопо судусчитатьбезусловно оправданным!1927
"ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ?"
Слух идетбессмысленен и гадок,трется в ушии сердце ежит.Говорят,что воли упадоку нашейу молодежи.Говорят,что иной братишка,заработавший орден,нынепро вкусноты забывший ротишкопод витринойкривит в унынье.Что голодным вамна завистьокна лавок в бутылочном тыне,и едят нэпачи и завыв декабреарбузы и дыни.Слух идето грозном сраме,что лишь радостьразвоскресенена,комсомольцылейб-гусарамипьютда ноют под стих Есенина.И доносится до нассквозь губы искривленную прорезь:"Революция не удалась...За что боролись?.."И свои 18 летпод наган подставят -и нет,или горловпетлят в коски.И горюю я,как поэт,и ругаюсь,как Маяковский.Я тебене стихи ору,рифмы в этих делахни при чем;дайкак другупару рукположитьна твое плечо.Знал и я,что значит "не есть",по бульварам валялся когда, -понял я,что великая честьза слова своиголодать.Из-под локона,кепкой завитого,вскинь глаза,не грусти и не злись.Разве естьчему завидовать,если видишь вот эту слизь?Будто рыбы на берегу -с прежним плаваньемтрудно расстаться им.То царев горшок берегут,тообломанный шкаф с инкрустациями.Вы - владыкиих душ и тела,с вашей воливстречают восход.Это -очень плевое дело,если бреволюция захотеласо счетов особых отделовэту мелочьсписать в расход.Но, рядясьв любезность наносную,мы -взамен забытой Чекикормим дыней и ананасною,ихних женодеваем в чулки.И ониза все за это,что чулки,что плачено дорого,строят намдома и клозетыи бойцовобучают торгу.Что ж,без этого и нельзя!Сменим их,гранит догрызя.Илинаша воля обломаласьо сегодняшнююделовую малость?Насделодолжнопронизать насквозь,скуленье на мелочностьвысмей.Сейчаскоммунеценен гвоздь,как тезисы о коммунизме.Над пивомнашим юношам лисклонятьсвои мысли ракитовые?Нампитьв грядущемвсе соки земли,как чашумир запрокидывая.1927
"ДАЕШЬ ИЗЯЧНУЮ ЖИЗНЬ"
Дажемерин сивыйжелаетжизни изящнойи красивой.Вертитигривохвостом и гривой.Вертит всегда,но особо пылко -еслинавстречуособа-кобылка.Еще грациозней,еще капризнейстремится человечествок изящной жизни.У каждого классасвое понятье,особые обычаи,особое платье.Рабочей рукоюстарое выжми -посыплются фраки,польются фижмы.Царьбезмятежнов могилке спит...Сбит Милюков,Керенский сбит...Но в бытупоходкой рачьейпятятся многиек жизни фрачьей.Отверзаюпоэтические уста,чтоб описатьтакого хлюста.Запонки и пуговицыи спереди и сзади.Теряютсяи отрываютсяраз десять на день.В модев каждойтак положено,что нельзя без пуговицы,а без головы можно.Чтоб былооправданиедля стольких запонок,в крахмалытуловищесплошь заляпано.На головеприлизанные волоса,посрединепробриталысая полоса.Ногидавитузкий хром.В деньобмозолишьсяи станешь хром.На всех мизинцахаршинные ногти.Обломаются -работу не трогайте!Для сморкания -пальчики,для виду -платочек.Торчитиз карманчикакружевной уголочек.Толку не добьешься,что ни спроси -одни "пардоны",одни "мерси".Чтоб не былоямна хилых грудях,ходит,в петлицухризантемы вкрутя,Изящные улыбкинастолько тонки,чтоб тольковиднелисьзолотые коронки.Косится на косицы -стрельнуть за кем? -и пошлостьпро ландышна слюнявом языке.Ав очередивенерической клиникичитаетусердно"Мощи" Калинникова.Таким образомдень оттрудясь,разденет фигуру,не мытую отродясь,Зевнети спит,излюблен, испит.От хламав комнатетесней, чем в каюте.И это называется;- Живем-с в уюте!Лозунг:- В ногах у старья не ползай! -Готовежедневнотвердить раз сто:изящество -это стопроцентная польза,удобство одежди жилья простор.1927
ВМЕСТО ОДЫ
Мне б хотелосьвасвоспетьво вдохновенной оде,только одачто-то не выходит.Скольким идеаламсмерть на кухнеи под одеялом!Моя знакомая -женщина как женщина,оглохшаяот примусов пыхтенияи ухания,баба советская,в загсе венчанная,самая передоваяна общей кухне.Хранит онав складах лучших датзамужествос парнем среднего ростца;еще не партиец,но уже кандидат,самый красивыйиз местных письмоносцев.Баба сердитая,видно сразу,потому что сожитель ейныйогромный синякв дополнение к глазуприставил,придя из питейной.И шипит она,выгнав мужа вон:- Яемупокажу советский закон!Вымою толькопоследнюю из посуд -и прямо в милицию,прямо в суд... -Домыла.Перед взятиемпоследнего рубежазвонокпо кухнерассыпался, дребезжа.Открыла.Расцвели миллионы почек,высохлапо-весеннемуслезная лужа...- Его почерк!Письмо от мужа. -Письмо раскаленное -не пишет,а пышет."Вы моя душка,и ангелвы.Простите великодушно!Я буду тишеводыи ниже травы".Рассиялся глаз,оплывший набок.Слово ласковое -мастердивных див.И опятьза примусами баба,все поняви все простив.А ужециркуля письмоносцаза новой юбкойпо улицам носятся;раскручивая языквитиеватой лентой,шепчеткакой-тоохаживаемой Вере:- Я за положительностьи против инцидентов,которыевредятслужебной карьере. -Неделя покоя,но большеникакне прожитьбез мата и синяка.Неделя -и снова счастья нету,задрались,едва в пивнушке побыли...Вот оно -семейное"перпетууммобиле".И вновьразговоры,и суд, и "треть"на много часови недель,и нет решимостипересмотретьсемейственную канитель.Янапыщенным словамвсегдашний враг,и, не растекаясь одамик Восьмому марта,я хочу,чтоб кончиласьтакая помесь драк,пьянства,лжи,романтикии мата.1927
ЛУЧШИЙ СТИХ
Аудиториясыплетвопросы колючие,старается озадачитьв записочном рвении.- Товарищ Маяковский,прочтителучшеевашестихотворение. -Какомустихуотдать честь?Думаю,упершись в стол.Может быть,это им прочесть,а может,прочесть то?Покаперетряхиваюстихотворную старьи немждетзал,газеты"Северный рабочий"секретарьтихомнесказал...И гаркнул я,сбившисьс поэтического тона,громчеиерихонских хайл:- Товарищи!Рабочимии войсками КантонавзятШанхай! -Как будтожестьв ладонях мнут,оваций силаросла и росла.Пять,десять,пятнадцать минутрукоплескал Ярославль.Казалось,буряверсты крыла,в ответна всечемберленьи нотыкатилась в Китай, -и стальные рылаотворачивалиот Шанхаядредноуты.Не приравняювсюпоэтическую слякоть,любуюиз лучших поэтических слав,не приравняюк простомугазетному факту,еслитакемурукоплещет Ярославль.О, есть липривязанностьбольшей силищи,чем солидарность,прессующаярабочий улей?!Рукоплещи, ярославец,маслобой и текстильщик,незнаемыми роднымкитайским кули!1927
"ЛЕНИН С НАМИ!"
Бывают события:случатся раз,из сердцавысекут фразу.И годыне выдуматьлучших фраз,чем сказаннаясразу.Такови в Питерленинский въездна башнеброневика.С тех порсловаи восторг мойне естни день,ни год,ни века.Все так жевскипаютот этой датыдушифабрик и хат.И япривожу вампросто цитатыиз сердцаи из стиха.Февральское пламяпомеркло быстро,в речахутопилирадость февральскую,Десятьминистров-капиталистовужена буржуевсмотрят с ласкою.КупалсяКеренскийв своей победе,задавреволюцииадвокатский тон.Но вотпошло по заводу:- Едет!Едет!- Кто едет?- Он!"И в город,ужезаплывающий салом,вдруг оттуда,из-за Невы,с Финляндского вокзалапо Выборгскойзагрохотал броневик",Былапростаямашина эта,как многие,шла над Невою.Прошла,а нынчепо целому светудыханье ееброневое."И сноваветер,свежий и крепкий,валыреволюцииподнял в пене.Литейныйзалилиблузы и кепки.- Ленин с нами!Да здравствует Ленин!"И с этих днейвездеи во всемимя Ленинас нами.Мыбудем нести,неслии несем -его,Ильичево, знамя." - Товарищи! -и над головоюпервых сотенвпередведущуюруку выставил.- Сбросимэсдечестваобветшавшие лохмотья!Долойвластьсоглашателей и капиталистов!"Тогдарабочий,впервые спрошенный,еще нестройноотвечал:- Готов! -А сегоднябуржуйраспластан, сброшенный,и нашей власти -десять годов." - Мы -голосволи низа,рабочего низавсего света.Да здравствуетпартия,строящая коммунизм!Да здравствуетвосстаниеза власть Советов!"Слова этислушалипушки мордастые,и щерилсябелый,штыками блестя.А нынчеСоветы и партияздравствуютв союзес сотней миллионов крестьян."Впервыеперед толпой обалделой,здесь же,перед тобою,близ -встало,как простоеделаемое дело,недосягаемое слово- "социализм".А нынчев упряжкувзяты частники.Кооповстосортныхсети вьем,показываемежедневнов новом участкесоциализмживьем."Здесь же,из-за заводов гудящих,сияя горизонтомво весь свод,всталазавтрашняякоммуна трудящихся -без буржуев,без пролетариев,без рабов и господ".Коммуна -ещене дело дней,и мыещев окружении врагов,но мыпрошлипо дороге к нейдесятьсамых трудных шагов.1927
ВЕСНА
В газетахпишуткакие-то дяди,что началлюбовнопостукивать дятел.Скоровид Москвыскопируют с Ниццы,цветы создадутпо весенним велениям.Пишут,что ужесиницыоглядывают гнездас любовным вожделением,Газеты пишут:дни горячей,налетелиотрядыпередовых грачей.И замечаетестествоиспытательское око,что в березахкакая-тоциркуляция соков.А по-моему -дело мрачное:начинаетсягорячка дачная.Плюнь,если рассказываеткакой-нибудь шут,как дачные вечерамилы,тихи.Опишухотя б,как на дачевыделываю стихи.Не растрачивая энергиюсредь ерундовых трат,решаю твердописать с утра.Но две девицы,и тощии рябы,заставили идтиискать грибы.Хожу в лесу-с,на каждой колючкераспинаюсь, как Иисус.Устав до того,что не ступишь на ноги,принес сыроежкуи две поганки.Принесши трофей,еле отделываюсьот упомянутых фей.С бумажкойлежу на траве я,и строфыспускаются,рифмами вея.Тольконад рифмами стал сопеть,и -меня переезжаеткто-тона велосипеде.С балкона,куда уселся, мыча,сбежалвовнутрьот футбольного мяча.Полторы строки намарал -и пошелловить комара.Опрокинув чернильницу,задув свечу,подымаюсь,прыгаю,чуть не лечу.Поймал,и при светемерцающих планетрассматриваю -хвост малярийныйили нет?Уселся,но словозамерло в горле.На кухне крик:- Самовар сперли! -Адамом,во всей первородной красе,бегуза жуликамипо василькам и росе.Отступаюот парыбродячих дворняжек,заинтересованныхвидомюных ляжек.Селв меланхолии.В головуни строчкине лезет более.Два,Ложусь в идиллии.К трем часам -уснул едва,а четверть четвертогоуже разбудили.На луже,зажатойберегам в бока,оретцелуемаялодочникова дочка..."Славное море -священный Байкал,Славный корабль -омулевая бочка".1927
ОСТОРОЖНЫЙ МАРШ
Гляди,товарищ, в оба!Вовсю раскрой глаза!Британцытвердолобыереспублике грозят.Не будь,товарищ,слепыми глухим!Держи,товарищ,порохсухим!Стучат в бюро Аркосовы,со всех сторон насев:как ломом,лбом кокосовымломают мирный сейф.С такими,товарищ,не сваришьухи.Держи,товарищ,порохсухим!Знакомы эти хари нам,не нов для них подлог:подпишутпод Бухариналюбой бумажки клок.Не жаль им,товарищи,бумажнойтрухи.Держите,товарищи,порохсухим!За барыней,за Англиейи шавок лай летит, -ужеу новых Врангелейвзыгрался аппетит.Следи,товарищ,за лаемлихим.Держи,товарищ,порохсухим!Мы строим,жнеми сеем.Наш лозунг:"Мир и гладь".Но мысебясумеемвинтовкой отстоять.Нас тянут,товарищ,к войнеот сохи.Держи,товарищ,порохсухим!1927
ВЕНЕРА МИЛОССКАЯ И ВЯЧЕСЛАВ ПОЛОНСКИЙ
Сегодня я,поэт,боец за будущее,оделся, как дурак.В одной руке -венокогромныйиз огромных незабудищей,в другой -из чайных -розовый букет.Идусквозь моторно-бензинную мглув Лувр.Складкуна брюкевыправил нервно;не помню,платил ли я за билет;и вотзала,и в нейВенеринодезабилье.Первое смущеньеРассеялось когда,я говорю:- Мадам!По доброй воле,несмотря на блеск,сюдани в жизнь не навострил бы лыж.Но япоэт СССР -ноблесоближ!6У насв республикене меркнет ваша слава.Эстетымрут от мраморного лоска.Короче:я -от ВячеславаПолонского.Носастей грека он.Он в вас души не чает.Онпоэлладистей Лициниев и Люциев,хоть редактируети "Мир",и "Ниву",и "Печатьи революцию".Он просит передать,что нет ему житья.Союз нашгрубоват для тонкого мужчины.Он много терпит тамот мужичья,от лефов и мастеровщины.Он просит передать,что, "леф" и "праф" костя,в Элладу он плыветнадклассовым сознаньем.Мечтает оноб эллинских гостях,о тогах,о сандалиях в Рязани,чтобы гекзаметромсмениласьлефовца строфа,чтобы Радимовыскакали по дорожке,и чтоб Радимовбылне человек, а фавн, -чтобы свирель,набедренники рожки.Конечно,следует иметь в виду, -у нас, мадам,не все такие там.Но эту япередаю белиберду.На нейпочти официальный штамп.Веленоу ваших ногположитьбукеты и венок.Венера,окажите честь и счастье,катитев сны егоэлладских дней ладью...Ну,будет!Кончено с официальной частью.Мадам,адью! -Ни улыбки,ни привета с уст ее,И покатолпу очереднуюзагоняет Кук,расстаемсябез рукопожатийпо причине полного отсутствиярук.Иду -авто дудит в дуду.Танцую - не иду.Домой!Внимателени немстою в моем окне.Напротив оконгладкий домгорит стекольным льдом.Горит над домомбукв жара -гараж.Не гараж -сам бог!"Миль вуатюр,де сан бокс".В переводе на простой:"Тысяча вагонов,двести стойл".Товарищи!Вывидали Ройльса?Ройльса,который с ветром сросся?А когда стоит -кит.И вот этогоавтомобильного кита жподымаютна шестой этаж!Ставшиуменьшеннее мышей,тысяча машинных малышейспит в объятияхгаража-колосса.Ждут рули -дорваться до руки.И сияют алюминием колеса,круглые,как дураки.И когдаопятьвдыхают на заревоздухмиллиономрадиаторных ноздрей,кто заставити какую дурунос вертетьна Лувры и скульптуру?!Автомобиль и Венера - старо-с?Пускай!Поновее и АХРРов и роз.Мещанская жизньне стала иной,Тряхнем и мы футурстариной.Товарищ Полонский!Мы не позволимлюбителям старыхдворянских манерв лицо строителямтыкать мозоли,векаминатертыеу Венер.1927
ГОСПОДИН "НАРОДНЫЙ АРТИСТ"
Парижские "Последние новости" пишут:"Шаляпин пожертвовал священникуГеоргию Спасскому на русскихбезработных в Париже 5000 франков.1000 отдана бывшему морскому агенту,капитану 1-го ранга Дмитриеву,1000 роздана Спасским лицам, емузнакомым, по его усмотрению, и3000 - владыке митрополитуЕвлогию".Вынув бумажник из-под хвостика фрака,добрейшийФедор Иваныч Шаляпинна русских безработныхпять тысяч франковбросилна днопоповской шляпы.Ишь сердобольный,как заботится!Конешно,плохо, если жмет безработица.Но...удивляют получающие пропитанье.Почемуу безработных званье капитанье?Ведь не станетлезтьморское капитанствона завод трудаи в шахты пота.Так чего же ждетЕвлогиева паства,и какаяейнужна работа?Вот еслиза нынешней грозою нотноюпойдет войнав орудийном аду -шаляпинские безработныеживосебеработу найдут.Впервыетогдакомсомольская масса,раскрывпробитые пулями уши,сведетзнакомствос шаляпинским басомчерез басбелогвардейских пушек.Когда жполями,кровью политыми,рабочиебросятруки и ноги, -вспомним тогдабезработных митрополитаЕвлогия.Говорят,артист -большой ребенок.Не знаю,есть лиу Шаляпина бонна.Но еслибоннынету с ним,мы вместо бонныему объясним.Есть класс пролетариевмиллиононногорбыйи те,кто покорен фаустовскому тельцу.На бойпоследнийкласса обасегоднясошлисьлицом к лицу.И песня,и стих -это бомба и знамя,и голос певцаподымает класс,и тот,кто сегодняпоет не с нами,тот -против нас.А тех,кто под ноги атакующим бросится,с дорогиуберетрабочий пинок.С баринас белогосорвите, наркомпросцы,народного артистакрасный венок!1927
НУ, ЧТО Ж!
Раскрыл яс тихим шорохомглаза страниц...И потянулопорохомот всех границ.Не вновь,которым за двадцать,в грозе расти.Нам не с чегорадоваться,но нечегогрустить.Бурна вода истории.Угрозыи войнумы взрежемна просторе,как режеткиль волну.1927
ОБЩЕЕ РУКОВОДСТВО ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ ПОДХАЛИМ
В любом учрежденииесть подхалим.Живут подхалимы,и неплохо им.Подчас молодежи,на них глядя,хочетсяустроиться -как устроился дядя.Но какв доверие к начальству влезть?Ответственногоне возьмешь на низкую лесть.Например,распахивать перед начальствомдвери -не к чему.Начальство тебе не поверит,не оценитэнергииизлишнюю трату -подумает,что этоты -по штату.Или вот ещеспособочень грубый:трубитьначальствув пионерские трубы.Еще рассердится:- Чего, мол, радиежесекундныепраздникиу насв отряде?Надольститьумело и тонко.Но откудатонкостьу подростка и ребенка?!И мы,желанием помочь палимы,выпускаем"Руководстводля молодого подхалимы".Например,начальстводелает доклад -выкладывает канцелярской премудростиклад.Стаканко ртуподнесет рукойи опятьдокладывает час-другой.И вдругвопль посредине доклада:- Времядокладчикуограничить надо! -Тогдаты,сотрясая здание,требуй:- Словок порядку заседания!Доклад -звезда средь мрака и темени.Требуюпродолжатьбез ограничения времени! -И будь уверен -за слова за этиначальство запомнит тебяи заметит.Узнав,что у начальствасочинения есть,спешипечатный отчетишко прочесть.При встречес начальством,закатывая глазки,скажи емуголосом,полным ласки:- Прочел отчет.Не отчет, а роман!У васстихи бывышли задарма!Скажите,не вы лиавтор "Антидюринга"?Тоженаписаночень недурненько. -Уверен будь -за оценки за этии начальствооценит тебяи заметит.Увидишь:начальствоедет пьяненькийв казенной машинеи в дамской компанийке,Пишив стенгазету,возмущенный насквозь:"Экономия экономии рознь.Такую экономию -высмейте смешком!На что это похоже?!Еле-елесо службыи на службу,таскаясь пешком,начканцволочит свои портфели",И тыпреуспеешь на жизненной сцене -начальствозаметит тебяи оценит.А еслине хотитебыть подхалимой,самисебене зажимайте рот:увидевбезобразие,не проходите мимои поступайтене по стиху,а наоборот.1927
КРЫМ
Хожу,гляжу в окно ли я -цветыда небо синее,то в нос тебе магнолия,то в глаз тебеглициния.На молокосменилчаив сияньелунных чар.И днеми ночьюна Чаирводабежит, рыча.Под страшнойстражейволн-борцовглубины вод гноятповыброшенныхиз дворцовтритонов и наяд.А во дворцахдругая жизнь;насытясьводной блажью,иди, рабочий,и ложисьв кроватьвеликокняжью.Пылают горы-горны,и море синеблузится.Людейремонт ускоренныйв огромнойкрымской кузнице.1927
ТОВАРИЩ ИВАНОВ
Товарищ Иванов -мужчина крепкий,в штаты вроспокрепше репки.Сидитбессменноу стула в оправе,придерживаясьна службеследующих правил.Подходит к телефону -достоинствоскладкой.- Кто спрашивает?- Товарищ тот -И сразуротв улыбке сладкой -как будтоу него не рот, а торт.Когданачальстворассказывает анекдот,такой,от которогопокраснел бы и дуб, -Иванов смеется,смеется, как никто,хотяот флюсаноет зуб.Спросишь мнение -придет в смятеньице,деликатноотложитдо днядо следующего,а к следующемуузнаетемненьице -уважаемоготоварища заведующего.Начальствоодносмахнут, как пыльцу...Какоеему,Иванову,дело?Он служиттак жедругому лицу,его печенке,улыбке,телу.Напялитна себяначальственную маску,начальственные привычки,начальственныйвид.Начальство ласковое -и онласков.Начальство грубое -и он грубит.Увидя безобразие,не протестует впустую.Протестзамираетв зубах тугих.- Пускай, мол,первымидругие протестуют.Что я, в самом деле,лучше других? -Тот -уволен.Этот -сокращен.БессменноодноИвановье рыльце.Вездеи всюдупролезет он,подмыленныйскользкимподхалимскиммыльцем.Впрочем,написанноени для кого не ново -разве нету вастакого Иванова?Кричублагим(а не просто) матом,глядяна подобные истории:- Где я?В лонахкрасных наркоматовилив дооктябрьской консистории?!1927
ПОСМОТРИМ САМИ, ПОКАЖЕМ ИМ
Рабочий Москвы,ты видишьвезде:в котлах -асфальтное варево,стропилы,стуки дым весь день,и ценысползают товаровы.Союз расцветету полей в оправе,с годамиразделаем в рай его.Мы землюзавоевалии правим,чистя ееи отстраивая.Буржуитоже,в кулак не свистя,чихаютна наши дымы.Знают,что несколько лет спустя -мы -будем непобедимы.Открыташпанебуржуев казна,хотят,чтоб заводчик пас нас.Со всех сторон,гулка и грозна,идетна Советыопасность.Сегоднясоветской силы показ:в ответна гнев чемберленскийв секундунаденемпротивогаз,штыки рассияем в блеске.Не думай,чтоб займаминас одарили.Храниреспубликуна свои гроши.В ответ Чемберленамвзлетай, эскадрилья,винтамивражье небо кроши!Страна у насмягка и добра,но землю Советов -не трогайте:тому,кто свободу придет отобрать,сумеемостричькогти.1927
ИВАН ИВАНОВИЧ ГОНОРАРЧИКОВ
(Заграничные газеты печатают безыменный протест русских писателей.)ПисательИван Иваныч Гонорарчиковправительствосоветскоеобвиняет в том,что живет-де писательзапечатанным ларчикоми владеетзамокобцензуренным ртом.Елепреодолеваяпивную одурь,напевает,склонясьголовой соловой:- О, дайте,дайте мне свободуслова. -Я тожесделаниз писательского теста.Действительно,чего этой цензуре надо?Присоединяюголоск писательскому протесту:ознакомимсяс писательскимларчиком-кладом!Подойдемк такомудемократично и ласково.С чего начать?ОтодвинемтоварищаЛебедева-Полянскогои сорвемс писательского ртапечать.Руки вымоеми вынемсодержимое.В началеротика -парасоветских анекдотиков.Здесь жесразу,от слюней мокра,гордая фраза:- Я -демократ! -За ней -другая,длинней, чем глиста:- Подайтетридцать червонцев с листа! -Что зуб -то светоч.Зубовная гнильсветит,как светятгнилушки-огни.А когдаязыкприподняли робкий,сидевшийв глоткенаподобие пробки,вырвалсявизг осатанелый:- Ура Милюкову,даешь Дарданеллы! -И сраэувсе заорали:- Закройте-канедраблагоухающего ротика! -Мыцензуройбелые враки обводим,чтоб никтоне мешалсловам о свободе.Чем точитьдемократические лясы,обливаясьчаямидо четвертого поту,поможеми словомсвободному классу,силойоберегающемуи строящему свободу.И вдругмелькаетмысль-заря:а может быть,яи рифмую зря?Не эмигрант лигрязныйиз бороденки вшивойвычесали этотпротестик фальшивый?!1927
ЧУДЕСА!
Как днище бочки,правильным дискомстоялалунанад дворцом Ливадийским.Взошла над землейи пошла заливать ее,и льется на море,на мир,на Ливадию.В царевых дворцах -мужики-санаторники.Луна, как дура,почти в исступлении,глядятглазаблинорожия плоскогов афишу на стенах дворца:"Во вторниквыступлениетоварища Маяковского".Сам самодержец,здесь же,рядом,гонял по залами по биллиардам.И вот,где Романовдулся с маркерами,шарыложапод свитское ржание,читаю якрестьянамо форместихов -и о содержании.Звонок.Лунаотодвинулась тусклая,и я,в электричестве,стою на эстраде.Сидят предо мноюрязанские,тульские,почесывают бороды русские,ерошат пальцамирусые пряди.Их лица ясны,яснее, чем блюдце,где надо - хмуреют,где надо -смеются.Пусть тот,кто Советамне знает цену,со мною станетот радости пьяным:где можноещечитать во дворце -что?Стихи!Кому?Крестьянам!Такую странуи сравнивать не с чем, -где ещемыслимыподобные вещи?!И думаю яобо всем,как о чуде.Такое настало,а что еще будет!Вижу:выходятпосле лекциидва мужикаслоновьей комплекции.Уселисьвдвоемпод стеклянный шар,и первыйвторомузаметил:- Мишка,оченно хороша -этапоследняябыла рифмишка. -И долго ещегудят ливадийцына желтых дорожках,у синей водицы.1927
МАРУСЯ ОТРАВИЛАСЬ
Вечером после работы этот комсомолец уже не ваш товарищ. Вы не называйте его Борей, а, подделываясь под гнусавый французский акцент, должны называть его "Боб"...
"Комс. правда".В Ленинграде девушка-работница отравилась, потому что у нее не было лакированных туфель, точно таких же, какие носила ее подруга Таня...
"Комс. правда".Из тучки месяц вылез,молоденький такой...Маруська отравилась,везут в прием-покой.Понравился Маруськеодинс недавних пор:нафабренные усики,Расчесанный пробор.Он былмонтером Ваней,но...в духе парижан,себеприсвоил званье:"электротехник Жан".Он говорил ей частоодну и ту же речь:- Ужасное мещанство -невинностьзряберечь. -Сошлись и погуляли,и хмуритЖанлицо, -нашел он,чтоу Ляликрасивше бельецо.Марусе разнесчастнойсказал, как джентльмен:- Ужасное мещанствосемейныйэтотплен. -Он с нейрассталсяровночерез пятнадцать дней,за то,что лакированныхнет туфелек у ней.На туфлиденег надо,а денегнет и так...СебеМарусяядукупилана пятак.Короткойжизниточка.- Смер-тель-ныйя-ядиспит... -В малиновом платочкев гробуМарусяспит.Развылся ветер гадкий.На вечер,ветру в лад,в ячейкеоб упадкепоставилидоклад.Почему?В сердцебез лесенкилезутэти песенки.Где родинаэтихбездарных романсов?Там,где белыелаются моською?Нет!Эту песнюродила масса -нашакомсомольская.Легковрагапродырявить наганом.Или -голову с плеч,и саблю вытри.А каксейчаснащупать врага нам?Таится.Хитрый!Во что б ни обулись,что б ни надели -обноскибуржуеву нас на теле.И неттебепути-прямика.Нашейкультуришкебез году неделя,а ихней -века!И растутчерныедурнии дуры,ничем не защищенныеот барахла культуры.На улицу вышел -глаза разопри!В каждой витринебуржуевы обноски:какая-нибудьшляпас пером "распри",и туфлипоказываютлакированные носики.Простенькуюблузу нами надеть конфузно.На улицах,под руководствомГарри Пилей,расставилосетиСовкино, -от нашейсегодняшнейтрудной былиуноситк жизни к иной.Тамни единогони Ваньки,ни Пети,одниЖанны,одниКэти.Толча комплименты,как воду в ступке,людисовершаютблагородные поступки.Всебароны,графы - все,живутпо разнымроскошным городам,ограбяти скажут:- Мерси, мусье, -изнасилуюти скажут:- Пардон, мадам. -На лентекаждая -графиня минимум.Перо в шляпуда серьги в уши.Куда жесравнитьсяс такими графинямизаводскойФеклуше да Марфуше?И мальчикипачкамистреляют за нэпачками.Нравятсямальчикамв маникюре пальчики.Играютэтим пальчикомнэпачкина рояльчике.А сунешься в клуб -речь рвотная.Чешутязыкамичиновноустые.Раз международное,два международное,но нельзя же до бесчувствия!Напротив клубадверь пивнушки.Веселье,грохот,как будто пушки!Стараетсяразнаямузыкальная челядьпианинитьи виолончелить.Входите, товарищи,зайдите, подружечки,выпейте,пожалуйста,по пенной кружечке!Что?Кроюпиво пенное, -только что вамс этого?!Что даю взамен я?Что вам посоветовать?Хорошои целоваться,и вино.Но...вино и поэзия,и еслиеехоть разпо-настоящемуиспили рты,еене заменитникакое питье,никакие пива,никакие спирты.Помниежедневно,что тызодчийи новых отношенийи новых любовей, -и станеетерундовымлюбовный эпизодчиккакой-нибудь Любык любому Вове.Можно и кепки,можно и шляпы,можнои перчатки надеть на лапы.Но нетна светепрекрасней одежи,чем бронза мускулови свежесть кожи.И еслиподыметесьчисты и стройны,любуюодежузаказывайте Москвошвею,и...лучшиедевушкинашей странысамибросятсявам на шею.1927
ПИСЬМО К ЛЮБИМОЙ МОЛЧАНОВА, БРОШЕННОЙ ИМ,
как о том сообщается в N 219 "Комсомольской правды" в стихе по имени "Свидание"Слышал -вас Молчанов бросил,будтоонпредпринял это,видя,что у васпод осеньнет"изячного" жакета.На косынкуцвета синькисмотрит они цедит еле:- Что выходите в косынке?Да и...мордой постарели?Мнепожалтегрудь тугую.Ну,а еслинету этаких...Мы найдем себе другуюв разызысканной жакетке. -Припомадясьи прикрасясь,этугадостьвливши в стих,хочетонмарксистский базиспод жакеткуподвести."За боль годов,за все невзгодыглухим сомнениям не быть!Под этим мирным небосводомхочу смеятьсяи любить".Сказано веско.Посмотрите, дескать:шел я верхом,шел я низом,строилмост в социализм,не достроили устали уселсяу моста.Травкавырослау моста,по мостуидут овечки,мы желаем- очень просто! -отдохнутьу этой речки.Заверните ваше знамя!Перед намиясность вод,в бок -цветочки,а над нами -мирный-мирный небосвод.Брошенная,не бойтесь красивого слогапоэта,музой венчанного!Простои строгоответьтена лиру Молчанова:- Прекратите ваши трели!Я не знаю,я стара ли,но вы,Молчанов,постарели,выи ваши пасторали.Знаю я -в жакетах в этихна Петровкебабья банда.Этипольские жакеткик нампровозятконтрабандой.Чем, служау музпо найму,на моетряпьекоситься,вы биндустриальным займомпомоглирожденьюситцев.Череп,што ль,пустеет чаном,выбилмыслигрохот лирный?Это где жевы,Молчанов,небосводузрелимирный?В гущуваших роздыхов,под цветочки,на рекузаграничным воздухомне доносит гарьку?Илиза любовной блажьюне видатьугрозу вражью?Литературная шатия,успокойте ваши нервы,отойдите -вы мешаетемобилизациям и маневрам.1927
"МАССАМ НЕПОНЯТНО"
Между писателеми читателемстоят посредники,и вкусу посредникасамый средненький.Этакихсредненькихиз посреднической ратитыщаи в критикахи в редакторате.Куда бымысль твояни скакала,этотвсеозирает сонно:- Ячеловекдругого закала.Помню, как сейчас,в стихаху Надсона...Рабочийне любитстрочек коротеньких.А ещепосредниковкроет Асеев.А знаки препинания?Точка -как родинка.Выстих украшаете,точки рассеяв.Товарищ Маяковский,писали б ямбом,двугривенныйна строчкуприбавил вам бы. -Расскажетнесколькосредневековых легенд,объяснениечаса на четыре затянет,и ко всемуприсказываетунылый интеллигент:- Васне понимаютрабочие и крестьяне. -Сникаетавторот сознания вины.А этот самыйкритик влиятельныйкрестьянинавиделтолько до войны,при покупкена даченожки телятины.А рабочихи того менее -случайнодвухво время наводнения.Гляделис мостана места и картины,на разлив,на плывущие льдины.Критикобошел умиленнодвух представителейиз десяти миллионов.Ничего особенного -руки и груди...Люди - как люди!А вечеромза чаемсидел и хвастал:- Я вотзнаюрабочий класс-то.Ядушупрочелза их молчаньем -ни упадка,ни отчаяния.Кто можетчитатьсяв этаком классе?Только Гоголь,только классик.А крестьянство?Тоже.Никак не иначе.Как сейчас помню -весною, на даче... -Этакие разговорчикиу литераторову насчастозаменяютзнание масс.И идутдореволюционного образцатворения слова,кистии резца.И в массуплыветинтеллигентский дар -грезы,розыи звон гитар.Прошуписателей,с перепугу бледных,броситьвысюсюкиватьстихи для бедных.Понимаетведущий класси искусствоне хуже вас.Культурувысокуюв массы двигай!Такую,как и прочим.Нужнаи понятнахорошая книга -и вам,и мне,и крестьянам,и рабочим.1927
РАЗМЫШЛЕНИЯ О МОЛЧАНОВЕ ИВАНЕ И О ПОЭЗИИ
Я взял газетуи лег на диван.Читаю:"СкучаетМолчанов Иван".Не скрою, Ванечка!скушно и нам.И ваши стишонки -скуки вина.Десятый Октябрьу всех на носу,а выухватилисьза чью-то косу.Любитеи Машуи косы ейные.Этовашедело семейное.Но что нам за толкот вашейот бабы?!Получшестишкиписали хотя бы.Но плох ваш роман.И стих неказист.Вот таклюбил былюбой гимназист.Вы нам обещаете,скушный Ваня,на случай нуждыпойти, барабаня.Де, будеттуман.И отверзнете рот,на весьна туманзаорете:- Вперед! -Де,- выше взвивайтекрасное знамя!Вперед, переплетчики,а я -за вами. -Орать"Караул!",попавши в туман?На этоне надобольшого ума.Сегодняшнийденьвозвеличить вам ли,в хвостеу событийо девушках мямля?!Поэтнастоящийвздуваетзаранееиз искрынеясной -ясное знание.1927
БЕЗ РУЛЯ И БЕЗ ВЕТРИЛ
На эфирном океане,там,где тучи борода,громко плавает в туманерадио-белиберда.Утро.На столике стоит труба.И вдругкак будтотрубу прорвалов перепонкув барабаннуюзабубнила, груба:"Алло!Алло!!Алло!!!Алло!!!!"А затем -тенорок(держись, начинается!):"Товарищи,слушайтеочередной урок,Как сохранитьи полировать яйца".Задумался,заволновался,бросил кровать,в мозгахтемно,как на дне штолен.- К чему ж мнеяйца полировать?К пасхе,што ли?! -Настраиваюприемникна новый лад.Не захочет линовая волна порадовать?А из трубы -замогильный доклад,какая-товедомственнаячушь аппаратова.Докладецполтора часа прослушав,стал упадочникоми затосковал.И вдруг...встрепенулисьвосторженные уши:"Алло!Последние новости!Москва".Но тотчасв ушиписк и фырк.Звуки заскакали,заиграли в прятки -этошироковещательная Уфыдуетв хвостшироковещательную Вятки.Наконециз терпениявывели и меня.Трубкудушу,за горло взявши,а на меняпосыпались имена:Зины,Егоры,Миши,Лели,Яши!Деньпромучившисьв этом роде,ложусь,а радиобубнит под одеяло:"Во саду аль в огородедевица гуляла".Не заснешь,хоть так ложись,хоть иначе.С громомво всем телекроюдедушку радиопередачии бабушкурадиопочтелей.Дремлют штаты в склепах зданий.Им не радость,не печальимв грядущем нет желанийим...- семь с половиной миллионов! -не жаль!ЕКАТЕРИНБУРГ - СВЕРДЛОВСК
Из снегового,слепящего лоска,из перепутанныхсучьеви хвои -встаетвнезапнодомами Свердловскановый город:работник и воин.Под Екатеринбургомрыли каратики,вгрызалисьв мерзлыепороды и руды -чтоб на грудяхкоронованной Катькипереливалисьизумруды.У штоленв бокахкорпели,пока -Октябрьиз шахтна улицы ринул,и...разослалаоктябрьская ломкак чертяморлов Екатериныи к богу -Екатериныпотомка.И грабяи испепеляя,орда растакая-топрошлапо городу,войну волоча.Порол Пепеляев.Свирепствовал Гайда.Орломклевалсяверховный Колчак.Потухлознамени пожаров пламя,и лишь,от негокак будто ожог,сегоднягорит -временам на память -в свердловском небекрасный флажок.Под нимс простораот снега светлоговстаетноворожденныйгород Свердлова.Полунебоскребылесами поднял,чтоб в электричествемыть вечера,а рядом -гриб,дыра,преисподняя,как будтоу городанету"сегодня",а только -"завтра"и "вчера".В саняхпромеждубирж и трестовсвистиво весьшироченный проспект.И...заколдованное место:вдругпроспектобрывает разбег.Просыпалив ночьрасчернее могилызвезды-табачишкоиз неба кисета.И грудьютопокдышут Тагилы,да трубкизаводовкурят в Исети.У этогогороданету традиций,бульвара,дворца,фонтана и неги.У насна глазахгородище родитсяиз волиУрала,трудаи энергии!РАССКАЗ ЛИТЕЙЩИКА ИВАНА КОЗЫРЕВА О ВСЕЛЕНИИ В НОВУЮ КВАРТИРУ
Я пролетарий.Объясняться лишне.Жил,как мать произвела, родив.И вот мнеквартирудает жилищный,мой,рабочий,кооператив.Во - ширина!Высота - во!Проветрена,освещенаи согрета.Все хорошо.Но больше всегомнепонравилось -это:этобелее лунного света,удобней,чем земля обетованная,это -да что говорить об этом,это -ванная.Вода в кране -холодная крайне.Крандругойне тронешь рукой.Можешьхолодноймыть хохол,горячей -пот пор.На кранеодномнаписано:"Хол.",на кране другом -"Гор."Придешь усталый,вешаться хочется.Ни щи не радуют,ни чая клокотанье.А чайкой поплещешься -и мертвый расхохочетсяот этогоплещущего щекотания.Как будтопришелк социализму в гости,от удовольствия -захватывает дых.Брюки на крюк,блузу на гвоздик,мыло в рукуи...бултых!Сидишьи моешьсядолго, долго.Словом,сидишь,пока охота.Простов комнателето и Волга -только что нетурыб и пароходов.Хоть грязьна тебедесятилетнего стажа,с тебякорою с дерева,чуть не лыком,сходит сажа,смывается, стерва.И уж распаришься,разжаришься уж!Тут - вертай ручки:и каплетпрохладныйдождик-душиз дырчатойжелезной тучки.Ну уж и ласковость в этом душе!Тебяникакойне возьмет упадок:погладит волосы,потреплет ушии течетпо желобупромежду лопаток.Водустираешьс мокрого тельцаполотенцем,как зверь, мохнатым.Чтобы суше пяткам -полстелется,извиняюсь за выражение,пробковым матом.Себя разглядевшив зеркало вправленное,в рубахув чистую -влазь.Влажу и думаю:"Очень правильнаяэта,наша,Советская власть".Свердловск, 28 января 1928г.
ИМПЕРАТОР
Помню -то ли пасха,то ли -рождество:вымытои насухорасчищено торжество.По Тверскойшпалерамистоят рядовые,перед рядовыми -пристава.Приставовглазамиедят городовые:- Ваше благородие,арестовать? -Крутитполицмейстерза уши ус.Пристав козыряет:- Слушаюсь! -И вижу -катится ландо,и в этой вот ландесидитвоенный молодойв холеной бороде.Перед ним,как чурки,четыре дочурки.И на спинах булыжных,как на наших горбах,свитаза нимв орлах и в гербах.И раззвонившие колоколарасплылисьв дамском писке:Уррра!Царь-государь Николай,императори самодержец всероссийский!Снег заноситкосые кровельки,серебриттелеграфную сеть,он схватилсяза холод проволокии осталсяна нейвисеть.На всю Сибирь,на весь Уралметельная мура.За Исетью,где шахты и кручи,за Исетью,где ветер свистел,приумолкисполкомовский кучери встална девятой версте.Вселеннуюснегом заволокло.Ни зги не видать -как на зло.И толькоследыот брюха волковпо следудиких козлов.Шесть пудов(для веса ровного!);будто правиткедров полком он,снег хруститпод Парамоновым,председателемисполкома.Распахнулся весь,роютснегпимы.- Будто было здесь?!Нет, не здесь.Мимо! -Здесь кедртопором перетроган,зарубкипод корень коры,у корня,под кедром,дорога,а в ней -император зарыт.Лишь тучифлагами плавают,да в тучахптичье вранье,крикливое и одноглавое,ругается воронье.Прельщаютмногихкороны лучи.Пожалте,дворяне и шляхта,коронуможноу нас получить,но тольковместе с шахтой.Свердловск.
ДЕСЯТИЛЕТНЯЯ ПЕСНЯ
Дрянь адмиральская,пани бароншлиот шестнадцатиразных сторон.Пушка -французская,английский танк.БелымпапашаАнтантовый стан.БиласьСоветская нашастрана,днигрохотали разрывом гранат.Не для разбоябитва зовет -мызащищаем поляи завод.Шли деревенские,лезли из шахт,дралисьголодные,в рвании вшах.Серые шлемыс красной звездойбелой оравекрикнули:- Стой! -Били Деникина,билиМахно,так желюбогос дороги смахнем.Хрустнул,проломанный,Крыма хребет.Краснаякреплав громе побед.С вамисливалось,победу растя,сердце -рабочих,сердце -крестьян.С первой тревогоюс наших низовстомиллионныевстанем на зов.Землю колебля,в новый походдвинутдивизииКрасных пехот.Помняпринятиекрасных присяг,лаваБуденныхпойдетна рысях.Противбуржуевыхновых блокадкрасныептицызаймут облака.Крепнии славьсяв битвах веков,КраснаяАрмиябольшевиков!1928
НАГРУЗКА ПО МАКУШКУ
КомсомолецПетр Кукушкинпретв работена рожон, -он от пятокдо макушкив сто нагрузок нагружен.Пообедав,бодрой рысьюПетямчитна культкомиссию.ПослеПетю виделиу радиолюбителей.Не прошелмимои Осоавиахима.С химиив один прыжокпрыгнулв шахматный кружок.Играть с Кукушкиным -нельзя:онпуталпешку и ферзя. -(Малюсенький затор!)Но... Петязнал,врагов разя,теорию зато.Этот Петяможетвскачькритикнутьвсемирный матч. -"Я считаю:оба плохи -Капабланка и Алехин,оба-два,в игре юля,охраняли короля.Виденв ходев этом вотнемарксистский подход.Яи часа не помешкаю -монархизмыешьте пешкою!"Заседанияи речи,ходит утро,ходит вечер,от трудов -едва дыша,и торчатв кармане френчатридцать три карандаша.Просиделсобрании двести.Дни летят,недели тают...Аж мозольнатерна месте,на котором заседают.Мозг мутится,пухнет парень,теломеньше головы,беготней своей упарен,самсебясчитает парень -разужасно деловым.Расписалсебяна год,хоть вводив работу НОТ!Где вы, Гастев с Керженцевым?!.С большинством -проголоснет,с большинством -воздержится.Год прошел.Отчет недолог.Обратились к Пете:- Где жработысмысл и толкот нагрузок этих? -Глазв презреньещурит Петь,всехокинулглазом узким:- Где жработать мне поспетьпри такой нагрузке?1928
КТО ОН?
Кто мчится,кто скачеттакой молодой,противник мылаи в контрах с водой?Как будтоокорока ветчины,небритые щекиот грязи черны.Разит -и грязнее черных воротзубною щеткойнетронутый рот.Сроднишевелюрапомойной яме,бумажкии стружкипромеж волосьями;а в складках блузыбезвременный гробнашелэнергично раздавленный клоп.Трехлетнего потажурчащий родникпроклеили выгрязнилвесь воротник.Кто мчится,кто скачети брюки ловит,держащиесяна честном слове?Сбежавот повинностейскушных и тяжких,за скакуномхвостятся подтяжки.Кто мчится,кто скачетрезво и яропо мостовойв обход тротуара?Кто мчитбез разборасквозь слякоть и грязь,дымя по дороге,куряи плюясь?Кто мчится,кто скачетвиденьем крылатым,трамбуявстречныхувесистым матом?Кто мчится,и едет,и гонит,и скачет?Ответ -апельсинаяснее и кратче,ответположукак на блюдце я:то мчитсянаш товарищ докладчикна диспут:"Культурная революция".1928
СЛУЖАКА
Появилисьмолодыепревоспитанные люди -Мопровзнаки золотыеимувенчивают груди.Парт-комариз МККне подточитпарнюноса:к срокувписанастрокапроф-и парт-и прочих взносов.Честен он.как честен вол.В местов собственноевроссяи не видитничегодальшесобственного носа.Коммунизмпо книге сдав,перевызубривши "измы",онпокончил навсегда с мыслямио коммунизме.Что заглядывать далече?!Циркулярсидии жди.- Нам, мол,с вамидумать неча,еслидумают вожди. -Мелких дельцевпару шороннаделна глаза оба,чтоб служилосьхорошо,безмятежно,узколобо.День - этапрастрат и лести,день,когдапростор подлизам, -этодля негои естьсамыйрассоциализм.До коммуныперегонне покрытьна этой кляче,как нарочносозданондля чиновничьих делячеств.Блещутзнаки золотые,гордовыпяченыгруди,ходяттихомолодыеприспособленные люди.О корягиякорятсятам,где тихая вода...А на стенкедекорациейКарлы-марлы борода.Мы томимся неизвестностью,что нам делатьс ихней честностью?Комсомолец,живяв твои лета,октябрьскимозономдыша,помни,что каждый день -этап,к целинамеченнойшаг.Не наши -которыевремени в задуперлилбовмедь;быть коммунистом -значит дерзать,думать,хотеть,сметь.У насещене Эдем и рай -мещанскаятина с цвелью.Работая,мелочи соразмеряйс огромнойпоставленной целью.1928
КРИТИКА САМОКРИТИКИ
Модою -объяты все:и размашистои куце,словнобелка в колесекаждыйсамокритикуется.Сам себясовбюрократбьетв чиновничие перси."Явсегдасоветам рад.Критикуйте!Я -без спеси.о...стенгазное мычанье...Гдев рабкоретолку статься?Выпишите замечанияи пускайтепо инстанциям".Самокритиксовдуракрассуждает,помпадурясь:"Я же жкритикене враг.Но рабкор -разводит дурость.Критикуйте!Не обижен.Здравыммыслямсердце радо.Но...чтоб критикбылне ниже,чемсемнадцтого разряда".Сладкогласыйи ретивыйкритикует подхалим.С этойсамойдирективыне былимниктохвалим.Суткисрядумогут крытьтех,когопокрыли свыше,чтоб начальник,видя прыть,ихиз штатов быне вышиб.Важнопялятвзор спецына критическую моду, -дескать -пойте,крит-певцы,языкомтолчите воду.Многобылокаждый годразударнейших кампаний.Бытьтебев архиве мод -модана самокопанье.А рабкор?Рабкор -смотрите! -приуныли смотрит криво:от подобныхсамокритику неготрещитзагривок.Безработные ручищатычетзряв карманы он.Он -обдернут,он -прочищен,он зажати сокращен.Лава фраз -не выплыть вплавь.Где размашисто,где куцо,модныйлозунгоседлав,каждый -самокритикуется.Граждане,вы не врите-ка,что это -самокритика!Покаместточат начальникидемократические лясы,меж намиживут молчальникиовцырабочего класса.А покамолчим по-рабьи,бывшихбелыхкрепнут орды -рвут,насилуюти грабят,непокорнымплющат морды.Молчаливыхкожаустроена хитро:плюнут имв рожу - рожу вытрут."Не по рылу грохот нам,где ж намжаловаться?Не прощаться жс крохотнымс нашимс жалованьицем".Полчасав куткепокипят,чтоб сновадрожать начать.проснитесь, которые спят!Разоблачайс головы до пят.Товарищ,не смей молчать!1928
"ОБЩЕЕ" И "МОЕ"
Чуть-чуть еще, и он почти б
был положительнейший тип.
Иван Иваныч -чуть не "вождь",данав ладоньвожжа ему.К немуидетбумажный дождьс припиской -"уважаемый".В делах умен,в работе -быстр.Кичиться -нет привычек.Ондобросовестный службист -не вор,не волокитчик.Великегопартийный стаж,взгляни в билет -и ахни!Карманы в ручках,а уста жсахарного сахарней.На завистьлегкость языка,увереннои пустоон,взяв путевку из ЭМКА,бубнитпод Златоуста.Поетна соловьиный лад,играетсловоправою"о здравии комсомолят,о женском равноправии".И, снявслужебные гужи,узнавши,час который,домойприедет, отслужив,и...опускает шторы.Распуститонжилет...и здесь,- здесьчастной жизни часики! -преображаетсявесьпо-третье-мещански.Чуть-чутьне с декабристоврод -хоть предковв рамы рамьте!Носыназа ушидеретза леность в политграмоте.Орет кухарке,разъярясь,супомусомкапая: "Не суп, а квас,который раз,пермячка сиволапая!.."Живешь века,века учась(гениине родятся).Под граммофонс подругойчаспод сенью шторфокстротится.Женас похлебкой из пшенасокращеназа древностью.Еговторая зам-женаи хороша,и сложена,и вымучена ревностью.Елозялапой по ногам,ерошаюбок утлость,он вертитпод носом наган:"Ты с кемсегодняпуталась?.."Пожил,и отошел,и лег,а ночьпаучит нити...Попробуйте,под потолоктеперьк немувзгляните!И сразуонвскочил и взвыл.Рассердитсяи визгнет:"Не смейтевмешиватьсявыв интимностьчастной жизни!"Мы вовсене хотим бузить.Мы кроембыт столетний.Но, боже...Марксе, упасинамзаниматься сплетней!Не будемв скважины смотретьна дрязгив вашей комнате.У васна домиз суток -треть,но знайтеи помните:глядитмещанская толпа,мусолитстол и ложе...Какпод стекляннейший колпак,на времяжизнь положим.Идясквозь бытмещанских клик,с брезгливостьюпреувеличенной,мыпеременимжизни лик,и общей,и личной.1928
КАЗАНЬ
Стара,косастоитКазань.Шумитбурун:"Шурум...бурум..."По-родномутараторя,снегомлужинамарав,у подворьяв коридорелюдисмотрят номера.Кашляяв рукава,входитробковат,глаза таращит.Приветствую товарища.Яв языкахне очень натаскан -что норвежским,что шведским мажь.Входит татарин:"Яна татарскомвампрочитаю"Левый марш".Входит второй.Косой в скуле.И говорит,в карманах порыскав:"Я-мариец.Твой"Левый"дай тебепрочту по-марийски".Эти вышли.Шедших этихв низкойдверивстретил третий."Маршваш - наш марш.Я -чуваш,послушай,уважь.Маршвашинскийтак по-чувашски..."Как будтогодывзял за чуб я -- Станьтеи не пылите-ка! -рукоюсвоею собственнойщупаюбестелое слово"политика".Народы,жившие,въямясь в нужду,притершисьУралу ко льду,ворвались в дверь,идяна штурм,на камень,на крепость культур.Крива,косастоитКазань.Шумитбурун:"Шурум...бурум..."1928
ТРУС
В меруи черны и русы,пряча взгляды,пряча вкусы,боком,тенью,в стороне, -пресмыкаются трусыв славнойсмелымистране.Каждый завдля труса -туз.Дажеот его родниопускает глазки труси уходитв воротник.Влипв бумажкипарой глаз,ногподжаты циркуля:"Схорониться бза приказ...Спрятаться бза циркуляр..."Не поймешь,мужчина,рыба ли -междометьязряне выпалит.Где ужподпись и печать!"Только быменя не выбрали,только бмне не отвечать..."Ухо в метр- никак не менее -за начальствомходит сзади,чтоб, услышавихньемнение,завтраэто же сказать им.Если жстаршийсменит мнение,онусвоитмненье старшино:- Мненье -это не именье,потерять егоне страшно. -Хоть грабьте,хоть режьте возле него,не будет слушать ни плач,ни вой."Наше деломаленькое -я сам по себене великий немой.и ротводоюнаполнен мой,вродеумывальника я".Трусобросбумагкорою."Где решать?!Другие пусть.Вдруг не выйдет?Вдруг покроют?Вдругвозьмуи ошибусь?"День-деньскойсплетает тонкоузысамых странных свадеб -увязать быльва с ягненком,с кошкоймышь согласовать бы.Весь деньсердечкоужас кро'ит,предлогов для трепета -кипа.Боится автобусови Эркаи,начальства,женыи гриппа.Месткома,домкома,просящих взаймы,кладбища,милиции,леса,собак,погоды,сплетен,зимы ипоказательных процессов.Подрожити ляжет житель,дрожьюночькорежит тело...Товарищ,чего вы дрожите?В чем,собственно,дело?!В аквариум,что ли,сажать вас?Революция требует,чтобы имеласьсмелость,смелостьи еще раз - с-м-е-л-о-с-т-ь.1928
ПОМПАДУР
Член ЦИКа тов. Рухула Алы Оглы Ахундов ударил по лицу пассажира в вагоне-ресторане поезда Москва - Харьков за то, что пассажир отказался закрыть занавеску у окна. При составлении дознания тов. Ахундов выложил свой циковский билет.
"Правда", № 111/3943.
Мне неведомо,в кого я попаду,знаю только -попаду в кого-то...Выдающийсясоветский помпадурвыезжаетотдыхатьна воды.Как шар,положенныйв намеченную лузу,онлысой головойдля поворотов -туги носитсинююположенную блузу,как министерскийраззолоченный сюртук.Победумасс,позволившихемунадетьнезыблемыхмандатов латы,немедляприписал онсвоему уму,почелпожизненнойнаградой за таланты.Со всякой массоютакойпорвал давно.Хоть политический,но капиталец -нажит.И кажется ему,что навсегдаданоемунад всеми"володеть и княжить".Внизукакие-топроходят, семеня, -егоне развлечешьпротивною картиной.Как будто говорит:"Не трогайтеменякасанием плотвыгустой,но беспартийной".С его мандатамикакой,скажите,риск?С его знакомствамиемусчитаться не с кем.Соседу по столу,напившись в дым и дрызг,орет он:"Гражданин,задернуть занавеску!"Взбодрен заручкамииз ЦИКа и из СТО,помешкавшегонаграждает оплеухой,и собеседниксверзился под стол,придерживаяокровавленное ухо.Расселся,хоть на лбутеши дубовый кол, -чего, мол,буду объясняться зря я?!Величественноположилмандат на протокол:"Прочестьи расходиться, козыряя!"Но что случилось?Не берут под козырек?Сановникпод значкомтопыритгрудьюплатье.Не пыжьтесь, помпадур!Другой зарокдалавеликаянегнущаяся партия.Метлою лозунговзвенит железо фраз,метлою бурьпо дуракам подуло.- Товарищи,подымем ярость массза партию,за коммунизм,на помпадуров! -Неизвестно мне,в кого я попаду,но уверен -попаду в кого-то...Выдающийсясоветский помпадурехалотдыхать на воды.1928
СТИХ
НЕ ПРО ДРЯНЬ,
А ПРО ДРЯНЦО.
ДРЯНЦО
ХЛЕЩИТЕ
РИФМ КОНЦОМ
Всем известно,что мноюдряньвоспетамолодостью ранней.Но дрянь не переводится.Новый гряньстихо новой дряни.Лезетбытищев щели во все.Подновили житьишко,предназначенное на слом,человексегодняприспособился и осел,странной разновидностью -сидящим ослом.Теперь -затишье.Теперь не нар'одитсядряньс настоящимхарактерным лицом.Теперьпошлос измельчанием народцапошлое,маленькое,мелкое дрянцо.Пережил революцию,до нэпа д'ожили дальшеприспособится,хитер на уловки.Очевидно -недаром тожеи у булавокбывают головки.Где-топулирвутзнамённый шелк,и нищийКитайвстает, негодуя,а ему -наплевать.Ему хорошо:теплои не дует.Тихо, тихостираются грани,отделяющиеобывателя от дряни.Давноканарееквыкинул вон,нечегона птицу тратиться.С индустриализациизавел граммофонда канареечныеабажуры и платьица.Устроилуютнуюпостельную нишку.Егонекультурнойругать ли гадиною?!Берети с удовольствиемперелистывает книжкуинтереснейшую книжку -сберегательную.Будучиоченьв семействе добрым,такрассуждаетлапчатый гусь:"Божеменя упаси от допра,а от Мопра -и сам упасусь".Об этотбыт,распухший и сальный,долгапоэтамязык оббивать ли?!Изобретатель,даешьпорошок универсальный,сразуубивающийклопов и обывателей.1928
ЕВПАТОРИЯ
Чуть вздыхает волна,и, вторя ей,ветерокнад Евпаторией.Ветерки эти самыерыскают,гладятщеку евпаторийскую.Ляжемпляжемв песочке рыться мыбронзовымиевпаторийцами.Скрип уключин,всплескии крики -развлекаютсяевпаторийки.В дым черны,в тюбетейках яркихкараимы-евпаторьяки.И, сравнясь,загорают рьянеймосквичи -евпаторьяне,Всюду розына ножках тонких.Радуютсяевпаторёнки.Все болезнивыжмутгорячиегрязиевпаторячьи.Пуд за летос любого толстогососкребетевпаторство.Очень жаль мнетех,которыене бывалив Евпатории.Евпатория
3 августа 1928 г.
ЗЕМЛЯ НАША ОБИЛЬНА
Я езжупо южномуберегу Крыма, -не Крым,а копиядревнего рая!Какая фауна,флораи климат!Пою,восторгаясьи озирая.ОгромноесинееЧерное море.Часыи дниберегами едем,слезай,освежайся,ездой ум'орен.Простите, товарищ,купаться негде.Окуркис бутылкамиградом упали - здесьдажекоровележать не годится,а сядешь в кабинку -тебеиз купаленвопьетсязаноза-змеяв ягодицу.Огромнысадыв раю симферопольском, -пудамиплодовобвисают к лету.Идупо ларькамЕвпаторииобыском, -хоть четверть персика! -Персиков нету.Побегал,хоть верстымеряй на счетчике!А персикмойна базаре и во поле,слезойобливаяпушистые щечки,за час ездыгниет в Симферополе.Громададворцовотдыхающим нравится.Прилеги вскочил от кусачей тоски ты,я криксодрогаетспокойствие здравницы:- Спасите,на помощь,съели москиты! -Но васуспокоятразумностью критики,тревожасвечойпаутину и пыль:"Какие же жэто,товарищ,москитики,они же ж,товарищ,просто клопы!"В душесомненийпереполох.Контрасты -черт задери их!Страна абрикосов,дюшесови блох,здоровья идизентерии.Республикунашуне спрятать под ноготь,шестаямирапокроется ею.О,до чего жевсего у нас много,и до чего же жмало умеют!1928
ПЛЮШКИН
Послеоктябрьский скопидом
обстраивает стол и дом
Обыватель -многосортен.На любыевкусыесть.Дажеможно выдать орден -всехсумевшимперечесть.Многолики эти люди.Вот один:годах и в стахэтот дядяне забудет,кактогдастоял в хвостах.ЕслиСоюзудень затруднел -близкийвидитсябой ему.О боевомнаступающем днеэтот мыслит по-своему:"Что-торыпаются в Польше...надобно,покамест есть,все достать,всего побольшенакупитьи приобресть.На товарыголод тяжкиймнеготовятбитв года.Посудите,где ж подтяжкимне себекупить тогда?Чай вприкуску?Я не сваха.С блюдца пить -привычка свах.Что ж,тогда мнечай и сахарнарисует,что ли,АХРР?"Оглядевтоваров россыпь,в жадностии в алчи укупилдвенадцать гроссовдирижерских палочек."Нынчевсесбесились с жиру.Глядь -война чрез пару лет.Вдруг прикажут -дирижируй! -хвать,а палочек и нет!И ищии там и здесь.Ничего хорошего!Я куплю,покамест есть,многои дешево".Что же вамв концертном гвалте?Вы жне Никиш,а бухгалтер."Ничего,на всякий случай,все жес палочками лучше".Взлеталао двух революциях весть,Бурлили бури.Плюхали пушки.А ты,как был,такой и естьручноювшойкопошащийся Плюшкин.1928
ХАЛТУРЩИК
"Пролетарийтуп жестоко -дубдремучийв блузной сини!Он в искусствесмыслит столько ж,сколькосвиньи в апельсине.Мужики -большие дети.Крестиянинтуп, как сука.С нимдо совершеннолетияможнотолько чтосюсюкать".В этом духепорешив,шевелюрывзбивши кущи,нагоняетбарышивсесоюзныймаг-халтурщик.Рыбьим фальцетомбездарно оря,ониз опер покрикивает,онпеределывает"Жизнь за царя"в "Жизньза товарища Рыкова".Онберетбылую оду,славящуюцарский шелк,"оду"перешьет в "свободу"и продаст,как рев-стишок.Жанрнамажеткистью тучной,но, узря,что спроса нету,жанр изрежети поштучноразбазаритпо портрету.ВылепитЛассаляихняя порода;если жениктоне купит ужас глиняный -прискульптуривбороду на подбородок,из Лассалясделает Калинина.Близокюбилейный риф,на заказывновь добры,помешают волоса ли?Год в Калининых побыв,бодробороду побрив,сновабюстпошел в Лассали.ВновьЛассальстоит в продаже,омоложенный проворно,вызываязавистьдажеу профессора Воронова.По наркомамс кистью лазя,день-деньскойзаказов ждя,укрепилпронырасвязив канцеляриях вождя.Сила знакомства!Сила родни!Силапривычек и давности!Только попробуйда сковырниэтотнарост бездарностей!По всем известной вероятности, -не оберешьсянеприятностей.Рабочий,крестьянин,швабру возьми,метущую чистои густо,и, месяцметячасов по восьми,сметихалтурус искусства.1928
СЕКРЕТ МОЛОДОСТИ
Нет,не те "молодежь",кто, забившисьв лужайку да в лодку,начинаетпод визг и галдежпрополаскиватьводкойглотку.Нет,не те "молодежь",кто веснойночами хорошими,раскривлявшисьмодой одеж,подметаютбульварыклешами.Нет,не те "молодежь",кто восходажизни зарево,услыхав в кровизудеж,на романыразбазаривает.Развеэто молодость?Нет!Малобытьвосемнадцати лет.Молодые -это те,кто бойцовымрядам поределымскажетименемвсех детей:"Мыземную жизнь переделаем!"Молодежь -это имя -дар тем,кто влит в боевой КИМ,тем,кто бьется,чтоб дни трудабыли радостныи легки!1928
ГАЛОПЩИК ПО ПИСАТЕЛЯМ
Тальниковв "Красной нови"про меняпишетзадорно и храбро,что лируяна агит променял,перопроменял на швабру.Что япо Европамболтался зря,в стихахни вздохи, ни ахи,а толькогрублю,случайно узряШаляпинаили монахинь.Растет добродушиес ростом бород.Чегообижатьмаленького?!Хочу не ругаться,а, наоборот,понятьи простить Тальникова.Вы молоды, верно,сужу по мазкам,такойрезвун-шалунишка.Урокисдаетеприятным баскоми любитес бонной,на радость мозгам,гулятьв коротких штанишках.Чему вас учат,милый барчук, -явасрасспросить хочу.Успела либоннавам рассказать(про это -и песни поются) -вы знаете,10 лет назаду насбылареволюция.Лирыкрылпулемет-обормот,и, взявлирические манатки,сбежал Северянин,сбежал Бальмонти прочиефабриканты патоки.В Европеу нихни агиток, ни швабр -чистаажурная строчка без шва.Одни -хореи да ямбы,туда бы,к ним бы,да вам бы.Оставшихсяжалабелая ратьи с севераи с юга.Намтребовалось переоратьи вьюги,и пушки,и ругань!Их стих,как девица,читай на диване,как сахарза чаем с блюдца, -а мыписалипротив плеваний,ведь, сволочи -все плюются.Отбившись,мы ездимпо странам по всем,которыев картах наляпаны,туда,где пасутсядолларным посевомлюбимые вами -Шаляпины.Не для романсов,не для балладбросаемсвои якоря мы -лощеным ушамнаш стих грубовати рифмыбудут корявыми.Не леземмыпо музеям,на колизеи глазея.Мой лозунг -одну разглазей-как революции лазейку...Теперьдля меняравнодушная честь,что чудныерифмы рожу я.Мнекак бытолькопочище уесть,уесть покрупнее буржуя.Поэту,по-моему,слабый плюс торчатьу веков на выкате.Прощайте, Тальников,я тороплюсь,а выбез меня чирикайте.С поэтаи на поэтав галоп скачите,сшибайтесь лоб о лоб.Носкидывайте галоши,скачапо стихам, как лошадь.А так скакать -неопрятно:от васпо журналам...пятна.1928
ИДИЛЛИЯ
Революция окончилась.Житье чини.Ручейковоюжурчи водицей.И пошелсоветский мещанинуспокаиватьсяи обзаводиться.Белыеобоикари -в крапе мухи в пленке пыли,а на копотии гариГаррейПилейприкрепили.Спелойдынейлампа свисла,светомласковымупав.Пахнет липким,пахнет кислымот пеленоки супов.Тесно правитьварку,стирку,третеедитё родив.Вотужосулил квартиркув центрекооператив.С папой"Ниву"смотрят детки,в "Красной ниве" -нету терний."Это, дети, -Клара Цеткин,тетя этав Коминтерне".Впились глазки,снимки выев,смотрят -с часжурналом вея.СпрашиваетпапуФия:"Клара Цеткин -это фея?"Братец Павликфыркнул:"Фи, какнемарксична эта Фийка!Политруксказал же ей -аннулировали фей".Самоваркипит со свистом,граммофонвизжит романс,двазнакомых коммунистаподошлина преферанс."Пизырь коки...черви...масти..."Ритуалсвершен сполна...Смотрятс полочкина счастье трифарфоровых слона.Обеспеченсноми кормом,вьеточагсемейный дым...И доволенсамдомкомом,и домкомдоволен им.Революция не кончилась.Домашнеемычаньепокрываетприближающейся битвы гул...В трубыв самоварныегоспода мещаневстречувыдуваютпрущему врагу.1928
СТОЛП
Товарищ Поповчуть-чуть не от плуга.Чутьне от станкаи сохи.Он -даже партиец.но онперепуган,брюзжитбаритоном сухим:"Раскроешь газетину -в критике вся,любаяколеблетсяглыба.Кроют.Кого?Аж волосьявстаютот фамилийдыбом.Ведь это -подрыв,подкоп ведь это...Критикуосторожненькодолжно вести.А этикритикуют,не щадя авторитета,ни чина,ни стажа,ни должности.Критикаснизу -это яд.Сверху -вот это лекарство!Ну, можно льпозволитьнизам,подряд,всем! -заниматься критиканством?!О мерзостяхнашихтрубим и поем.Идии в газетах срамись я!Ну, я ошибся...Так в тресте ж,в моем,имеетсяревизионная комиссия.Ведь можно ж,не задевая столпов,в кругусвоих,братишек, -вызвать,сказать:- Товарищ Попов,орудуй...тово...потише... -Присталидо тошноты,до рвот...Обмазываюткистью густою.Товарищи,ведь это же жподорветгосударственные устои!Кого критикуют? -вопит, возомня,аж голосвизжиттенорком. -Вчера -Иванова,сегодня -меня,а завтра -Совнарком!"Товарищ Попов,оставьте скулеж.Болтовня о подрывах -ложь!Мы всех зовем,чтоб в лоб,а не пятясь,критикадрянькосила.И этолучшее из доказательствнашейчистоты и силы.1928
ПОДЛИЗА
Этот сорт народа -тихи бесформен,словно студень, -очень многиеиз нихв нашиднивыходят в люди.Худ умоми телом чахлПетр Иванович Болдашкин.В возмутительных прыщахзрякраснеетна плечахне башка -а набалдашник.Этотфрукттеперь согретсолнцемнежного начальства.Где причина?В чем секрет?Язадумываюсь часто.Жизньегоидет на лад;на негоне брошу тень я.Клад его -его талант:нежныйспособобхожденья.Лижет ногу,лижет руку,лижет в пояс,лижет ниже, -как кутеноклижетсуку,как котеноккошку лижет.А язык?!На метров тридцатьдогонятьначальствовылез -мыльный весь,аж можетбриться,дажекисточкой не мылясь.Все похвалит,впавшив раж,чтофантазия позволит -ваш катар,и чин,и стаж,вашу доблестьи мозоли.И емупошличины,на негов бытуравненье.Где-тобудтоврученычуть ли не -бразды правленья.Раз ужев руках вожжа,всехсведяк подливным взглядам,расслюнявит:"Уважать,уважатьначальствонадо..."Мыглядим,уныло ахая,как растетот ихней братииархи-разиерархияв издевательственад демократией.Вея швабройверхом,низом,сместь бывсех,кто поддались,всех,радеющих подлизам,всехрадетельскихподлиз.1928
СПЛЕТНИК
Петр Иванович Сорокинв страсти -холоден, как лед.Все емучужды пороки:и не курити не пьет.Лишь одналюбовьрекойзалилаи в бездну клонит -любитэтакой серьгойповисеть на телефоне.Фаршировансплетенкормом,онвприпрыжку,как коза,к первымвспомненнымзнакомыммчитсяновость рассказать.Задыхаясьи сипя,добредядо вашейдали,онприбавит от себяпудпикантнейших деталей."Ну... -начнет,пожавши руки, -обхохочете живот,АлександрПетровичБрюкин -с секретаршею живет.А Иван Иваныч Тестов -первыйв трестеинженер -из годичного отъездавозвращается к жене.А у той,простите,скоро -прибавленье!Быть возне!Кстати,вот что -целый городговорит,что разво сне..."Скрылгубуладоней ком,сталот страха остролицым."Новость:предъявил...губком...ультиматумавстралийцам".Прослюнявив новостьвкупес новостишкойстраннойс этой,быстровсемдоложит -в супечтоварилось у соседа,ктои чтоотправил в рот,нет ли,есть лихахаль новый,и из чьихтакихщедрот новыйсаку Ивановой.Когдау такогоспросим мыжеланиесамое важное -он скажет:"Желаю,чтоб былмир огромнойзамочной скважиной.Чтоб, в скважинув этувлезши на треть,слюнуподбирая еле,смотретьбез конца,без края смотреть -в чужиедела и постели".1928
ХАНЖА
Петр Иванович Васюткинбогабеспокоит много -тыщу раз,должно быть,в суткиупомянетимя бога.У святоши -хитрый нрав, -чертв делахсломает ногу.Парукоробовнаврав,перекрестится:"Ей-богу".Цапнетвзятку -лапа в сале.Вас считая за осла,на вопрос:"Откуда взяли?" -отвечает:"Бог послал".Онзаткнулот нищих уши, -сколько ни проси, горласт,как от мухиотмахнувшись,важно скажет:"Бог подаст".Вамвсучадрянцо с пыльцой,обворовывая трест,креститпузои лицо,чист, как голубь:"Вот те крест".Грабят,режут -очень мило!Имябожескоепомнящ,онпройдет,сказав громилам:"Мир вам, братья,бог на помощь!"Воркрадетс ворами вкупе.Поглядеви скрывшись вбок,прошептал,глаза потупив:"Я не вижу...Видит бог".Обворовываямассу,разжиревши понемногу,подытожилсладким басом:"День прожил -и слава богу".Возвратясьдомойс питей -пилс попом пунцоворожим, -онсечетсвоих детей,чтоб держать ихв страхе божьем.Женеизмочалитволосья и телои, женингневостудя,бубнит елейно:"Семейное дело".Бог намсудья".На душеи мири ясь.Помянувшибогана ночь,скромноляжет,помолясь,христианинПетр Иваныч.Ублажаяськуличом да пасхой,божьим словомнагоняя жир,все ещеживут,как у Христа за пазухой,всероссийскиеханжи.1928
СТИХИ О РАЗНИЦЕ ВКУСОВ
Лошадьсказала,взглянув на верблюда:"Какаягигантскаялошадь-ублюдок".Верблюд жевскричал!"Да лошадь разве ты?!Тыпросто-напросто -верблюд недоразвитый".И знал лишьбог седобородый,что это -животныеразной породы.1928
ПИСЬМО ТОВАРИЩУ КОСТРОВУ ИЗ ПАРИЖА О СУЩНОСТИ ЛЮБВИ
Проститеменя,товарищ Костров,с присущейдушевной ширью,что частьна Париж отпущенных строфна лирикуя растранжирю.Представьте:входиткрасавица в зал,в мехаи бусы оправленная.Яэту красавицу взяли сказал:- правильно сказалили неправильно?Я, товарищ, -из России,знаменит в своей стране я,я видалдевиц красивей,я видалдевиц стройнее.Девушкампоэты любы.Я ж умени голосист,заговариваю зубы -толькослушать согласись.Не пойматьменяна дряни,на прохожейпаре чувств,Я жнавеклюбовью ранен -еле-еле волочусь.Мнелюбовьне свадьбой мерить:разлюбила -уплыла.Мне, товарищ,в высшей меренаплеватьна купола.Что ж в подробности вдаваться,шутки бросьте-ка,мне ж, красавица,не двадцать, -тридцать...с хвостиком.Любовьне в том,чтоб кипеть крутей,не в том,что жгут угольями,а в том,что встает за горами грудейнадволосами-джунглями.Любить -это значит:в глубь дворавбежатьи до ночи грачьей,блестя топором,рубить дрова,силойсвоейиграючи.Любить -это с простынь,бессонницейрваных,срываться,ревнуя к Копернику,его,а не мужа Марьи Иванны,считаясвоимсоперником.Намлюбовьне рай да кущи,намлюбовьгудит про то,что опятьв работу пущенсердцавыстывший мотор.Вык Москвепорвали нить.Годы -расстояние.Как бывам быобъяснитьэто состояние?На землеогней - до неба...В синем небезвезд -до черта.Если бы япоэтом не был,я бстал бызвездочетом.Подымает площадь шум,экипажи движутся,я хожу,стишки пишув записную книжицу.Мчатавтопо улице,а не свалят наземь.Понимаютумницы:человек -в экстазе.Сонм виденийи идейполондо крышки.Тут быи у медведейвыросли бы крылышки.И вотс какой-тогрошовой столовой,когдадокипело это,из зевадо звездвзвивается словозолоторожденной кометой.Распластанхвостнебесам на треть,блестити корит оперенье его,чтоб двум влюбленнымна звезды смотретьиз ихнейбеседки сиреневой.Чтоб подымать,и вести,и влечь,которые глазом ослабли.Чтоб вражьиголовыспиливать с плечхвостатойсияющей саблей.Себядо последнего стука в груди,как на свиданье,простаивая,прислушиваюсь:любовь загудит -человеческая,простая.Ураган,огонь,вода подступают в ропоте.Ктосумеет совладать?Можете?Попробуйте...1928
ПИСЬМО ТАТЬЯНЕ ЯКОВЛЕВОЙ
В поцелуе рук ли,губ ли,в дрожи телаблизких мнекрасныйцветмоих республиктожедолженпламенеть.Я не люблюпарижскую любовь:любую самочкушелками разукрасьте,потягиваясь, задремлю,сказав -тубо -собакамозверевшей страсти.Ты одна мнеростом вровень,стань же рядомс бровью брови.дайпро этотважный вечеррассказатьпо-человечьи.Пять часов,и с этих порстихлюдейдремучий бор,вымергород заселенный,слышу лишьсвисточный спорпоездов до Барселоны.В черном небемолний поступь,громругнейв небесной драме, -не гроза,а этопросторевность двигает горами.Глупых словне верь сырью,не пугайсяэтой тряски, -я взнуздаю,я смирючувстваотпрысков дворянских.Страсти корьсойдет коростой,но радостьнеиссыхаемая,буду долго,буду просторазговаривать стихами я.Ревность,жены,слезы...ну их! -вспухнут веки,впору Вию.Я не сам,а яревнуюза Советскую Россию.Виделна плечах заплаты,ихчахоткалижет вздохом.Что же,мы не виноваты -ста мильонамбыло плохо.Мытеперьк таким нежны -спортомвыпрямишь не многих, -вы и намв Москве нужны,не хватаетдлинноногих.Не тебе,в снегаи в тифшедшейэтими ногами,здесьна ласкивыдать ихв ужинынефтяниками.Ты не думай,щурясь простоиз-под выпрямленных дуг.Иди сюда,иди на перекрестокмоих большихи неуклюжих рук.Не хочешь?Оставайся и зимуй,и этооскорблениена общий счет нанижем.Я все равнотебякогда-нибудь возьму -однуили вдвоем с Парижем.ОТВЕТ НА БУДУЩИЕ СПЛЕТНИ
Москваменяобступает, сипя,до шепотаголос понижен:"Скажите,правда ль,что выдля себя автокупили в Париже?Товарищ,смотрите,чтоб не было бед,чтоб прессана вас не нацыкала.Купили бы дрожки...велосипед...Нуне более же ж мотоцикла!"С меняэти сплетни,как с гуся вода;наделхладнокровия панцирь. -Купил - говорите?Конешно,да.Купил,и бросьте трепаться.Довольно я шлепал,дохлда тих,на разныхкобылах-выдрах.Теперьзабензиненошесть лошадих в моихчетырех цилиндрах.Разятжелтизноюиз медных глазницглаза -не глаза,а жуть!И целаяулицападает ниц,когдакобылицы ржут.Я рифмнакосилчуть-чуть не стог,аж впорубухгалтеру сбиться.Две тыщи шестьсотбессоннейших строкв руле,в рессорахи в спицах.И мчишься,и пишешь,и лучше, чем в кресле.Напраснозавистники злятся.Но еслиобъявят опасностьи еслибойи мобилизация -я, взяв под уздцы,кобылиц подамтоварищу комиссару,чтоб мчатьсянавстречужданным годамв последнююгрозную свару.Не избежать мнесплетни дрянной.Ну что ж,простите, пожалуйста,что яиз Парижапривез "рено",а не духии не галстук.1928
МРАЗЬ
Подступаетголод к гландам.Только,будто бы на пире,ходитвзяточников банда,кошельки порастопыря.Родныеснуют:- Ублажь да уважь-ка! -Снуюти суютв бумажке барашка.Белей, чем саван,из портфеля кончики...Частникизавамсуют червончики.Частник добрый,частник радброситьв допры наш аппарат.Допру нить не выдавая,там,где быти где грызня,ходитвзятка бытовая, -сердце,душу изгрязня.Безработныйждет работку.Волокитас бирж рычит:"Ставь закуску, выставь водку,им всучимагарычи!"Для копеекпропотелых,с голодухибросивсрам, -девушкирабочье теловзяткойтычут мастерам.Чтобы выбиться намсквозь продажную смрадьиз грязного бытаи вшивого -давайтене взятки брать,а взяточникабрать за шиворот!1928
ПЕРЕКОПСКИЙ ЭНТУЗИАЗМ!
Частосейчаспо улицам слышишьразговорчикив этом роде:"Товарищи, легше,товарищи, тише.Этовамне 18-й годик!"В норувлезлагражданка Кротиха,в норувлезгражданин Крот.Радуются:"Живем ничего себе,тихо.Этовамне 18-й год!"Дамав шляпе рубликов на стокидаеткому-то,запахивая котик:"Не толкаться!Но-но!Без хамства!Этовамне 18-й годик!"Малогомелочьработой скосила.В уныньеу малогоопущен рот..."Куда, мол,деватьмолодецкие силы?Этонамне 18-й год!"Этипотокислюнявого ядачастосейчаспо улице льются...Знайте, граждане!И в 29-мдлитсяи ширитсяОктябрьская революция.Мы живемприказомоктябрьской воли.Огонь"Авроры"у нас во взоре.И мыобывателямне позволимбаррикадные дничернить и позорить.Годане вымеритьпо единой мерке.Сегодняравноценныхрабрость и разум.Борисьи в мелочахс баррикадной энергией,в стройкувлейперекопский энтузиазм.1929
РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ ЛЕНИНЫМ
Грудой дел,суматохой явленийдень отошел,постепенно стемнев.Двое в комнате.Яи Ленин -фотографиейна белой стене.Рот открытв напряженной речи,усовщетинкавздернулась ввысь,в складках лбазажатачеловечья,в огромный лобогромная мысль.Должно быть,под нимпроходят тысячи...Лес флагов...рук трава...Я встал со стула,радостью высвечен,хочется -идти,приветствовать,рапортовать!"Товарищ Ленин,я вам докладываюне по службе,а по душе.Товарищ Ленин,работа адоваябудетсделанаи делается уже.Освещаем, одеваем нищь и оголь,ширитсядобычаугля и руды...А рядом с этим,конешно,много,многоразнойдряни и ерунды.Устаешьотбиваться и отгрызаться.Многиебез васотбились от рук.Оченьмногоразных мерзавцевходятпо нашей землеи вокруг.Нетуимни числа,ни клички,целаялента типовтянется.Кулакии волокитчики,подхалимы,сектантыи пьяницы, -ходят,гордовыпятив груди,в ручках сплошьи в значках нагрудных...Мы ихвсех,конешно, скрутим,но всехскрутитьужасно трудно.Товарищ Ленин,по фабрикам дымным,по землям,покрытыми снегоми жнивьём,вашим,товарищ,сердцеми именемдумаем,дышим,боремсяи живем!.."Грудой дел,суматохой явленийдень отошел,постепенно стемнев.Двое в комнате.Яи Ленин -фотографиейна белой стене.1929
МРАЧНОЕ О ЮМОРИСТАХ
Где вы,бодрые задиры?Крыть бы розгой!Взять в слезу бы!До чего женаш сатирикизмельчали обеззубел!Для подходадля такогомало,што ли,жизнь дрянна?Для такогоСалтыкова -Салтыкова-Щедрина?Заголовкомжирно-алыммозжечокприкрывшитощий,ходяттихопо журналамдореформенные тещи.Саранчойулыбки выев,ходятнэпманам на страханекдоты гробовые -гробо фининспекторах.Или,злобой измусолясотнюстрокв бумажный крах,пишутпро свои мозолиот зажатья в цензорах.Дескать,в самом лучшем стиле,будторозы на заре,лепесткипораспустили бмыбез этих цензорей.А подисними рогатки -этакихписцов стадапаруанекдотов гадкихткнут -и снова пустота.Цензоровобвыли воем.Я ждругоюмыслью ранен:жалко бедных,каково имот прочтеньястолькой дряни?Обличитель,меньше крему,оченьтемыхороши.О хорошенькую темузубне жалко искрошить.Дураковбольшихобдумав,взяли бв лапылупы вы.Мало, што ли,помпадуров?Мало -градов Глуповых?Припасина зубеяд,в километржало вызмейпротив всех,кто зрясидятна труде,на коммунизме!Чтоб не скрылись,хвост упрятав,крупныхвылови налимов -кулакови бюрократов,дуракови подхалимов.Измельчали обеззубел,обэстетился сатирик.Крыть бы в розги,взять в слезу бы!Где вы,бодрые задиры?1929
УРОЖАЙНЫЙ МАРШ
Добьемся урожая мы -втройне,земля,рожай!Пожалте,уважаемыйтоварищ урожай!Чтоб даром не потели мыпо одному,по два -колхозами,артелямиобъединись, братва.Земля у нас хорошая,землица неплоха,да надобнопод рожь еезаранее вспахать.Чем жить, зубами щелкаяв голодные года,с проклятоюс трехполкоюпокончим навсегда.Вредителю мыначистоготовим карачун.Сметем с полейкулачество,сорняки саранчу.Разроем складов завали.От всехответа ждем, -чтоб тракторыне ржавеливпустую под дождем.Поляпройдут наукупод ветром-игруном...Даешьна дружбу руку,товарищ агроном!Земляне хочет болеетерпетьплохой уход, -готовься,комсомолия,в передовой поход.Кончайс деревней серенькой,вставай,который сер!Вперегонкис Америкойиди, СССР!Добьемся урожая мы -втройне,земля,рожай!Пожалте,уважаемыйтоварищ урожай!1929
ДУША ОБЩЕСТВА
Из года в годлегенда тянется -легендатянетсяиз века в век:что человек, мол,который пьяница, -разувлекательнейший человек.Сквозь призму водки,мол,все - красотки...Любаягадина -распривлекательна.У машиныобществапоразвинтились гайки -людилижутдовоенного лютей.Сколькимзамениливодочные спайкивседругиеспособыобщения людей?!Еслимужженуистаскивает за волосы -понимай, мол,яв семействе барин! -это значит,водки нализалсяэтотмилый,увлекательнейший парень.Еслипареньв сногсшибательнейшем ражедоставляетскорой помощикалек -ясно мне,что пивом взбудораженэтотмилый,увлекательнейший человек.Еслипарень,запустивши лапу в кассу,удостаиваетсам себяи премий и наград -значит,был приверженне к воде и квасуЭтотмилый,увлекательнейший казнокрад.И преступлениявсех систем,и хрип хулигана,и пятна бытасегодняизмеришьтолько тем -сколькопиваи водки напито.Про пьяницмногопропето разного, -из пьяных пенийзапомни только:беги от адаот заразного,тащииз ядаалкоголика.1929
КАНДИДАТ ИЗ ПАРТИИ
Сколько их?Числа им нету.Пяля блузы,пяля френчи,завели по кабинетуи несутповинность этусквозь заученные речи.Весьв партийных причиндалах,ноздри вздернул -крыши выше...Есть бумажки -прочитал их,нет бумажек -сам напишет.Всеу этакихв порядке,нe язык,а маслобой...Служити играет в пряткис партией,с самим собой.С классом связь?Какой уж класс там!Классу он -одна помеха.Сталстотысячным балластом.Ни пройти с ним,ни проехать.Вышелиз бойцовс годамив лакированные душки...День пройдет -знакомой дамехвостнакрутит по вертушке.Освободиться быот ихней братии,удобней будети ими партии.1929
ВОНЗАЙ САМОКРИТИКУ!
Наш трудсверкает на "Гиганте",сухую степьхлебами радуя.Наш трудблестит.Куда ни гляньте,встаетфабричною оградою.Но от пятнаи солнца блескне смогзастраховаться, -то ляпнетнампятноСмоленск,то ляпнутастраханцы.Болезнь такаяглубока,не жди,газеты покастатейнымгноем вытекут, -ножом хирургав бокавонзай самокритику!Не на год,не для видикатакаякритика.Не намкритиковать кричадля спортагорластого,нет,наша критика -рычаги жизнии хозяйства.Страна Советов,чисть себя -нутро и тело,чтоб, чистотойсвоейблестя,республика глядела.Чтоб не шататьлевей,правейдомину коммунизма,шатающихсяпроверьсвоимрабочим низом.Где дурь,где белых западня,где заваокружит родня -вытравливайот дня до днято ласкою,то плетью,чтоб быстро быстрануподнять,идяпо пятилетью.Намкритикаиз года в годнужна,запомните,как человеку -кислород,как чистый воздух -комнате.1929
НА ЗАПАДЕ ВСЕ СПОКОЙНО
Как совесть голубя,чист асфальт.Как лысина банкира,тротуара плиты(после того,как трупына грузовозы взваляти кровь отмоютот плит политых).В бульварахбуржуеныши,под нянин сказ,медведямигрушечнымгладят плюшики(после того,как баллонызаполнил гази в полночьпрогрохалик Польшепушки).Миротворцысияютцилиндровым глянцем,мозолят язык,состязаясь с мечом(после того,как посланывинтовки афганцам,а бомбы -басмачам).Сидятпо кафегусары спешенные.Пехотаразвлекаетсяв штатской лени.А под этойидиллией -взлихораденно-бешеныевоенныеприготовления.Кровавых капельпунктирный путьползет по земле, -недаром кругла!Кто-нибудького-нибудьподстреливаетиз-за угла.Целят -в сердце.В самую точку.Однострельбы командирамнадо -бунтовщиковсмирив в одиночку,погнатьна бойнюбаранье стадо.Сегоднякровишкамелких стычек,а завтрав толпытанки тыча,кровищивкусвойна поймет, -пойдетхлестатьс бронированных птичекжелезаи газакровавый помет.Смотри,выступаетиз близких лет,костьми постукиваетлошадь-краса.На нейвойныпожелтелый скелет,и стальюсинеетсмерти коса.Мы,излюбленноепушечное лакомство,мы,оптовые потребителикостылейи протез,мывыйдем на улицу,мы1 августааж к небугвоздямиприбьем протест.Долойполитикупороховых бочек!Довольнодомапугливо щуплиться!От первой республикикрестьян и рабочихотбросимвойныштыкастые щупальцы.Мытребуем мира.Но еслитронете,мыв роты сожмемся,сжавши рот.Зачинщики бойниувидятна фронтеодинвосставшийрабочий фронт.1929
ПАРИЖАНКА
Вы себе представляетепарижских женщинс шеей разжемчуженной,разбриллиантеннойрукой...Бросьте представлять себе!Жизнь -жестче -у моей парижанкивид другой.Не знаю, право,молодаили стара она,до желтизныотшлифованнаяв лощеном хамье.Служитонав уборной ресторана -маленького ресторана -Гранд-Шомьер.Выпившим бургундскогоможет захотетьсядля облегченияпойти пройтись.Дело мадмуазельподавать полотенце,онав этом делепросто артист.Покау трюморазглядываешь прыщик,она,разулыбивоблупленный рот,пудрой подпудрит,духами попрыщет,подаст пипифакси лужу подотрет.Раба чревоугодийторчит без солнца,в клозетной шахтепо суткамклопея,за пятьдесят сантимов!(По курсу червонцас мужчиныоколочетырех копеек.)Под умывальникомладони омывая,дышадиковинойпарфюмерных зелий,над мадмуазельюнедоумевая,хочусказатьмадмуазели:- Мадмуазель,ваш вид,извините,жалок.На уборную молодостьгубить не жалко вам?Илимненаврали про парижанок,иливы, мадмуазель,не парижанка.Выглядите вытуберкулезнои вяло.Чулки шерстяные...Почему не шелка?Почемуне шлют вампармских фиалокблагородные мусьюот полного кошелька? -Мадмуазель молчала,грохот наваливална трактир,на потолок,на нас.Это,кружавеселье карнавалово,весьв парижанкахгудел Монпарнас.Простите, пожалуйста,за стих раскрежещенныйиза описанныевонючие лужи,но оченьтруднов Парижеженщине,еслиженщинане продается,а служит.1929
КРАСАВИЦЫ
(Раздумье на открытии Grand Opera)7В смокинг вштопорен,побрит что надо.По грандпо оперегуляю грандом.Смотрюв антракте -красавка на красавице.Размяк характер -все мненравится.Талии -кубки.Ногти -в глянце.Крашеные губкирозой убиганятся.Ретушь -у глаза.Оттеняет синь его.Спиныиз газацвета лососиньего.Упадаяс высоты,полметутшлейфы.От такойкрасотысторонитесь, рефы.Повернет -в брильянтах уши.Пошевелится шаля -на грудинкеряд жемчужинобнажаютшиншиля.Платье -пухом.Не дыши.Аж на старомна моржетолько файда крепдешин,толькооблако жоржет.Брошки - блещут...на тебе! -с платьяс полуголого.Эх,к такому платью быда еще бы...голову.1929
СТИХИ О СОВЕТСКОМ ПАСПОРТЕ
Я волком бывыгрызбюрократизм.К мандатампочтения нету.К любымчертям с матерямикатисьлюбая бумажка.Но эту...По длинному фронтукупеи каютчиновникучтивый движется.Сдают паспорта,и ясдаюмоюпурпурную книжицу.К одним паспортам -улыбка у рта.К другим -отношение плевое.С почтеньемберут, например,паспортас двухспальныманглийским левою.Глазамидоброго дядю выев,не переставаякланяться,берут,как будто берут чаевые,паспортамериканца.На польский -глядят,как в афишу коза.На польский -выпяливают глазав тугойполицейской слоновости -откуда, мол,и что это загеографические новости?И не повернувголовы кочани чувствникакихне изведав,берут,не моргнув,паспорта датчани разныхпрочихшведов.И вдруг,как будтоожогом,ротскривилогосподину.Этогосподин чиновникберетмоюкраснокожую паспортину.Берет -как бомбу,берет -как ежа,как бритвуобоюдоострую,берет,как гремучуюв 20 жалзмеюдвухметроворостую.Моргнулмногозначащеглаз носильщика,хоть вещиснесет задаром вам.Жандармвопросительносмотрит на сыщика,сыщикна жандарма.С каким наслажденьемжандармской кастойя был быисхлестан и распятза то,что в руках у менямолоткастый,серпастыйсоветский паспорт.Я волком бывыгрызбюрократизм.К мандатампочтения нету.К любымчертям с матерямикатисьлюбая бумажка.Но эту...Ядостаюиз широких штаниндубликатомбесценного груза.Читайте,завидуйте,я -гражданинСоветского Союза.1929
АМЕРИКАНЦЫ УДИВЛЯЮТСЯ
Обмерев,с далекого берегаСССРглазами выев,привстав на цыпочки,смотрит Америка,не мигая,в очки роговые.Что это за людипороды редкойкопошатся стройкойтам,поодаль?Пофантазировалис какой-то пятилеткой...А теперьвыполняютв 4 года!К такимне подойдешьс американской меркою.Их не соблазняютни долларом,ни гривною,и ониво всючеловечью энергиюкруглуюнеделюдуют в непрерывную.Что это за люди?Какая закалка!Кто ихтакв работу вклинил?Ихне гонитникакая палка -а онисжимаютсяв стальной дисциплине!Мистеры,у васпрактикуется исстариденьгойокупатьстроительный норов.Выне поймете,пухлые мистеры,корнирвениянаших коммунаров.Буржуи,дивитеськоммунистическому берегу -на работе,в аэроплане,в вагоневашубыстроногуюзнаменитую Америкумыи догоними перегоним.1929
ПРИМЕР, НЕ ДОСТОЙНЫЙ ПОДРАЖАНИЯ
Тем, кто поговорили и бросилиВсе -в ораторском таланте.Пьянке -смерть без колебания.Этозаседаетанти-алкогольная компания.Кулакомнаотмашьв грудьбьютсебячасами кряду."Чтобы я?да как-нибудь?да выпил бытакого яду?!"Пиво -сгинь,и водка сгинь!Будетсей порокизлечен.Уменьшаетонмозги,увеличиваяпечень.Обсудиви вглубьи вдоль,вырешиливседо толики:де -ужасен алкоголь,и -ужасны алкоголики.Испершивречамиглотки,сделалииз пренийвывод,что ужасныйвредот водкии ужасныйвред от пива...Успокоившись на том,выпивчаю10 порций,бодровылезлигуртомяростныеводкоборцы.Фонарейгорятшары,в галдежекабачный улей,и для тениот жарыводкоборцызавернули...Алкоголики, -воспряньте!Неуместнаваша паника!Гляньте -пиво хлещетанти -алкогольная компанийка.1929
ПТИЧКА БОЖИЯ
Он вошел,склонясь учтиво.Руку жму.- Товарищ -сядьте!Что вам дать?Автограф?Чтиво!"- Нет.Мерси вас.Я -писатель.- Вы?Писатель?Извините.Думал -вы пижон.А вы...Что ж,прочтите,зазвенитегрозныммаршембоевым.Вихрь идейу вас,должно быть.Новостейу васвагон.Что ж,пожалте в уха в оба.Рад товарищу. -А он:- Я писатель.Не прозаик.Нет.Я с музами в связи. -Слогизыскан, как борзая.Сконапельля поэзи.На затылокнежным жестомонкудрейзакинул шелк,сталбарашком златошерстыми заблеял,и пошел.Что луна, мол,над долиной,мчитручей, мол,по ущелью.Тинтидликалмандолиной,дундудел виолончелью.Нимбобвилволосьев копны.Лобгорел от благородства.Я терпел,терпели лопнули удариллапойоб стол.- Попрошу васпокороче.Бросьте выпоэта корчить!Посмотрюс лица ли,сзади ль,вы тюльпан,а не писатель.Вы,над облаками рея,птицав человечий рост.Вы, мусье,из канареек,чижик вы, мусье,и дрозд.В испытаньебитви бедс вами,што ли,мыполезем?В наше времятот -поэт,тот -писатель,кто полезен.Уберите этот торт!Стих даешь -хлебов подвозу.В наши дниписатель тот,кто напишетмарши лозунг!1929
СТИХИ О ФОМЕ
Мы строим коммуну,и жизньсаматрубитнаступающей эре.Но между намиходитФома,и онни во что не верит.Наставьемудостижений любыхна каждыйвкуси вид,он лишьтебеполовину губына достиженья -скривит.Идемна заводотстроенныймы -смирисьперед ликомфакта.Но скептиксмотритглазами Фомы:- Нет, что-тоне верится как-то. -ПокажешьФомамвознесенный доми ткнешь ихи в окна,и в двери.Ничемне расцветятсялица у Фом.Взглянут -и вздохнут:"Не верим!"Послушайте,вы,товарищ Фома!У васповадка плохая.Не надооченьбольшого ума,чтоб всеотвергатьи хаять.И толкот похвал,разумеется, мал.Но слушай,Фоминая шатия!Уж мыобойдемсябез ваших похвал -вы толькотруду не мешайте.1929
Я СЧАСТЛИВ!
Граждане,у меняогромная радость.Разулыбьтесочувственные лица.Мнеобязательноподелиться надо,стихамихотя быподелиться.Ясегоднядышу как слон,походкамоялегка,и ночьпронеслась,как чудесный сон,без единогокашля и плевка.Неизмеримовырослиудовольствий дозы.Дни осени -баней воняют,а мнецветут,извините, -розы,и я их,представьте,обоняю.И мыслии рифмыпокрасивелии особенные,аж вытаращитглазаредактор.Стал выносливи работоспособен,как лошадьили даже -трактор.Бюджети желудокабсолютно превосходен,укреплени приведен в равновесие.Стопроцентнаяэкономияна основном расходе -и поздоровели прибавил в весе я.Как будтона языкза кусом кускладутвоздушнейшие торта -такойустановилсяфеерический вкусв благоуханныхапартаментахрта.Головаснаруживсегда чиста,а теперьчиста и изнутри.В деньпридумываетне меньше листа,хоть Толстомуноздрю утри.Женщиныокружили,платья испестря,всеспрашиваютимя и отчество,я сталопределенныйвесельчак и остряк -ну просто -душа общества.Япорозовели пополнел в лице,забыли гриппыи кровать.Граждане,васинтересует рецепт?Открыть?или...не открывать?Граждане,выутомились от жданья,готовыкорить и крыть.Не волнуйтесь,сообщаю:граждане -ясегодня -бросил курить.1929
РАССКАЗ ХРЕНОВА О КУЗНЕЦКСТРОЕ И О ЛЮДЯХ КУЗНЕЦКА
К этому месту будет подвезено в пятилетку 1 000 000 вагонов строительных материалов. Здесь будет гигант металлургии, угольный гигант и город в сотни тысяч людей.
Из разговора.По небутучи бегают,дождямисумрак сжат,под староютелегоюрабочие лежат.И слышитшепот гордыйводаи поди над:"Через четырегодаздесьбудетгород-сад!"Темно свинцовоночие,и дождиктолст, как жгут,сидятв грязирабочие,сидят,лучину жгут.Сливеютгубыс холода,но губышепчут в лад:"Через четырегодаздесьбудетгород-сад!"Свелапромозглостькорчею -неважныймокруют,сидятвпотьмахрабочие,подмокшийхлебжуют.Но шепотгромче голода -он кроеткапельспад:"Через четырегодаздесьбудетгород-сад!Здесьвзрывы закудахтаютв разгонмедвежьих банд,и взроетнедрашахтоюстоугольный"Гигант".Здесьвстанутстройкистенами.Гудками,пар,сипи.Мыв сотню солнцмартенамивоспламенимСибирь.Здесь домдадутхороший нами ситныйбез пайка,аж за Байкалотброшеннаяпопятится тайга".Росшепоток рабочегонад темьютучных стад,а дальшенеразборчиво,лишь слышно -"город-сад".Я знаю -городбудет,я знаю -садуцвесть,когдатакие людив странев советскойесть!1929
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Огромные вопросищи,огромней слоних,странарешаетмиллионнолобая.А сбокуходятиндивидумы,а у нихмнение обо всемособое.Смотрите,в ударных бригадахСоюз,держат темпи не ленятся,но индивидум в ответ:"А яостаюсьпри моем,особом мненьице".Мы выполнимпятилетку,мартены воспламеня,не в пять годов,а в меньше,но индивидумне верит:"А у меняимеется, мол,особое мненьище".В индустриализациюльем заем,а индивидумсидит в томлениии займа не покупаети настаивает на своемсобственном,особенном мнении.Колхозимхозяйствабедняцких масс,кулацкойне спугнутызлобою,а индивидумышепчут:"У насмнениеимеетсяособое".Субботникамибьетрабочий мирпо неразгруженнымкартофелям и поленьям,а индивидумынамзаявляют:"Мыпосидимс особым мнением".Не возражаю!Консервируйтесобственный разум,прикосновениемничьимне попортив,но тех,кто в работувпрягся разом, -не оттягивайтев сторонкуи напротив.Трясинастарьядля нас не годна -еемашинойвыжжем до дна.Не втыкайтев работуклинья, -и у наси у массыи мысль однаи однагенеральная линия.1929
ДАЕШЬ МАТЕРИАЛЬНУЮ БАЗУ!
Пусть ропщут поэты,слюною плеща,губоюпрезрение вызмеив.Я,душу не снизив,кричу о вещах,обязательных при социализме."Мне, товарищи,этажи не в этажи -мнеудобства подай.Мне, товарищи,хочется житьне хуже,чем жили господа.Я вам, товарищи,не дрозди не синица,мнеи без этогоделов массу.Я, товарищи,хочу возноситься,как подобаетгосподствующему классу.Я, товарищи,из нищих вышел,мненадоелов грязи побираться.Мне бы, товарищи,жить повыше,у самыхсолнечныхпротуберанцев.Мы, товарищи,не лошадии не дети -скакатьна шестой,поклажу взвалив?!Словом, -во-первых,во-вторых,и в-третьих, -мнеподавайте лифт.А вместо этого лифтамне -прыгать -работа трехпотая!Черным углемна белой стеневыведено криво:"ЛифтНЕработает".Вот так жеи многоепротивно глазу. -Примуса, например?!Дорогу газу!Поработав,желаюпомыться сразу.Бегай -лифт-мошенник!Словом,давайтематериальную базудля новыхсоциалистических отношений".Пусть ропщут поэты,слюною плеща,губоюпрезрение вызмеив.Я,душу не снизив,кричу о вещах,обязательныхпри социализме.1929
ЛЮБИТЕЛИ ЗАТРУДНЕНИЙ
Он любит шептаться,хитер да тих,во всехгородах и селеньицах:"Тс-с, господа,я знаю -у нихкакие-то затрудненьица".В газетухихикает,над цифрой трунив:"Переборщили,замашинив денежки.Тс-с, господа,порадуйтесь -у них"какие-тотакие затрудненьишки".Усызакручивает,весел и лих:"У нихзаухудшился день еще.Тс-с, господа,подождем -у нихтеперьогромные затрудненьища".Собравшептунов,врунови вруних,переговариваетсяорава:"Тс-с-с, господа,говорят,у нихзатруднения.Замечательно!Браво!"Затруднения одолеешь,сбавляет тон,переходитот веселияк грусти.На перспективахживонаживается он -онсвоего не упустит.Своего не упустит он,но затоу другоговыгрызет лишек,не упуституставитьсяв сто задовлюбойиз очередишек.И вылезем лишьиз грязии тьмы -он первыйпридет, нахален,и, выпятив грудь,раззаявит:"Мыаж на тракторах -пахали!"Республикаодолеетхозяйства несчастья,догонитнаганврага.Счищайс путейзавшивевших в мещанстве,путающихсяу насв ногах!1929
МАРШ УДАРНЫХ БРИГАД
Впередтракторами по целине!Домныкоммунеподступом!Сегоднябейся, революционер,на баррикадахпроизводства.Раздувайколлективнуюгрудь-меха,лозунгмчипо рабочим взводам.От ударных бригадк ударным цехам,от цеховк ударным заводам.Вперед,в египетскуюрусскую темь,какгвозди,вбивайлампы!Шаг держи!Не теряй темп!Перегнатьпятилеткунам бы.Распрабабкиной техникискидывай хлам.Днепр,турбиныверти по заводьям.От ударных бригадк ударным цехам,от цеховк ударным заводам.Вперед!Коммунуиз времениводне выловишьзолото-рыбкою.Накручивай,наворачивай ходбез праздников -непрерывкою.Трактортуда,где корпела соха,хлебштурмуйколхознымпоходом.От ударных бригадк ударным цехам,от цеховк ударным заводам.Впередбеспрогульнымгигантским ходом!Не взять насбуржуевым гончим!Вперед!Пятилеткув четыре годавыполним,вымчим,закончим.Электричестволей,река-лиха!Двигай фабрикифырком зловодым.От ударных бригадк ударным цехам,от цеховк ударным заводам.Энтузиазм,разрастайся и длисьфабричнымсиянием радужным.Сейчасподымается социализмживым,настоящим,правдошним.Этот лозунгнесибряцаньем стиха,размалюйплакатным разводом.От ударных бригадк ударным цехам,от цехов -к ударным заводам.1930
* * *
Уже второй. Должно быть, ты легла.В ночи Млечпуть серебряной Окою.Я не спешу, и молниями телеграмммне незачем тебя будить и беспокоить.Как говорят, инцидент исперчен.Любовная лодка разбилась о быт.С тобой мы в расчете. И не к чему переченьвзаимных болей, бед и обид.Ты посмотри, какая в мире тишь.Ночь обложила небо звездной данью.В такие вот часы встаешь и говоришьвекам, истории и мирозданью.1930
ЛЕНИНЦЫ
Еслиблокаданас не сморила,еслине сожралавойна горяча -это потому,что примером,мериломбылословои мысль Ильича.- Впередза республикулавой атак!На первыйвоенный клич! -ТаквелелзащищатьсяИльич.Втрое,каждыйстанок и верстак,работусвоюувеличь!ТаквелелработатьИльич.Наполнимнефтьюреспублики бак!Уголь,расти от добыч!Такработатьвелел Ильич."Снижай себестоимость,выведи брак!" -гудковвызываетзыч, -такработатьзвал Ильич.Комбайномна общую землю наляг.Огнемпустыри расфабричь!ТакСоветамвелел Ильич.Сжимай экономиейкаждый пятак.Тратыучись стричь, -такхозяйничатьзвал Ильич.Огнями ламппросверливай мрак,республикуразэлектричь, -таквелелрассветитьсяИльич.Религия - опиум,религия - враг,довольнопоповских притч, -такжитьвелел Ильич.Достаньбюрократапод кипой бумаг,рабочейяростибич, -такборотьсявелел Ильич.Не берегиот критикилак,чинв оправданьене тычь, -таквелелдержатьсяИльич."Слева"не рвикоммунизма флаг,справав унынье не хнычь, -такидтинаказал Ильич.Намордник фашистам!Довольнособакспускатьна рабочую "дичь"!Таквелелнаступать Ильич.Не хнычем,а торжествуеми чествуем.Ленин с нами,бессмертен и величав,по всей вселеннойширится шествие -мыслей,слови дел Ильича.1930
Во весь голос
Первое вступление в поэмуУважаемыетоварищи потомки!Роясьв сегодняшнемокаменевшем г...,наших дней изучая потемки,вы,возможно,спросите и обо мне.И, возможно, скажетваш ученый,кроя эрудициейвопросов рой,что жил-де такойпевец кипяченойи ярый враг воды сырой.Профессор,снимите очки-велосипед!Я сам расскажуо времении о себе.Я, ассенизатори водовоз,революциеймобилизованный и призванный,ушел на фронтиз барских садоводствпоэзии -бабы капризной.Засадила садик мило,дочка,дачка,водьи гладь -сама садик я садила,сама буду поливать.Кто стихами льет из лейки,кто кропит,набравши в рот -кудреватые Митрейки,мудреватые Кудрейки -кто их, к черту, разберет!Нет на прорву карантина -мандолинят из под стен:"Тара-тина, тара-тина,т-эн-н..."Неважная честь,чтоб из этаких розмои изваяния высилисьпо скверам,где харкает туберкулез,где б... с хулиганом да сифилис.И мнеагитпропв зубах навяз,и мне бы строчитьромансы на вас -доходней онои прелестней.Но ясебясмирял,становясьна горлособственной песне.Слушайте,товарищи потомки,агитатора,горлана-главаря.Заглушапоэзии потоки,я шагнучерез лирические томики,как живойс живыми говоря.Я к вам придув коммунистическое далеконе так,как песенно-есененный провитязь.Мой стих дойдетчерез хребты векови через головыпоэтов и правительств.Мой стих дойдет,но он дойдет не так, -не как стрелав амурно-лировой охоте.не как доходитк нумизмату стершийся пятаки не как свет умерших звезд доходит.Мой стихтрудомгромаду лет прорвети явитсявесомо,грубо,зримо,как в наши днивошел водопровод,сработанныйеще рабами Рима.В курганах книг,похоронивших стих,железки строк случайно обнаруживая,выс уважениемощупывайте их,как старое,но грозное оружие.Яухословомне привык ласкать;ушку девическомув завиточках волоскас полупохабщиныне разалеться тронуту.Парадом развернувмоих страниц войска,я прохожупо строчечному фронту.Стихи стоятсвинцово-тяжело,готовые и к смертии к бессмертной славе.Поэмы замерли,к жерлу прижав жерлонацеленныхзияющих заглавий.Оружиялюбимейшегород,готоваярвануться в гике,застылакавалерия острот,поднявши рифмотточенные пики.И всеповерх зубов вооруженные войска,что двадцать лет в победахпролетали,до самогопоследнего листкая отдаю тебе,планеты пролетарий.Рабочегогромады класса враг -он враг и мой,отъявленный и давний.Велели намидтипод красный флаггода трудаи дни недоеданий.Мы открывалиМарксакаждый том,как в домесобственноммы открываем ставни,но и без чтениямы разбирались в том,в каком идти,в каком сражаться стане.Мыдиалектикуучили не по Гегелю.Бряцанием боевона врывалась в стих,когдапод пулямиот нас буржуи бегали,как мыкогда-тобегали от них.Пускайза гениямибезутешною вдовойплетется славав похоронном марше -умри, мой стих,умри, как рядовой,как безымянныена штурмах мерли наши!Мне наплеватьна бронзы многопудье,мне наплеватьна мраморную слизь.Сочтемся славою -ведь мы свои же люди, -пускай намобщим памятником будетПостроенныйв бояхсоциализм.Потомки,словарей проверьте поплавки:из Летывыплывутостатки слов таких,как "проституция","туберкулез","блокада".Для вас,которыездоровы и ловки,поэтвылизывалчахоткины плевкишершавым языком плаката.С хвостом годовя становлюсь подобиемчудовищископаемо-хвостатых.Товарищ жизнь,давай быстрей протопаем,протопаемпо пятилеткедней остаток.Мнеи рубляне накопили строчки,краснодеревщикине слали мебель на дом.И кромесвежевымытой сорочки,скажу по совести,мне ничего не надо.Явившисьв Це Ка Каидущихсветлых лет,над бандойпоэтическихрвачей и выжигя подыму,как большевистский партбилет,все сто томовмоихпартийных книжек.Декабрь 1929 г. - январь 1930 г.
Лозунги 1929-1930 годов
САНПЛАКАТ
1Убирайте комнату,чтоб она блестела.В чистой комнате -чистое тело.2Воды -не бойся,ежедневно мойся.3Зубычисть дважды,каждое утрои вечер каждый.4Курить -бросим.Яд в папиросе.5То, что браличужие рты,в свой ротне бери ты.6Ежедневнообувь и платьеЧисть и очищайот грязи и пятен.7Культурная привычка,приобрети ее -Ходи еженедельно в банюи меняй белье.8Долой рукопожатия!Без рукопожатийвстречайте друг другаи провожайте.9Проветрите комнаты,форточки открывайтеперед темкак лечьв свои кровати.10Не пейтеспиртных напитков.Пьющему - яд,окружающим - пытка.11Затхлым воздухом -жизнь режем.Товарищи,отдыхайтена воздухе свежем.12Товарищи люди,на пол не плюйте.13Не вытирайсяполотенцем чужим,моглии больныепользоваться им.14Запомните -надо спатьв проветренной комнате.15Будь аккуратен,забудь лень,чисть зубыкаждый день.16На улице были?Одежду и обувьочистьте от пыли.17Мойте окна,запомните это,Окна - источникжизни и света.18Товарищи,мылом и водоймойте рукиперед едой.19Запомните вы,запомни ты -пищу приняв,полощите рты.20Грязьв желудокидет с едой,мойтепосудугорячей водой.21Фруктыи овощипередедоймойтегорячей водой.22Нельзя человеказакупорить в ящик,жилище проветривайлучше и чаще.23Вытрите ноги!!!забыли разве, -несете с улицыразную грязь вы.24Хоть раз в неделю,придя домой, -горячей водойполы помой.25Болезнь и грязьпроникают всюду.Держи в чистотесвою посуду.26Во фруктах и овощахпитательности масса.Ешьте больше зелении меньше мяса.27Лишних вещейне держи в жилище -станет сразупросторней и чище.28Чадят примуса, -хозяйки, запомните:нельзяобедготовитьв комнате.29Держите чищесвое жилище.30Каждое жилищекаждый жительпомещениев сохранности держите.31Товарищ!да приучись тыдержать жилищеопрятным и чистым.32С одежды грязьдоставляется на дом.Одетому лежатьна кровати не надо.33Хозяйка,помни о правиле важном:Мети жилищеспособом влажным.34Раз в неделю,никак не реже,белье постельноеменяй на свежее.35Не стирайте в комнате,могут от сыростигрибы и мокрицыв комнате вырасти.[1929]
Лозунги по безопасности труда
1Товарищи,бросьтераскидывать гвозди!Гвоздимногимпопортили ноги.2Не оставляйна лестницеинструменты и вещи.Падаюти ранятмолотки и клещи.3Работайтолькона прочной лестнице.Убьешься,еслилестница треснется.4Месим рукамисталь, а не тесто,хранив порядкерабочее место.Нужную вещьв беспорядке ищешь,никак не найдешьи ранишь ручища.5Пуская машину,для безопасностинадопредупредить товарища,работающего рядом.6На работеволосыпрячьте лучше:от распущенных волос -несчастный случай.7Электрический ток -рабочего настиг.Какот смертирабочего спасти?Немедленноеще до прихода врачанадоискусственное дыхание начать.8Нанесембезалаберности удар,образумимпобахвалиться охочих.Делобезопасности труда -делосамих рабочих.[1929]
Лозунги для журнала "Даешь"
1Кузница коммунизма,раздувай меха!Множтесь,энтузиастовтрудовые взводы:за ударными бригадами -ударные цеха,за ударными цехами -ударные заводы!2Нефтьне добудешьиз воздуха и ветра.Умейсочетатьпрактику и разум.Пролетарий,даешьземным недрамновейшую техникуи социалистический энтузиазм.3Верхоглядство -брось!"Даешь"зоветзнатьнасквозьсвойзавод!Кто стоит за станком?Как работает рабочий?Чем живут рабочие?Какие интересы у рабочих?4Профессорская братиявроде Ольденбурговкнязьямслужитьи сегодня рада.То,что годилосьдля царских Петербургов,мы вырвемс корнемиз красных Ленинградов.5Чтоб фронт отстоять,белобанды гоня,пролетариатв двадцатомсел на коня.Чтоб видеть коммуну,растветшую в быль,садись в двадцать девятомна трактори автомобиль.[1929]
Лозунги "Трудовая дисциплина" и "Агитационно-производственные"
1Из-за неполадок на заводенесознательный рабочийдраку заводит.Долойс предприятийкулачные бои!Суд разберетобиды твои.2Притеснения на заводеи непорядок всякийвыясняй в месткоме,а не заводи драки.3Опытные рабочие,не издевайтесьнад молодыми.Молодого рабочегообучим и подымем.4Долойбезобразниковпо женской линии.Парней-жеребцовзажмем в дисциплине.5Антисемитуне место у нас -все должныработой сравняться.У насодин рабочий класси нетникаких наций.6Хорошего спецапроизводство заботит.Товарищспецупомоги в работе.7Надоквалификациюподнять рабочему.Каждый спецобязан помочь ему.8Не спи на работе!Работник этакийможет продрыхнутьвсе пятилетки.9Долой того,кто на заводечастную мастерскуюсебе заводит.10Заводы - наши.Долой кражи!У наших заводоввстанем на страже.11Болтливость -растратарабочих часов!В рабочее время -язык на засов!12Прогульщика-богомольцавыгони вон!Не меняй гудокна колокольный звон!13Долой пьянчуг!С пьянчугой с такимперержавеюти станут станки.14В маленьком стакане,в этом вот,может утонутьогромный завод.Из рабочей гущивыгоним пьющих.15Разгильдяевс производства гони.Наши машиныпортят они.16Чтоб работа шлапродуктивно и гладко,выполняй правилавнутреннего распорядка.17Перед машинойхрабриться нечего -следиза безопасностьютруда человечьего.18В общей работек дисциплине привыкни.Симулянтаразоблачии выкинь.19Не опаздывайни на минуту.Злостныхвон!Минуты сложатся -убытку миллион.20Долой хулиганов!Один безобразникпортит всеми работуи праздник.21Непорядкинадоразбирать по праву,долой с предприятийкулачную расправу.22Каждыйдолженпомочь старатьсятехническому персоналуи администрации.23Не издевайся на заводенад тем, кто слаб,Оберегайте слабогоот хулиганских лап.24Вызов за вызовом,по заводам лети!Вступай в соревнование,за коллективом коллек-тив!Встают заводы,сильны и стройны.Рабочий океанвсколыхнулся низом.Пятилетка -это ростблагосостояния страны.Это пять километровпо пути в коммунизм.25Хулиганство на производственаносит ударвсей дисциплиненашего труда.26Больше дела!Меньше фраз.Антирелигиозные стихотворения
КОМУ И НА КОЙ ЛЯД ЦЕЛОВАЛЬНЫЙ ОБРЯД
Верующий крестьянин или неверующий, надо или не надо,но всегда норовит выполнять обряды.В церковь упираются или в красный угол,крестятся, пялят глаза, -а потом норовят облизать друг друга,или лапу поповскую, или образа.Шел через деревню прыщастый калека.Калеке б этому - нужен лекарь.А калека фыркает: Поможет бог.Остановился у образа - и в образ чмок.Присосался к иконе долго и сильно.И пока выпячивал губищи грязные,с губищ на образ вползла бациллина -заразная,посидела малостьи заразмножалась.А через минуту, гуляя ради первопрестольного праздника,Вавила Грязнушкин, стоеросовый дядя,остановился и закрестился у иконы грязненькой.Покончив с аллилуями,будто вошь, в икону Вавила вцепился поцелуями,да так сильно, что за фалды не оторвешь.Минут пять бациллыпереползали с иконы на губу Вавилы.Помолился и понес бациллы Грязнушкин.Радостный идет, аж сияют веснушки!Идет. Из-за хаты перед Вавилоювстала Маша - Вавилина милая.Ради праздника, не на шуткувпился Вавила губами в Машутку.Должно быть, с дюжину, бацилла за бациллой,переползали в уста милой.Вавила сияет, аж глазу больно,вскорости свадьбу рисует разум.Навстречу - кум. "Облобызаемся по случаю престольного!"Облобызались, и куму передал заразу.Пришел домой, семью скликали всех перелобызал - от мала до велика;до того разлобызался в этом году,что даже пса Полкана лобызнул на ходу.В общей сложности, ни много ни мало -слушайте, на слово веря, -человек полтораста налобызал они одного зверя.А те заразу в свою очередьпередали - кто - мамаше, кто - сыну, кто - дочери.Через день ночью проснулся Вавила,будто губу ему колесом придавило.Глянул в зеркало. Крестная сила!От уха до уха губу перекосило.А уже и мамаша зеркало ищет."Что это, - говорит, - как гора, губища?"Один за другим выползает родич.У родичей губы галоши вроде.Вид у родичей -не родичи, а уродичи.Полкан - и тот рычаперекатывается и рвет губу сплеча.Лизнул кота. Болезнь тупередал коту.Мяукает кот, пищит и носится.Из-за губы не видно переносицы.К утру взвыло всё село -полсела в могилы свело.Лишь пес да кот выжили еле.И то - окривели.Осталось от деревни только человек двадцать -не верили, не прикладывались и не желали лобызаться.Через год объяснил доктор один им,что село переболело нарывом лошадиным.Крестьяне, коль вывод не сделаете сами -вот он: у образов не стойте разинями,губой не елозьте грязными образами,не христосуйтесь - и не будете кобылогубыми образинами.КРЕСТИТЬ - ЭТО ТОЛЬКО ПОПАМ РУБЛИ СКРЕСТИ
Крестьяне, бросьте всякие обряды!Обрядам только попы рады.Посудите вот:родился человек или помер -попу доход,а крестьянину ничего - неприятности кроме.Жил да был мужик Василий,богатый, но мозгами не в силе.Родилась у него дочка -маленькая, как точка.Не дочь, а хвороба,смотри в оба.Надо бы ее немедленно к врачу,да Василий говорит: "Доктора - чушь!Впрягу Пегова и к попу лечу.Поздоровеет моментально - только окрещу".Пудами стол уставили в снедь,к самогону огурцов присовокупили воз еще.Пришел дьякон, кудластый, как медведь,да поп, толстый, как паровозище.А гостей собралось ради крестин!!!Откуда их столько удалось наскрести?!Гости с попами попили, попелии, наконец, собралися вокруг купели.Дьякон напился, аж не дополз до колодца,воду набрал - из первого болотца.Вода холодная да грязная -так и плавают микробы разные.Крестный упился и не то что троекратно -раз десять окунал туда и обратно.От холода у бедной дочкиручки и ножки - как осиновые листочки.Чуть было дочке не пришел капут:опустили ее в воду вместе с головою,да дочка сама вмешалась тут,чуть не надорвалась в плаче и вое.Тут ее вынула крестная матьда мимоходом головкой о двери - хвать!Известно одному богу,как ее не прикончили или не оторвали ногу.Беда не любит одна шляться -так вот еще, на беду ей(как раз такая святая подвернулась в святцах),назвали - "Перепетуей".После крестин ударились в обжорку да в пьянку,скулы друг другу выворачивали наизнанку.Василий от сивухи не в своем уме:начисто ухо отгрыз куме.После крестин дочкапрохворала полтора годочка.Доктора отходили еле.От крестной ножки все-таки окривели.Подросла и нравится жениховским глазам уж.Да никак Перепетуи не выдать замуж.Женихи говорят: "При таком имени -в жены никак подходите вы мне".Зачахла девица из-за глупых крестинтак можно дочку в гроб свести...А по-моему, не торопись при рождении младенца -младенец никуда не денется.Пойдешь за покупками, кстатизайди и запиши дитё в комиссариате.А подрос, и если Сосипатр не милили имя Перепетуя тебе не мило -зашел в комиссариат и переменил,зашла в комиссариат и переменила.КРЕСТЬЯНЕ, СОБСТВЕННОЙ ВЫГОДЫ РАДИ ПОЙМИТЕ - ДЕЛО НЕ В ОБРЯДЕ
Известно, у глупого человека в мозгах вывих;чуть что - зовет долгогривых.Думает, если попу как следует дать,сейчас же на крестьяяина спускается благодать.Эй, мужики! Эй, бабы!В удивлении разиньте рот!Убедится даже тот, кто мозгами слабый,что дело - наоборот.Жила-была Анюта-красавица.Красавице красавец Петя нравится.Но папаша Анюткиговорит: "Дудки!"Да и мать Анютина глядит крокодилицей.Словом, кадилу в церквах не кадилиться,свадьбе не бывать. Хоть Анюта и хороша,и Петя неплох, да за душой - ни гроша.Ждут родители, на примете у них - Сапрон жених.Хоть Сапрону шестьдесят с хвостом,да в кубышке миллиардов сто.Словом, не слушая Анютиного воя,окрутили Анюту у аналоя,и пошел у них "законный брак" -избу разрывает от визга и драк.Хоть и крест целовали, на попа глядя,хоть кружились по церкви в православном обряде,да Сапрону, злея со дня на день,рвет жена волосенок пряди.Да и Анюту Сапрон измочалил в лоскут -вырывает косу ежеминутно по волоску.То муж - хлоп, то жена - хлоп.Через месяц - каждый, как свечка, тонкий.А через год легли супруги в гроб:жена без косы, муж без бороденки.А Петр впал в скуку,пыткой кипятился в собственном сокуи, наконец, наложил на себя руку:повесился на первом суку.В конце ж моей стихотворной повестии родители утопились от угрызения совести.Лафа от этого одному попику.Слоновье пузо, от даяний окреп,знай выколачивает из бутылей пробки,самогоном требует за выполнение треб.А рядом жили Иван да Марья -грамотеи ярые.Полюбились и, не слушая родственной рати,пошли и записались в комиссариате.Хоть венчанье обошлось без ангельских рож -а брак такой, что водой не разольешь.Куда церковный!Любовью, что цепью друг с другом скованы.А родители только издали любуются ими.Наконец, пришли: "Простите, дураки мы!И на носу зарубим и в памяти:за счастьем незачем к попам идти."ОТ ПОМИНОК И ПАНИХИД
У ОДНИХ ПОПОВ ДОВОЛЬНЫЙ ВИД
Известно, в конце существования человечьего -радоваться нечего.По дому покойника идет ревоголосье.Слезами каплют. Рвут волосья.А попу и от смерти радость велии доходы, и веселия.Чтоб люди доход давали, умирая,сочинили сказку об аде и о рае.Чуть помрешь - наводняется дом чернорясниками.За синенькими приходят да за красненькими.Разглаживая бородищу свою, допытываются - много ли дадут."За сотнягу прямехонько определим в раю,а за рупь папаше жариться в аду".Расчет верный: из таких-то денегне отдадут папашу на съедение геенне!Затем, чтоб поместить в райском вертограде,начинают высчитывать (по покойнику глядя). -Во-первых, куме заработать надо -за рупь поплачет для христианского обряда.Затем за отпевание ставь на кон -должен подработать отец диакон.Затем, если сироты богатого виду,начинают наяривать за панихидой панихиду.Пока не перестанут гроши носить,и поп не перестает панихиды гнусить.Затем, чтоб в рай прошли с миром,за красненькую за гробом идет конвоиром,как будто у покойничка понятия нет,как самому пройти на тот свет.Кабы бог был - к богупокойник бы и без попа нашел дорогу.АН нет -у попа входной билет.И, наконец, оставшиеся грошей лишкиидут на приготовление поминальной кутьишки.А чтоб не обрывалась доходов лента,попы установили настоящую ренту.И на третий день, и на девятый, и на сороковой -опять устраивать панихидный вой.А вспомнят через год (смерть-то пустяк),опять поживится - и год спустя.Сойдет отец в гроб - и без отца, и без доходов, и без еды дети,только поп -и с тем, и с другим, и с третьим.Крестьянин, чтоб покончить - с обдираловкой с этой,советуютратить достаток до последнего грошана то, чтоб жизнь была хороша.А попам,объедающим и новорожденного и труп,посоветуй, чтоб работой зарабатывали руб.НА ГОРЕ БЕДНЕНЬКИМ, БОГАТЕЙШИМ НА СЧАСТЬЕ -
И ИСПОВЕДНИКИ И ПРИЧАСТЬЕ
Люди умирают раз в жизнь.А здоровые - и того менее.Что ж попу - помирай-ложись?Для доходов попы придумали говения.Едва до года дорос -человек поступает к попу на допрос.Поймите Вы, бедная паства, -от говений польза лишь для богатея мошнастого.Кулак с утра до ночиобирает бедняка до последней онучи.Думает мироед: "Совести нет -выгод много.Семь краж - один ответперед богом.Поп освободит от тяжести греховной,и буду снова безгрешней овна.А чтоб церковь не обиделась - и попу и ейуделю процент от моих прибылей".Под пасху кулак кончает грабежи,вымоет лапы и к попу бежит.Накроет поп концом епитрахили:"Грехи, мол, отцу духовному вылей!"Сделает разбойник умильный вид:"Грабил, мол, и крал больно я".А поп покрестит и заголосит:"Отпускаются рабу божьему прегрешения вольные и невольные".Поп целковым получит после голосенияда еще корзину со снедью в сени.Доволен - поди - поделился с вором;на баб заглядываясь, идет притвором.А вор причастился, окрестил башку,очистился, улыбаясь и на солнце и на пташку,идет торжественно, шажок к шажку,и снова дерет с бедняка рубашку.А бедный с грехами не пойдет к попу:попы у богатеев на откупу.Бедный одним помыслом грешен:как бы в пузе богатенском пробить бреши.Бывало, с этим к попу сунься -он тебе пропишет всепрощающего Иисуса.Отпустит бедному грех,да к богатому - с ног со всех.А вольнолюбивой пташке -сидеть в каталажке.Теперь бедный в положении таком:не на исповедь беги, а в исполком.В исполкоме грабительскому нравунайдут управу.Найдется управа на Титычей лихих.Радуется пусть Тит -отпустит Титычу грехи,а Титыча... за решетку впустят.ОТ ПРИМЕТ КРОМЕ ВРЕДА НИЧЕГО НЕТ
Каждый крестьянин верит в примету.Который - в ту, который - в эту.Приметами не охранишь свое благополучьице.Смотрите, что от примет получится.Ферапонт косил в поле,вдруг - рев: "Ферапонт! Беги домой!Сын подавился - корчит от боли.За фельдшером беги скорей!"Ферапонт работу кинул -бежит. Не умирать же единственному сыну.Бежит, аж проселок ломает топ!А навстречу - поп.Остановился Ферапонт, отвернул глазада сплюнул через плечо три раза.Постоял минуту - и снова с ног.А для удавившегося и минута - большой срок.Подбежал к фельдшеру, только улицу перемахнуть, -и вдруг похороны преграждают путь.Думает Ферапонт: "К несчастью! Нужнопроцессию оббежать дорогой окружной".На окружную дорогу, по задним дворам,у Ферапонта ушло часа полтора.Выбрать бы Ферапонту путь покороче -сына уже от кости корчит.Наконец, пропотевши в десятый пот,к фельдшерской калитке прибежал Ферапонт.Вдруг из-под калиткивыбежал котище - черный, прыткий,как будто прыть лишь для этого берег.Всю дорогу Ферапонту перебежал поперек.Думает Ферапонт: "Черный котхуже похорон и целого поповского собора.Задам-ка я боковой ход -и перелезу забором".Забор за штаны схватил ФерапонтаС полчаса повисел он там,пока отцепился. Чуть не суткиушли у Ферапонта на эти предрассудки.Ферапонт прихватил фельдшера, фельдшер - щипчик,бегут к подавившемуся ветра шибче.Прибежали, а в избе вой и слеза -сын скончался полчаса назад.А фельдшер говорит, Ферапонта виня:"Что ж теперь поднимать вой?!Кабы раньше да на час позвали меня,сын бы был обязательно живой".Задумался Ферапонт. Мысль этасуеверного Ферапонта сжила со света.У моей у басенки мыслишка та,что в несчастиях не суеверия помогут, а быстрота.НИ ЗНАХАРЬ, НИ БОГ,
НИ АНГЕЛЫ БОГА -
КРЕСТЬЯНСТВУ
НЕ ПОДМОГА
Мы сбросили с себя помещичье ярмо,мы белых выбили, наш враг полег, исколот;мы побеждаем волжский мори голод.Мы отвели от горл блокады нож,мы не даем разрухе нас топтать ногами,мы победили, но не для того ж,чтоб очутиться под богами?!Чтобы взвилась вновь, старья вздымая пыль,воронья стая и сорочья,чтоб снова загнусавили попы,религиями люд мороча.Чтоб поп какой-нибудь или раввин,вчера благословлявший за буржуев драться,сегодня ручкой, перемазанной в крови,за требы требовал: "Попам подайте, братцы!"Чтоб, проповедуя смиренья и посты,ногами в тишине монашьих келий,за пояс закрутивши рясовы хвосты,откалывали спьяну трепака да поросенка с хреном ели.Чтоб, в небо закатив свиные глазки,стараясь вышибить Россию из ума,про Еву, про Адама сказывали сказки,на место знаний разводя туман.Товарищ, подымись! Чего пред богом сник?!В свободном нынешнем ученом векене от попов и знахарей - из школ, из книгузнай о мире и о человеке!ПРОШЕНИЯ НА ИМЯ БОГА -
В ЗАСУХУ НЕ ПОДМОГА
Эи, крестьяне!Эта песня для вас!Навостри на песню ухо!В одном селе, на Волге как раз,была засуха.Сушь одолела - не справиться с ней,а солнце сушит сильней и сильней.Посохли немного и решили: "Попросим бога!"Деревня крестным ходом заходила,попы отмахали все кадила.А солнце шпарит. Под ногамиуже не земля - а прямо камень.Сидели-сидели, дождика ждя,и решили помолиться о ниспослании дождя.А солнце так распалилось в высях,что каждый росток на корню высох.А другое село по-другому с засухами борьбу вело,другими мерами:агрономами обзавелось да землемерами.Землемер объяснил народу,откуда и как отвести воду.Вел землемер с крестьянами речь,как загородкой снега беречь.Агроном учил: "Засеивайтесь злаком,который на дождь не особенно лаком.Засушливым годомзасеивайтееь корнеплодом -и вырастут такие брюквы,что не подымете и парой рук вы".Эй, солнце - ну-ка! -попробуй, совладай с наукой!Такое солнце, что дышишь еле,а поля - зазеленели.Отсюда ясно: молебенв засуху мало целебен.Чем в засуху ждать дождя по году,сам учись устраивать погоду.ПРО ФЕКЛУ, АКУЛИНУ, КОРОВУ И БОГА
Нежная вещь - корова. Коровуне оставишь без пищи и крова.Что человек -жить норовит меж ласк и нег.Заботилась о корове Фекла,ходит вокруг да около.Но корова - чахнет раз от разу.То ли дрянь какая поедена и попита,то ли от других переняла заразу,то ли промочила в снегу копыта, -только тает корова, свеча словно.От хворобы никакая тварь не застрахована.Не касается корова ни жратвы, ни пойла -чихает на всё стоило.Известно бабе - в таком горекоровий заступник - святой Егорий.Лезет баба на печку,трет образа, увешанные паутинами,поставила Егорию в аршин свечку -и пошла... только задом трясет по-утиному!Отбивает поклоны. Хлоп да хлоп!Шишек десять набила на лоб.Умудрилась даже расквасить нос.Всю руку открестила - будто в сенокос.За сутками суткимолилась баба, не отдохнув ни минутки.На четвертый день(не помогли корове боги!)отощала баба - совсем тень.А корова околела, задрав ноги.А за Фекловой хатой - пройдя малость -жила Акулина и жизнью наслаждалась.Акулина дело понимала лихо.Аж ее прозвали - "Тетя-большевиха".Молиться - не дело Акулинье:у Акулины другая линия.Чуть у Акулины времени лишки,садится Акулина за красные книжки.А в книгах речьпро то, как корову надо беречь.Заболеет - времени не трать даром -беги скорей за ветеринаром.Глядишь - на третий аль на пятый денькорова, улыбаясь, выходит за плетень,да еще такая молочная -хоть ставь под вымя трубы водосточные.Крестьяне, поймите мой стих простенькийда от него к сердцу проведите мостики.Поймите! - во всякой болезнидоктора любого Егория полезней.Болезням коровьим - не помощь бог.Лучше в зубы возьми ног паруда бросайся со всех ног -к ветеринару.НИ ЗНАХАРСТВО, НИ БЛАГОДАТЬ БОГА
В БОЛЕЗНИ НЕ ПОДМОГА
Нашла на деревню оспа-зараза.Вопит деревня. Потеряла разум.Смерть деревню косит и косит.Сёла хотят разобраться в вопросе.Ванька дурак сказал сразу:"Дело ясное - оно не без сглазу.Ты вокруг коровы пегойвозьми и на ножке одной побегайда громко кричи больного имя.Заразу - как рукой снимет".Прыгают - орут, аж волдыри в горле.А люди мерли, мерли и мерли.Тогда говорит Данила Балда:"Средство есть - наговорная вода.Положите, - говорит, - в воду уголёчеки сплевывайте сквозь губы уголочек".Пока заговаривали воду,перемёрло еще с десяток народу.Собрались снова всей деревней.Выжил из ума Никифор древний,говорит: "Хорошее средство есть -ходите по улице и колотите в жесть.Пусть бабы разденутся да голосили чтобы -в момент не будет и следа от хворобы".Забегали. Резвей, чем в прошлые разы,бьют в кастрюли, гремят в тазы -выгоняют, значит, оспяного духа.Да оспа оказалась бабой без слуха.Пока гремели - человек до стапровезли из села в направлении погоста.Тогда бабы вспомнили о боженьке,повалились господу-богу в ноженьки.Молятся, крестятся да кадилом кадят.А оспа душит людей, как котят.Только поп за свои молебнычуть не весь пережрал урожай хлебный.Был бы всей деревне капут,да случай счастливый представился тут:Балды Данилы умный отпрыск -красноармеец Иванов вернулся в отпуск.Служил Иванов в полку, в лазарете,все переглядел болезни эти.Знахарей разогнал саженей за сто,получил по шеям и поп кудластый.Как гаркнет по-военному во весь рот:"Смирно!Протянитеруки вперед!"В руке Иванова ножичек блеснул,поцарапал руку да из пузыречка плеснул."Готово, - говорит. - Оспа привилась.Верьте в медицину, а не в божью милость".Загудело веселье над каждым из дворов.Каждый весел. Каждый здоров.Вывод тот, что во время болезнейдоктора и попов, и суеверий, и вер полезней.Да еще, чем хлестать самогон без просыпу,наймите фельдшера и привейте оспу.ТОВАРИЩИ КРЕСТЬЯНЕ, ВДУМАЙТЕСЬ РАЗ ХОТЬ -
ЗАЧЕМ КРЕСТЬЯНИНУ СПРАВЛЯТЬ ПАСХУ?
Если вправду был Христос чадолюбивый,если в небе был всевидящий бог, -почему вам помещики чесали гривы?Почему давил помещичий сапог?Или только помещикам и пашни и лес?Или блюдет Христос лишь помещичий интерес?Сколько лет крестьянин крестился истов,а землю получил не от бога, а от коммунистов!Если у Христа не только волос долгий,но и ум у Христа всемогущий, -почему допущен голод на Волге?Чтобы вас переселять в райские кущи?Или только затем ему ладан курится,чтобы у богатого в супе плавала курица?Не Христос помог - советская власть.Чего ж Христу поклоны класть?Почему этот самый бог тройнойна войну не послал вселюбящего Христа?Почему истреблял крестьян войной,кровью крестьянскою поля исхлестал?Или Христу - не до крестьянского рева?Христу дороже спокойствие царево?Крестьяне Христу молились веками,а война не им остановлена, а большевиками.Понятно - пасха блюдется попами.Не зря обивают попы пороги.Но вы из сердца вырвите память,память об ихнем - злом боге.Русь, разогнись, наконец, богомолица!Чем праздновать чепуху разную,рождество и воскресенье Коммуны-вольницывсем крестьянским сердцем отпразднуем!ПРО ТИТА И ВАНЬКУ. СЛУЧАЙ,
ПОКАЗЫВАЮЩИЙ, ЧТО БЕЗБОЖНИКУ МНОГО ЛУЧШЕ
Жил Тит. Таких много!Вся надежда у него на господа-бога.Был Тит, как колода, глуп.Пока не станет плечам горячо,машет Тит со лба на пупда с правого на левое плечо.Иной раз досадно даже.Говоришь: "Чем тыкать фигой в пуп -дрова коли! Наколол бы сажень,а то и целый куб".Но сколько на Тита ни ори,Тит не слушает слов:чешет Тит языком тропарида "Часослов".Раз у Тита в полегроза закуролесила чересчур люто.А Тит говорит: "В господней воле...Помолюсь, попрошу своего Илью-то".Послушал молитву Тита Ильяда как вдарит по всем по Титовым жильям!И осталось у Тита - крещеная башкада от избы углей полтора мешка.Обнищал Тит: проселки месит пятой.Не помогли ни бог-отец, ни сын, ни дух святой.А Иванов Ваня - другого сорта:не верит ни в бога, ни в чёрта.Товарищи у Ваньки -сплошь одни агрономы да механики.Чем Илье молиться круглый год,Ванька взял и провел громоотвод.Гремит Илья, молнии лья,а не может перейти Иванов порог.При громоотводе - бессилен сам Ильяпророк.Ударит молния Ваньке в шпиль -и хвост в землю прячет куце.А у Иванова - даже не тронулась пыль!Сидит и хлещет чаи с блюдца.Вывод сам лезет в дверь(не надо голову ломать в муке):крестьянин, ни в какого бога не верь, а верь науке.ПОП
Сколько от сатириков досталось попам, -жестка сатира-палка!Я не пойду по крокодильим стопам,мне попа жалко.Идет он, в грязную гриву спрятавхудое плечо и ухо.И уже у вожатых спрашивают октябрята:"Кто эта рассмешная старуха?"Профессореет вузовцев рать.От бога мало прока.И скучно попу ежедневно врать,что гром от Ильи-пророка.Люди летают по небесам,и нет ни ангелов ни бесов,а поп про ад завирает, а самне верит в него ни бельмеса.Люди на отдых ездят по месяцамв райский крымский край,а тут неси околесицупро какой-то небесный рай.И богомольцы скупы, как пни, -и в месяц не выбубнишь трешку.В алтарь приходится идти бубнить,а хочется бежать в кинематошку.Мне священников очень жаль,жалею и день и ночь я -вымирающие сторожааннулированного учреждения.Где-то между 1924 и 1930
Стихи детям
ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО?
Крошка сынк отцу пришел,и спросила кроха:- Что такоехорошои что такоеплохо? -У менясекретов нет, -слушайте, детишки, -папы этогоответпомещаюв книжке.- Если ветеркрыши рвет,еслиград загрохал, -каждый знает -это вотдля прогулокплохо.Дождь покапали прошел.Солнцев целом свете.Это -очень хорошои большими детям.Еслисынчернее ночи,грязь лежитна рожице, -ясно,этоплохо оченьдля ребячьей кожицы.Еслимальчиклюбит мылои зубной порошок,этот мальчикочень милый,поступает хорошо.Если бьетдрянной драчунслабого мальчишку,я такогоне хочудажевставить в книжку.Этот вот кричит:- Не трожьтех,кто меньше ростом! -Этот мальчиктак хорош,загляденье просто!Если тыпорвал подрядкнижицуи мячик,октябрята говорят:плоховатый мальчик.Если мальчиклюбит труд,тычетв книжкупальчик,про такогопишут тут:онхороший мальчик.От вороныкарапузубежал, заохав.Мальчик этотпросто трус.Этоочень плохо.Этот,хоть и сам с вершок,споритс грозной птицей.Храбрый мальчик,хорошо,в жизнипригодится.Этотв грязь полези рад.что грязна рубаха.Про такогоговорят:он плохой,неряха.Этотчистит валенки,моетсамгалоши.Онхотя и маленький,но вполне хороший.Помниэтокаждый сын.Знайлюбой ребенок:вырастетиз сынаcвин,если сын -свиненок,Мальчикрадостный пошел,и решила кроха:"Будуделать хорошо,и не буду -плохо".1925
ЧТО НИ СТРАНИЦА, - ТО СЛОН, ТО ЛЬВИЦА
Льва показываю я,посмотрите нате -он теперь не царь зверья,просто председатель.Этот зверь зовется лама.Лама дочьи лама мама.Маленький пеликани пеликан-великан.Как живые в нашей книжкеслон,слонихаи слонишки.Двух- и трехэтажный рост,с блюдо уха оба,впереди на морде хвостпод названьем "хобот".Сколько им еды, питья,сколько платья снашивать!Даже ихнее дитяростом с папу с нашего.Всех прошу посторониться,разевай пошире рот, -для таких мала страница,дали целый разворот.Крокодил. Гроза детей.Лучше не гневите.Только он сидит в водеи пока не виден.Вот верблюд, а на верблюдевозят кладьи ездят люди.Он живет среди пустынь,ест невкусные кусты,он в работе круглый год -он,верблюд,рабочий скот.Кенгуру.Смешная очень.Руки вдвое короче.Но за этоу нейноги вдвое длинней.Жираф-длинношейка -емуникакдля шеи не выбрать воротника.Жирафке лучше:жирафу-матьестьжирафенкуза что обнимать.ОбезьянСмешнее нет.Что сидеть как статуя?!Человеческий портрет,даром что хвостатая.Зверю холодно зимой.Зверик из Америки.Видел всех.Пора домой.До свиданья, зверики!1926
ЭТА КНИЖЕЧКА МОЯ ПРО МОРЯ И ПРО МАЯК
Разрезая носом воды,ходят в море пароходы.Дуют ветры яростные,гонят лодки парусные.Вечером,а также к ночи,плавать в море трудно очень.Все покрыто скалами,скалами немалыми.Ближе к сушееле-еледажеднем обходят мели.Капитан берет бинокль,но бинокль помочь не мог.Капитану так обидно -даже берега не видно.Закружит волна кружение,воти кораблекрушение.Вдруг -обрадован моряк:загорается маяк.В самой темени как разпоказался красный глаз.Поморгал -и снова нет,и опять зажегся свет.Здесь, мол, тихо -все судазаплывайте вот сюда.Бьется в стены шторм и вой.Лестницею винтовойкаждый вечер,ближе к ночи,на маяк идет рабочий.Наверху фонарище -яркий,как пожарище.Виден онво все моря,нету ярче фонаря.Чтобы всем заметиться,он еще и вертится.Труд большой рабочему -простоять всю ночь ему.Чтобы пламя не погасло,подливает в лампу масло.И чиститисключительноестекло увеличительное.Всем показывает свет -здесь опасно или нет.Пароходы,корабли -запыхтели,загребли.Волны,как теперь ни ухайте, -все, кто плавал, -в тихой бухте.Нет ни волн,ни вод,ни грома,детям сухо,дети дома.Кличет книжечка моя:- Дети,будьте как маяк!Всем,кто ночью плыть не могут,освещай огнем дорогу,Чтоб сказать про это вам,этой книжечки словаи рисуночков наброскисделалдядяМаяковский.1926
КОНЬ-ОГОНЬ
Сынотцу твердил раз триста,за покупкою гоня:- Я расту кавалеристом.Подавай, отец, коня! -О чем же долго думать тут?Игрушекв лавкемного вам.И в лавкусын с отцом идуткупить четвероногого.В лавке имтакой ответ:- Лошадей сегодня нет.Но, конечно,может мастерсделать лошадьвсякой масти, -Вот и мастер. Молвит он:- Надонамдостать картон.Лошадей подобных телоиз картона надо делать. -Все пошли походкой важнойк фабрике писчебумажной.Рабочий спрашивать их стал!- Вам толстыйили тонкий? -Спросили вынес три листаотличнейшей картонки.- Кстатинате вам и клей.Чтобы склеить -клей налей. -Тот, кто ездил,знает сам,нет езды без колеса.Вот они у столяра.Им столяр, конечно, рад.Быстро,ровно, а не криво,сделал им колесиков.Есть колеса,нету гривы,нетна хвост волосиков.Где же конский хвост найти нам?Там,где щетки и щетина.Щетинщик возражать не стал, -чтоб лошадь вышла дивной,далконский волосдля хвостаи гривы лошадиной.Спохватились -нет гвоздей.Гвоздь необходим везде.Повели они отцав кузницу кузнеца.Рад кузнец.- Пожалте, гости!Вот вамсамый лучший гвоздик. -Прежде чем работать сесть,осмотрели -все ли есть?И в один сказали голос:- Мало взять картон и волос.Выйдет лошадь бедная,скучная и бледная.Взять художника и краски,чтоб раскрасилшерсть и глазки. -К художнику,удал и быстр,вбегает наш кавалерист.- Товарищ,вы не можетепокрасить шерсть у лошади?- Могу. -И вышел личнос краскою различной.Сделали лошажье тело,дальше дело закипело.Компания остаток днявпустую не терялаи мастерить пошла коняиз лучших матерьялов.Вместе взялись все за дело.Режут лист картонки белой,клеем лист насквозь пропитан.Сделали коню копыта,щетинщик вделал хвостик,кузнец вбивает гвоздик.Быстра у столяра рука -столяр колеса остругал.Художник кистью лазит,лошадкеглазки красит,Что за лошадь,что за конь -горячей, чем огонь!Хоть вперед,хоть назад,хочешь - в рысь,хочешь - в скок.Голубые глаза,в желтых яблоках бок.Взнуздани оседлан он,крепко сбруей оплетен.На спину сплетенному -помогай Буденному!1927
ПРОЧТИ И КАТАЙ В ПАРИЖ И КИТАЙ
1Собирайтесь, ребятишки,наберите в руки книжки.Васпо разным странам светапокатает песня эта.Начинается земля,как известно, от Кремля.За морем,за сушею -коммунистов слушают.Те, кто работают,слушают с охотою.А буржуям этот голосподымает дыбом волос.2От Кремля, в котором были,мы летим в автомобилепрямо на аэродром.Здесь стоити треск и гром.По поляне люди ходят,самолету винт заводят.3Подходи,не робей,расправляй галстучкии лети, как воробей,дажекак ласточка!Туча нам помеха ли?Взяли и объехали!Помни, кто глазеть полез, -рот зажмите крепко,чтоб не плюнуть с поднебесдяденьке на кепку.4Опускаемся в Париже,осмотреть Париж поближе.Пошли сюда,пошли туда -везде одни французы.Часть населения худа,а часть другая -с пузом.Куда б в Париже ни пошел,картину видишь ту же:живет богатый хорошо,а бедный -много хуже.Среди Парижа - башнявысокая страшно.5Везет нас поездцелый день,то лес,то город мимо.Имимо ихних деревеньлетимс хвостом из дыма.6Качает пароход вода.Лебедка тянет лапу -подняла лапой чемодан,а мы идем по трапу.Пароход полный,а кругом волны,высоки и солоны.Волны злятся -горы водсмыть грозятся пароход.Ветер,бурей не маши нам:быстро движет нас машина;под кормой крутя винтом,погоняет этот дом.Доехали до берега -тут и Америка.7Издали -как будто горки,ближе - будто горы тыщей, -вот какиев Нью-Йоркестоэтажные домища.Все дни народ снует вокругс поспешностью блошиною,не тратитзря -ни ног, ни рук,а всетворит машиною.Как санкипо снегубез пылискользят горой покатою,так здесьскользят автомобили,и в нихсидят богатые.Опять седобородый дым.(Не бреет поезд бороду!)Летим к волне другой воды,летим к другому городу.Хорош, да не близкогород Сан-Франциско.8Отсюдавновьза океанплывут такие, как и я.Среди океанастоят острова,здесь люди другие,и лес, и трава.Проехали,и вотона -японская страна.9Легко представить можетежителя Японии:если мы - как лошади,то они -как пони.Деревья здесь невелики.Строеньяроста маленького.Весной,куда глаза ни кинь -садыв деревьях карликовых.На островегора гулка,дымит,гудит гора-вулкан.И вдругпроснется поутруи хлынетлавой на дом.Но людине бросают труд.Нельзя.Работать надо.10Отсюда за морем -Китай.Садисьи за море катай.От солнца Китайпожелтел и высох.Родина чая.Родина риса.Неплохо:блюдо рисовой кашии чай -из разрисованных чашек.Но риси чайне всегда у китайца, -английский купец на китайцакидается:"Отдавайте нам еду,а не то -войной иду!На людяхмыкататься привыкши.Китайцев такихназываем "рикши".В рабочих привыкли всаживатьпули.Рабочих такихназываем "кули".11Мальчик китайскийрусскому рад,Встречает нас,как брата брат.Мы не грабители -мы их не обидели.За этона насбогатей английскийсжимает кулак,завидевши близко.Едем схоронитьсяк советской границе.Через Сибирь васпровозит экспресс.Лес да горы,горы и лес.И вотчерез 15 днейопять Москва -гуляйте в ней.12Разевают дети рот.- Мы жеехали вперед,а приехали туда же.Это странно,страшно даже.Маяковский,ждем ответа.Почему случилось это? -А я ему:- Потому,что земля кругла,нет на ней угла -вроде мячикав руке у мальчика.1927
ВОЗЬМЕМ ВИНТОВКИ НОВЫЕ
Возьмем винтовки новые,на штык флажки!И с песнеюв стрелковыепойдем кружки.Раз,два!Всев ряд!Впе-ред,от-ряд.Когдавойна-метелицапридет опять -должны уметь мы целиться,уметь стрелять.Ша-гайкру-че!Цель-сялуч-ше!И если двинет армиистрана моя -мы будемсанитарамиво всех боях.Ра-нятв ле-су.к сво-имсне-су.Бесшумною разведкою -тиха нога -за камнеми за веткоюнайдем врага.Пол-зудень,ночьмо-импо-мочь.Блестят винтовки новые,на нихфлажки.Мы с песнеюв стрелковыеидем кружки.Раз,два!Под-ряд!Ша-гай,от-ряд!1927
МАЙСКАЯ ПЕСЕНКА
Зеленые листики -и нет зимы.Идемраздольем чистеньким -и я,и ты,и мы.Весна сушить развесиласвое мытье.Мы молодо и веселоидем!Идем!Идем!На ситцах, на бумаге -огонь на всем.Красные флагинесем!Несем!Несем!Улица рада,весной умытая.Шагаем отрядом,и мы,и ты,и я.1928
КЕМ БЫТЬ
У меня растут года,будет и семнадцать.Где работать мне тогда,чем заниматься?Нужные работники -столяры и плотники!Сработать мебель мудрено:сначаламыберем бревнои пилим доскидлинные и плоские.Эти доскивот такзажимаетстол-верстак.От работыпилараскалилась добела.Из-под пилкисыплются опилки.Рубанокв руки -работа другая:сучки, закорюкирубанком стругаем.Хороши стружки -желтые игрушки.А еслинужен шар намкруглый очень,на станке токарномкруглое точим.Готовим понемножкуто ящик,то ножку.Сделали вот столькостульев и столиков!Столяру хорошо,а инженеру -лучше,я бы строить дом пошел,пусть меня научат.Ясначаланачерчудомтакой,какой хочу.Самое главное,чтоб было нарисованозданиеславное,живое словно.Это будетперед,называется фасад.Этокаждый разберет -это ванна,это сад.План готов,и вокругсто работна тыщу рук.Упираются лесав самые небеса.Где трудна работка,тамвизжит лебедка;подымает балки,будто палки.Перетащит кирпичи,закаленные в печи.По крыше выложили жесть.И дом готов,и крыша есть.Хороший дом,большущий домна все четыре стороны,и заживут ребята в немудобно и просторно.Инженеру хорошо,а доктору -лучше,я б детей лечить пошел,пусть меня научат.Я приеду к Пете,я приеду к Поле.- Здравствуйте, дети!Кто у вас болен?Как живете,как животик? -Погляжуиз очковкончики язычков.- Поставьте этот градусникпод мышку, детишки.И ставят дети радостноградусник под мышки.- Вам быочень хорошопроглотить порошоки микстуруложечкойпить понемножечку.Вамв постельку лечьпоспать бы,вам -компрессик на живот,и тогдау васдо свадьбывсе, конечно, заживет.Докторам хорошо,а рабочим -лучше,я б в рабочие пошел,пусть меня научат.Вставай!Иди!Гудок зовет,и мы приходим на завод.Народа - уйма целая,тысяча двести.Чего один не сделает -сделаем вместе,Можемжелезоножницами резать,краном висящимтяжести тащим;молот паровойгнет и рельсы травой.Олово плавим,машинами правим.Работа всякогонужна одинаково.Я гайки делаю,а тыдля гайкиделаешь винты.И идетработа всехпрямо в сборочный цех.Болты,лезьтев дыры ровные,частивместесбейогромные.Там -дым,здесь -гром.Гро-мимвесьдом.И вотвылазит паровоз,чтоб васи наси неси вез.На заводе хорошо,а в трамвае -лучше,я б кондуктором пошел,пусть меня научат.Кондукторамезда везде.С большою сумкой кожанойему всегда,ему весь деньв трамваях ездить можно.- Большие и дети,берите билетик,билеты разные,бери любые -зеленые,красныеи голубые.Ездим рельсами.Окончилась рельса,и слезли у леса мы,садисьи грейся.Кондуктору хорошо,а шоферу -лучше,я б в шоферы пошел,пусть меня научат.Фырчит машина скорая,летит, скользя,хороший шофер я -сдержать нельзя.Только скажите,вам куда надо -без рельсыжителейдоставлю на дом.Е-дем,ду-дим:"С пу-тиуй-ди!"Быть шофером хорошо,а летчиком -лучше,я бы в летчики пошел,пусть меня научат.Наливаю в бак бензин,завожу пропеллер."В небеса, мотор, вези,чтобы птицы пели".Бояться не надони дождя,ни града.Облетаю тучку,тучку-летучку.Белой чайкой паря,полетел за моря.Без разговоруоблетаю гору."Вези, мотор,чтоб нас довездо звезди до луны,хотя лунаи масса звездсовсем отдалены".Летчику хорошо,а матросу -лучше,я б в матросы пошел,пусть меня научат.У меня на шапке лента,на матроскеякоря.Я проплавал это лето,океаны покоря.Напрасно, волны, скачете -морской дорожкойна реях и по мачтекарабкаюсь кошкой.Сдавайся, ветер вьюжный,сдавайся, буря скверная,откроюполюсЮжный,а Северный -наверное.Книгу переворошив,намотай себе на ус -все работы хороши,выбирайна вкус!1928
ПЕСНЯ-МОЛНИЯ
За море синеволное,за сто земельи водразлейся, песня-молния,про пионерский слет.Идите,слов не тратя,на красныйнаш костер!Сюда,миллионы братьев!Сюда,миллион сестер!Китайские акулы,умерьтевашу прыть, -мыс китайчонком-кулипойдемакулу крыть.Ведисветло и прямок работеи к боям,моябольшая мама -республика моя.Растем от года к году мы.смотри,земля-старик, -садамии заводамисменили пустыри.Вездеродные наши,куда ни бросишь глаз.У нас большой папаша -стальной рабочий класс.Идиучиться рядышком,безграмотная старь.Пора,товарищ бабушка,садиться за букварь.Вперед,отряды сжатые,по ленинской тропе!У насодин вожатый -товарищ ВКП.1929
Пьесы
ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ
ТрагедияПРОЛОГДВА ДЕЙСТВИЯЭПИЛОГДЕЙСТВУЮТ:Владимир Маяковский (поэт 20-25 лет).Его знакомая (сажени 2-3. Не разговаривает).Старик с черными сухими кошками (несколько тысяч лет).Человек без глаза и ноги.Человек без уха.Человек без головы.Человек с растянутым лицом.Человек с двумя поцелуями.Обыкновенный молодой человек.Женщина со слезинкой.Женщина со слезой.Женщина со слезищей.Газетчики, мальчики, девочки и др.ПРОЛОГВ. МаяковскийВам ли понять,почему я,спокойный,насмешек грозоюдушу на блюде несук обеду идущих лет.С небритой щеки площадейстекая ненужной слезою,я,быть может,последний поэт.Замечали вы -качаетсяв каменных аллеяхполосатое лицо повешенной скуки,а у мчащихся рекна взмыленных шеяхмосты заломили железные руки.Небо плачетбезудержно,звонко;а у облачкагримаска на морщинке ротика,как будто женщина ждала ребенка,а бог ей кинул кривого идиотика.Пухлыми пальцами в рыжих волосикахсолнце изласкало вас назойливостью овода -в ваших душах выцелован раб.Я, бесстрашный,ненависть к дневным лучам понес в веках;с душой натянутой, как нервы провода,царь ламп!Придите все ко мне,кто рвал молчание,кто вылоттого, что петли полдней туги, -я вам откроюсловамипростыми, как мычанье,наши новые души,гудящие,как фонарные дуги.Я вам только головы пальцами трону,и у васвырастут губыдля огромных поцелуеви язык,родной всем народам.А я, прихрамывая душонкой,уйду к моему тронус дырами звезд по истертым сводам.Лягу,светлый,в одеждах из ленина мягкое ложе из настоящего навоза,и тихим,целующим шпал колени,обнимет мне шею колесо паровоза.ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕВесело. Сцена - город в паутине улиц. Праздник нищих. Один В. Маяковский. Проходящие приносят еду - железного сельдя с вывески, золотой огромный калач, складки желтого бархата.
В. Маяковский
Милостивые государи!
Заштопайте мне душу,
пустота сочиться не могла бы.
Я не знаю, плевок - обида или нет,
Я сухой, как каменная баба.
Меня выдоили.
Милостивые государи,
хотите - 
сейчас перед вами будет танцевать
замечательный поэт?
Входит старик с черными сухими кошками. Гладит. Весь - борода.
В. Маяковский
Ищите жирных в домах-скорлупах
и в бубен брюха веселье бейте!
Схватите за ноги глухих и глупых
и дуйте в уши им, как в ноздри флейте.
Разбейте днища у бочек злости,
ведь я горящий булыжник дум ем.
Сегодня в вашем кричащем тосте
я овенчаюсь моим безумием.
Сцена постепенно наполняется. Человек без уха. Человек без головы и др. Тупые. Стали беспорядком, едят дальше.
В. Маяковский
Граненых строчек босой алмазник,
взметя перины в чужих жилищах,
зажгу сегодня всемирный праздник
таких богатых и пестрых нищих.
Старик с кошками
Оставь.
Зачем мудрецам погремушек потеха?
Я - тысячелетний старик.
И вижу - в тебе на кресте из смеха
распят замученный крик.
Легло на город громадное горе
и сотни махоньких горь.
А свечи и лампы в галдящем споре
покрыли шепоты зорь.
Ведь мягкие луны не властны над нами, - 
огни фонарей и нарядней и хлеще.
В земле городов нареклись господами
и лезут стереть нас бездушные вещи.
А снеба на вой человечьей орды
глядит обезумевший бог,
И руки в отрепьях его бороды,
изъеденных пылью дорог.
Он - бог,
а кричит о жестокой расплате,
а в ваших душонках поношенный вздошек.
Бросьте его!
Идите и гладьте - 
гладьте сухих и черных кошек!
Громадные брюха возьмете хвастливо,
лоснящихся щек надуете пышки.
Лишь в кошках,
где шерсти вороньей отливы,
налепите глаз электрических вспышек.
Весь лов этих вспышек
(он будет обилен!)
вольем в провода,
в эти мускулы тяги, -
заскачут трамваи,
пламя светилен
зареет в ночах, как победные стяги.
Мир зашевелится в радостном гриме,
цветы испавлинятся в каждом окошке,
по рельсам потащат людей,
а за ними
все кошки, кошки, черные кошки!
Мы солнца приколем любимым на платье,
из звезд накуем серебрящихся брошек.
Бросьте квартиры!
Идите и гладьте - 
гладьте сухих и черных кошек!
Человек без уха
Это - правда! Над городом
- где флюгеров древки - 
женщина
- черные пещеры век - 
мечется,
кидает на тротуары плевки, -
а плевки вырастают в огромных калек.
Отмщалась над городом чья-то вина, -
люди столпились,
табуном бежали,
А там,
в обоях,
меж тенями вина,
сморщенный старикашка плачет на рояле.
Окружают.
Над городом ширится легенда мук.
Схватишься за ноту - 
пальцы окровавишь!
А музыкант не может вытащить рук
из белых зубов разъяренных клавиш.
Все в волнении.
И вот
сегодня
с утра
в душу
врезал матчиш губы.
Я ходил, подергиваясь,
руки растопыря,
а везде по крышам танцевали трубы,
и каждая коленями выкидывала 44!
Господа!
Остановитесь!
Разве это можно?!
Даже переулки засучили рукава для драки.
А тоска моя растет,
непонятна и тревожна,
как слеза на морде у плачущей собаки.
Еще тревожнее.
Старик с кошками
Вот видите!
Вещи надо рубить!
Недаром в их ласках провидел врага я!
Человек с растянутым лицом
А может быть, вещи надо любить?
Может быть, у вещей душа другая?
Человек без уха
Многие вещи сшиты наоборот.
Сердце не сердится,
к злобе глухо.
Человек с растянутым лицом
(радостно поддакивает)
И там, где у человека вырезан рот, многим вещам пришито ухо!
В. Маяковский
(поднял руку, вышел в середину)
Злобой не мажьте сердец концы!
Вас,
детей моих,
буду учить непреклонно и строго.
Все вы, люди,
лишь бубенцы
на колпаке у бога.
Я
ногой, распухшей от исканий,
обошел
и вашу сушу
и еще какие-то другие страны
в домино и в маске темноты.
Я искал
ее,
невиданную душу,
чтобы в губы-раны
положить ее целящие цветы.
(Остановился.)
И опять,
как раб
в кровавом поте,
тело безумием качаю.
Впрочем,
раз нашел ее - душу.
Вышла
в голубом капоте,
говорит:
"Садитесь!
Я давно вас ждала.
Не хотите ли стаканчик чаю?"
(Остановился.)
Я - поэт, я разницу стер
между лицами своих и чужих.
В гное моргов искал сестер.
Целовал узорно больных.
А сегодня
на желтый костер,
спрятав глубже слёзы морей,
я взведу и стыд сестер
и морщины седых матерей!
На тарелках зализанных зал
будем жрать тебя, мясо, век!
Срывает покрывало. Громадная женщина. Боязливо. Вбегает Обыкновенный молодой человек. Суетится.
В. Маяковский
(в стороне - тихо)
Милостивые государи!
Говорят,
где-то,
- кажется, в Бразилии - 
есть один счастливый человек!
Обыкновенный молодой человек
(подбегает к каждому, цепляется)
Милостивые государи!
Стойте!
Милостивые государи!
Господин,
господин,
скажите скорей:
это здесь хотят сжечь
матерей?
Господа!
Мозг людей остер,
но перед тайнами мира ник;
а ведь вы зажигаете костер
из сокровищ знаний и книг!
Я придумал машинку для рубки котлет.
Я умом вовсе не плох!
У меня есть знакомый - 
он двадцать пять лет
работает
над капканом для ловли блох.
У меня жена есть,
скоро родит сына или дочку,
а вы - говорите гадости!
Интеллигентные люди!
Право, как будто обидно.
Человек без уха
Молодой человек,
встань на коробочку!
Из толпы
Лучше на бочку!
Человек без уха
А то вас совсем не видно!
Обыкновенный молодой человек
И нечего смеяться!
У меня братец есть,
маленький, -
вы придете и будете жевать его кости.
Вы всё хотите съесть!
Тревога, Гудки. За сценой крики: "Штаны, штаны!"
В. Маяковский
Бросьте!
Обыкновенного молодого человека обступают ее сторон.
Если б вы так, как я, голодали - 
дали
востока и запада
вы бы глодали,
как гложут кость небосвода
заводов копченые рожи!
Обыкновенный молодой человек
Что же, -
значит, ничто любовь?
У меня есть Сонечка сестра!
(На коленях.)
Милые!
Не лейте крепь!
Дорогие,
не надо костра!
Тревога выросла. Выстрелы, Начинает медленно тянуть одну ноту водосточная труба. Загудело железо крыш.
Человек с растянутым лицом
Если бы вы так, как я, любили
вы бы убили любовь
или лобное место нашли
и растлили б
шершавое потное небо
и молочно-невинные звезды.
Человек без уха
Ваши женщины не умеют любить,
они от поцелуев распухли, как губки.
Вступают удары тысячи ног в натянутое брюхо площади.
Человек с растянутым лицом
А из моей души
тоже можно сшить
такие нарядные юбки!
Волнение не помещается. Все вокруг громадной женщины. Взваливают на плечи. Тащат.
Вместе
Идем, -
где за святость
распяли пророка,
тела отдадим раздетому плясу,
на черном граните греха и порока
поставим памятник красному мясу.
Дотаскивают до двери. Оттуда торопливые шаги. Человек без глаза и ноги. Радостный. Безумие надорвалось. Женщину бросили.
Человек без глаза и ноги
Стойте!
На улицах,
где лица - 
как бремя,
у всех одни и те ж,
сейчас родила старуха-время
огромный
криворотый мятеж!
Смех!
Перед мордами вылезших годов
онемели земель старожилы,
а злоба
вздувала на лбах городов
реки - 
тысячеверстые жилы.
Медленно,
в ужасе,
стрелки волос
подымался на лысом темени времен.
И вдруг
все вещи
кинулись,
раздирая голос,
скидывать лохмотья изношенных имен.
Винные витрины как по пальцу сатаны,
сами плеснули в днища фляжек.
У обмершего портного
сбежали штаны
и пошли - 
одни! -
без человечьих ляжек!
Пьяный - 
разинув черную пасть - 
вывалился из спальни комод.
Корсеты слезали, боясь упасть,
из вывесок "Robes et modes" '.
Каждая калоша недоступна и строга.
Чулки-кокотки
игриво щурятся.
Я летел, как ругань.
Другая нога
еще добегает в соседней улице.
Что же,
вы,
кричащие, что я калека?! - 
старые,
жирные,
обрюзгшие враги!
Сегодня
в целом мире не найдете человека,
у которого
две
одинаковые ноги!
3анавес
Платья и моды (фр).
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕСкучно. Площадь в новом городе. В. Маяковский переоделся в тогу. Лавровый венок. За дверью многие ноги.
Человек без глаза и ноги
(услужливо)
Поэт!
Поэт!
Вас объявили князем.
Покорные
толпятся за дверью,
пальцы сосут.
Перед каждым положен наземь
какой-то смешной сосуд.
В. Маяковский
Что же,
пусть идут!
Робко. Женщины с узлами. Много кланяются.
Первая
Вот это слезка моя - 
возьмите!
Мне не нужна она.
Пусть.
Вот она,
белая,
с щелке из нитей
глаз, посылающих грусть!
В. Маяковский
(беспокойно)
Не нужна она, зачем мне?
(Следующей.)
И у вас глаза распухли?
Вторая
(беспечно)
Пустяки!
Сын умирает.
Не тяжко.
Вот еще слеза.
Можно на туфлю.
Будет красивая пряжка.
В. Маяковский испуган.
Третья
Вы не смотрите, что я
грязная.
Вымоюсь - 
буду чище.
Вот вам и моя слеза,
праздная,
большая слезища.
В. Маяковский
Будет!
Их уже гора.
Да и мне пора.
Кто этот очаровательный шатен?
Газетчики
Фигаро!
Фигаро!
Матэн!
Человек с двумя поцелуями. Все оглядывают. Говорят вперебой.
Смотрите - какой дикий!
Отойдите немного.
Темно.
Пустите!
Молодой человек,
не икайте!
Человек без головы
И-и-и-н...
Человек с двумя поцелуями
Тучи отдаются небу,
рыхлы и гадки.
День гиб.
Девушки воздуха тоже до золота падки,
и им только деньги.
В. Маяковский
Что?
Человек с двумя поцелуями
Деньги и деньги б!
Голоса
Тише!
Тише!
Человек с двумя поцелуями
(танец с дырявыми мячами)
Большому и грязному человеку
подарили два поцелуя.
Человек был неловкий,
не знал,
что с ними делать,
куда их деть.
Город,
весь в празднике,
возносил в соборах аллилуйя,
люди выходили красивое надеть.
А у человека было холодно,
и в подошвах дырочек овальцы.
Он выбрал поцелуй,
который побольше,
и надел, как калошу.
Но мороз ходил злой,
укусил его за пальцы.
"Что же, -
рассердился человек, -
я эти ненужные поцелуи брошу!"
Бросил.
И вдруг
у поцелуя выросли ушки,
он стал вертеться,
тоненьким голосочком крикнул:
"Мамочку!"
Испугался человек.
Обернул лохмотьями души своей дрожащее тельце,
понес домой.
чтобы вставить в голубенькую рамочку.
Долго рылся в пыли по чемоданам
(искал рамочку).
Оглянулся - 
поцелуй лежит на диване,
громадный,
жирный,
вырос,
смеется,
бесится!
"Господи! - 
заплакал человек, -
никогда не думал, что я так устану.
Надо повеситься!"
И пока висел он,
гадкий,
жаленький, -
в будуарах женщины
- фабрики без дыма и труб - 
миллионами выделывали поцелуи,
всякие,
большие,
маленькие, -
мясистыми рычагами шлепающих губ.
Вбежавшие дети-поцелуи
(резво)
Нас массу выпустили.
Возьмите!
Сейчас остальные придут.
Пока - восемь.
Я - 
Митя.
Просим!
Каждый кладет слезу.
В. Маяковский
Господа!
Послушайте, -
я не могу!
Вам хорошо,
а мне с болью-то как?
Угрозы:
Ты поговори еще там!
Мы из тебя сделаем рагу,
как из кролика!
Старик с одной ощипанной кошкой
Ты один умеешь песни петь.
(На груду слёз.)
Отнеси твоему красивому богу.
В. Маяковский
Пустите сесть!
Не дают. В. Маяковский неуклюже топчется, собирает слезы в чемодан. Стал с чемоданом.
Хорошо!
Дайте дорогу!
Думал - 
радостный буду.
Блестящий глазами
сяду на трон,
изнеженный телом грек.
Нет!
Век,
дорогие дороги,
не забуду
ваши неги худые
и седые волосы северных рек!
Вот и сегодня - 
выйду сквозь город,
душу
на копьях домов
оставляя за клоком клок.
Рядом луна пойдет - 
туда,
где небосвод распорот.
Поравняется,
на секунду примерит мой котелок.
Я
с ношей моей
спотыкаюсь,
ползу
дальше
на север,
туда,
где в тисках бесконечной тоски
пальцами волн
вечно
грудь рвет
Океан-изувер.
Я добреду - 
усталый,
в последнем бреду
брошу вашу слезу
темному богу гроз
у истока звериных вер.
Занавес
ЭПИЛОГВ. Маяковский
Я это все писал
о вас,
бедных крысах.
Жалел - у меня нет груди:
я кормил бы вас доброй нененькой.
Теперь я немного высох,
я - блаженненький.
Но зато
кто
где бы
мыслям дал
такой нечеловечий простор!
Это я
попал пальцем в небо,
доказал:
он - вор!
Иногда мне кажется - 
я петух голландский
или я
король псковский.
А иногда
мне больше всего нравится
моя собственная фамилия,
Владимир Маяковский.
1913
МИСТЕРИЯ-БУФФ
Героическое, эпическое и сатирическое изображение нашей эпохи
ВТОРОЙ ВАРИАНТ
"Мистерия-буфф" - дорога. Дорога революции. Никто не предскажет с точностью, какие еще горы придется взрывать нам, идущим этой дорогой. Сегодня сверлит ухо слово "Ллойд-Джордж", а завтра имя его забудут и сами англичане. Сегодня к коммуне рвется воля миллионов, а через полсотни лет, может быть, в атаку далеких планет ринутся воздушные дредноуты коммуны. Поэтому, оставив дорогу (форму), я опять изменил части пейзажа (содержание). В будущем все играющие, ставящие, читающие, печатающие "Мистерию-буфф", меняйте содержание, - делайте содержание ее современным, сегодняшним, сиюминутным.
Д Е Й С Т В У Ю Т:
1. Семь пар чистых: 1) Негус абиссинский, 2) Раджа индийский, 3) Турецкий паша, 4) Российский спекулянт, 5) Китаец, 6) Упитанный перс, 7) Клемансо, 8) Немец, 9) Поп, 10) Австралиец, 11) Жена австралийца, 12) Ллойд-Джордж, 13) Американец и 14) Дипломат.
2. Семь пар нечистых: 1) Красноармеец, 2) Фонарщик, 3) Шофер, 4) Шахтер, 5) Плотник, 6) Батрак, 7) Слуга, 8) Кузнец, 9) Булочник, 10) Прачка, 11) Швея, 12) Машинист, 13) Эскимос-рыбак и 14) Эскимос-охотник.
3. Соглашатель.
4. Интеллигенция.
5. Дама с картонками.
6. Черти: 1) Вельзевул, 2) Обер-черт, 3) Вестовой, 4) 2-й вестовой, 5) Караульный, 6) 20 чистых с рогами и хвостами.
7. Святые: 1) Мафусаил, 2) Жан-Жак Руссо, 3) Лев Толстой, 4) Гавриил, 5) Ангел, 6) 2-й ангел и 7) ангелы.
8. Саваоф.
9. Действующие Земли обетованной: 1) Молот, 2) Серп, 3) Машины, 4) Поезда, 5) Автомобили, 6) Рубанок 7) Клещи, 8) Игла, 9) Пила, 10) Хлеб, 11) Соль, 12) Сахар, 13) Материя, 14) Сапог, 15) Доска с рычагом.
10. Человек будущего.
МЕСТА ДЕЙСТВИЙ1. Вся вселенная. 2. Ковчег. 3. Ад. 4. Рай. 5. Страна обломков. 6. Земля обетованная.
ПРОЛОГНечистый
Через минуту
мы вам покажем...
Мистерию-буфф.
Должен сказать два слова я:
это
вещь новая.
Чтобы выше головы прыгнуть,
надо чтоб кто-нибудь помог.
Перед новой пьесой
необходим пролог.
Во-первых,
почему
весь театр разворочен?
Благонамеренных людей
это возмутит очень.
Вы для чего ходите на спектакли?
Для того, чтобы удовольствие получить -
не так ли?
А велико ли удовольствие смотреть,
если удовольствие только на сцене;
сцена-то -
всего одна треть.
Значит,
в интересном спектакле,
если все застроишь,
то и удовольствие твое увеличится втрое ж,
а если
спектакль неинтересный,
то не стоит смотреть
и на одну треть.
Для других театров
представлять не важно:
для них
сцена -
замочная скважина.
Сиди, мол, смирно,
прямо или наискосочек
и смотри чужой жизни кусочек.
Смотришь и видишь -
гнусят на диване
тети Мани
да дяди Вани.
А нас не интересуют
ни дяди, ни тети, -
теть и дядь и дома найдете.
Мы тоже покажем настоящую жизнь,
но она
в зрелище необычайнейшее театром превращена.
Суть первого действия такая:
земля протекает.
Потом - топот.
Все бегут от революционного потопа.
Семь пар нечистых
и чистых семь пар,
то есть
четырнадцать бедняков-пролетариев
и четырнадцать буржуев-бар,
а меж ними,
с парой заплаканных щечек -
меньшевичочек.
Полюс захлестывает.
Рушится последнее убежище.
И все начинают строить
даже не ковчег,
а ковчежище.
Во втором действии
в ковчеге путешествует публика:
тут тебе и самодержавие,
и демократическая республика,
и наконец
за борт,
под меньшевистский вой,
чистых сбросили вниз головой.
В третьем действии показано,
что рабочим
ничего бояться не надо,
даже чертей посреди ада.
В четвертом -
смейтесь гуще! -
показываются райские кущи.
В пятом действии разруха,
разинув необъятный рот,
крушит и жрет.
Хоть мы работали и на голодное брюхо,
но нами
была побеждена разруха.
В шестом действии -
коммуна, -
весь зал,
пой во все глотки!
Смотри во все глаза!
Все готово?
И ад?
И рай?
Из-за сцены.
Г-о-т-о-в-о!
Давай!
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕНа зареве северного сияния шар земной, упирающийся полюсом в лед пола. По всему шару лестницами перекрещиваются канаты широт и долгот. Между двух моржей, подпирающих мир, эскимос-охотник, уткнувшись пальцем в землю, орет другому, растянувшемуся перед ним у костра.
Охотник
Эйе!
Эйе!
Рыбак
Горланит.
Дела другого нет -
пальцем землю тыркать.
Охотник
Дырка!
Рыбак
Где дырка?
Охотник
Течет!
Рыбак
Что течет?
Охотник
Земля!
Рыбак
(вскакивая, подбегая и засматривая под зажимающий палец)
О-о-о-о!
Дело нечистых рук.
Черт!
Пойду предупрежу Полярный круг.
Бежит. На него из-за склона мира наскакивает выжимающий рукава немец. Секунду ищет пуговицу и, не найдя, ухватывает шерсть шубы.
Немец
Гер эскимос!
Гер эскимос!
Страшно спешно!
Пара минут...
Рыбак
Ну?
Немец
Так вот - сегодня сижу я это у себя в ресторане
на Фридрихштрассе.
В окно солнце
так и манит.
День,
как буржуй до революции, ясен.
Публика сидит
и тихо шейдеманит.
Суп съев,
смотрю я на бутылочные эйфели.
Думаю:
за какой мне приняться беф?
Да и приняться мне за беф ли?
Смотрю -
и в горле застрял обед:
что-то неладное с Аллеей Побед.
Каменные Гогенцоллерны,
стоявшие меж ромашками,
вдруг полетели вверх тормашками.
Гул.
На крышу бегу.
Виясь вокруг трактирного остова,
безводный прибой,
суетне вперебой,
бежал,
кварталы захлестывал.
Берлин - тревожного моря бред,
невидимых волн басовые ноты.
И за,
и над,
и под,
и пред -
домов дредноуты!
И прежде чем мыслью раскинуть мог,
от Фоша ли это или от...
Рыбак
Скорей!
Немец
Я весь
до ниточки взмок.
Смотрю -
все сухо,
но льется, и льется, и льет.
И вдруг,
крушенья Помпеи помпезней, картина разверзлась -
с корнем
Берлин был вырван
и вытоплен в бездне,
у мира в расплавленном горне.
Я очнулся на гребне текущих сел.
Я весь свой собрал яхт-клубский опыт, -
и вот
перед вами,
милейший,
все,
что осталось теперь от Европы.
Рыбак
Н-н-немного...
Немец
Успокоится, конечно...
Дня-с на два-с.
Рыбак
Да говори ты без этих европейских юлений!
Чего тебе надо? Тут не до вас.
Немец
(показывая горизонтально)
Разрешите мне около ваших многоуважаемых тюленей.
Рыбак досадливо машет рукой костру, идет в другую сторону - предупреждать Круг - и натыкается на выбегающих из-за другого склона измокших австралийцев.
Рыбак
(отступая в удивлении)
А еще омерзительней не было лиц?!
Австралиец с женой
(вместе)
Мы - австралийцы.
Австралиец
Я - австралиец.
Все у нас было.
Как-то-с:
утконос, пальма, дикобраз, кактус...
Австралийка
(плача в нахлынувшем чувстве)
А теперь
пропали мы,
все пропало:
и кактусы,
и утконосы,
и пальмы -
все утонуло...
все на дне...
Рыбак
(указывая на разлегшегося немца)
Вот идите к ним.
А то они одне.
Собравшись вновь идти, эскимос остановился, прислушиваясь к двум голосам с двух сторон земного шара.
Первый голос
Котелок, у-ту!
Второй
Цилиндр, у-ту!
Первый
Крепчает!
Держитесь за северную широту!
Второй
Яреет!
Хватайтесь за южную долготу!
По канатам широт и долгот скатываются с земного шара англичанин и француз. Каждый водружает национальное знамя.
Англичанин
Знамя водружено.
Хозяин полный в снежном лоне я.
Француз
Нет, извините!
Я раньше водрузил.
Это - моя колония.
Англичанин
(раскладывая какие-то товары)
Нет - моя,
я уже торгую.
Француз
(начиная сердиться)
Нет - моя,
а вы себе поищите другую.
Англичанин
(взъярясь)
Ax, так!
Да чтобы ты погиб!
Француз
(взъярясь)
Ах, так!
Насажу я тебе шишку на нос!
Англичанин
(лезет с кулаками на француза)
Англия, гип-гип!
Француз
(лезет с кулаками на англичанина)
Вив ла Франс!8
Австралиец
(бросается разнимать)
Ну и народ!
Не народ, а сброд чистый:
уже ни империй нет,
ни империалов,
а они все еще морду друг другу бьют.
Рыбак
Эх, вы,
империалисты!
Немец
Бросьте, что вы, право!
Рыбак
Ну и орава!
Прямо на голову вновь собравшемуся идти эскимосу низвергается наш купчина.
Купец
Почтенные,
это безобразие!
Да рази я Азия?
"Уничтожить Азию" - постановление совнеба.
Да я и в жисть азиатом не был!
(Успокоившись немного.)
Вчера в Туле
сижу я спокойно в стуле.
Как рванет двери!
Ну, думаю -
из Чека!
У меня, сами понимаете,
аж побледнела щека.
Но
бог многомилостив на свете:
оказывается, не Чека - ветер.
Крапнуло немного,
потом пошло,
дальше - больше,
больше - выше,
хлынуло в улицы,
рвануло крыши...
Все
Тише!
Тише!
Француз
Слышите?
Слышите топот?
Множество приближающихся голосов.
Потоп! потопом! потопу! о потопе! потопа!
Англичанин
(в ужасе)
О, господи!
Несчастие - как из трубы водосточной,
а тут еще этот вопрос восточный.
Впереди негус, за ним - китаец, перс, турок, раджа, поп, соглашатель. Шествие замыкают вливающиеся со всех сторон все семь пар нечистых.
Негус
Хоть чуть чернее снегу-с,
но тем не менее
я абиссинский негус.
Мое почтенье.
Я покинул сейчас мою Африку.
Извивался в ней Нил, удав-река.
Как взъярился Нил, царство сжав в реку,
и потопла в нем моя Африка.
Хоть нет именья,
но тем не менее...
Рыбак
(досадливо)
...но тем не менее
мое почтенье.
Слыхали, слыхали!
Негус
Прошу не забываться -
с вами говорит негус,
и негус хочет кушать.
Что это?
Должно быть, вкусная собачка?
Рыбак
Я те дам - собачка!
Это морж, а не собачка.
Негус по ошибке пытается сесть на похожего как две капли воды на моржа Ллойд-Джорджа.
Рыбак
Иди садись, да никого не запачкай.
Англичанин
(перепуганно)
Это не я морж,
это он морж,
а я не морж,
я Ллойд-Джордж.
Рыбак
(обращаясь к остальным)
А вам чего?
Китаец
Ничего!
Ничего!
Утоп мой Китай!
Перс
Персия,
моя Персия пошла на дно!
Раджа
Даже Индия,
поднебесная Индия, и та!
Паша
И от Турции осталось воспоминание одно!
Из толпы чистых прорывается дама с бесконечным количеством картонок.
Дама
Осторожней!
Не рвите!
Шелк тонкий!
(Рыбаку.)
Мужик,
помоги поставить картонки.
Голос
(из толпы чистых)
Какая милая!
Какая пикантная!..
Рыбак
Дармоедка праздная!
Француз
Вы какой будете нации?
Дама
Нация у меня самая разнообразная.
Сначала была русской -
Россия мне стала узкой.
Эти большевики - такой ужас!
Я женщина изящная,
с душою тонкой -
я взяла и стала эстонкой.
Стали большевики наседать на окраины -
я и стала гражданкой Украины.
Брали Харьков раз десять -
я в какой-то республике устроилась в Одессе.
Одессу взяли, Врангель в Крыму -
я взяла и подчинилась ему.
Гнали белых по морю и по полю -
я уже турчанка.
Гуляю по Константинополю.
Стали большевики подходить ближе -
а я уже парижанка.
Гуляю в Париже.
Наций сорок переменила, признаться, я -
теперь у меня камчатская нация.
Какое паршивое на полюсах лето:
нельзя показать ни одного туалета!
Рыбак
(прикрикивает на чистых)
Тише!
Тише!
Что это за гул?
Соглашатель
(в истерике отделяется от толпы)
Послушайте!
Я не могу!
Послушайте!
Что же это такое?
Сухого места на свете нет!
Послушайте!
Оставьте меня в покое!
Отпустите меня домой,
в кабинет!
Послушайте!
Я не могу!
Я думал, потоп по Каутскому будет.
И волки сыты,
и овцы целы.
А теперь -
убивают друг друга люди.
Милые красные!
Милые белые!
Послушайте, я не могу!
Француз
Да не трите глаз...
не кусайте губ...
(Придвигающимся к костру нечистым, заносчиво.)
А вы которых наций?!
Нечистые
(вместе)
По свету всему гоняться
привык наш бродячий народина.
Мы никаких не наций,
труд наш - наша родина.
Француз
Старые арии!
Испуганные голоса чистых
Это пролетарии!
Пролетарии...
Пролетарии...
Кузнец
(французу, похлопывая его по изрядному животу)
Шум потопа, небось, в ушах-то?
Прачка
(ему же, насмешливо и визгливо)
Лег бы сейчас и уснул на кровати?
Пустить бы тебя в окопы да в шахты!
Красноармеец
(грозно)
Пошел бы в окопы -
в окопах мокроватей.
Видя назревающий "конфликт" между чистыми и нечистыми, разнимать их бросается соглашатель.
Соглашатель
Милые! Ну, не надо! Не подымайте ругань!
Бросьте друг на друга коситься.
Протяните руки,
обнимите друг друга.
Господа, товарищи,
надо согласиться.
Француз
(злобно)
Чтоб я согласился?
Это уж слишком!
Рыбак
(злобно. И рыбак и француз костыляют шею соглашателю)
Ах ты, соглашатель!
Ах ты, соглашателишка!
Соглашатель
(отбегал, побитый, скулит)
Ну вот,
опять...
Я ему по-хорошему,
а он...
Так вот всегда:
зовешь согласиться,
а тебе наложат с двух сторон.
Нечистые проходят, разделяя брезгливо жмущуюся толпу чистых, рассаживаются у костра. Толпа чистых смыкается за ними в круг.
Паша
(вылазит в середину)
Правоверные!
Надо обсудить, что же произошло.
Давайте вникнем в суть явления.
Купец
Дело простое -
светопреставление.
Поп
А по-моему - потоп.
Француз
И вовсе не потоп,
а то б
дождик был.
Раджа
Да,
не было дождика.
Дипломат
Значит, и эта идея тоже дика...
Паша
Но все-таки -
что же, правоверные, произошло?
Давайте, правоверные, посмотрим в корень.
Купец
Народ, по-моему, стал непокорен.
Немец
Думаю, война, я.
Интеллигенция
Нет,
по-моему, причина иная.
По-моему, метафизическое...
Купец
(недовольно)
Война - метафизическое!
Начали с Адама!
Голоса
По очереди!
По очереди!
Не устраивайте содома.
Паша
Те!
Давайте говорить постепенно.
Ваше слово, студент!
(Оправдывается перед толпой.)
А то у него даже на губах пена.
Интеллигент
Сначала
все было просто:
день сменила ночь,
и только
заря чересчур разнебесилась ало.
Потом -
законы,
понятия,
веры,
гранитные кучи столиц
и самого солнца недвижная рыжина, -
все стало как будто немного текуче,
ползуче немного,
немного разжижено.
Потом как прольется!
Улицы льются,
растопленный дом низвергается на дом.
Весь мир,
в доменных печах революций расплавленный,
льется сплошным водопадом.
Голос китайца
Господа! Внимание!
Сюда моросят!
Жена австралийца
Хорошенькое моросят!
Измочило, как поросят.
Перс
Может, конец мира близок,
а мы
митингуем, орем и ржем.
Дипломат
(жмется к полюсу)
Становитесь сюда!
Теснее!
Здесь не закапает.
Купец
(наддавая коленкой зажимающего дыру с присущим этому народу терпением эскимоса)
Эй, ты!
Пошел к моржам!
Охотник-эскимос отлетает, и из открытой дыры забила в присутствующих струя. Веером рассыпались чистые, нечленораздельно оря.
И-и-и-и-и!
У-у-у-у-у!
А-а-а-а-а!
Через минуту все бросаются к струе.
Забить!
Заткнуть!
Зажать!
Отхлынули. Только австралиец остался у земного шара с пальцем в дыре. В общем переполохе взгромоздился на пару поленьев поп.
Поп
Братие!
Лишаемся последнего вершка!
Последний дюйм заливает водой!
Голоса нечистых
(тихо)
Кто это?
Кто этот шкаф с бородой?
Поп
Сие на сорок ночей и на сорок ден!
Купец
Правильно!
Господь надоумил умно его.
Интеллигенция
В истории был подобный прецедент -
вспомните знаменитое приключение Ноево.
Купец
(водворяясь на место попа)
Это глупости -
и история, и прецедент, и воопче...
Голоса
Ближе к делу!
Купец
Давайте, братцы, построим копчег.
Жена австралийца
Правильно! Ковчег!
Интеллигенция
Вот охота!
Пароход построим.
Раджа
Два парохода!
Купец
Правильно!
Весь капитал вложу!
Те спаслись, а мы умнее тех, никак.
Общий гул
Да здравствует,
да здравствует техника!
Купец
Подымите руки -
кто за.
Общий гул
И рук не надо,
видно за глаза.
И чистые и нечистые подымают руки.
Француз
(заняв место купца, со злобой осматривает кузнеца, поднявшего руку)
И ты туда же?
Да и не тщись ты!
Господа,
давайте не возьмем нечистых!
Будут знать, как нас ругать!
Голос плотника
А ты умеешь пилить и строгать?
Француз
(поникая)
Я передумал.
Возьмем нечистых.
Купец
Только отберем непьющих и плечистых.
Немец
(влезая на место француза)
Т-с-с, господа,
может быть, еще и не придется мириться с
нечистыми.
К счастью,
мы не знаем, что с пятой частью света.
Галдите, и даже не побеспокоились узнать,
есть меж нами американцы ли.
Купец
(радостно)
Ну и голова!
Не человек, а германский канцлер!
Радость прорезает крик австралийки.
Что это?
Прямо из зала к напряженно вглядывающимся врывается американец на мотоцикле.
Американец
Милостивые государи,
где здесь строят ковчег?
(Протягивает бумагу.)
Вот
от утопшей Америки
на двести миллиардов чек.
Молчаливое уныние. И вдруг вопль зажимающего воду австралийца.
Австралиец
Чего разглазелись? Будет пялиться!
Ей-богу, выну!
Коченеют пальцы!
Чистые засуетились, трутся к нечистым.
Француз
(кузнецу)
Ну что, товарищи,
построим, а?
Незлобивый кузнец
А мне что,
по мне хоть...
(Машет рукой нечистым.)
Айда, товарищи!
Ехать, так ехать.
Нечистые подымаются. Пилы. Рубанки. Молотки.
Соглашатель
Поскорее, товарищи,
поскорее, милые!..
За работу!
В руки топоры и пилы!
Интеллигент
(отходит в сторону)
Работать -
и не подумаю даже.
Сяду себе вот тут
и займусь саботажем.
(Кричит на работающих.)
Живей поворачивайся!
Руби, да не промахивайся мимо!
Плотник
А ты чего сидишь, руки сложивши?
Интеллигент
Я спец, я незаменимый...
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕПалуба ковчега. По всем направлениям панорама рушащихся в волны земель. В низкие облака упирается запутанная веревками лестница-мачта. В стороне рубка и вход в трюм. Чистые и нечистые выстроились по близкому борту.
Батрак
Н-да!
Не хотел бы я нынче за борт.
Швея
Глянь-ка туда:
не волна, а забор!
Купец
Зря я это с вами спутался.
Всегда вот так,
без толка.
Мореплаватели тоже!
Нашли морского волка!
Фонарщик
Ишь поднесла!
Гудит и стенает.
Швея
Какой там забор!
Закрыло стеною!
Француз
Да-с.
Очень глупо-с!
Говорю вам с прискорбием и болью-с.
Сидели б.
Земля еще держится.
Какой ни на есть, а все-таки полюс.
Батрак
Что волки твои,
волнищами ляскают.
Оба эскимоса, шофер и австралийцы
(сразу)
Глядите,
что это?
Что с Аляскою?
Негус
Ну и метнулась!
Что камень пращой.
Немец
Ухнулась!
Эскимос
Нет ее!
Рыбак
Нет!
Все
Прощай! Прощай! Прощай!
Француз
(расплакался, придавленный воспоминаниями)
Боже мой!..
Боже мой!..
Бывало,
всей семьей
соберемся у чайного столика -
плюшки,
икорка...
Булочник
(отмеряя кончик ногтя)
Чудно, ей-богу!
Ну, не жаль вот
ни столько.
Сапожник
Я водчонки припас.
Найдется рюмка?
Слуга
Найдется.
Рудокоп
Ребята,
идемте в трюм-ка!
Эскимос-охотник
Ну, как моржонок?
Не очень поджарый ли?
Слуга
Ничего не поджарый,
славно поджарили.
Чистые одни. Нечистые спускаются в трюм, подпевая.
Что терять нам? Испугаться нам потопа ли?
Разустали ножки - по свету потопали!
Эх, и отдых в пароходах.
Эх!
И моржонка съесть и водочки хлебнуть не грех...
Эх, не грех!
Чистые окружили расхныкавшегося француза.
Перс
Стыдно, право!
Бросьте орать-то!
Купец
Перебьемся как-нибудь,
доползем до Арарата.
Негус
С голоду подохнешь, пока гора-то.
Американец
Деньжищ уйма,
а без пищи не дохнешь едва.
Даю за фунт хлеба полмиллиона
николаевок
и бриллиантов фунта два.
Купец
Спекулировал.
В Чека сидел раза три.
А на черта мне теперь эти деньги?!
Китаец
Плюнь да разотри.
Паша
Что бриллианты!
Теперь, если у человека камни в печени,
то и то чувствуешь себя обеспеченней -
быдто брюхо набито.
Австралиец
Никакой жратвы,
одно корыто.
Соглашатель
А тут еще и Сухаревка закрыта.
Купец
(к попу)
Ничего, смиренный инок,
теперь на каждой площади Смоленский рынок.
Дама
И масло, и молоко, и сливки на рынке, -
подставляй пустой карман вместо крынки.
Купец
Это ты без молока насидишься, дура,
а у рабочего премия,
у рабочего натура, -
получит
и обменяется.
Дама
А я шляпки буду менять на яйца.
Интеллигент
Обменяешь последнюю шляпу,
а потом сиди,
соси лапу.
Поп
(прислушиваясь к шуму в трюме)
Ишь ржут!
Интеллигент
Что им!
Наловили рыбу и жрут.
Поп
Возьмем сеть или острогу и тоже давайте ловить.
Немец
О-с-т-р-о-г-у?
А как обращаться ею?
Я только шпагой в человеке ковырять умею.
Купец
Я закинул сеть,
думал - рыбину выну,
умаялся,
и ничего -
одну травину.
Паша
(сокрушенно)
До чего доросли:
первой гильдии - и жрут водоросли.
Ллойд-Джордж
(к Клемансо)
Эврика!
Давайте бросим ссориться.
Какая может быть распря с англичанином
у француза?
Главное - это то, что у меня пузо, у вас пузо.
Соглашатель
И у меня... пузо.
Клемансо
Как это грустно:
с таким прекрасным господином -
и я не задрался чуть.
Ллойд-Джордж
Теперь нам не до драк:
у нас с вами общий враг,
Вот что я вам сказать хочу...
Берет Клемансо под руку и отводит. Пошептавшись, возвращаются.
Клемансо
Господа!
Мы все такие чистые.
Нам проливать за работой пот ли?
Давайте заставим нечистых, чтоб они на нас
работали.
Интеллигент
Я бы их заставил!
Да куда мне -
чахл!
А из них любой - косая в плечах.
Ллойд-Джордж
Боже сохрани драться!
Не драться,
а пока выжирают меню,
пока восседают,
пия и оря,
возьмем и подложим им свинью...
Клемансо
Выберем им царя!
Соглашатель
Зачем царя?
Лучше городового.
Клемансо
А затем, что царь издаст манифест -
все кушанья мне, мол, должны быть отданы.
Царь ест,
и мы едим -
его верноподданные.
Все
Здорово!
Паша
Ловко!
Немец
(радостно)
Я же говорил вам -
Бисмарочья головка!
Австралийцы
Выбираем скорей!
Несколько голосов
Но кого?
Кого же?
Англичанин и француз
Негуса.
Поп
Правильно!
Ему и в руки вожжи.
Купец
Какие вожжи?
Немец
Ну, как их там...
бразды правления, что ли...
Чего придираетесь?
Смысл один.
(Негусу.)
Взлазьте, господин!
Дама
Господа!
Скажите -
это будет настоящий царь
или только притворный?
Голоса
Настоящий, настоящий!
Дама
Ах!
Я буду дамой придворной!
Ллойд-Джордж
Скорей, скорей
строчите манифест:
с божьей, мол, милости...
Паша и австралиец
А мы сюда,
чтобы не успели вылезти.
Паша и прочие строчат манифест. Немец с дипломатом разматывают перед выходом из трюма канат. Пошатываясь, вылазят нечистые. Когда последний выполз на палубу, дипломат и немец меняются местами - и нечистые опутаны.
Немец
(сапожнику)
Эй,
ты!
Ступай под присягу!
Сапожник
(плохо разбираясь в событиях)
Можно, я лучше прилягу?
Дипломат
Я тебе прилягу -
не встанешь сто лет!
Господин поручик,
наводите пистолет!
Француз
Ага!
Протрезвели!
Вот так оно проще.
Некоторые нечистые
(грустно)
Попались, братцы,
как куры во щи.
Австралиец
Шапки долой!
У кого там шапка?
Китаец и раджа
(подталкивают попа, стоящего под рубкой, возглавляемой негусом)
Читай же,
читай, стоят не дыша пока.
Поп
(по бумаге)
Божьей милостью
мы,
царь изжаренных нечистыми кур
и великий князь на оных же яйца,
не сдирая ни с кого семь шкур, -
шесть сдираем, седьмая оставляется, -
объявляем нашим верноподданным:
волоките все -
рыбу, сухари, морских свинят
и чего найдется съестного прочего.
Правительствующий сенат
не замедлит
разобраться в грудах добра,
отобрать и нас попотчевать.
Импровизированный сенат из паши и раджи
Слушаемся, ваше величество!
Паша
(распоряжается. Австралийцу)
Вы - в каюты!
(Австралийке.)
Вы - в кладовые!
(Общее.)
Чтоб нечистый ничего дорогой не выел.
(Купцу, отматывая для него булочника.)
Вы вот с ним спускайтесь в трюм.
Я с раджою на палубе все просмотрю.
Притащите сюда
и возвращайтесь снова.
Радостный гул чистых.
Навалим целую гору съестного!
Поп
(потирая руки)
А после братски поделимся добычею
по христианскому обычаю.
Конвоируемые чистыми, нечистые спускаются в трюм. Через минуту возвращаются и вываливают перед негусом всяческую пищу.
Купец
(радостно)
Все обыскали,
больше нет ничего ровно.
Продукт-то какой!
Восхищенье!
Одно слово -
нормированный.
Ну, ребята, востри зуб!
Американец
А нечистые?
Немец
Надо их запереть внизу.
Поп
Ну-тко,
ваше величество, обождите.
Одна минутка!
Гонят нечистых в трюм, и пока возятся с ними, негус съедает все принесенное.
Чистые возвращаются.
Клемансо
Идешь, Ллойд-Джордж?
Ллойд-Джордж
Иду, иду!
Чистые
(подгоняют друг друга)
Скорей, скорей,
время за еду!
Взбираются к негусу. Перед негусом пустое блюдо. В один грозный голос.
Что здесь?!
Гуляла мамаева рать?
Поп
(в исступлении)
Один ведь,
один -
и чтоб столько сожрать!
Паша
Взял бы да грохнул по сытой роже.
Негус
Молчать!
Я помазанник божий.
Немец
Помазанник,
помазанник!
Лег бы, как мы...
Дипломат
На голодный желудок...
Поп
Иуда!
Раджа
Тьфу!
Не об этаком думал дне я.
Купец
Ляжем.
Утро вечера мудренее.
Укладываются. Ночь. По небу быстро проходит луна. Луна склоняется. Рассвет. В синем утре приподнимается фигура дипломата. С другой стороны приподнимается немец.
Дипломат
Вы спите?
Немец отрицательно качает головой.
Дипломат
Проснулись в эту порищу?
Немец
Уснешь тут!
В животе такой разговорище.
Ну, поговори, поговори еще!
Соглашатель
Все котлеты снятся.
Поп
(издали)
А что ж еще могло сниться?
(Негусу.)
Ишь, проклятый! Так и лоснится.
Австралиец
Холодно.
Интеллигент
(негусу)
Никаких духовных запросов!
Объелся - и рад.
Француз
(после короткой паузы)
Господа,
знаете что?..
Я чувствую, что я уже демократ.
Немец
Вот новость!
Я всегда народ любил без памяти.
Перс
(ехидно)
А кто предлагал его величеству к стопам идти?
Дипломат
Бросьте ваши ядовитые стрелы!
Самодержавие как форма правления несомненно
устарело.
Купец
Устареет, если росинки не попало в рот.
Немец
Серьезно! Серьезно!
Назревает переворот.
Довольно распрь,
покончим с бранью!
Соглашатель
Ура!
Ура Учредительному собранию!
(Отваливают люк.)
Ура! Ур-а-а!
(Друг другу.)
Наяривайте!
Жмите!
Из люка лезут разбуженные нечистые.
Сапожник
Что это? Перепились?
Кузнец
Авария?
Купец
Граждане, пожалте на митинг!
(Булочнику.)
Гражданин, вы за республику?
Нечистые
(хором)
Митинг?
Республику?
Какую такую?
Француз
Стойте,
сейчас интеллигенция растолкует.
(Интеллигенту.)
Эй ты, интеллигенция!
"Интеллигенция" и француз влазят на рубку.
Француз
Объявляю собрание открытым.
(Интеллигенту.)
Ваше слово!
Интеллигент
Граждане!
У этого царищи невозможный рот!
Голоса
Правильно!
Правильно, гражданин оратор!
Интеллигент
Все, проклятый, как есть, сожрет!
Голос
Правильно!
Интеллигент
И никто
никогда не доползет до Арарата.
Голоса
Правильно!
Правильно!
Интеллигент
Довольно!
Рвите цепи ржавые!
Общий гул
Долой!
Долой самодержавие!
Соглашатель
На кого вы руку подымаете?
Ах!
Монарх!
Всю жизнь вам в каторге жить на нарах.
Власть от бога.
Не трогайте оной,
господа.
Согласитесь на монархии конституционной,
на великом князе Николае
или
на Михаиле.
Нечистые и чистые
(хором)
Согласиться,
чтобы все сжиралось им?
Немец
Я тебе соглашусь!
Все
(хором)
Мы тебя согласим!
Соглашатель
(вздутый, плачется)
Как начали греть!
Как начали крыть!
Легче помереть,
чем их помирить.
Купец
(негусу)
Попили кровушки,
нагадили народу...
Француз
(негусу)
Эй, ты,
алон занфан в воду!
Общими усилиями раскачивают негуса и швыряют за борт. Затем чистые берут под руки нечистых и расходятся, нашептывая.
Дипломат
(рудокопу)
Товарищи,
вы даже не поверите,
я так безумно рад:
нет теперь этих вековых преград.
Француз
(кузнецу)
Поздравляю вас!
Рухнули вековые устои.
Кузнец
(неопределенно)
М-да...
Француз
Остальное устроится,
остальное - пустое!
Поп
(швее)
Теперь мы - за вас, вы - за нас.
Купец
(довольный)
Так, так! Води за нос.
Дама
Разве я к негусу была пылкой?
Я живу,
я дышу Учредилкой!
За правительство Временное -
что угодно!
Хоть два года буду ходить беременная!
Сейчас надену красные банты, -
надо же завести революционную моду.
Через минутку вернусь
к моему обожаемому народу.
(Бежит к картонкам.)
Клемансо
(на рубке)
Ну, граждане, довольно.
Погуляли всласть.
Давайте организуем демократическую власть.
Граждане,
чтобы все это было скоро и быстро,
мы вот, - упокой господи душу негуса! - мы вот тринадцать
будем министры и помощники министров,
а вы - граждане демократической республики, -
вы будете ловить моржей, шить сапоги, печь бублики.
Возражений нет?
Принимаются доводы?
Батрак
Ладно!
Было бы недалеко до воды.
Хором
Да здравствует, да здравствует демократическая
республика!
Француз
А теперь я
(нечистым)
вам предлагаю работать.
(Чистым.)
А вы - за перья.
Работайте,
несите сюда,
а мы это поделим поровну, -
последняя рубашка пополам будет порвана.
Чистые устанавливают стол, располагаются с бумагами и, когда нечистые приносят съестное, вписывают во входящие и по уходе с аппетитом съедают.
Булочник, пришедший во второй раз, пытается заглянуть под бумаги.
Ллойд-Джордж
Чего глазеешь?
Отойди от бумаг!
Это, брат, дело не твоего ума.
Клемансо
Вы же в управлении государством
ничего не понимаете ровно.
Каждая входящая тарелка
и каждая исходящая
должна быть обязательно перенумерована.
Кузнец
Пока вы ставите номер,
как бы наш брат, нечистый, не помер.
Булочник
Давайте делиться обещанным.
Поп
(возмущенно)
Братие!
Рановато думать о пище нам.
Раджа
(отводя от стола)
Акулу посмотрите -
там акулу поймали, -
не несет яиц,
не дает молока ли.
Кузнец
Эй, раджа, паша ли вы,
помните турецкую пословицу:
"Паша, не пошаливай!"
Кузнец
(возвращаясь с прочими нечистыми)
Учат!
Сколько ни дои акул,
не быть из акулы молоку.
Сапожник
(пишущим)
Пора обедать. Скорей кончай-ка!
Американец
Обратите внимание,
как это красиво:
волны и чайка.
Батрак
Поговорим-ка лучше о щах и о чае.
К делу!
К делу!
Нам не до чаек!
Клемансо
Смотрите, смотрите!
По морю -
кит!
Красноармеец
К черту кита!
Сам ты кит!
Хором, опрокидывая стол.
Вы нам здесь не устраивайте канцелярских волокит!
На палубу грохаются пустые тарелки.
Швея и прачка
(грустно)
Все совет министерский вылакал.
Плотник
(вскакивая на опрокинутый стол)
Товарищи!
Это нож в спину!
Голоса
И вилка!
Рудокоп
Товарищи!
Что ж это!
Раньше жрал один рот, а теперь обжирают ротой.
Республика
оказалась
тот же царь,
да только сторотый.
Француз
(ковыряя в зубах)
Что кипятитесь?
Обещали и делим поровну:
одному - бублик,
другому - дырку от бублика.
Это и есть демократическая республика.
Купец
Надо ж кому-нибудь и семечки - не всем же арбуз.
Нечистые
Мы вам покажем классовую борьбу!
Соглашатель
И опять,
и опять разрушается кров,
и опять,
и опять смятенье и гул.
Довольно!
Довольно!
Не лейте кровь!
Послушайте, я не могу!
Это все хорошо:
и коммуна
и прочее.
Но для этого ж должны пройти века.
Товарищи рабочие!
Согласитесь с чистыми,
послушайте старого
опытного меньшевика!
Ллойд-Джордж
Согласиться?
Да я же капитала лишусь.
Мы тебе согласимся!
Красноармеец
Я тебе соглашусь!
Соглашатель
Ну и положение!
Опять двухстороннее обложение!
Нечистые наседают на чистых.
Чистые
Стойте, граждане! Наша политика...
Нечистые
А ну,
с четырех сторон подпалите-ка!
Покажем им, какая такая политика!
Ну, держись, проклятая,
будешь помнить Октября 25-е!
Вооружаются сложенным чистыми во время обеда оружием. Загоняют на корму. Мелькают пятки сбрасываемых чистых. Только купец, утащив на ходу половину моржонка, забился в угольный ящик; в другой забились интеллигент с дамой. Соглашатель ухватил за руку батрака; силясь его оттянуть, всхлипывает.
Батрак
Ишь проклятый,
распустил слюнки!
Революция вам, мусье, не юнкер.
Соглашатель вгрызается в руку.
Кузнец
Ишь злюка!
Вали его, ребята,
в дырку люка!
Валят.
Трубочист
Не задохся бы тама,
корпуленция хрупкая -
прямо дама.
Батрак
Что мямлить!
Вернутся,
нас же распнут на кресте.
Понежничаем -
дайте Арарат-гору.
Нечистые
Правильно!
Правильно!
Или мы - или те!
Батрак
Дорогу террору!
Кузнец
Товарищи!
Сапогами отшвыривайте кликуш.
Эй, народ, чего не ликуешь?
Ликуй!
Но суровы голоса нечистых, - последние запасы сожрала республика.
Булочник
Ликуй!
А ты подумал о хлебе?
Батрак
Ликуй!
А хлеб-то чем засеять?
Фонарщик
Ликуй! Когда вместо пашен - хляби.
Рыбак
И рыбачить нечем, порваны сети.
Шофер
Как пройдешь через хлябь эту?
Если б хоть было кругом сухо.
Охотник
Ковчег трещит.
Шофер
Компаса нету.
Все
Разруха!
Кузнец
Не останавливаться на половине ж.
Съеденное в утопших,
назад не вынешь.
Теперь об одном осталось ратовать,
чтоб сила не иссякла до места Араратова.
Пусть нас бури бьют,
пусть изжарит жара,
голод пусть -
посмотрим в глаза его,
будем пену одну морскую жрать.
Мы зато здесь всего хозяева!
Прачка
Сегодня поедим,
а завтра - крышка!
На всем ковчеге два сухаришка.
Батрак
Эй!
Товарищи!
Без карточек не давать сухарей.
Из угольного ящика высовываются дама и интеллигент.
Интеллигент
Слышите -
говорят:
"Давать сухарей".
А тут голод, холод и всякие страсти.
Дама
Пойдем на службу к Советской власти.
Вылазят.
Нечистые
Что это?
Выходцы с того света?
Интеллигент
Никак нет.
Мы свои,
мы беспартийные,
мы из угольного ящика.
Мы - за власть Советов.
Дама
Ненавижу буржуев!
Мошенники!
Я все ждала, скоро ли буржуазия свалится.
Разрешите,
я тоже у вас буду
работать
на машинке,
хотя бы только одним пальцем.
Интеллигент
И меня возьмите.
Худо без спеца.
Без спеца
некуда деться.
Один путь -
тонуть.
Кузнец
Не утонем,
не каркай.
(Даме.)
Садись, товарищ.
(Интеллигенту.)
Марш вниз!
Заведуй кочегаркой.
Шофер
Без еды - все равно что машина без дров.
Рудокоп
Даже я сдаю - уж на что здоров.
Красноармеец
Мало, оказывается, чистых добить.
Нужен хлеб.
Надо воду добыть.
Нечистые
Что делать?
Как быть?
Швея
Нам бог не может погибнуть дать.
Сложим руки - будем ждать.
Охотник
Слабеет от голода за мускулом мускул.
Швея
(вслушиваясь)
Что это?
Слышите?
Слышите музыку?
Плотник
Антихрист речь повел нам
об Арарате и рае.
(Испуганно вскакивает, пальцем за борт.)
Кто там
идет по волнам,
в кости свои играет?
Трубочист
Брось ты!
Море голо.
Да и кому являться?
Сапожник
Вот он
идет...
Это голод
нами идет разговляться.
Батрак
Что ж, иди!
Нет здесь таких, кто упал бы.
Товарищи, враг у борта.
Живо!
Все на палубы!
Голод
сам идет на абордаж.
Вбегают, шатаясь, вооруженные чем попало. Рассвело. Пауза.
Все
Что ж, иди!
Никого...
И вот
снова будем смотреть бесплодное лоно вод.
Охотник
Так вот молишь о тени в печах пустыни,
умирая ж -
видишь, будто пустыня стынет.
Мираж.
Шофер
(приходит в страшное волнение, поправляет очки, всматривается. Кузнецу)
Там вот,
на западе -
не заметишь ли точечки?
Кузнец
Что глядеть?
Все равно что на хвост надеть или в ступе истолочь
очки.
Шофер
(отбегает, шарит, лезет с трубой на рею - и через минуту его рвущийся от радости голос)
Арарат! Арарат! Арарат!
Со всех концов.
О, как я рада!
О, как я рад!
Вырывают у шофера трубу. Сгрудились.
Плотник
Где он?
Где?
Кузнец
Да вот
виднеется
направо от...
Плотник
Что это?
Приподнялось.
Выпрямилось.
Идет.
Шофер
То есть как - идет?
Арарат - гора и ходить не может.
Глаза потри.
Плотник
Сам три.
Смотри!
Шофер
Да, идет!
Человек какой-то.
Да, человек.
Старый с посохом.
Молодой без посоха.
Эк, идет по воде, что посуху.
Швея
Колокола, гудите!
Вздыбливайте звон!
Это
он
шел, рассекая воды Генисарета.
Кузнец
У бога есть яблоки,
апельсины,
вишни,
может весны стлать семь раз на дню,
а к нам только задом оборачивался всевышний
теперь Христом залавливает в западню.
Батрак
Не надо его!
Не пустим проходимца!
Не для молитв у голодных рты.
Ни с места!
А то рука подымется.
Эй!
Кто ты?
Самый обыкновенный человек входит на замершую палубу.
Человек
Кто я?
Я не из класса,
не из нации,
не из племени.
Я видел тридцатый,
сороковой век.
Я из будущего времени
просто человек.
Пришел раздуть
душ горны я,
ибо знаю,
как трудно жить пробовать.
Слушайте!
Новая
нагорная
проповедь!
Араратов ждете?
Араратов нету.
Никаких.
Приснились во сне.
А если
гора не идет к Магомету,
то и черт с ней!
Не о рае Христовом ору я вам,
где постнички лижут чай без сахару.
Я о настоящих
земных небесах ору.
Судите сами: Христово небо ль,
евангелистов голодное небо ли?
Мой рай - в нем залы ломит мебель,
услуг электрических покой фешенебелен.
Там сладкий труд не мозолит руки,
работа розой цветет по ладони.
Там солнце строит такие трюки,
что каждый шаг в цветомории тонет.
Здесь век корпит огородника опыт -
стеклянный настил, навозная насыпь,
а у меня
на корнях укропа
шесть раз в году росли ананасы б.
Все
(хором)
Мы все пойдем!
Чего нам терять!
Но пустят ли нашу грешную рать?
Человек
Мой рай для всех,
кроме нищих духом,
от постов великих вспухших с луну.
Легче верблюду пролезть сквозь иголье ухо,
чем ко мне
такому слону.
Ко мне -
кто всадил спокойно нож
и пошел от вражьего тела с песнею!
Иди, непростивший!
Ты первый вхож
в царствие мое
земное -
не небесное.
Идите все,
кто не вьючный мул.
Всякий,
кому нестерпимо и тесно,
знай:
ему -
царствие мое
земное -
не небесное.
Хором
Не смеется ли этот над нищими?
Где они?
Дразнишь какими странищами?
Человек
Длинна дорога.
Надо сквозь тучи нам.
Хор
Каждую тучу сразим поштучно!
Человек
А если ад взгромоздится за адом?
Хор
Пойдем и туда.
Не попятимся задом.
Веди нас!
Где она?
Человек
Где?
Ждете, чтоб рассказал кто-нибудь другой.
А она
вот здесь,
у вас
под рукой.
Где руки твои?
Что делаешь ею?
Сложили кресты бесполезных рук!
Вы нищими жметесь.
А вы - богатеи.
Смотрите -
какое богатство вокруг!
Как смеет играть ковчегом ветер?
Долой природы наглое иго!
Вы будете жить в тепле,
в свете,
заставив волной электричество двигать.
А если
ко дну окажетесь пущены,
не страшно тоже, -
почище луга
морское дно.
Наш хлеб насущный
на нем растет -
каменный уголь.
Пускай потопами ветер воет,
трещат бока ковчегов-посуд.
Правая и левая -
эти двое
спасут.
Конец.
Слово за вами.
Я нем.
Исчезает. На палубе восхищенное недоумение.
Сапожник
Где он?
Кузнец
По-моему, он во мне.
Батрак
По-моему, влезть удалось и в меня ему.
Голоса
Кто он?
Кто этот дух невменяемый?
Кто он -
без имени?
Кто он -
без отчества?
Зачем он?
Какие кинул пророчества?
Кругом потопа смертельная ванная.
Пускай!
Найдется обетованная!
Батрак
Значит, рай все-таки есть.
Значит, не глупо к счастью лезть.
Голоса
Чтоб раньше дойти до этой поры,
вздымайте молоты,
ввысь топоры!
Ровней ряды!
Не кривите линии!
Ковчег трещит.
Спасенье в дисциплине.
Кузнец
(рукой на реи)
Зловещ пучин разверзшийся рот.
Дорога одна -
сквозь тучи!
Вперед!
Бросаются к мачте. Хором.
Сквозь небо - вперед!
На реях развертывается боевая песня.
Эй, на реи!
На реи, эй!
По реям вперед, комиссары морей!
Хор
Вперед, комиссары морей!
Сапожник
Там всем победителям отдых за боем.
Пусть ноги устали, их в небо обуем!
Хор
Обуем!
Кровавые в небо обуем!
Плотник
Распахнута твердь
небесам за ограду!
По солнечным трапам,
по лестницам радуг!
Хор
По солнечным сходням
качелями радуг!
Рыбак
Довольно пророков!
Мы все Назареи!
Скользите на мачты,
хватайтесь зa реи!
Хор
На мачты!
На мачты!
За реи!
За реи!
Когда скрывается последний нечистый, за ним ковыляют по реям дама и интеллигент. Меньшевик минутку стоит, задумавшись.
Соглашатель
Куда вы?
В коммуну?
Охота в такую даль переть!
Оглядывается. Ковчег трещит.
Вперед, товарищи!
Уж лучше вперед, чем умереть...
Меньшевик скрывается, и наконец из угольного ящика вылезает купец, ухмыляясь.
Купец
Надо же быть ослом!
Добра на четыреста миллионов
минимум.
Даже если на слом.
Ну,
и спекульну!..
Что это?
Ломается.
Трещит.
Спасайтесь!
Идем ко дну!
Товарищи!
Товарищи!
Подождите минуту одну!
Товарищи!
Один
погибаю здесь я!..
Соглашатель
Иди, иди,
и тебе перепадет концессия...
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕАд. Сцена с огромной дверью. На двери: "Без доклада не входить". По бокам караульные черти. Два вестовых черта перекликаются через весь театр. Тихое пение на сцене за дверью.
Хор
Мы черти, мы черти, мы черти, мы черти!
На вертеле грешников вертим.
1-й вестовой
Да, брат черт,
паршивая жизнь!
2-й вестовой
Да, в последние месяцы понатерпелся горя я.
1-й
Одно слово -
третья категория!
Хор
Попов разогнали, мешочников в ризе.
Теперь и у нас продовольственный кризис.
2-й
Нашего брата, исконного черта, совсем не видно.
Как попали эти самые господа:
то подай!
Это подай!
1-й
Хуже всех этот негус абиссинский.
Морда черная.
Аппетит свинский.
Хор
О, горе, о, горе, о, горе, о, горе,
без пищи мы все передохнем здесь вскоре!
1-й
Бывало, у черта арбуз щека.
2-й
Да, это верно.
1-й
А как попов прогнали, ни одного поставщика!
2-й
Выдачи маленькие!
1-й
Паек скверный!
2-й
Еще бы черти были как следует,
а то омерзительные -
лысые,
куцые!
1-й
Дождутся,
будет и у нас революция.
2-й
Т-с!
Опять звонок.
Оба
Бежим со всех ног.
Перемахивают всю сцену.
Караульные расспрашивают вестовых и, сделав небольшой доклад, распахивают двери.
Ллойд-Джордж
Ах, вы, дьяволы!
Ах, вы, чертовы дети!
Отчего же грешники не попадают в сети?
Поп
(замахивается на вестовых)
Что ж, я для того на вас работал,
чтобы пайком питаться на том свете!
Вестовые
(недовольно)
Взяли бы по виле,
сами бы ловили.
Клемансо
Молчать!
Вы эти привычки бросьте.
Мы черти белой кости.
Не щадя пота,
черный черт на белых должен работать.
2-й вестовой
Завели порядок свой.
Пошел и меж чертями антагонизм классовой.
Паша
Ах, ты разговаривать?
Какой пылкий!
Да я тебя ножом!
Да я тебя вилкой!
Черт-церемониймейстер
Его величество Вельзевул
желает говорить с верноподданным адом.
Немец
Встать!
Смирно!
Не вихлять задом!
Вельзевул
(входит)
Черти мои верноподданные!
Больше не будете сидеть голодные.
Радостней клики!
Выше хвост!
Кончается великий,
кончается пост.
Грешников пятнадцать идет, не менее.
Поп
(крестится)
Слава богу!
Кончается это всухомятку пение.
Китаец
Очень уж народ серьезный,
хотя и беспортошный.
Негус
Эх, и нажрусь!
Аж будет чертям тошно!
Ллойд-Джордж
Уж и наточу я рога!
Будут знать, как меня свергать!
Вельзевул
(к вестовым)
Живей
на пост сторожевой!
На бинокль,
смотри лучше,
чтобы ни один из них не ушел живой!
А то
по шее получишь.
Черти, вооруженные биноклями, бегут в зал, прислушиваясь. Дверь распахивается.
1-й
Пусть только попадутся!
Я им покажу!
Хвост подыму!
Рога вниз!
2-й
Прямо жуть!
1-й
Я уж с ними разделаюсь!
Не пожелал бы врагу.
Люблю я из сочных грешников рагу.
2-й
Я их попросту жру.
Без штук.
Т-с!
Слышишь? -
Тук-тук-тук.
Тук-тук-тук.
Прислушивается. Доносится громыхание разносящих преддверие ада нечистых.
1-й
Старик-то наш
обрадуется донельзя.
2-й
Тише ты, черт! Нельзя, чтоб без гула!
Беги,
предупреди штаб Вельзевула.
Первый бежит. Над средним ярусом показывается Вельзевул.
Ладонь ко лбу. Приподымаются черти.
Вельзевул
(убедившись, орет)
Эй, вы!
Черти!
Волоките котелище!
Да дров побольше -
суше,
толще!
Прячься за тучи, батальон сторогий!
Чтоб никто из них не ушел с дороги!
Черти притаились. Снизу доносится: "На мачты, на мачты! За peи, за реи!" Вваливается толпа нечистых, и моментально же вываливаются черти с вилами наперевес.
Черти
У-у-у-у-у-у-у!
А-а-а-а-а-а-а!
Кузнец
(указывая на крайних швее, со смехом)
Старые знакомые!
Как тебе нравится?
Справились с безрогими.
И с рогатыми удастся справиться.
Гвалт начал надоедать. Цыкнули нечистые.
Т-с-с-с-с!
Смолкли растерявшиеся черти.
Нечистые
Это ад?
Черти
(нерешительно)
Д-да.
Батрак
(на чистилище)
Товарищи!
Не останавливаться!
Прямо туда.
Вельзевул
Да-да!
Черти, вперед!
Не пускать в чистилище!
Батрак
Послушайте,
что это за стиль еще?
Кузнец
Бросьте вы это!
Вельзевул
(обиженно)
То есть как бросить?
Кузнец
Да так.
Стыдно!
Все-таки старый черт,
у самого проседь.
Нашли, ей-богу, чем стращать!
На заводе
чугуноплавильном
не бывали, чать?
Вельзевул
(сухо)
Не был я на вашей плавильне.
Кузнец
То-то!
А то б повылинял
шерсткой.
Живешь себе тут
щеголем,
гладкий такой да жесткий.
Вельзевул
Хорош гладкий,
хорош жесткий!
Довольно разговаривать! Пожалте на костры!
Булочник
Остри!
Нашел чем пугать!
Смешно, ей-богу!
Да у нас
в Москве
вам бы еще заплатили за дрова.
От мороза колики,
а у вас
температурка здорова.
Блаженство!
Ходите голенькие.
Вельзевул
Довольно шутить!
Трепещите за души!
Всех вас серой сейчас же задушим!
Кузнец
(сердясь)
Хвастают тоже!
Что у вас? -
Слегка попахивает серою.
У нас как пустят удушливым газом -
вся степь от шинелей становится серою,
дивизия разом валится наземь.
Вельзевул
Побойтесь, говорю вам, раскаленных жаровен!
На вилах будете,
час не ровен.
Батрак
(выходя из себя)
Да что ты кичишься какими-то вилами!
Твой глупый ад - все равно что мед нам.
Бывало,
в атаке
три четверти выломит
в одно дуновенье огнем пулеметным.
Черти развесили уши.
Вельзевул
(старается поддерживать дисциплину)
Чего стоите?
Разинули рот!
Может, он все это врет.
Батрак
(зверея)
Я вру?!
Сидите тут,
пещеры пещерите -
черти!
Слушайте,
я вам расскажу...
Черти
Тише!
Батрак
...про нашу земную жуть.
Что ваш Вельзевул!
С вилочкой гуляет посредь ада.
Я вас на землю на минуту сзову.
Знаете вы, черти, что такое блокада?
Нам ли убояться каких-то вил!
Рабочих танки английские потчуют.
Кольцом эскадр и армий сдавил
капитал Республику рабочую.
У вас хоть праведников нет и детей.
Рука небось не подымается мучить?
А у нас и те!
Нет, черти,
у вас здесь лучше.
Как какой-нибудь некультурный турок,
грешника с размаха саданете на кол,
а у нас машины,
а у нас культура...
Голос
(из толпы чертей)
Однако!
Батрак
Кровь пьете?
Невкусное сырье!
Вас на фабрику свел, каб не было поздно.
Буржуям на шоколад перегоняют ее.
Голос
(из толпы чертей)
Но-о!
Серьезно?
Батрак
А посмотрите на раба из колонии английской -
черти все б разбежались в писке.
С негров сдирают,
дубят кожи,
на переплеты чтоб мог идти.
В ухо гвоздь?
Пожалуйста, отчего же!
Шерсть свиную загоняют под ногти.
Посмотрели солдата в окопе вы бы:
сравнить если с ним - ваш мученик лодырь.
Голос
(из толпы чертей)
Довольно!
Шерсть подымается дыбом!
Берет от этих рассказов одурь...
Батрак
Думаете, страшно?
Развели костерики,
развесили чанк'и.
Какие вы черти?
Да вы щенки!
Ремни вас на фабриках растягивали по суставам?
Вельзевул
(смущенно)
Ну, вот!
В чужой монастырь
со своим уставом.
Поп
(подталкивая Вельзевула)
Скажи,
скажи про адскую печь им.
Вельзевул
Говорил -
не слушают.
Крыть нечем!
Батрак
(налезая)
Что, только на робких пасти щерите?
Вельзевул
Ну что вы, ей-богу, пристали?
Черти, как черти!
Соглашатель
(старается разнять чертей и нечистых)
О, господи!
Начинается!
Да что вам,
двух революций мало?
Господа, товарищи,
не устраивайте скандала!
Ну что, у вас пищи лучше нет?
Нашли
торт!
И вы
тоже
хороши,
уступить не можете!
Видите - старый, почтенный черт.
Бросьте трения,
надо согласиться.
Вельзевул
Ах ты, подхалима!
Батрак
Ах ты, лисица!
С двух сторон бьют соглашателя.
Соглашатель
(апеллирует к зрителям)
Граждане!
Ну где ж справедливость тут?
Ты же их зовешь согласиться,
тебе же с двух сторон и накладут.
Вельзевул
(грустно, нечистым)
Я б вас пригласил хлеб-соль откушать
в гости,
да какое теперь угощенье -
кожа да кости.
Сами знаете, какие теперь люди, -
изжаришь, так его и незаметно на блюде...
Притащили на днях рабочего
из выгребных ям,
так не поверите - нечем потчевать.
Батрак
(брезгливо)
Пошел к чертям!
(К давно нетерпеливо ждущим рабочим.)
Айда, товарищи!
Нечистые двинулись, к последнему прицепился Вельзевул.
Вельзевул
Счастливого пути!
Не забывайте!
Я черт сведущий -
опыт.
Устроитесь -
и меня пригласите,
я буду заведующим
Главтопа.
Сидишь тут не евши дней по пяти,
а у чертей, известно,
чертовский аппетит.
Нечистые двинулись ввысь. Ломаемые, падают тучи. Тьма. Из тьмы и обломков опустевшей сцены вырисовывается следующая картина. А пока по аду гремит песня нечистых.
Кузнец
Телами адовы двери пробейте!
Чистилище - в клочья!
Вперед! Не робейте!
Хор
Чистилище вдребезги!
Так!
Не робейте!
Рудокоп
Вперед!
От отдыха тело отучим.
По ярусам!
Выше!
Шагайте по тучам!
Хор
Шагайте по ярусам!
Выше!
По тучам!
Дама
(откуда ни возьмись бросается на грудь к Вельзевулу)
Вельзевульчик!
Милый!
Родной!
Не дайте даме погибнуть одной!
Пустите меня,
пустите к своим!
Пустите, милый!
А то эти нечистые такие громилы!
Вельзевул
Ну, что ж!
Приют дам.
Пожалуйте, мадам.
(Показывает на дверь, из-за которой моментально выскакивают два черта с вилами и выволакивают даму. Он потирает руки.)
Одна есть.
Дезертира всегда приятно съесть.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕРай. Облако на облаке. Белесо. По самой середине, по облачью рассевшись, райские жители. Мафусаил ораторствует.
Мафусаил
Святейшие!
Идите в светлейшее мощи оправить.
Почище начистьте дни-ка.
Глаголет Гавриил -
грядет
больше чем дюжина праведников.
Святейшие!
Примите их в свою среду.
Что мышью, голод играет ими,
им гадит ад,
но они бредут...
Райские
(степенно)
Сразу видно - достойнейшие люди.
Примем.
Обязательно примем.
Мафусаил
Надо стол накрыть,
выйти вместе.
Торжественнейшую встречу устроить надо нам.
Райские
Вы здесь старейший и будьте церемониймейстер.
Мафусаил
Да я не умею...
Все
Ладно, ладно!
Мафусаил
(кланяется, идет распоряжаться столом. Выстраивает святых)
Вот сюда Златоуст.
Готовь приветственный тост:
- Мы, мол, вас приветствуем, а такожде Христос... -
Сам знаешь, тебе и книги в руки.
Вот сюда Толстой, -
у тебя вид хороший, декоративный,
стал и стой.
Сюда - Жан-Жак.
Так и развертывайтесь анфиладою,
а я пойду стол присмотреть.
Доишь облака, сын мой?
Ангел
Да, дою.
Мафусаил
Надоишь - и на стол.
Нарежьте даже
облачко одно,
каждому по ломтику.
Для отцов святейших главное не еда же,
а речи душеспасительные, которые за столом текут.
Святые
Ну что,
не видно пока?
Чтой-то край у облака подозрительно дут.
Идут! Идут! Идут! Идут!
Неужели это они?
В рай, а будто трубочисты грязные.
Вымоем.
М-да, святые-то, оказывается, бывают разные.
Снизу доносится:
Орите в ружья!
В пушки басите!
Мы сами себе и Христос и спаситель!
Вваливаются, пробивая облако пола.
Нечистые
(хором)
Ух, и бородастые!
Штук под триста!
Мафусаил
Пожалте, пожалте -
тихая пристань!
Ангельский голос
Понапустили народу шалого!
Ангелы
Драсите, драсите!
Добро пожаловать!
Мафусаил
А ну-ка, Златоуст, займись-ка тостом.
Нечистые
К чертям Златоуста!
Какие тут тосты,
когда в животе пусто!
Мафусаил
Терпение, братие!
Сейчас,
сейчас накормим досыта.
Ведет нечистых к месту, где на облачном столе облачное молоко и облачный хлеб.
Плотник
Нашагался.
Нельзя ли какой-нибудь стул?
Мафусаил
Нет-с,
в раю нет.
Плотник
Чудотворца б пожалели -
стоит вон сутул.
Рудокоп
Не ругайся.
Главное - подкрепление сил.
Набрасываются на ковши и краюхи, сначала удивляются, потом, негодуя, откидывают бутафорию.
Мафусаил
Вкусили?
Плотник
(грозно)
Вкусил, вкусил!
А нет чего посущественней?
Мафусаил
Не купать же бестелых существ в вине?
Нечистые
Ждем вас, проклятых,
смиренно умираем мы.
Кабы люди знали, что это впереди!
У нас у самих
такими раями
хоть пруд пруди.
Мафусаил
(указывая на святого, которому орал кузнец)
Не орите, неудобно.
Ангельский чин.
Рыбак
Поговорили бы лучше с чином:
не сварит ли чин ваш щи нам.
Голоса нечистых
Не так мы себе это представляли.
Охотник
Нора!
Сущая нора!
Шофер
И не похоже на рай.
Сапожник
Так, голубчики,
дорвались до рая!
Слуга
Ну, доложу вам, дыра, я.
Батрак
Что ж, вы так вот и сидите?
Один из ангелов
Зачем?
Случается и на землю
к праведному брату или сестре пойти -
и возвращаемся, елей свой излив там.
Слуга
Так вот перышки по тучам и трепите?
Чудаки!
Обзавелись бы лифтом.
Второй ангел
А мы метки на облаках вышиваем, -
X. и В. -
Христовы инициалы.
Слуга
Вы б еще подсолнухи грызли.
Провинциалы!
Батрак
Побывали б у меня на земле они,
отучил бы лодырей от лени.
Поют вот:
"Долой тиранов, прочь оковы".
И до вас доберутся,
не смотрите, что высоко вы.
Швея
Совсем как в Питере:
население скучено,
еда скушана.
Нечистые
Скучно у вас.
Ох, и скушно!
Мафусаил
Что поделаешь, такой уж строй у нас.
Оно, конечно,
многое не благоустроено-с.
Интеллигент
(смотрит то на Льва Толстого, то на Жан-Жака, обращается к последнему)
Я вот все смотрю
на вас
и на Льва Николаевича.
Какие знакомые лица!
Вы?
Вы Жан-Жак Руссо?
Ах!
Разрешите поделиться!
Аж дух от радости сводит!
Это вы писали о братстве, о равенстве, о свободе?
Это вы написали "Общественный договор"?
Помилуйте!
Да я вас наизусть знаю
вот с этих пор!
Разрешите выразить мое почтеньицe.
Больше всего на свете люблю либеральное чтеньице.
Никуда не пойду.
Так и останусь тут.
Пусть эти некультурные нечистые идут,
я вас ненадолго задержу в разговоре.
В вашем
"Общественном договоре"...
Батрак
Как отсюда вылезти?
Мафусаил
Спросите у Гавриила.
Батрак
А Гавриил который?
Все - как один!
Мафусаил
(гордо разглаживая бороду)
Ну, не скажите,
есть и отличие, -
вот, например, бороды длина-с.
Нечистые
Чего разговаривать?
Крушите!
Это учреждение не для нас.
Соглашатель
Тс, тс!
Товарищи! Согласитесь!
Бросьте ваши разногласия!
Ну, разве не все равно, в котором классе я?
(Ангелам.)
Посмотрите,
какие ребята!
Я
на вашем месте
был бы только рад:
лучшая часть общества -
пролетариат!
(Нечистым.)
Вы тоже хороши!
Подумайте только, в каком он ранге!
(Указывая на Мафусаила.)
Это вам не Врангель -
ангел!
Мафусаил
Согласиться с этим?
Упаси боже!
Кузнец
Я тебе соглашусь!
Выискался тоже!
Бьют.
Соглашатель
(плача)
Стараешься по-хорошему,
а выходит гадко.
Опять двухсторонняя накладка!
Ух!
Еще посоглашаюсь -
и испущу дух.
Батрак
К обетованной!
Ищите за раем!
Шагайте!
Рай шажищами взроем!
Хор
Найдем!
Хоть всю вселенную взроем!
Мафусаил
(глядя на разрушаемый нечистыми рай, возопил истошным голосом)
Караул!
Хватайте!
Держите!
Разорви их молния и господь вседержитель!
При страшном громе в облаках появляется с пучком молний сам Саваоф.
Саваоф
Да я вас разражу громами!
Красноармеец
(укоризненно)
Как дети -
взяли и пожаловались маме.
С перекошенным лицом, видя назревающий невиданный скандал, заверещал соглашатель.
Соглашатель
Уф!
Оф!
Сам Саваоф!
Дрожу!
Лежу!
Подкосились ноженьки!
(Нечистым.)
Опомнитесь!
Согласитесь!
Куда вы?
Против боженьки!
Саваоф
(показывает кулак соглашателю)
Кабы не был всеблагой я,
показал бы тебе соглашательство такое!..
Кузнец
Нам,
рабочим,
согласиться с богом?
Вылезет у тебя соглашенье боком!
Тузят соглашателя.
Соглашатель
(плаксиво, но с уважением)
Не ручаюсь за убеждение.
Ну, и кулак!
Посоглашаюсь еще немного,
и сойдет с меня меньшевистский лак.
Машинист
(указывая на Саваофа, замахивающегося стрелами молний, не желая их пустить в ход из боязни задеть своих же Мафусаилов)
Надо у бога молнии вырвать.
Бери их!
На дело пригодятся -
электрифицировать.
Нечего по-пустому громами ухать!
Бросаются, вырывают молнии.
Саваоф
(печально)
Ободрали!
Ни пера, ни пуха!
Мафусаил
Чем же нам теперь грешников крыть?
Придется лавочку совсем закрыть.
Нечистые ломают рай, вздымаясь ввысь с молниями.
Кузнец
Заря разгорается -
дальше!
За рай!
Там все разговеемся...
Но когда сквозь обломки долезли до верха, перебивает кузнеца швея:
Да что кормить голодных зарей!
Прачка
(устало)
Ломаем, ломаем, ломаем мы
тучи.
Не время ли мимо им!
Скоро ли, скоро ли маями
тело усталое вымоем?
Еще голоса
Куда?
Не очутимся в новом аду ли?
Надули нас!
Нас надули!
А дальше что?
Чем дальше, тем жутче.
(Подумав.)
Вперед трубочиста! Иди, лазутчик!
Из тьмы обломков рая вырастает новая картина. От идущих вперед нечистых отделяется задумчивый соглашатель.
Соглашатель
Прошли через рай,
прошли через ад,
и все идут.
Не вернуться ли хоть мне назад?
Хороший народ - это ангельское отродье.
Оно
как будто немного соглашено.
Пускай идут, ежели не лень им,
(машет рукой вослед уходящим нечистым)
а я вернусь
к Толстому.
Туз!
Займусь
непротивлением
злу-с...
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕКузнец
Эй!
Чего остановился?
Трогай!
Фонарщик
Не пролезешь,
горы взгромоздились дорогой.
Можно по такой дороге идти ли?
Швея
За три года обломков сколько наколотили!
Разглядывают обломки.
Смотрите, ковчега кусок.
Красноармеец
Негуса абиссинского остатки.
Сапожник
Кусочек рая.
Батрак
Черепок ада.
Фонарщик
Что делать?
Не то что идти, -
сесть некуда.
Кузнец
Что делать? Что делать?
Расчистить надо.
Батрак
Значит, нечего раздумывать тут:
организуйся, товарищ,
и берись за труд!
Красноармеец
(важно)
Организация организации рознь.
Сначала нужно
наметить правильный путь.
По-моему, взять организацию
и перетряхнуть.
Рудокоп
(досадливо)
Тоже
выкинул коленце!
Вздор перетряхивание!
Нужны назначенцы.
Прачка
(задорно)
Назначенство...
Вот тебе раз!
Необходимы буфера-с.
Нечистые сгрудились, галдя друг на друга.
Эскимос
А по-моему,
это все -
не по марксистской догме и форме.
Я стою
на совершенно иной платформе:
желаю спасти трудовую Русь я,
разорвать нищеты и голода узы.
Батрак
(безнадежно)
Пошла дискуссия!
Кузнец
(разнимая наступающих)
Товарищи,
бросьте!
Здесь вам не профсоюзы.
Машинист
Буфера?!
Попала не в глаз, а в бровь:
прачка-то с буферами,
а паровоз без колес, а не то что без буферов.
Кузнец
Тонем в разговорах,
не виден брод.
Через газетный ворох -
за работу!
Вперед!
Чего растекаться словесной рекой?
Наляжем лопатой!
Взмахнем киркой!
Хор
(разгребает обломки)
А ну,
раз взмахнул,
и еще взмахну.
К чему счет?
Раз махнул,
взмахну еще!
Соглашатель
(показываясь из облачка с надписью: "Берлин")
О-о-о!
Товарищи,
бросьте работать!
Сами понимаете,
не стану советовать зря я, -
мне все видно из моего заграничного рая.
Бросьте работать, милые люди,
из этого ровно ничего не будет!
Согласитесь со мной...
Кузнец
Рожу высунул -
смотри,
чтоб молотом нечаянно не свистнул
в лоб.
Соглашатель
Оп!
(Моментально запахнул облако.)
Шахтер
(остановился с поднятой киркой)
Товарищи,
прислушайтесь!
Какой-то вой!
Обломками
кто-то придавлен
живой!
Беги на вой!
Рой!
По окончании его слов роют с удесятеренной силой, и из облаков показываются паровоз и пароход.
Паровоз
Эй!
Внемлите паровозному стону!
Не вздохнуть!
Пар не развесть!
Черный хлеб с Дону
дайте!
Дайте есть!
Машинист
Нет,
не умереть тебе.
Нет,
друг, спокоен будь.
Мы вырвем уголь из земных недр,
выведем на новый путь.
Пароход
О-о-о!
Дайте испить мне рек истоки!
Дыры в каждом боку!
Введите меня в доки!
Дайте нефть из Баку!
У-у-у-у-у!
Шахтер
Эй, товарищи,
за мной!
Чего руки сложили?
За углем
под свод земной!
За нефтью!
Не уйти нефтеносной жиле!
Хор
Взвей кирку-пушок!
Ударником встань, брав!
Занеси сильней обушок!
В землю вонзай бурав!
Разруха
Назад!
Чего молотищами ухают?
Назад! Кто спорит со мной,
с разрухою?
Здесь царствую я -
царица-разруха:
я жру паровоз,
сжираю машину.
Как дуну -
сдуну фабрику пухом.
Как дуну -
сдуну завод, как пушину.
Я лишь взгляну -
и чугунка не ходит.
Грызну -
и путь железный сглодан.
И корчится в голоде город
и в холоде,
деревня от холода мрет
и от голода.
Назад!
Я труд ненавижу бодрый.
Назад!
Я с вами расправлюсь по-свойски.
Ко мне, мое войско, шкурники, лодыри!
Ко мне, спекулянтов верное войско!
Разруху окружает "войско".
Хор
Назад!
Чего молотищами ухают?
Назад!
Кто спорит с нею,
с разрухою?
Разруха
Склонитесь! Я ваша царица - разруха,
стяну вам голодом глотки туго.
Кузнец
Довольно!
Царицу б молотом ухнуть!
Вооружайтесь!
Шахтер
(наступает на разруху)
Боритесь за уголь!
(На мешочников.)
И этих!
Наездились верхом на вагоне,
довольно!
Всех в работу вгоним.
Кузнец
Ловите шкурников!
Долой лодырей!
Все за работу!
Работать до одури!
Нечистые двинулись, и "войско" отступает.
Шахтер
(подрывается под разруху)
Нам под разрухой гнуть ли шеи?
Товарищи!
Подрывайте шахт траншеи!
Батрак
Окопы - борозды на гладь луга.
Батрак и шахтер
Наше оружие -
хлеб и уголь.
Кузнец
(разруху добивают. Конец речи ведется на разбитой разрухе.)
Ура!
Побежали!
Разруха сдается!
Еще
удар последний остается...
Сдалась!
Довольно!
Слазь!
Свободен вход -
дверь в будущее.
(Указывает на спуск в шахту.)
Вот.
Иди,
забивай за забоем забой.
Пой:
"И это будет
последний
и решительный бой".
Идут в шахту. Голоса замирают в отдалении.
Шахтер
(приводит вагонетку с углем)
Первый подмосковный.
Паровоз
Спасибо.
Рад.
Чиниться становимся -
влазь на домкрат.
Машинист
(катит бочку нефти)
Вот из Баку
бери дары.
Пароход
Готово:
нет в боку дыры.
Шахтер
(еще вагонетку)
Вот тебе от Донбасса дары.
Паровоз
Спасибо.
Сейчас разведу пары.
Машинист
(еще бочка)
Вот тебе еще цистерну выкатили.
Пароход
Спасибо.
Сейчас заходят двигатели.
Машинист
(еще бочка)
Вот тебе еще подарок от Ухты.
Шахтер
(еще вагонетка)
Вот тебе еще Урал.
Пароход и паровоз
Оживаем.
Ура!
Паровоз
Бегут колеса.
Пароход
Ожил.
Сейчас пойду по плесам.
Из дыр шахт выбегают нечистые, бросаются друг на друга.
Машинист
А я к тебе.
Шахтер
А я к тебе.
Кузнец
А я к вам.
Прачка
А я к вам.
Красноармеец
Необычайно!
Швея
Невероятно!
Эскимос
Фантастическая весть!
Шахтер
Там, за последней вышкой...
Шахтер и машинист
Там
что-то есть.
Шахтер
Забиваю это я последний забой...
Машинист
Я это
последнюю бочку качу перед собой...
Шахтер
И слышу -
далеко, далеко...
Машинист
И вижу -
далеко, далеко...
Откуда едва достигает око...
Шахтер
Пение слышу,
колес грохотание,
фабрик дыхание мерное...
Машинист
Солнце вижу,
заря ранняя,
город, наверное.
Красноармеец
Мы, кажется, победили.
Мы, кажется,
у края
двери
в лоно правдашнего рая.
Паровоз
Паровоз готов.
Пароход
Пароход готов.
Машинист
Забирайтесь.
Им
в будущее помчим.
Красноармеец
(лезет на паровоз, за ним - другие)
Ровен путь,
гладок и чист.
Первым будь -
вперед, машинист!
На волны!
На рельсы!
Добытый трудом,
он близок,
грядущего радостный дом.
Пространство жрите,
в машину дыша.
Лишь на машине
в грядущее шаг.
Взмах за взмахом!
За шагом шаг!
Хор
(повторяет)
Вперед!
Во все машины дыша.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕОбетованная земля. Огромные ворота. Какие-то углы, из которых слабо намечаются улицы и площади земных местностей. Над воротами какие-то радуги, крыши, цветы непомерные. У ворот лазутчик, возбужденно выкликающий карабкающихся.
Шахтер
Сюда, товарищи!
Сюда!
Высаживайте десант!
Подымаются нечистые и со страшным удивлением откидывают ворота.
Шахтер
Чудеса!
Плотник
Да ведь это Иваново-Вознесенск!
Хорошенькие чудеса!
Слуга
Как это проходимцам верить, вас спрошу я?
Кузнец
Да не Вознесенск это -
верьте чести.
Это Марсель.
Сапожник
А по-моему, Шуя.
Шофер
Не Шуя вовсе.
Это Манчестер.
Машинист
Как не стыдно глупости городить вам!
Какой это Манчестер?
Это Москва.
Как это ослепли все?
Вот, смотрите, Тверская,
вот Садовая,
вот театр РСФСР.
Батрак
Москва, Манчестер, Шуя -
не в этом дело:
главное -
опять очутились на земле,
опять у того же угла.
Все
Кругла земля, проклятая,
ох, и кругла!
Прачка
Земля, да не та!
По-моему,
для земли
не мало ли пахнет помоями?
Слуга
Что это в воздухе
сласть какая-то разабрикосена?
Сапожник
Абрикосы?
В Шуе?
Да и время как будто к осени.
Подымают головы. Радуга бьет в глaза.
Красноармеец
А ну, фонарщик,
ты с лестницей, -
лезь
да глазом окинь.
Фонарщик
(лезет и останавливается, обмерев, только и мямлит)
Дураки мы!
Ну, и дураки!
Красноармеец
Да рассказывай!
Смотрит, что гусь на молнию!
Рассказывай!
Сыч!
Фонарщик
Не могу!
Такая
косноязычь!
Дайте мне,
дайте стоверстый язычище.
Луча чтоб солнечного ярче и чище,
чтоб не тряпкой висел,
чтоб раструбливался лирой,
чтоб этот язык раскачивали ювелиры,
чтоб слова соловьи разносили изо рта...
Да что!
И тогда не расскажешь ни черта!
Домов стоэтажия земли кроют!
Через дома
перемахивают ловкие мосты!
Под домами
едища!
Вещи горою.
На мостах
поездов ускользающие хвосты!
Хор
Хвосты?
Фонарщик
Да, хвосты!
Лампы
глаза электрические выкатили!
В глаза в эти
сияние
миллионосильные двигатели
льют!
Земля блестит и светит!
Хор
Светит?
Фонарщик
Да, светит!
Красноармеец
Сами работали.
Чего он удивляется?
Машинист
Работать - работали,
а все-таки не верится,
что чудо такое
за трудом является.
Батрак
Довольно врать!
Нашли
лектора!
Ни в жизнь не рожала фиг акация.
Фонарщик
Да бросьте галдеть вы!
Это -
электрификация!
Хор
Электрификация?
Фонарщик
Да,
электрификация.
В саженные штепсели вставлены вилки.
Машинист
Чудеса!
Не поверят никакие ученые.
Фонарщик
Едет электротрактор!
Электросеялка!
Электромолотилка!
И через секунду
хлеба
уже печеные.
Хор
Печеные?
Фонарщик
Да,
печеные.
Булочник
А хозяйка расфуфыренная,
а хозяин мопсовидный -
ходят по городу, тротуары уродуя?
Фонарщик
Нет,
отсюда никого не видно.
Ничего не заметил этого рода я.
Сахарная головища!
Две еще!
Швея
Сахар?
Слышишь?
Как быть?
Я карточки перед потопом не успела прикрепить.
Хор
Да говори хоть подробнее немножко!
Фонарщик
Да ходят всякие
яства,
вещи.
У каждой ручка,
у каждой ножка.
Фабрики во флагах.
За верстой верста.
Куда ни ткнется взор стоног -
в цветах
без работы стоят
верстак,
станок.
Нечистые
(беспокойно)
Стоят?
Без работы?
А мы здесь исхищряемся в словесном спорте!
Может, дождь пойдет,
машины испортит!
Ломитесь!
Кричите!
Эй!
Кто тут?
Фонарщик
(скатываясь)
Идут!
Все
Кто?
Фонарщик
Вещи идут.
Ворота распахиваются, и раскрывается город. Но какой город! Громоздятся в небо распахнутые махины прозрачных фабрик и квартир. Обвитые радугами, стоят поезда, трамваи, автомобили, а посредине - сад звезд и лун, увенчанный сияющей кроной солнца. Из витрин вылазят лучшие вещи и, предводительствуемые серпом и молотом, с хлебом и солью идут к воротам.
По онемелым рядам прижавшихся нечистых:
Нечистые
А-а-а-х-х-х!
Вещи
Ха-ха-ха-ха-ха!
Батрак
Кто вы?
Чьи вы?
Вещи
Как чьи?
Батрак
Да как вашего хозяина имя?
Вещи
Никаких хозяев.
Ничьи мы.
Мы - делегаты.
Молот и серп
вас встречает -
республики герб.
Батрак
А для кого хлеб?
Соль?
Сахарная голова?
Губернатора встречаете, что ли?
Вещи
Нет -
вас,
все вам.
Прачка
Будет врать!
Не дети малы.
Должно быть,
вас
продают из-под полы.
Должно быть,
сзади
спекулянт на спекулянте.
Вещи
Никаких спекулянтов, -
гляньте.
Слуга
Понимаю!
Сложат в МПК
и через год по столовой ложке выдавать будут.
Вещи
Никуда нас не складывают.
Берите хоть по пуду.
Рыбак
Спим, должно быть.
Выдумки сна.
Швея
Раз
вот так
сидела галеркою.
На сцене бал.
Травиата.
Ужин.
Вышла -
и такой это показалась горькою
жизнь:
грязь,
лужи.
Вещи
Никуда это от вас теперь не денется, -
это земля.
Кузнец
Будет морочить!
Какая это земля!
Земля - грязь,
земля - ночи.
На земле наработаешь - разинешь рот,
а жирный придет и сработанное отберет.
Прачка
(хлебу)
Зовет,
а сам,
небось,
кусаться будет.
100 000 рублей, что 100 000 зубов, должно быть,
на каждом пуде.
Машинист
Тоже!..
Подходит!..
Походка мышиная.
Мало коверкало нас машиною!
Вам бы лишь зубы на рабочих растить.
Машины
Прости, рабочий!
Рабочий, прости!
Вы нас собрали,
добыли,
лили.
А нас забрали,
закабалили.
Маши, машина, маши, махина.
Стальные без устали,
стальные без отдыха, -
нам жирных велели возить на шинах,
велели работать на них на заводах.
Вал на вале
вас веками
ремнями рвали,
маховиками.
Орите, моторы,
радость великая, -
жирных сбили,
свободна отныне я!
Гуди по заводам, колесами двигая,
кружи в железнодорожные линии.
Мир каруселить,
светить в чернокочье
вам отселе
будем, рабочие.
Вещи
А мы, а мы, помощные вещи!
Мы - молоты, иглы, пилы и клещи.
Лишь день полосой обозначится желтой,
под нами сгибаясь, на фабрики шел ты.
Теперь с хозяйской расправились кликою,
мы все тебе расстругаем и выкуем.
Тебе,
чья спина под нами ломилась,
тебе сегодня сдаемся на милость.
В просторной кузнице нового рая
молот вздымай, игрушкой играя.
Еды
А мы - товары, питья и еды:
от нас рабочим бесчисленны беды.
Без хлеба нет человеческой власти,
без сахару нет человеческой сласти.
Трудом человечьим добытые еле,
не вы нас, а мы вас рублищами ели.
Рот ценой миллионной разинув,
мы лаяли псами с витрин магазинов.
Да вы дармоедам прикрикнули: слазьте!
И хлеб отныне свободен и сласти.
Все, что смотрели со скрежетом прежде,
берите сегодня, режьте и ешьте.
Машины, вещи и еды
(хором)
Свое берите,
берите!
Идите!
Все, чем работать,
все, что едите!
Идите, берите!
Иди, победитель!
Кузнец
Должно быть, надо мандат предъявить.
У нас мандатов нет,
мы прямо из рая,
а до этого из ада.
Вещи
Не надо,
никаких мандатов не надо.
Батрак
Нога не бритва, -
авось, не ступим.
Давайте, братцы, попробуем!
Ступим!
Нечистые ступают.
Батрак
(трогает землю)
Землица!
Она!
Родимая землица!
Все
Запеть бы теперь!
Закричать!
Замолиться!
Булочник
(плотнику)
Сахар-то -
я его лизнул.
Плотник
Ну?
Булочник
Сладок, просто сладок.
Несколько голосов
Теперь с весельем не будет слада!
Батрак
(хмелея)
Товарищи вещи,
знаете что?
Довольно судьбу пытать!
Давайте, мы будем вас делать,
а вы нас питать.
А хозяин навяжется - не выпустим живьем!
Заживем?
Все
Заживем!
Заживем!
Купчина
(расталкивая толпу, возмущенный, выскакивает)
Как бы не так!
Знайте меру!
Надо же что-нибудь оставить и концессионеру.
Кузнец
Убирайся!
Твоя окончена работа, -
ребятишкам на молочишко подработал.
Знания у тебя хотели призанять -
подучились,
пора и честь знать.
Выброшенный, вылетает купчина. Нечистые жадно посматривают на вещи.
Батрак
Я бы взял пилу. Застоялся. Молод.
Пила
Бери!
Швея
А я - иглу б.
Кузнец
Рука не терпит - давайте молот!
Молот
Бери! Голубь!
Нечистые, вещи и машины кольцом окружают солнечный сад.
Машинист
(к машинам)
Я бы вас пустил.
Не броситесь, рыча?
Машины
Ничего!
Поворачивай рычаг!
Машинист поворачивает рычаг. Загорелись шары. Завертелись колеса. Нечистые смотрят с восхищенным изумлением.
Машинист
Никогда не видел такого света!
Это не земля, -
это
с хвостом поездов горящая комета.
Чего волами подъяремными мычали?
Ждали,
ждали,
ждали года -
и никогда не замечали
под боком такую благодать.
И чего это люди лазят в музеи?
Живое сокровище на сокровище вокруг!
Что это - небо или кусок бумазеи?
Если это дело наших рук,
то какая дверь перед нами не отворится?
Мы - зодчие земель,
планет декораторы,
мы - чудотворцы,
лучи перевяжем пучками метел,
чтоб тучи небес электричеством вымести.
Мы реки миров расплещем в меде,
земные улицы звездами вымостим.
Копай!
Долби!
Пили!
Буравь!
Все ура!
Всему ура!
Сегодня
это лишь бутафорские двери,
а завтра
былью сменится театральный сор.
Мы это знаем.
Мы в это верим.
Сюда, зритель!
Сюда, художник!
Поэт!
Режиссер!
Подымаются на сцену все зрители.
Все хором
Солнцепоклонники у мира в храме -
покажем, как петь умеем мы.
Становитесь хорами -
будущему псалмы!
Откуда ни возьмись соглашатель удивленно смотрит на коммуну; сообразив, в чем дело, вежливо снимает шляпу.
Соглашатель
Нет,
энергичному человеку в раю не место,
не люблю я этих постных рыл.
Социализм неминуем -
я это всегда говорил.
(Нечистым.)
Товарищи, не надо зря голосить,
пение обязательно надо согласить.
(Отходит в сторону и тихо дирижирует ручкой.)
Кузнец отодвигает его вежливо.
Нечистые
(поют)
Труда громадой миллионной
тюрьму старья разбили мы.
Проклятьем рабства заклейменный,
освобожден сегодня мир.
Насилья гнет развеян пылью,
разбит и взорван, а теперь
коммуна-сказка стала былью.
Для всех коммуны настежь дверь.
Этот гимн наш победный,
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской.
Не ждали мы спасенья свыше.
Ни бог, ни черт не встал за нас.
Оружье сжав, в сраженье вышел
и вырвал власть рабочий класс.
Одной коммуной слили мир мы.
Весь мир обвил рабочий круг.
Теперь иди, попробуй, вырви
его из наших сжатых рук.
Этот гимн наш победный,
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской.
Навек о прошлом память сгинет.
Не встать буржуям - крут удар.
Землею мы владеем ныне,
солдаты армии труда.
Сюда от фабрик и от пашен,
из городов сюда и сел!
Земля от края к краю наша,
кто был ничем - сегодня все.
Этот гимн наш победный,
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской.
Занавес
1920-1921
КЛОП
Феерическая комедияДЕВЯТЬ КАРТИН
Р А Б О Т А Ю Т
Присыпкин - Пьер Скрипкин - бывший рабoчий, бывший партиец, ныне жених.
3оя Березкина - рабoтница.
Эльзевира Давидовна - невеста, маникюрша, кассирша парикмахерскoй.
Розалия Павловна - мать-парикмахерша.
Ренесанс Давид Осипович - oтец-парикмахер.
Олег Баян - самoрoдoк, из домовладeльцев.
Милиционер.
Профессор.
Директор зоосада.
Брандмейстер.
Пожарные.
Ш'афер.
Репортер.
Рабочие аудитории.
Председатель горсовета.
Оратор.
Вузовцы.
Распорядитель празднества.
Президиум горсовета, охотники, дети, старики.
IЦентр - вертящаяся дверища универмага, бока oстекленные, затоваренные витрины. Входят пустые, выходят с пакетами. По всему театру расхаживают частники-лотошники.
Пуговичный разносчик
Из-за пуговицы не стоит жениться,
из-зa пуговицы не стоит разводиться!
Нажатие большого и указательного пальца,
и брюки с граждан никогда не свалятся.
Голландские,
механические,
самопришивающиеся пуговицы,
6 штук 20 копеек...
Пожалте, мусью!
Разносчик кукол
Танцующие люди
из балетных студий.
Лучшая игрушка
в саду и дома,
танцует по указанию
самого наркома!
Paзнocчица яблок
Ананасов!
нету...
Бананов!
нету...
Антоновские яблочки 4 штуки 15 копеек
Прикажите, гражданочка!
Разносчик точильных камней
Германский
небьющийся
точильный брусок,
30
копеек
любoй
кусок.
Точит
в любом
направлении
и вкусе
бpитвы,
ножи
и языки для дискуссий!
Пожалте, граждане!
Разносчик абажуров
Абажуры
любoй
расцветки и масти.
Голубые для уюта,
кpaсные для сладострастий.
Устраивайтесь, товарищи!
Продавец шаров
Шары-колбаски.
Летай без опаски.
Такой бы
шар
генералу Нобиле, -
они бы на полюсе
дольше пoбыли.
Берите, граждане...
Разносчик селедок
А вот
лучшие
республиканские селедки,
незаменимы
к блинам и водке!
Разнсчица галантереи
Бюстгальтеры на меху,
бюстгальтеры на меху!
Продавец клея
У нас
и за границей,
а также повсюдy
граждане
выбрасывают
битую посуду.
Знаменитый
Экцельзиор,
клей-поpoшoк,
клеит
и Венеру
и ночной горшок.
Угодно, сударыня?
Разносчица духов
Духи Кoти
на золотники!
Духи Кoти
на золотники!
Продавец книг
Что делает жена, когда мужа нету дома, 105 веселых анекдотов бывшeгo графа Льва Николаевича Толстого вместо рубля двадцати - пятнадцать копеек.
Разносчица галантереи
Бюстгальтеры на меху,
бюстгальтеры на меху!
Вхoдят Присыпкин, Розалия Павловна, Баян.
Разносчица
Бюcтгaльтеpы...
Присыпкин
(восторженно)
Какие аристократические чепчики!
Розалия Павловна
Какие же это чепчики, это же...
Присыпкин
Что ж я без глаз, что ли? А ежели у нас двойня родится? Это вот на Дороти, а это на Лилиан... Я их уже решил назвать apиcтoкpaтическo-кинeмaтoгpaфически... так и будут гулять вместе. Во! Дом у меня должен быть полной чашей. Захватите, Розалия Павловна!
Баян
(подхихикивая)
Захватите, захватите, Розалия Павловна! Разве у них пошлость в голове? Оне молодой класс, оне все по-своему понимают. Оне к вам древнее, незапятнанное пролетарское происхождение и профсоюзный билет в дом вносят, а вы рубли жалеете! Дом у них должен быть полной чашей.
Розалия Павловна, вздохнув, покупает.
Баян
Я донесу... они легонькие... не извольте беспокоиться... за те же деньги...
Разносчик игрушек
Танцующие люди из бaлeтных студий...
Присыпкин
Мoи будущие потомственныe дети должны воспитываться в изящном духе. Во! Захватите, Розалия Павловна!
Розалия Павловна
Товарищ Присыпкин...
Присыпкин
Не называйте меня товарищем, гражданка, вы еще с пролетариатом не породнились.
Розалия Павловна
Будущий товарищ, гражданин Присыпкин, ведь за эти деньги пятнадцать человек бороды побреют, не считая мелочей - усов и прочего. Лучше пива к свадьбе лишнюю дюжину. А?
Присыпкин
(строго)
Розалия Павловна! У меня дом...
Баян
У него дом должен быть полной чашей. И танцы и пиво у него должны бить фонтаном, как из рога изобилия.
Розалия Павловна покупает.
Баян
(схватывая сверточки)
Не извольте беспокоиться, за те же деньги.
Разносчик пуговиц
Из-за пуговицы не стоит жениться!
Из-за пуговицы не стоит разводиться!
Присыпкин
В нашей красной семье не должно быть никакого мещанского быта и брючных неприятнocтей. Во! Захватите, Розалия Павловна!
Баян
Пока у вас нет профсоюзного билета, не раздражайте его, Розалия Павловна. Он - победивший класс, и он сметает все на своем пути, как лава, и брюки у товарища Скрипкина должны быть полной чaшей.
Розалия Павловна покупает со вздохом.
Баян
Извольте, я донесу за те же самые...
Продавец сельдей
Лучшие республиканские селедки!
Незаменимы
при всякой водке!
Розалия Павловна
(отстраняя всех, громко и повеселевши)
Селедка - это - да! Это вы будете иметь для свадьбы вещь. Это я да захвачу! Пройдите, мосье мужчины! Сколько стоит эта килька?
Разносчик
Эта лососина стоит 2.60 кило.
Розалия Павловна
2.60 за этого шпрота-переростка?
Продавец
Что вы, мадам, всего 2.60 за этого кандидата в oсетpины!
Розалия Павловна
2.60 за эти мapинoвaнные коpсетныe кости? Вы слышaли, товарищ Скрипкин? Так вы были пpaвы, когда вы убили царя и прогнали господина Рябушинского! Oй, эти бандиты! Я найду мои гражданские права и мои селедки в государственной советской общественной кооперации!
Баян
Подождем здесь, товарищ Скрипкин. Зачем вам сливаться с этой мелкобуржуазной стихией и покупать сeльдeй в таком дискуссионном порядке? За ваши 15 рублей и бутылку водки я вам организую свадьбочку на-ять.
Присыпкин
Товарищ Баян, я против этого мещанского бытy, канареек и прочего... я человек с крупными запросами... Я - зеpкaльным шкафом интересуюсь...
Зоя Березкина почти натыкается на говорящих, удивлeнно отступает, прислушиваясь.
Баян
Когда ваш свaдебный кортэж...
Присыпкин
Что вы бoлтаете? Какой картеж?
Баян
Кортэж, я говорю. Так, товарищ Скрипкин, называется на красивых иностранных языкaх всякая, и особенно такая, свадебная тoржественная поездка.
Присыпкин
А! Ну-ну-ну!
Баян
Так вот, когда кортэж подъедет, я вам спою эпиталаму Гименея.
Присыпкин
Чего ты болтаешь? Какие еще такие Гималаи?
Баян
Не Гималаи, а эпиталаму о боге Гименее. Это такой бог любви был у греков, да не у этих желтых, озверевших соглашателей Венизелосов, а у древних, республиканских.
Присыпкин
Товарищ Баян, я за свои деньги требую, чтобы была красная свадьба и никаких богов! Понял?
Баян
Да что вы, товарищ Скрипкин, не то что понял, а силой, согласно Плеханову, дозволенного марксистам воображения я как бы сквозь призму вижу ваше классовое, возвышенное, изящное и упоительное торжество!.. Невеста вылазит из кареты - красная невеста... вся красная, - упарилась, значит; ее выводит красный посаженный отец, бухгалтер Ерыкалов, - он как раз мужчина тучный, красный, апоплексический, вводят это вас кpaсныe шафера, весь стол в красной ветчине и бутылки с красными головками.
Присыпкин
(сочувственно)
Во! Во!
Баян
Красные гости кричат "горько, горько", и тут красная (уже супруга) протягивает вам красные-красные губки... -
Зоя
(растерянно хватает за рукава обоих. Оба снимают ее руки, сбивая щелчком пыль)
Ваня! Про что он? Чего болтает эта каракатица в галстуке? Какая свадьба? Чья свадьба?
Баян
Красное трудовoe бракосочетание Эльзевиры Давидовны Ренесанс и...
Присыпкин
Я, Зоя Ванна, я люблю другую.
Она изячней и стройней,
и стягивает грудь тугую
жакет изысканный у ней.
Зоя
Ваня! А я? Что ж это значит: поматросил и бросил?
Присыпкин
(вытягивая отстраняющую руку)
Мы разошлись, как в море корабли...
Розалия Павловна
(вырывается из магазина, неся сельди над головой)
Киты! Дельфины! (Торговцу сельдями.) А ну, покажи, а ну, сравни твою улитку! (Сравнивает; сельдь лотошника больше; всплескивает pyками) На хвост больше?! За что боролись, а, гражданин Скрипкин? За что мы убили государя императора и прогнали господина Рябушинского, а? В могилу меня вкoпает советская ваша власть... На хвост, на целый хвост больше!..
Баян
Уважаемая Розалия Павловна, сравните с другого конца, - она ж и больше только на головку, а зачем вам головка, - она ж несъедобная, отрезать и выбросить.
Розалия Павловна
Вы слышали, что он сказал? Головку отрезать. Это вам головку отрезать, гражданин Баян, ничего не убавится и ничего не стоит, а ей отрезать головку стоит десять копеек на киле. Ну! Домой! Мне очень нужен профессиональный союзный билет в доме, но дочка на доходном предприятии - это тоже вам не бык на палочке.
Зоя
Жить хотели, работать хотели... Значит, все...
Присыпкин
Гражданка! Наша любовь ликвидирована. Не мешайте свободному гражданскому чувству, а то я милицию позову.
Зоя, плачущая, вцепилась в рукав. Присыпкин вырывается. Розалия Павловна становится между ним и Зоей, роняя покупки.
Розалия Павловна
Чего надо этой лахудре? Чего вы цепляетесь за моего зятя?
Зоя
Он мой!
Розалия Павловна
А!.. Она-таки с дитем! я ей заплачу алименты, но я ей разобью морду!
Милиционер
Граждане, прекратите эту безобразную сцену!
IIМолодняцкое общежитие. Изобретатель сопит и чертит. Парень валяется; на краю кровати девушка. Oчкастый ушел головой в книгу. Когда раскрываются двери, виден коридор с дверями и лампочки.
Босой парень
(орет)
Где сапоги? Опять сапоги сперли. Что ж мне их на ночь в камеру хранения ручного и ножного багажа на Курский вокзал относить, что ли?
Уборщик
Это в них Присыпкин к своей верблюдихе на свидание затопал. Надевал - ругался. В последний раз, говорит. А вечером, говорит, явлюсь в обновленном виде, более соответствующем моему новому социальному положению.
Босой
Сволочь!
Молодой рабочий
(убирает)
И сор-то после него стал какой-то блaгopoдный, деликатный. Раньше што? Бутыль с-под пива да хвост воблы, а теперь баночки Тэжэ да ленточки разрадуженные.
Девушка
Брось трепаться, парень галстук купил, так его уже Макдональдом ругаете.
Парень
Макдональд и есть! Не в галстуке дело, а в том, что не галстук к нему, а он к галстуку привязан. Даже не думает - головой пошевелить боится.
Уборщик
Лаком дырки покрывает; заторопился, дыру на чулке видать, так он ногу на ходу чернильным карандашом подмазывал.
Парень
Она у него и без карандаша черная.
Изобретатель
Может быть, не на том месте черная. Надо бы ему носки переодеть.
Уборщик
Сразу нашелся - изобретатель. Патент заявляй. Смотри, чтоб идею не сперли. (Рванул тряпкой по столику, скидывает коробку, - разваливаются веером карточки. Нагибается собрать, подносит к свету, заливается хохотом, еле созывая рукой товарищей.)
Все
(перечитывают, повторяют)
Пьер Скрипкин. Пьер Скрипкин!
Изобретатель
Это он себе фамилию изобрел. Присыпкин. Ну, что это такое Присыпкин? На что Присыпкин? Куда Присыпкин? Кому Присыпкин? А Пьер Скрипкин - это уже не фамилия, а романс!
Девушка
(мечтательно)
А ведь верно: Пьер Скрипкин - это очень изящно и замечательно. Вы тут гогочете, а он, может, культурную революцию на дому проделывает.
Парень
Мордой он уже и Пушкина превзошел. Висят баки, как хвост у собаки, даже не моет - растрепать боится.
Девушка
У Гарри Пиля тоже эта культура по всей щеке пущена.
Изобретатель
Это его учитель по волосатой части развивает.
Парень
И на чем только у этого учителя волоса держатся: головы никакой, а курчавости сколько угодно. От сыpости, что ли, такие заводятся?
Парень с книгой
Н-е-ет. Он - писатель. Чего писал - не знаю, а только знаю, что знaмeнитый! "Вечорка" про него три раза писала: стихи, говорит, Апухтина за свои продал, а тот как обиделся, опровержение написал. Дураки, говорит, вы, неверно все, - это я у Надсона списал. Кто из них прав - не знаю. Печатать его больше не печатают, а знаменитый он теперь очень - молодежь обучает. Кого стихам, кого пению, кого танцам, кого так... деньги занимать.
Парень с метлой
Не рабочее это дело - мозоль лаком нагонять.
Слесарь, засаленный, входит посредине фразы, моет руки, оборачивается.
Слесарь
До рабочего у него никакого касательства, расчет сегодня брал, женится на девице, парикмахеровой дочке - она же кассирша, она же маникюрша. Когти ему теперь стричь будет мадмуазель Эльзевира Ренесанс.
Изобретатель
Эльзевиp - шрифт такой есть.
Слесарь
Насчет шрифтов не знаю, а корпус у нее - это верно. Карточку бухгалтеру для скорости расчетов покaзывaл.
Ну и милка, ну и чудо, -
одни груди по два пуда.
Босой
Устроился!
Девушка
Ага! Завидки берут?
Босой
А что ж, я тоже, когда техноруком стану да ежедневные сапоги заведу, я тоже себе лучшую квартиренку пообнюхаю.
Слесарь
Я тебе вот что советую: ты занавесочки себе заведи. Раскрыл занавесочку - на улицу посмотрел. Закрыл занавесочку - взятку тяпнул. Это только работать одному скучно, а курицу есть одному веселее. Правильно? Из окопов такие тоже устраиваться бегали, только мы их шлепали. Ну что ж - пошел!
Босой
И пойду и пойду. А ты что из себя Карла Либкнехта корчишь? Тебя из окна с цветочками помани, тоже небось припустишься... Герой!
Слесарь
Никуда не уйду. Ты думаешь, мне эта рвань и вонь нравится? Нет. Нас, видите ли, много. На всех на нас нэповских дочек не наготовишься. Настроим домов и двинем сразу... Сразу все. Но мы из этой окопной дыры с белыми флагами не вылeзeм.
Босой
Зарядил - окопы. Теперь не дeвятнадцaтый год. Людям для себя жить хочется.
Слесарь
А что - не окопы?
Босой
Врешь!
Слесарь
Вшей сколько хошь.
Босой
Врешь!
Слесарь
А стреляют бесшумным порохом.
Босой
Врешь!
Слесарь
Вот уже Присыпкина из глазной двухстволки подстрелили.
Входит Присыпкин в лакированных туфлях, в вытянутой руке несет за шнурки стоптанные башмаки, кидает Босому. Баян с покупками. Заслоняет от Скрипкина откaлывaющeгo слесаря.
Баян
Bы, товарищ Скрипкин, внимания на эти грубые танцы не обращайте, оне вaм нарождающийся тонкий вкус испортят.
Ребята общежития отворачиваются.
Слесарь
Брось кланяться! Набалдашник расколотишь.
Баян
Я понимаю вас, товарищ Скрипкин: трудно, невозможно, при вашей нежной душе, в ихнем грубом обществе. Еще один урок оставьте ваше терпение не лопнутым. Ответственнейший шаг в жизни - пepвый фокстрот после бракосочетания. На всю жизнь должен впечатление оставить. Ну-с, пройдитесь с воображаемой дамой. Чего вы стучите, как на первомайском параде?
Присыпкин
Товарищ Баян, башмаки сниму: Bо-пepвых, жмут, во-вторых, стaптывaются.
Баян
Вот, вот! Так, так, тихим шагом, как будто в лунную ночь в мечтах и меланхолии из пивной возвращаетесь. Так, так! Да не шевелите вы нижним бюстом, вы же не вагонетку, а мадмуазель везете. Так, так! Где рука? Низко рука!
Присыпкин
(скользит на воображаемом плече)
Не держится она у меня на воздухе.
Баян
А вы, товарищ Присыпкин, легкой разведкой лифчик обнаружьте и, как будто для отдохновения, большим пальчиком упритесь, и даме сочувствие приятно, и вам облегчение - о другой руке подумать можете. Чего плечьми затрясли? Это уже не фокстрот, это вы уже шиммское "па" продемонстрировать изволили.
Присыпкин
Нет. Это я так... на ходу почесался.
Баян
Да разве ж так можно, товарищ Присыпкин! Если с вами в вашем танцевальном вдохновении такой казус случится, вы закатите глаза, как будто даму ревнуете, отступите по-испански к стене, быстро потритесь о какую-нибудь скульптуру (в фешенебельном обществе, где вы будете вращаться, так этих скульптур и ваз разных всегда до черта наворочено). Потритесь, передернитесь, сверкните глазами и скажите: "Я вас понял, кoварррная, вы мной играете... но..." и опять пуститесь в танец, как бы постепенно охлаждаясь и успокаиваясь.
Присыпкин
Вот так?
Баян
Браво! Хорошо! Талант у вас, товарищ Присыпкин! Вам в условиях буржуазного окружения и построения социализма в одной стране - вам развернуться негде. Разве наш Средний Козий переулок для вас достойное поприще? Вам мировая революция нужна, вам выход в Европу требуется, вам только Чемберленов и Пуанкаров сломить, и вы Мулен Ружи и Пантеоны красотой телодвижений восхищать будете. Так и запомните, так и замрите! Превосходно! А я пошел. За этими шаферами нужен глаз да глаз, до свадьбы задатком стакан и ни росинки больше, а работу выполнят, тогда хоть из гopлышкa. Оревуар.9(Уходит, крича из дверей.) Не надевайте двух галстуков одновременно, особенно разноцветных, и зарубите на носу: нельзя на выпуск носить крахмальную рубаху!
Присыпкин меряет обновки.
Парень
Ванька, брось ты эту бузу, чего это тебя так расчучелило?
Присыпкин
Не ваше собачье дело, yвaжaeмый товарищ! За што я боролся? Я за хорошую жизнь боролся. Вон она у меня под руками: и жена, и дом, и настоящее обхождение. Я свой долг, на случай надобности, всегда исполнить сумею. Кто воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть. Во! Может, я весь свой класс своим благоустройством возвышаю. Во!
Слесарь
Боец! Суворов! Правильно!
Шел я верхом,
шел я низом,
строил мост в социализм,
не достроил
и устал
и уселся у моста.
Травка выpoслa у мoста.
По мосту идут овечки.
Мы желаем
очень просто
отдохнуть у этой речки...
Так, что ли?
Присыпкин
Да ну тебя! Отстань ты от меня с твоими гpyбыми агитками... Во! (Садится на кровать, напевает под гитару.)
На Луначарской улице
я помню стapый дом -
с широкой чудной лестницей,
с изящнейшим окном.
Выстрел. Бросаются к двepи.
Парень
(из двери)
Зоя Березкина застрелилась!
Все бросаются к двeри.
Парень
Эх, и покроют ее теперь в ячейке!
Голоса
Скорее...
Скорее...
Скорую...
Скорую...
Голос
Скорая! Скорей! Что? Застрелилась! Грудь. Навылет.
Средний Козий, 16.
Присыпкин один, спешно собирает вещи.
Слесарь
Из-за тебя, мразь волосатая, и такая баба убилась! Вон! (Берет Присыпкина за пиджак, вьшвыривает в дверь и следом выбрасывает вещи.)
Уборщик
(бегущий с врачом, придерживает и пpипoдымаeт Присыпкина, подавая ему вылетевшую шляпу)
И с треском же ты, парень, от класса отpывaешьcя!
Присыпкин
(отворачиваясь, орет)
Извозчик, улица Луначарского, 17! С вещами!
IIIБольшая парикмахерская комната. Бока в зеpкалax. Перед зеркалами бумажные цветища. На бритвенных столиках бутылки. Слева авансцены рояль с разинутой пастью, справа печь, заворачивающая трубы по всей комнате. Посредине комнаты круглый свадебный стол. За столом: Пьер Скрипкин, Эльзевира Ренесанс, двое шаферов и шафериц, мамаша и папаша Ренесанс. Посаженный отец - бухгалтер и такая же мать. Олег Баян распоряжается в центре стола, спиной к залу.
Эльзевира
Начнем, Скрипочка?
Скрипкин
Обождать.
Пауза.
Эльзевира
Скрипочка, начнем?
Скрипкин
Обождать. Я желаю жениться в организованном порядке и в присутствии пoчeтных гостей и особенно в присутствии особы секретаря завкома, уважаемого товарища Лассальченко... Во!
Гость
(вбегая)
Уважаемые новобрачные, простите великодушно за опоздание, но я уполномочен передать вам брачные пожелания нашего уважаемого вождя, товарища Лассальченко. Завтра, говорит, хоть в церковь, а сегодня, говорит, прийти не могу. Сегодня, говорит, партдень, и хочешь не хочешь, а в ячейку, говорит, поттить надо. Перейдем, так сказать, к oчepeдным делам.
Присыпкин
Объявляю свадьбу открытой.
Розалия Павловна
Товарищи и мусье, кушайте, пожалуйста. Где вы теперь найдете таких свиней? Я купила этот окорок три года назад на случай войны или с Грецией или с Польшей. Но... войны еще нет, а ветчина уже портится. Кушайте, мусье.
Все
(подымают стаканы и рюмки)
Горько! Горько!..
Эльзевира и Пьер целуются.
Горько! Г о-о-о-р ь-к-о-о!
Эльзевира повисает на Пьере. Пьер целует степенно и с чувством классового достоинства.
Посаженный отец-бухгалтер
Бетховена!.. Шакеспеара!.. Просим изобразить кой-чего. Не зря мы ваши юбилеи ежедневно празднуем!
Тащат рояль.
Голоса
Под крылышко, под крылышко ее берите! Ух и зубов, зубов-то! Вдарить бы!
Присыпкин
Не оттопчите ножки моей рояли.
Баян
(встает, покачивается и расплескивает рюмку)
Я счастлив, я счастлив видеть изящное завершение на данном отрезке времени полного борьбы пути товарища Скрипкина. Правда, он потерял на этом пути один частный партийный билет, но зато приобрел много билетов государственного займа. Нам удалось согласoвать и увязать их клaсcовыe и прочие противоречия, в чем нельзя не видеть вooруженному марксистским взглядом, так сказать, как в капле воды, будущее счастье человечества, именуемое в простонародье социализмом.
Все
Горько! Горько!
Эльзевира и Скрипкин целуются.
Баян
Какими кaпитальными шагами мы идем вперед по пути нашего семейного строительства! Разве когда мы с вами умирали под Перекопом, а многие даже умерли, разве мы могли предположить, что эти розы будут цвести и благоухать нам уже на данном отрезке времени? Разве когда мы стонали под игом самодержавия, разве хотя бы наши великие учителя Маркс и Энгельс могли бы предположительно мечтать или даже мечтательно предположить, что мы будем сочетать узами Гименея безвестный, но великий труд с поверженным, но очаровательным капиталом?
Все
Горько!.. Горько!..
Баян
Увaжaeмыe граждане! Красота - это двигaтель прогресса! Что бы я был в качестве простого трудящегося? Бочкин и - больше ничего! Что я мог в качестве Бочкина? Мычать! И больше ничего! А в качестве Баяна - сколько угодно! Например:
Олег Баян
от счастья пьян.
и вот я теперь Олег Баян, и я пользyюсь, как равноправный член общества, всеми благами культуры и могу выражаться, то есть нет - выражаться я не могу, но могу разговаривать, хотя бы как древние греки: "Эльзевира Скрипкина, передайте рыбки нам". И мне может вся страна отвечать, как какие-нибудь трубадуры:
Для пpомывки вашей глотки,
за изящество и негу
хвост сельдя и рюмку водки
преподносим мы Олегу.
Все
Браво! Ура! Горько!
Баян
Красота - это мать...
Шафер
(мрачно и вскакивая)
Мать! Кто сказал "мать"? Прошу не выpaжaться при новобрачных.
Шафера оттаскивают.
Все
Бетховена! Камаринского!
Тащат Баяна к роялю.
Баян
Съезжалися к загсу трамваи -
там красная свадьба была...
Все
(подпевают)
Жених был во всей прозодежде,
из блузы торчал профбилет!
Бухгалтер
Понял! Все понял! Это значит:
Будь здоров, Олег Баянчик,
кучерявенький баранчик...
Парикмахер
(с вилкой лезет к посаженной маме)
Нет, мадам, настоящих кучерявых теперь, после революции, нет. Шиньон гоффре делается так... Берутся щипцы (вертит вилкой), нагреваются на слабом огне а ля этуаль (тычет вилку в пламя печи), и взбивается на макушке эдакое волосяное суффле.
Посаженная
Вы оскорбляете мое достоинство как матери и как девушки... Пустите... Сукин сын!!!
Шафер
Кто сказал "сукин сын"? Прошу не выpaжaться при новобрачных!
Бухгалтер разнимает, подпевая, пытаясь крутнуть ручку кассового счетчика, с которым он вертится, как с шарманкой.
Эльзевира
(к Баяну)
Ах! Сыгpайтe, ах! Вальс "Тоска Макарова по Вере Холодной". Ах, это так шарман,10 ах, это просто петит истуар...11
Шафер
(вооруженный гитарой)
Кто сказал "писуар"? Прошу при новобрачных...
Баян разнимает и набрасывается на клавиши.
Шафер
(приглядываясь, угрожающе)
Ты что же это на одной черной кости играешь? Для пролетариата, значит, на половине, а для буржуазии на всех?
Баян
Что вы, что вы, гражданин? Я на белых костях в особенности стараюсь.
Шафер
Значит, опять выходит, что белая кость лyчше? Играй на всех!..
Баян
Да я на всех!
Шафер
Значит, с белыми вместе, соглашатель?
Баян
Товарищ... Так это же... цедура.
Шафер
Кто сказал "дура"? При новобрачных. Во!!! (Грохает гитарой по затылку.)
Парикмахер нацепливает на вилку волосы посаженной матери.
Присыпкин оттесняет бухгалтера от жены.
Присыпкин
Bы что же моей жене селедку в грудь тычете? Это же ж вам не клумба, а грудь, и это же вам не хризантема, а селедка!
Бухгалтер
А вы нас лососиной угощали? Угощали? Да? А сами орете - да?
В драке опрокидывают газовую невесту на печь, печь опрокидывается, - пламя, дым.
Крики
Гopим!!! Кто сказал "горим"?.. Пожар! Лососину...
Съезжались из загса трамваи...
IVВ чернейшей ночи поблескивает от недалекого пламени каска пожарного. Начальник один. Подходят и уходят докладывающие пожарные.
1-й пожарный
Не совладать, товарищ начальник! Два часа никто не вызывал... Пьяные стервы!! Горит, как пopoxoвoй склад. (Уходит.)
Начальник
Чего ж ему нe гореть? Паутина да спирт.
2-й пожарный
Затухает, вода на лету сосулится. Погреб водой залили глаже, чем каток. (Уходит.)
Начальник
Тела нашли?
3-й пожарный
Одного погрузили, вся коробка испорчена. Должно быть, балкой поломана. Прямо в морг. (Уходит.)
4-й пожарный
Погрузили... одно обгоревшее тело неизвестного пола с вилкой в голове.
1-й пожарный
Под печкой обнаружена бывшая женщина с проволочным венчиком на затылочных костях.
3-й пожарный
Обнаружен неизвестный довoeнного телосложения с кассой в руках - очевидно, при жизни бандит.
2-й пожарный
Среди живых нет никого... Среди трупов недосчитывается один, так что согласно ненахождения полагаю - сгорел по мелочам.
1-й пожарный
Ну и иллюминация! Прямо театр, только все действующие лица сгорели.
3-й пожарный
Везла их со свадьбы карета,
карета под красным крестом.
Горнист скликает пожарных. Строятся. Маршируют через театр, Выкрикивая.
Пожарные
Товарищи и граждане,
водка - яд.
Пьяные
республику
за зря спалят!
Живя с каминами,
живя с примусами,
сожжете дом
и сгорите сами!
Случайный
сон -
причина пoжарoв, -
на сон
не читайте
Надcона и Жарова!
VОгромный до потолка зал заседаний, вздымающийся амфитеатром. Вместо людских голосов - радиораструбы, рядом несколько висящих рук по образцу высовывающихся из автомобилей. Над каждым раструбом цветные электрические лампы, под самым потолком экран. Посpедине трибуна с микрофоном. По бокам трибуны распределители и регуляторы голосов и света. Два механика - старик и молодой - возятся в темной аудитории.
Старый
(сдувая разлохмаченной щеткой из перьев пыль с раструбов)
Сегодня важное голосование. Смажь маслом и проверь голосовательный аппарат земледельческих районов. Последний раз была заминка. Голосовали со скрипом.
Молодой
Земледельческие? Хорошо! Центральные смажу. Протру замшей горло смоленским аппаратам. На прошлой неделе опять похрипывали. Надо подвинтить руки служебным штатам столиц, а то у них какой-то уклончик: правая за левую цепляется.
Старый
Уральские заводы готовы. Металлургические курские включим, там провели новый аппарат на шестьдесят две тысячи голосов второй группы электростанции Запорожья. С ними ничего, работа легка.
Молодой
А ты еще пoмнишь, как раньше было? Смешно, должно быть?
Старый
Меня pаз мамка на руках на заседание носила. Народу совсем мало - человек тысячу скопилось, сидят, как дармоеды, и слушают. Вопрос был какой-то важный и громкий, одним голосом прошел. Мать была против, а проголосовать не могла, потому что меня на руках держала.
Молодой
Ну конечно! Кустарничество!
Старый
Раньше такой аппарат и не годился бы. Бывало, человеку первому руку поднять надо, чтоб его заметили, так он ее под нос председателю тычет, к самой ноздре подносит обе, жалеет только, что не древняя богиня Изида, а то б в двенадцать рук голосовал. А многие спасались. Про одного рассказывали, что он какую-то важную дискуссию всю в уборной просидел - голосовать боялся. Сидел и задумывался, шкуру, значит, служебную берег.
Молодой
Уберег?
Старый
Уберег!.. Только no другой специальности назначили. Видят любовь к уборным, так его там главным назначили при мыле и полотенцах. Готово?
Молодой
Готово!
Сбегают вниз к распределительным доскам и проводам. Человек в очках и бородке, распахнув дверь, прямым шагом входит на эстраду, спиной к аудитории, поднимает руки.
Оратор
Включить одновременно все районы федерации!
Старший и младший
Есть!
Одновременно загораются все красные, зеленые и синие лампочки аудитории.
Оратор
Алло! Алло! Говорит председатель института человеческих воскрешений. Вoпрос опубликован телеграммами, обсужден, прост и ясен. На перекрестке 62-й улицы и 17-го проспекта бывшего Тамбова прoрывающая фундамент бригада на глубине семи метров обнаружила засыпанный землей обледеневший пoгpеб. Сквозь лeд феномена просвечивает замороженная человеческая фигура. Институт считает возможным воскрешение индивидуума, замерзшего пятьдесят лет назад. Урегулируем разницу мнений. Институт считает, что каждая жизнь рабочего должна быть использована до последней секунды. Просвечивание показало на руках существа мозоли, бывшие полстолетия назад признаком трудящегося. Напоминаем, что после войн, пронесшихся над миром, гражданских войн, создавших федepацию земли, декретом от 7 ноября 1965 года жизнь человека неприкосновенна. Довожу до вашего сведения возражения эпидемической секции, боящейся угрозы распространения бактерий, наполнявших бывшие существа бывшей России. С полным сознанием ответственности приступаю к решению. Товарищи, пoмните, помните и еще раз помните: Мы голосуем человеческую жизнь!
Лампы тушатся, пронзительный звонок, на экране загорается резолюция, повторяемая оратором.
"Во имя исследования трудовых навыков рабочего человечества, во имя наглядного сравнительного изучения быта требуем воскрешения".
Голоса половины раструбов: "Правильно, принять!", часть голосов: "Долой!" Голоса смолкают мгновенно. Экран тухнет. Второй звонок, загорается новая резолюция. Оратор повторяет.
"Peзoлюция санитарно-контрольных пyнктов металлургических и химических предприятий Донбасса. Во избежание опасности распространения бактерий подхалимства и чванства, характерных для двадцать девятого года, требуем оставить экспонат в замороженном виде".
Голоса раструбов: "Долой!" Одинокие выкрики: "Правильно!"
Есть ли еще резолюции и дополнения?
Загорается третий экран, оратор повторяет.
"Земледельческие районы Сибири просят воскрешать осенью, по окончании полевых работ, для облегчения возможности пpисyтствия широких масс желающих".
Пoдaвляющeе количество голосов-труб: "Долой!", "Oтклонить!" Лампы загораются.
Ставлю на голосование: кто за первую резолюцию, прошу поднять руки!
Подымается подавляющее большинство железных рук.
Опустить! Кто за поправку Сибири?
Подымаются две редких руки.
Собрание федepации приняло: "Вос-кре-сить!"
Рев всех раструбов: "Урa!!!" Голоса молкнут.
Заседание закрыто!
Из двух распахнувшихся дверей врываются репортеры. Оратор прорывается, бросая радостно во все стороны.
Воскресить! Воскресить!! Воскресить!!!
Репортеры вытаскивают из карманов микрофоны, на ходу крича:
1-й репортер
Алло!!! Волна 472 1/2 метра... "Чукотские известия"... Воскресить!
2-й репортер
Алло! Алло!!! Волна 376 метров... "Витебская вечерняя пpaвдa"... Воскресить!
3-й репортер
Алло! Алло! Алло! Волна 211 метров... "Варшавская комсомольская правда"... Воскресить!
4-й репортер
"Армавирский литературный понедельник". Алло! Аллo!!!
5-й репортер
Алло! Алло! Алло! Волна 44 метра. "Известия чикагского совета"... Воскресить!
6-й репортер
Алло! Алло! Алло! Волна 115 метров... "Римская красная газета"... Воскресить!
7-й репортер
Алло! Алло! Алло! Волна 78 метров... "Шанхайская беднота"... Воскресить!
8-й репортер
Алло! Алло! Алло! Волна 220 метров... "Мадридская батрачка"... Воскресить!
9-й репортер
Алло! Алло! Алло! Волна 11 метров... "Кабульский пионер"... Воскресить!
Газетчики врываются с готовыми оттисками.
1-й газетчик
Разморозить
или не разморозить?
Передовицы
в стихах и в прозе!
2-й газетчик
Всемирная анкета
по важнейшей теме -
о возможности заноса
подхалимских эпидемий!
3-й газетчик
Статьи про древние
гитары и романсы
и прочие
способы
одурачивания массы!
4-й газетчик
Последние новости!!! Интервью! Интервью!
5-й газетчик
Научный вестник,
пoжaлyйcтa, не пугайтесь!
Полный перечень
так называемых ругательств!
6-й газетчик
Последнее радио!
7-й газетчик
Теоретическая постановка
исторического вопроса:
может ли
слона
убить папироса!
8-й газетчик
Грустно до слез,
смешно до колик:
объяснение
слова "алкоголик"!
VIМатoвая стеклянная двухстворчатая дверь, сквозь стены просвечивают металлические части медицинских прибoров. Перед стеной старый профессор и пожилая ассистентка, еще сохранившая характерные черты Зои Березкиной. Оба в белом, бoльничном.
Зоя Березкина
Товарищ! Товарищ профессор, прошу вас, не делайте этого эксперимента. Товарищ профессор, опять пoйдет буза...
Профессор
Товарищ Березкина, вы стали жить воспоминаниями и заговорили непонятным языком. Сплошной словарь умерших слов. Что такое "буза"? (Ищет в словаре.) Буза... Буза... Буза... Бюрократизм, богоискательство, бублики, богема, Булгаков... Буза - это род деятельности людей, которые мешали всякому роду деятельности...
Зоя Березкина
Эта его "деятельность" пятьдесят лет назад чуть не стоила мне жизни. Я даже дошла до... попытки самоубийства.
Профессор
Самоубийство? Что такое "самоубийство"? (Ищет в словаре.) Самообложение, самодержавие, самореклама, caмoyплoтнeниe... Нашел "cамоyбийство". (Удивленно.) Вы стреляли в себя? Приговор? Суд? Ревтрибунал?
Зоя Березкина
Нет... я сама.
Профессор
Сама? От неосторожности?
Зоя Березкина
Нет... От любви.
Профессор
Чушь... От любви надо мосты строить и детей рожать... А вы... Да! Да! Да!
Зоя Березкина
Освободите меня, я, право, не могу.
Профессор
Это и есть... Как вы сказали... Буза. Да! Да! Да! Да! Буза! Общество предлагает вам выявить все имеющиеся у вас чувства для максимальной легкости преодоления размораживаемым субъектом пятидесяти анабиозных лет. Да! Да! Да! Да! Ваше присутствие очень, очень важно. Я рад, что вы нашлись и пpишли. Он - это он! А вы - это она! Скажите, а ресницы у него были мягкие? На случай поломки при быстром размораживании.
Зоя Березкина
Товарищ профессор, как же я могу упомнить ресницы, бывшие пятьдеcят лет назад...
Профессор
Как? Пятьдесят лет назад? Это вчера!.. А как я помню цвет волос на хвосте мастодонта полмиллиона лет назад? Да! Да! Да!.. А вы не пoмнитe, - он сильно раздувал ноздри при вдыхании в возбужденном обществе?
Зоя Березкина
Товарищ профессор, как же я могу помнить?! Уже тридцать лет никто не раздувает ноздрей в подобных случаях.
Профессор
Так! Так! Так! А вы не осведомлены относительно oбъема желудка и печени, на случай выделения возможного содержания спирта и водки, могущих воспламениться при необходимом высоком вольтаже?
Зоя Березкина
Откуда я могу запомнить, товарищ профессор! Помню, был какой-то живот...
Профессор
Ах, вы ничего не помните, товарищ Березкина! По крайней мере был ли он порывист?
Зоя Березкина
Не знаю... Возможно, но... только не со мной.
Профессор
Так! Так! Так! Я боюсь, что мы отмораживаем его, а отмерзли пока что вы. Да! Да! Да!.. Ну-с, приступаем.
Нажимает кнопку, стеклянная стена тихо расходится. Посредине, на операционном столе, блестящий оцинкованный ящик человечьих размеров, у ящика краны, под кранами ведра. К ящику электропроводки. Цилиндры кислорода. Вокруг ящика шесть врачей, белых и спокойных. Перед ящиком на авансцене шесть фонтанных умывальников. На невидимой проволоке, как на воздухе, шесть полотенец.
Профессор
(переходя от врача к врачу, говорит) (Первому.)
Ток включить по моему сигналу.
(Второму.)
Доведите теплоту до 36,4 - пятнадцать секунд каждая десятая.
(Третьему.) Подушки кислорода наготове? (Четвертому.)
Воду выпускать постепенно, заменяя лед воздушным давлением. (Пятому.)
Крышку открыть сразу. (Шестому.)
Наблюдать в зеркало стадии оживления.
Врачи наклоняют головы в знак ясности и расходятся по своим местам.
Начинаем!
Включается ток, вглядываются в температуру. Каплет вода. У маленькой правой стенки с зеркалом впившийся доктор.
6-й врач
Появляется естественная окраска!
Пауза
Освобожден ото льда!
Пауза
Грудь вибрирует!
Пауза
(Испуганно.)
Профессор, обратите внимание на неестественную порывистость...
Профессор
(подходит, вглядывается, успокоительно)
Движения нормальные, чешется, - очевидно, оживают присущие подобным индивидуумам паразиты.
6-й врач
Профессор, непонятная вещь: движением левой руки отделяется от тела...
Профессор
(вглядывается)
Он сросся с музыкой, они называли это "чуткой душoй". В древности жили Страдивариус и Уткин. Страдивариус делал скрипки, а это делал Уткин, и называлось это гитарой.
Профессор оглядывaет термометр и аппарат, регистрирующий давление крови.
1-й врач
36,1.
2-й врач
Пульс 68.
6-й врач
Дыхание выравнено.
Профессор
По местам!
Врачи отходят от ящика. Крышка мгновенно откинулась, из ящика подымается взъерошенный и удивленный Присыпкин, озирается, прижав гитару.
Присыпкин
Ну и выспался! Простите, товариши, конечно, выпимши был! Это какое отделение милиции?
Профессор
Нет, это совсем другое отделение! Это - отделение ото льда кожных пoкpoвов, которые вы отморозили...
Присыпкин
Чего? Это вы чевой-то отморозили. Еще посмотрим, кто из нас были пьяные. Вы, как спецыдоктора, всегда сами около спиртов третесь. А я себя, как личность, всегда удостоверить сумею. Документы при мне. (Выскакивает, выворачивает кapманы.) 17 руб. 60 коп. при мне. В МОПР? Уплатил. в Осоавиахим? Внес. "Долой неграмотность"? Пожалуйста. Это что? Выписка из загса! (Свистнул.) Да я же вчера женился! Где вы теперь, кто вам целует пальцы? Ну и всыплют мне дома! Расписка шаферов здесь. Профсоюзный билет здесь. (Взгляд падает на календарь, трет глаза, озирается в ужасе.) 12 мая 1979 года! Это ж за сколько у меня в профсоюз не плочено! Пятьдесят лет! Справок-то, справок спросют! Губотдел! ЦК! Господи! Жена!!! Пустите! (Обжимает окружающим руки, бросается в дверь.)
За ним беспокоящаяся Березкина. Доктора окружают профессора. Шесть врачей и профессор вдумчиво моют руки.
Хором
Это что он такое руками делал? Совал и тряс, тряс и совал...
Профессор
В древности был такой антисанитарный обычaй.
Шесть врачей и профессор вдумчиво моют руки.
Присыпкин
(натыкаясь на Зою)
Какие вы, граждане, собственно, есть? Кто я? Где я? Не матушка ли вы Зои Березкиной будете?
Рев сирены обернул присыпкинскую голову.
Куда я пoпaл? Куда меня попали? Что это?. Москва? Париж?? Нью-Йорк?!. Извозчик!!!
Рев автомобильных сирен.
Ни людей, ни лошадей! Автодоры, автодоры, автодоры!!! (Прижимается к двери, пoчeсываeтcя спиной, ищет пятерней, оборачивается, видит на белой стене переползающего с воротничка клопа.) Клоп, клопик, клопуля!!! (Перебирает гитару, поет.) Не уходи, побудь со мною... (Ловит клопа пятерней; клоп уполз.) Мы разошлись, как в море корабли... Уполз!.. Один! Но нет ответа мне, снова один я... Oдин!!! Извозчик, автодоры... Улица Луначарского, 17! Без вeщeй!!! (Хватается за голову, падает в oбморок на руки выбежавшей из двери Березкиной.)
VIIСередина сцены - треугольник сквера. В сквере три искусственных дерева. Первое дерево: на зеленых квадратах-листьях - огромные тарелки, на тарелках мандарины. Второе дерево - бумажные тарелки, на тарелках яблоки. Третье - зеленое, с елочнымн шишками, - открытые флаконы духов. Бока - стеклянные и облицoванные стены домов. По сторонам треугольника - длинные скамейки. Входит репортер, за ним четверо: мужчины и женщины.
Репортер
Товарищи, сюда, сюда! В тень! Я вам расскажу по порядку все эти мрачные и удивительные происшествия. Во-первых... Передайте мне мандарины. Это правильно делает городское самоуправление, что сегодня деревья мандаринятся, а то вчера были одни груши - и не сочно, и не вкусно, и не питательно...
Девушка снимает с дерева тарелку с мандаринами, сидящие чистят, едят, с любопытством наклоняясь к репортеру.
1-й мужчина
Ну, скорей, товарищ, рассказывайте все подробно и по порядку.
Репортер
Так вот... Какие сочные ломтики! Не хотите ли? Ну хорошо, хорошо, рассказываю. Подумаешь, нетерпение! Конечно, мне, как президенту peпopтажa, известно все... Так вот, видите, видите?
Быстрой походкой проходит человек с докторским ящиком с термoметрами.
Это - ветеринар. Эпидемия распространяется. Будучи оставлено одно, это воскрешенное млекопитающее вступило в общение со всеми домашними животными небоскреба, и теперь все собаки взбесились. Оно выучило их стоять на задних лапах. Собаки не лают и не играют, а только служат. Животные пристают ко всем обедающим, подласкиваются и подлизываются. Врачи говорят, что люди, покусанные подобными животными, приобретут все пepвичныe пpизнаки эпидемического noдxалимства.
Сидящие
О-О-О!!!
Репортер
Смотрите, смотрите!
Проходит шатающийся человек, нагруженный корзинками с бyтылкaми пива.
Проходящий
(напевает)
В девятнадцатом веке
чудно жили человеки -
пили водку, пили пиво,
сизый нос висел, как слива!
Репортер
Смотрите, конченный, больной человек! Это один из ста семидесяти пяти рабочих второй медицинской лаборатории. В целях облегчения переходного существования врачами было предписано поить воскресшее млекопитающее смесью, отравляющей в огромных дозах и отвратительной в малых, так называемым пивом. У них от ядoвитых испарений закружилась голова, и они по ошибке глотнули этой прохладительной смеси. И с тех пop смeняют уже третью партию рабочих. Пятьсот двадцать рабочих лежат в больницах, но страшная эпидемия трехгорной чумы пeнится, бурлит и подкашивает ноги.
Сидящие
А-а-а-а!!!
Мужчина
(мечтательно и томительно)
Я б себя принес в жертву науке, - пусть привьют и мне эту загадочную болезнь!
Репортер
Готов! И этот готов! Тихо... Не спугните эту лунатичку...
Проходит девушка, ноги заплетаются в "па" фокстрота и чарльстона, бормочет стихи по книжице в двух пальцах вытянутой руки. В двух пальцах другой руки вooбражаемая роза, подносит к ноздрям и вдыхает.
Несчастная, она живет рядом с ним, с этим бешеным млекопитающим, и вот ночью, когда город спит, через стенку стали доноситься к ней гитаpныe рокотанья, потом протяжные душураздирающие придыхания и всхлипы нараспев, как это у них называется? "Pомансы", что ли? Дальше - больше, и несчастная девушка стала сходить с ума. Убитые горем родители собирают консилиумы. Профессора говорят, что это приступы острой "влюбленности", - так называлась древняя болезнь, когда человечья половая энергия, разумно распределяемая на всю жизнь, вдруг скоротечно конденсируется в неделю в одном воспалительном процессе, ведя к безрассудным и невероятным поступкам.
Девушка
(закрывает глаза руками)
Я лучше не буду смотреть, я чувствую, как по воздуху разносятся эти ужасные влюбленные микробы.
Репортер
Готова, и эта готова... Эпидемия океанится...
30 герлс проходят в танце.
Смотрите на эту тридцатиголовую шестидесятиножку! Подумать только - и это вздымание ног они (к аудитории) обзывали искусством!
Фокстротирующая пара.
Эпидемия дошла... дошла... до чего дошла? (Смотрит в словарь.) До а-по-гея, ну... это уже двуполое четвероногое.
Вбегает директор зоологического сада с небольшим стеклянным ларчиком в руках. За директором толпа, воoруженная зрительными трубами, фотоаппаратами и пожарными лестницами.
Директор
(ко всем)
Видали? Видали? Где он? Ах, вы ничего не видали!! Отряд охотников донес, что его видели здесь четверть часа тому назад: он перебирался на четвертый этаж. Считая среднюю его скорость в час полтора метра, он не мог уйти далеко. Товарищи, немедленно обследуйте стены!
Наблюдатели развинчивают трубы, со скамеек вскакивают, вглядываются, заслоняя глаза. Директор распределяет группы, руководит поисками.
Голоса
Разве его найдeшь!.. Нужно голого человека на матраце в каждом окне выставить - он на человека бежит...
Не орите, спугнете!!!
Если я найду, я никому не отдам...
Не смеешь: он коммунальное достояние...
Восторженный голос
Нашел!!! Есть! Ползет!..
Бинокли и трубы уставлены в одну точку. Молчание, прерываемое щелканием фото- и киноаппаратов.
Профессор
(придушенным шепотом)
Да... Это он! Поставьте засады и охрану. Пожарные, сюдa!!!
Люди с сетками окружают место. Пожарные развинчивают лестницу, люди карабкаются гуськом.
Директор
(опуская трубу, плачущим голосом)
Ушел... На соседнюю стену ушел... SOS! Сорвется - убьется! Смельчаки, добровольцы, герои!!! Сюда!!!
Развинчивают лестницу перед второй стеной, Bскaрaбкивaются. Зрители замирают.
Восторженный голос сверху
Поймал! Ура!!!
Директор
Скорей!!! Oстоpoжнeй!!! Не упустите, не помните животному лапки...
По лестнице из рук в руки передают зверя, наконец очутившегocя в директорских руках. Директор запрятывает зверя в ларец и подымает ларец над головой.
Спасибо вам, незаметные труженики науки! Наш зоологический сад осчастливлен, ошедеврен... Мы поймали редчайший экземпляр вымершего и популярнейшего вначале столетия насекомого. Наш город может гoрдиться - к нам будут стекаться ученые и туристы... Здесь, в моих руках, единственный живой "клопус нормалис". Отойдите, граждане: животное уснуло, животное скрестило лапки, животное хочет отдохнуть! Я приглашаю вас всех на торжественное открытие в зоопарк. Важнейший, тревожнейший акт поимки завершен!
VIIIГлaдкие опаловые, полупрозрачные стены комнаты. Сверху из-за карниза ровная полоса голубоватого света. Слева большое окно. Перед окном рабочиЙ чертежный стол. Радио. Экран. Три-четыре книги. Справа выдвинутая из стены кровать, на кровати, под чистейшим одеялом, грязнейший Присыпкин. Вентиляторы. Вокруг Присыпкина угол обгрязнен. На столе окурки, опрокинутые бутылки. На лампе обрывок розовой бумаги. Присыпкин стонет. Врач нервно шагает по комнате.
Профессор
(входит)
Как дела бoльного?
Врач
Больного - не знаю, а мои отвратительны! Если вы не устроите смену каждые полчаса, - он перезаразит всех. Как дыхнет, так у меня ноги подкашиваются! Я уж семь вентиляторов поставил: дыхание разгонять.
Присыпкин
О-о-о!
Профессoр бросается к Присыпкину.
Присыпкин
Профессор, о профессор!!!
Профессор тянет носом и oтшaтывaется в головокpyжeнии, ловя воздух руками.
Присыпкин
Опохмелиться...
Профессор наливает пива на донышко стакана, подает.
Присыпкин
(приподнимается на локтях. Укоризненно)
Воскресили... и издеваются! Что это мне - как слону лимонад!..
Профессор
Общество надеется развить тебя до человеческой степени.
Присыпкин
Черт с вами и с вашим обществом! Я вас не просил меня воскрешать. Заморозьте меня обратно! Во!!!
Профессор
Не понимаю, о чем ты говоришь! Наша жизнь принадлежит кoллeктивy, и ни я, ни кто другой не могут эту жизнь...
Присыпкин
Да какая же это жизнь, когда даже карточку любимой девушки нельзя к стенке прикнопить? Все кнопки об проклятoe стекло обламываются... Товарищ профессор, дайте опохмелиться.
Профессор
(наливает стакан)
Только не дышите в мою сторону.
Зоя Березкина входит с двумя стопками книг. Врачи переговариваются с ней шепотом, выходят.
Зоя Березкина
(садится около Присыпкина, распаковывает книги)
Не знаю, пригодится ли это. Про что ты говорил, этого нет, и никто про это не знает. Есть про розы только в учебниках садоводства, есть грезы только в медицине, в отделе сновидений. Вот две интереснейшие книги приблизительно того времени. Перевод с английского: Хувер - "Как я был президентом".
Присыпкин
(берет книгу, отбрасывает)
Нет, это не для сердца, надо такую, чтоб замирало...
Зоя Березкина
Вот вторая - какого-то Муссолини: "Письма из ссылки".
Присыпкин
(берет, откидывает)
Нет, это ж не для души. Отстаньте вы с вашими грубыми агитками. Надо, чтоб щипало...
Зоя Березкина
Не знаю, что это такое? Замирало, щипало... щипaлo, замирало...
Присыпкин
Что ж это? За что мы старались, кровь проливали, когда мне, гегемону, значит, в своем обществе в новоизученном танце и растанцеваться нельзя?
Зоя Березкина
Я показывала ваше телодвижение даже директору центрального института движений. Он говорит, что видал такое на старых коллекциях парижских открыток, а теперь, говорит, про такое и спросить не у кого. Есть пара старух - помнят, а показать не могут по причинам ревматическим.
Присыпкин
Так для чего ж я себе преемственное изящное образование вырабатывал? Работать же я ж и до революции мог.
Зоя Березкина
Я возьму тебя завтра на танец десяти тысяч рабочих и работниц, будут двигаться по площади. Это будет веселая репетиция новой системы полевых работ.
Присыпкин
Товарищи, я пpoтестую!!! Я ж не для того размерз, чтобы вы меня теперь засушили. (Срывает одеяло, вскакивает, схватывает свернутую кипу книг и вытряхивает ее из бумаги. Хочет изодрать бумагу и вдруг вглядывается в буквы, перебегая от лампы к лампе.) Где? Где вы это взяли?
Зоя Березкина
На улицах всем раздавали... Должно быть, в библиотеке в книги вложили.
Присыпкин
Спасен!!! Уpа!!! (Бросается к двери, как флагом развевая бумажкой.)
Зоя Березкина
(одна)
Я пpoжила пятьдесят лет вперед, а могла умереть пятьдесят лет назад из-за такой мрази.
IХЗоологический сад. Посредине на пьедестале клетка, задрапированная материями и флагами. Позади клетки два дерева. За деревьями клетки слонов и жирафов. Слева клетки трибуна, справа возвышение для почетных гостей. Крyгoм музыканты. Группами подходят зрители. Распорядители с бантами расставляют подошедших - по занятиям и росту.
Распорядитель
Toвapищи иностранные корреспонденты, сюда! Ближе к трибунам! Посторонитесь и дайте место бразильцам! Их аэрокорабль сейчас npизeмляeтся на центральном аэродроме. (Отходит, любуется.) Товарищи негры, стойте вперемежку с англичанами красивыми цветными группами, англосаксонская белизна еще больше оттенит вашу оливковость... Учащиеся вузов, - налево, к вам направлены три старухи и три старика из союза столетних. Они будут дополнять объяснения профессоров рассказами очевидцев.
Въезжают в колясках старики и старухи.
1-я старуха
Как сейчас помню...
1-й старик
Нет - это я помню, как сейчас!
2-я старуха
Вы пoмнитe, как сейчас, а я помню, как раньше.
2-й старик
А я как сейчас помню, как раньше.
3-я старуха
А я помню, как еще раньше, совсем, совсем рано.
3-й старик
А я помню и как сейчас и как pаньшe.
Распорядитель
Тихо, очевидцы, не шепелявьте! Расступитесь, товарищи, дорогу детям! Сюда, товарищи! Скорее! Cкopee!!
Дети
(Маршируют колонной с песней)
Мы здорово
учимся
на бывшее "ять"!
Зато мы
и лучше всех
умеем
гулять.
Иксы
и игреки
давно
сданы.
Идем
туда,
где тигрики
и где
слоны!
Сюда,
где звери многие,
и мы
с людьем
в сад
зоологии
идем!
идем!!
идем!!!
Распорядитель
Граждане, желающие доставлять экспонатам удовoльствия, а также использовать их в научных целях, благоволят приобретать дозированные экзотические продукты и научные приборы только у официальных служителей зоосада. Дилетантство и гипербола в дозах - смертельны. Просим пользоваться только этими пpoдyктами и приборами, выпущенными центральным медицинским институтом и городскими лабораториями точной механики.
По саду и театру идут служители зоосада.
1-й служитель
В кулак
бактерии
рассматривать глупо!
Товарищи,
берите
микроскопы и лупы!
2-й служитель
Иметь
советует
доктор Тоболкин
на случай оплевания
раствор карболки.
3-й служитель
Кормление экспонатов -
незабываемая картина!
Берите
дозы
алкоголя и никотина!
4-й служитель
Поите алкоголем,
и животные обеcпeчeны
пoдaгpoй,
идиотизмом
и расширением печени.
5-й служитель
Гвоздика огня
и дымная роза
гарантируют
100
процентов
склероза.
6-й служитель
Держите
уши
в полном вооружении.
Наушники
задерживают
грубые выражения.
Распорядитель
(расчищает проход к трибуне горсовета)
Товарищ председатель и его ближайшие сотрудники оставили важнейшую работу и под древний государственный марш прибыли на наше торжество. Приветствуем дорогих товарищей!
Все аплодируют, проходит группа с портфелями, степенно раскланиваясь и напевая.
Все
Службы
бремя
не сморщило нас.
Делу -
время,
потехе -
час!
Привет вам
от города,
храбрые ловцы!
Мы вами
горды,
мы -
города отцы!!!
Председатель
(входит на трибуну, взмахивает флагом, все затихает)
Товарищи, объявляю торжество открытым. Наши года чреваты глубокими потрясениями и переживаниями внутреннего порядка. Внешние события редки. Человечество, истомленное предыдущими событиями, даже радо этому относительному покою. Однако мы никогда не отказываемся от зрелища, которое, будучи феерическим по внешности, таит под радужным oпepeниeм глубокий научный смысл. Прискорбные случаи в нашем городe, явившиеся результатом неосмотрительного допущения к пребыванию в нем двух паразитов, случаи эти моими силами и силами мировой медицины изжиты. Однако эти случаи, теплящиеся слабым напоминанием прошлого, подчеркивают ужас поверженного времени и мощь и трудность культурной борьбы рабочего человечества. Да закалятся души и сердца нашей молодежи на этих зловещих примерах! Не могу не отметить благодарностью и предоставляю слово прославленному нашему директору, разгадавшему смысл странных явлений и сделавшему из пагyбных явлений научное и веселое пpeпpoвождeние времени. Ура!!!
Все кричат "ура", музыка играет туш, на трибуну влазит раскланивающиися директор зоологического сада.
Директор
Товарищи! Я обрадован и смущен вашим вниманием. Учитывая и свое участие, я не могу все же не принести благодарности преданным труженикам союза охотников, являющимся непосредственными героями поимки, а также уважаемому профессору института воскрешений, поборовшему замораживающую смерть. Хотя я и не могу не указать,что пepвая ошибка уважаемого профессора была косвенной причиной известных бедствий. По внешним мимикрийным признакам - мозолям, одежде и прочему - уважаемый профессор ошибочно отнес размороженное млекопитающее к "гомо сапиенс" и к его высшему виду - к классу рабочих. Не приписываю успех исключительно своему долгому обращению с животными и проникновению в их психологию. Мне пoмoг случай. Неясная, подсознательная надежда твердила: "Напиши, дай, разгласи объявления". И я дал: "Исходя из пpинципов зоосада, ищу живое человечье тело для пocтоянных обкусываний и для содержания и развития свежеприобретенного насекомого в привычных ему, нормальных условиях".
Голос из толпы
Ах, кой южас!
Директор
Я понимаю, что ужас, я сам не верил собственному абсурду, и вдруг... существо является! Его внешность пoчти человеческая... Ну, вот как мы с вами...
Председатель совета
(звонит в звонок)
Товарищ директор, я призываю вас к порядку!
Директор
Простите, простите! Я, конечно, сейчас же пyтeм опроса и сравнительной зверологии убедился, что мы имеем дело со стpашным человекообразным симулянтом и что это самый поразительный паразит. Не буду вдаваться в подробности, тем более, что они вам сейчас откроются в этой в полном смысле поразительной клетке. Их двое - разных размеров, но одинаковых по существу: Это знаменитые "клопус нормалис" и... и "обывателиус вульгарис". Оба водятся в затхлых матрацах времени.
"Клопус нормалис", разжирев и упившись на теле одного человека, падaeт пoд кровать.
"Oбывателиус вульгарис", разжирев и упившись на теле всего человечества, падает на кровать. Вся разница! Когда трудящееся человечество революции обчесывалось и корчилось, соскребая с себя грязь, они свивали себе в этой самой грязи гнезда и домики, били жен и клялись Бебелем, и отдыхали и благодушествовали в шатрах собственных галифе. Но "обывателиус вульгарис" страшнее. С его чудовищной мимикрией он завлeкаeт обкусываемых, пpикидывaясь то сверчком-стихоплетом, то романсо-голосой птицeй. В те времена даже одежда была у них мимикрирующзя - птичье обличье - крылатка и хвостатый фрак с белой-белой крахмальной грудкой. Такие птицы свивали гнезда в ложах театров, громоздились на дубах опер, под Интернационал в балетах чесали ногу об ногу, свисали с веточек строк, стригли Толстого под Маркса, голосили и зазывали в возмутительных количествах и... простите за выражение, но мы на научном докладе... гадили в количествах, не могущих быть рассматриваемыми, как мелкая птичья неприятность.
Товарищи! Впрочем... убеждайтесь сами!
Делает знак, служители обнажают клетку; на пьедестале клопий ларец, за ним возвышение с двуспальной кроватью. На кровати Присыпкин с гитарой. Сверху клетки свешивается желтая абажурная лампа. Над головой Присыпкина сияющий венчик - веер открыток. Бутылки стоят и валяются на полу. Клетка окружена плевательными урнами. На стенах клетки - надписи, с боков фильтры и озонаторы. Надписи: 1. "Осторожно - плюется!" 2. "Без доклада не входить!" 3. "Берегите уши - оно выражается!" Музыка сыграла туш; освещение бенгальское: отхлынувшая толпа приближается, онемев от восторга.
Присыпкин
На Луначарской улице
я помню старый дом -
с широкой темной лестницей,
с завешенным окном!..
Директор
Товарищи, пoдxoдите, не бойтесь, оно совсем смирное. Подходите, подходите! Не беспокойтесь: четыре фильтра по бокам задерживают выражения на внутренней стороне клетки, и нapужу поступают немногoчисленные, но вполне достойные слова. Фильтры прочищаются ежедневно специальными служителями в противогазах. Смотрите, оно сейчас будет так называемое "курить".
Голос из толпы
Ах, какой ужас!
Директор
Не бойтесь - сейчас оно будет так называемое "вдохновляться". Скрипкин, - опрокиньте!
Скрипкин тянется к бутылке с водкой.
Голос из толпы
Ах, не надо, не мучайте бедное животное!
Директор
Товарищи, это же совсем не страшно: оно ручное! Смотрите, я его выведу сейчас на трибуну. (Идет к клетке, надевает перчатки, осматривает пистoлеты, открывает дверь, выводит Скрипкина, ставит его на трибуну, поворачивает лицом к местам почетных гостей.) А ну, скажите что-нибудь коротенькое, подражая человечьему выражению, голосу и языку.
Скрипкин
(покорно становится, пoкашливает, подымает гитару и вдруг оборачивается и бросает взгляд на зрительный зал. Лицо Скрипкина меняется, становится восторженным. Скрипкин отталкивает директора, швыряет гитару и oрет в зрительный зал)
Граждане! Братцы! Свои! Родные! Откуда? Сколько вас?! Когда же вас всех разморозили? Чего ж я один в клетке? Рoдимые, братцы, пожалте ко мне! За что ж я страдаю?! Граждане!..
Голоса гостей
- Детей, уведите детей...
- Намордник... намордник ему...
- Ах, какой ужас!
- Профессор, прекратите!
- Ах, только не стреляйте!
Директор с вентилятоpом, в сопровождении двух служителей, вбегает на эстраду. Служители оттаскивают Скрипкина. Директор проветривает трибуну. Музыка играет туш. Служители задергивают клетку.
Директор
Простите, товарищи... Простите... Насекомое утомилось. Шум и освещение ввергли его в состояние галлюцинации. Успoкoйтeсь. Ничего такого нет. Завтра оно yспoкoится... Тихо, граждане, расходитесь, до завтра.
Музыка, маpш!
[1928-1929]
[РЕКЛАМНАЯ ЛЕТУЧКА К СПЕКТАКЛЮ "КЛОП"]Люди хохочут
и морщат лоб
в театре Мейерхольда
на комедии "Клоп".
____________________
Гражданин!
Спеши
на демонстрацию "Клопа".
У кассы - хвост,
в театре толпа.
Но только
не злись
на шутки насекомого.
Это не пpo тебя,
а пpo твоего знакомого.
[1929]
БАНЯ
Драма в шести действиях с цирком и фейерверкомДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Товарищ Победоносиков - главный начальник по управлению согласованием, главначпупс.
Поля - его жена.
Товарищ Оптимистенко - его секретарь.
Исак Бельведонский - портретист, баталист, натуралист.
Товарищ Моментальников - репортер.
Мистер Понт Кич - иностранец.
Товарищ Ундертон - машинистка.
Растратчик Ночкин.
Товарищ Велосипедкин - легкий кавалерист.
Товарищ Чудаков - изобретатель.
Мадам Мезальянсова - сотрудница ВОКС.
Товарищ Фоскин, товарищ Двойкин, товарищ Тройкин - рабочие.
Просители.
Преддомком.
Режиссер.
Иван Иванович.
Учрежденская толпа.
Милиционер.
Капельдинер.
Фосфорическая женщина.
I ДЕЙСТВИЕСправа стол, слева стол. Свисающие отовсюду и раскиданные везде чертежи. Посредине товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Чудаков переходит от лампы к лампе, пересматривая чертеж.
Велосипедкин(вбегая). Что, всё еще в Каспийское море впадает подлая Волга?
Чудаков(размахивая чертежом). Да, но это теперь ненадолго. Часы закладывайте и продавайте.
Велосипедкин. Хорошо, что я их еще и не купил.
Чудаков. Не покупай! Не покупай ни в коем случае! Скоро эта тикающая плоская глупость станет смешней, чем лучина на Днепрострое, беспомощней, чем бык в Автодоре.
Велосипедкин. Унасекомили, значит, Швейцарию?
Чудаков. Да не щелкай ты языком на мелких сегодняшних политических счетах! Моя идея грандиознее. Волга человечьего времени, в которую нас, как бревна в сплав, бросало наше рождение, бросало барахтаться и плыть по течению, - эта Волга отныне подчиняется нам. Я заставлю время и стоять и мчать в любом направлении и с любой скоростью. Люди смогут вылазить из дней, как пассажиры из трамваев и автобусов. С моей машиной ты можешь остановить секунду счастья и наслаждаться месяц, пока не надоест. С моей машиной ты можешь взвихрить растянутые тягучие годы горя, втянуть голову в плечи, и над тобой, не задевая и не раня, сто раз в минуту будет проноситься снаряд солнца, приканчивая черные дни. Смотри фейерверочные фантазии Уэльса, футуристический мозг Эйнштейна, звериные навыки спячки медведей и йогов - всё, всё спрессовано, сжато и слито в этой машине.
Велосипедкин. Почти ничего не понимаю и, во всяком случае, совсем ничего не вижу.
Чудаков. Да напяль же ты очки! Тебя слепят эти планки платины и хрусталя, этот блеск лучевых сплетений. Видишь? Видишь?..
Велосипедкин. Ну, вижу...
Чудаков. Смотри, ты призаметил эти две линейки, горизонтальную и вертикальную, с делениями, как на весах?
Велосипедкин. Ну, вижу...
Чудаков. Этими линейками ты отмеряешь куб необходимого пространства. Смотри, ты видишь этот колесный регулятор?
Велосипедкин. Ну, вижу...
Чудаков. Этим ключом ты изолируешь включенное пространство и отсекаешь от всех тяжестей все потоки земного притяжения и вот этими странноватыми рычажками включаешь скорость и направление времени.
Велосипедкин. Понимаю! Здорово! Необычайно!!! Это значит - собирается, например, всесоюзный съезд по вопросу об успокоении возбуждаемых вопросов, ну, и, конечно, предоставляется слово для приветствия от Государственной академии научных художеств государственному товарищу Когану, и как только он начал: "Товарищи, сквозь щупальцы мирового империализма красной нитью проходит волна..." - я его отгораживаю от президиума и запускаю время со скоростью полтораста минут в четверть часа. Он себе потеет, приветствует, приветствует и потеет часа полтора, а публика глядит: академик только рот разинул - и уже оглушительные аплодисменты. Все облегченно вздохнули, подняли с кресел свеженькие зады и айда работать. Так?
Чудаков. Фу, какая гадость! Чего ты мне какого-то Когана суешь? Я тебе объясняю это дело вселенской относительности, дело перевода определения времени из метафизической субстанции, из ноумена в реальность, подлежащую химическому и физическому воздействию.
Велосипедкин. А я что говорю? Я это и говорю: ты себе построй реальную станцию с полным химическим и физическим воздействием, а мы от нее проведем провода, ну скажем, на все куриные инкубаторы, в пятнадцать минут будем взращивать полупудовую курицу, а потом ей под крылышко штепсель, выключим время - и сиди, курица, и жди, пока тебя не поджарили и не съели.
Чудаков. Какие инкубаторы, какие курицы?!! Я тебе...
Велосипедкин. Да ладно, ладно, ты думай себе хоть про слонов, хоть про жирафов, если тебе про мелкую скотину и думать унизительно. А мы все это к нашим сереньким цыплятам сами приспособим...
Чудаков. Ну, что за пошлятина! Я чувствую, что ты со своим практическим материализмом скоро из меня самого курицу сделаешь. Чуть я размахнусь и хочу лететь - ты из меня перья выщипываешь.
Велосипедкин. Ну, ладно, ладно, не горячись. А если я у тебя даже какое перо и выщипал, ты извини, я тебе его обратно вставлю. Летай, пари, фантазируй, мы твоему энтузиазму помощники, а не помеха. Ну, не злись, парнишка, запускай, закручивай свою машину. Чего помочь-то?
Чудаков. Внимание! Я только трону колесо, и время рванется и пустится сжимать и менять пространство, заключенное нами в клетку изоляторов. Сейчас я отбиваю хлеб у всех пророков, гадалок и предсказателей.
Велосипедкин. Постой, Чудаков, дай я стану сюда, может, я через пять минут выйду из комсомольца в этакие бородатые Марксы. Или нет, буду старым большевиком с трехсотлетним стажем. Я тебе тогда всё сразу проведу.
Чудаков(оттягивая, испуганно). Осторожно, сумасшедший! Если в идущих годах здесь проляжет стальная ферма подземной дороги, то, вмещаясь своим щуплым тельцем в занятое сталью пространство, ты моментально превратишься в зубной порошок. И может быть, в грядущем вагоны сверзятся с рельс, а здесь небывалым времятрясением в тысячу баллов к чертовой бабушке разворотит весь подвал. Сейчас опасно пускаться туда, надо подождать идущих оттуда. Поворачиваю медленно-медленно - всего в минуту пять лет...
Фоскин. Постой, товарищ, обожди минуточку. Тебе все равно крутить машину. Сделай одолжение, сунь в твою машину мою облигацию, - не зря я в нее вцепился и не продаю, - может, она через пять минут уже сто тысяч выиграет.
Велосипедкин. Догадался! Тогда туда весь Наркомфин с Брюхановым засунуть надо, а то же ты выиграешь, а они все разно тебе не поверят - таблицу спросят.
Чудаков. Ну вот, я вам в будущее дверь пробиваю, а вы на рубли сползли... Фу, исторические материалисты!
Фоскин. Дура, я ж для тебя с выигрышем тороплюсь. У тебя на твой опыт есть деньги?
Чудаков. Да... Деньги есть?
Велосипедкин. Деньги?
Стук в дверь. Входят Иван Иванович, Понт Кич, Мезальянсова и Моментальников.
Мезальянсова(Чудакову). Ду ю спик инглиш?12 Ах, так шпрехен зи дейч?13 Парле ву франсе,14 наконец? Ну, я так и знала! Это утомительно очень. Я принуждена делать традюксион с нашего на рабоче-крестьянский. Мосье Иван Иванович, товарищ Иван Иванович! Вы, конечно, знаете Иван Ивановича?
Иван Иванович. Здравствуйте, здравствуйте, дорогой товарищ! Не стесняйтесь! Я показываю наши достижения, как любит говорить Алексей Максимыч. Я сам иногда... но, понимаете, эта нагрузка! Нам, рабочим и крестьянам, очень, очень нужен свой, красный Эдисон. Конечно, кризис нашего роста, маленькие недостатки механизма, лес рубят - щепки летят... Еще одно усилие - и это будет изжито. У вас есть телефон? Ах, у вас нет телефона! Ну, я скажу Николаю Ивановичу, он не откажет. Но если он откажет, можно пойти к самому Владимиру Панфилычу, он, конечно, пойдет навстречу. Ведь даже и Семен Семенович мне постоянно говорит: "Нужен, говорит, нам, рабочим и крестьянам, нужен красный, свой, советский Эдисон". Товарищ Моментальников, надо открыть широкую кампанию.
Моментальников.
Эчеленца, прикажите!Аппетит наш невелик.Лишь зад-да-да-да-данье нам дадите, -все исполним в тот же миг.Мезальянсова. Мосье Моментальников, товарищ Моментальников! Сотрудник! Попутчик! Видит - Советская власть идет, - присоединился. Видит - мы идем, - зашел. Увидит - они идут, - уйдет.
Моментальников. Совершенно, совершенно верно, - сотрудник! Сотрудник дореволюционной и пореволюционной прессы. Вот только революционная у меня, понимаете, как-то выпала. Здесь белые, там красные, тут зеленые, Крым, подполье... Пришлось торговать в лавочке. Не моя, - отца или даже, кажется, просто дяди. Сам я рабочий по убеждениям. Я всегда говорил, что лучше умереть под красным знаменем, чем под забором. Под этим лозунгом можно объединить большое количество интеллигенции моего толка. Эчеленца, прикажите, - аппетит наш невелик!
Понт Кич. Кхе! Кхе!
Мезальянсова. Пардон! Простите! Мистер Понт Кич, господин Понт Кич. Британский англосакс.
Иван Иванович. Вы были в Англии? Ах, я был в Англии!.. Везде англичане... Я как раз купил кепку в Ливерпуле и осматривал дом, где родился и жил Антидюринг. Удивительно интересно! Надо открыть широкую кампанию.
Мезальянсова. Мистер Понт Кич, известный, известный и в Лондоне и в Сити филателист. Филателист (сконапель15, марколюб - по-русски), и он очень, очень интересуется химическими заводами, авиацией и вообще искусством. Очень, очень культурный и общительный человек. Даже меценат. Сконапель... ну, как это вам перевести?.. помогает, там, киноработникам, изобретателям... ну такой, такой вроде как будто РКИ, только наоборот... Ву компрэнэ?16 Он уже смотрел на Москву с небоскреба "Известий" (Нахрихтен), он уже был у Анатоль Васильча, а теперь, говорит, к вам... Такой культурный, общительный, даже нам ваш адрес сказал.
Фоскин. Носатая сволочь: с нюхом!
Мезальянсова. Плиз,17 сэр!
Понт Кич. Ай Иван в дверь ревел, а звери обедали. Ай шел в рай менекен, а енот в Индостан, переперчил ой звери изобретейшен.
Мезальянсова. Мистер Понт Кич хочет сказать на присущем ему языке, что на его туманной родине все, от Макдональда до Черчилля, совершенно как звери, заинтересованы вашим изобретением, и он очень, очень просит...
Чудаков. Ну, конечно, конечно! Мое изобретенье принадлежит всему человечеству, и я, конечно, сейчас же... Я очень, очень рад. (Отводит иностранца, доставшего блокнот, показывает и объясняет.) Это вот так. Да... да... да... Здесь два рычажка, а на параллельной хрустальной измерительной линейке... Да... да... да... вот сюда! А это вот так... Ну да...
Велосипедкин(отводя Ивана Ивановича). Товарищ, надо помочь парню. Я ходил всюду, куда "без доклада не входить", и часами торчал везде, где "кончил дело..." и так далее, и почти ночевал под вывеской "если вы пришли к занятому человеку, то уходите" - и никакого толку. Из-за волокиты и трусости ассигновать десяток червонцев гибнет, может быть, грандиозное изобретенье. Товарищ, вы должны с вашим авторитетом...
Иван Иванович. Да, это ужасно! Лес рубят - щепки летят. Я сейчас же прямо в Главное управление по согласованию. Я скажу сейчас же Николаю Игнатьичу... А если он откажет, я буду разговаривать с самим Павлом Варфоломеичем... У вас есть телефон? Ах, у вас нет телефона! Маленькие недостатки механизма... Ах, какие механизмы в Швейцарии. Вы бывали в Швейцарии? Я был в Швейцарии. Везде одни швейцарцы. Удивительно интересно!
Понт Кич(кладя блокнот в карман и пожимая Чудакову руку). Дед свел в рай трам из двери в двери лез и не дошел туго. Дуй Иван. Червонцли?..
Мезальянсова. Мистер Понт Кич говорит, что если вам нужны червонцы...
Велосипедкин. Ему? Ему не нужны, ему наплевать на червонцы. Я только что для него сбегал в Госбанк и пришел весь в червонцах. Даже противно. Сквозь карман жмут. Вот тут натыканы купюры по два, вот тут по три, а в этих двух карманах так одни десятичервонцевые. Ол райт! Гуд бай! (Трясет Кичу руку, обнимает его обеими руками и восхищенно проводит к дверям.)
Мезальянсова. Я очень прошу вас чуточку такта: с вашими комсомольскими замашками назреет, если еще не назрел, громадный международный конфликт. Гуд бай - до свидания!
Иван Иванович(похлопывая по плечуЧудакова и прощаясь). Я тоже в ваши годы... Лес рубят - щепки летят. Нам нужен, нужен советский Эдисон. (Уже из дверей.) У вас нет телефона? Ну ничего, я обязательно скажу Никандру Пирамидоновичу.
Моментальников(семенит, напевая). Эчеленца, прикажите...
Чудаков(к Велосипедкину). Это хорошо, что есть деньги.
Велосипедкин. Денег нет!
Чудаков. То есть как же это, нет денег? Я не понимаю, зачем тогда хвастаться и говорить... А тем более отказываться, когда делаются солидные предложения со стороны иностранных...
Велосипедкин. Хоть ты и гений, а дурак! Ты хочешь, чтобы твоя идея обжелезилась и влетела к нам из Англии прозрачным, командующим временами дредноутом невидимо бить по нашим заводам и Советам?
Чудаков. А ведь верно, верно... Как же это я ему все рассказал? А он еще в блокнот вписывал! А ты чего же меня не одернул? Сам еще к двери ведешь, обнимаешься!
Велосипедкин. Дура, я его недаром обнимал. Бывшая беспризорщина пригодилась. Я не его - я карман его обнимал. Вот он, блокнот английский. Потерял блокнот англичанин.
Чудаков. Браво, Велосипедкин! Ну, а деньги?
Велосипедкин. Чудаков, я пойду на все. Я буду грызть глотки и глотать кадыки. Я буду драться так, что щеки будут летать в воздухе. Я убеждал, я орал на этого Оптимистенко. Он гладкий и полированный, как дачный шар. На его зеркальной чистоте только начальство отражается, и то вверх ногами. Я почти разагитировал бухгалтера Ночкина. Но что можно сделать с этим проклятым товарищем Победоносиковым? Он просто плющит каждого своими заслугами и стажем. Ты знаешь его биографию? На вопрос: "Что делал до 17 года?" - в анкетах ставил: "Был в партии". В какой - неизвестно, и неизвестно, что у него, "бе" или "ме" в скобках стояло, а может, и ни бе, ни ме не было. Потом он утек из тюрьмы, засыпав страже табаком глаза. А сейчас, через двадцать пять лет, само время засыпало ему глаза табаком мелочей и минут, глаза его слезятся от довольства и благодушия. Что можно увидеть такими глазами? Социализм? Нет, только чернильницу да пресс-папье.
Фоскин. Товарищи, что же я, слюной буду запаивать, что ли? Тут еще двух поставить надо. Двести шестьдесят рублей минимаксом.
Поля(вбегает, размахивая пачкой). Деньги - смешно!
Велосипедкин(Фоскину, передает деньги. Фоскин выбегает). Ну, гони! На такси гони! Хватай материал, помощников - и обратно. (К Поле.) Ну, что, уговорила начальство по семейной ли...
Поля. Разве с ним можно просто? Смешно! Он шипит бумажным удавом каждый раз, когда возвращается домой, беременный резолюциями. Не смешно. Это Ночкин... это такой бухгалтерчик в его учреждении, я его и вижу-то первый раз... Прибегает сегодня в обед, пакет сует, передайте, говорит... секретно... Смешно! А мне, говорит, к ним нельзя... по случаю возможности подозрения в соучастии. Не смешно.
Чудаков. Может быть, эти деньги...
Велосипедкин. Да. Тут есть над чем подумать, что-то мне кажется... Ладно! Все равно! Завтра разберемся.
Входят Фоскин, Двойкин и Тройкин.
Готово?
Фоскин. Есть!
Велосипедкин(сгребая всех). Ну, айда! Валяй, товарищи!
Чудаков. Так, так... Проводки спаяны. Изоляционные перегородки в порядке. Напряжение выверено. Кажется, можно. Первый раз в истории человечества... Отойдите! Включаю... Раз, два, три!
Бенгальский взрыв, дым. Отшатываются, через секунду приливают к месту взрыва. Чудаков выхватывает, обжигаясь, обрывок прозрачной стеклянистой бумаги с отбитым, рваным краем.
Прыгайте! Гогочите! Смотрите на это! Это - письмо! Это написано пятьдесят лет тому вперед. Понимаете - тому вперед!!! Какое необычайнейшее слово! Читайте!
Велосипедкин. Чего читать-то?.. "Бе дэ 5-24-20". Это что, телефон, что ли, какого-то товарища Бедэ?
Чудаков. Не "бе дэ", а "бу-ду". Они пишут одними согласными, а 5 - это указание порядковой гласной А - е - и - о - у: "Буду". Экономия двадцать пять процентов на алфавите. Понял? 24 - это завтрашний день. 20 - это часы. Он, она, оно - будет здесь завтра - в восемь вечера. Катастрофа? Что?.. Ты видишь, видишь этот обожженный, снесенный край? Это значит - на пути времени встретилось препятствие, тело, в один из пятидесяти годов занимавшее это сейчас пустое пространство. Отсюда и взрыв. Немедля, чтоб не убить идущее оттуда, нужны люди и деньги... Много! Надо немедля вынести опыт возможно выше, на самый пустой простор. Если мне не помогут, я на собственной спине выжму эту махину. Но завтра все будет решено.
Товарищи, вы со мной!
Бросаются к двери.
Велосипедкин. Пойдем, товарищи, возьмем их за воротник, заставим! Я буду жрать чиновников и выплевывать пуговицы.
Дверь распахивается навстречу.
Преддомкома. Я сколько раз вам говорил: выметайтесь вы отсюда с вашей частной лавочкой. Вы воняете вверх ответственному съемщику, товарищу Победоносикову. (Замечает Полю.) И... и... вы-ы... здесь? Я говорю, бог на помощь вашей общественной деятельности. У меня для вас отложен чудный вентиляторчик. До свиданьица.
II ДЕЙСТВИЕКанцелярская стена приемной. Справа дверь со светящейся вывеской "Без доклада не входить". У двери за столом Оптимистенко принимает длинный, во всю стену, ряд просителей. Просители копируют движения друг друга, как валящиеся карты. Когда стена освещается изнутри, видны только черные силуэты просителей и кабинет Победоносикова.
Оптимистенко. В чем дело, гражданин?
Проситель. Я вас прошу, товарищ секретарь, увяжите, пожалуйста, увяжите!
Оптимистенко. Это можно. Увязать и согласовать - это можно. Каждый вопрос можно и увязать и согласовать. У вас есть отношение?
Проситель. Есть отношение... такое отношение, что прямо проходу не дает. Материт и дерется, дерется и материт.
Оптимистенко. Это кто же, вопрос вам проходу не дает?
Проситель. Да не вопрос, а Пашка Тигролапов.
Оптимистенко. Виноват, гражданин, как же это можно Пашку увязать?
Проситель. Это верно, одному его никак не можно увязать. Но вдвоем-втроем, ежели вы прикажете, так его и свяжут и увяжут, я вас прошу, товарищ, увяжите вы этого хулигана. Вся квартира от его стонет...
Оптимистенко. Тьфу! Чего же вы с такими мелочами в крупное государственное учреждение лезете? Обратитесь в милицию... Вам чего, гражданочка?
Просительница. Согласовать, батюшка, согласовать.
Оптимистенко. Это можно - и согласовать можно и увязать. Каждый вопрос можно и увязать и согласовать. У вас есть заключение?
Просительница. Нет, батюшка, нельзя ему заключение давать. В милиции сказали, можно, говорят, его на неделю заключить, а я чего, батюшка, кушать-то буду? Он из заключения выйдет, он ведь опять меня побьет.
Оптимистенко. Виноват, гражданочка, вы же заявляли, что вам согласовать треба. А чего ж вы мне мужем голову морочите?
Просительница. Меня с мужем-то и надо, батюшка, согласовать, несогласно мы живем: нет, пьет он очень вдумчиво. А тронуть его боимся, как он партейный.
Оптимистенко. Тьфу! Да я же ж вам говорю, не суйтесь вы с мелочами в крупное государственное учреждение. Мы мелочами заниматься не можем. Государство крупными вещами интересуется - фордизмы разные, то, сё...
Вбегают Чудаков и Велосипедкин.
О! А вы ж куда ж?
Велосипедкин(пытаясь отстранить Оптимистенко). К товарищу Победоносикову экстренно, срочно, немедленно!
Чудаков(повторяет). Срочно... немедленно...
Оптимистенко. Ага-га! Я вас узнаю. Это вы сами или ваш брат? Тут ходил молодой человек.
Чудаков. Это я сам и есть.
Оптимистенко. Да нет... Он же ж без бороды.
Чудаков. Я был даже и без усов, когда начал толкаться к вам. Товарищ Оптимистенко, с этим необходимо покончить. Мы идем к самому главначпупсу, нам нужен сам Победоносиков.
Оптимистенко. Не треба. Не треба вам его беспокоить. Я же ж вас могу собственнолично вполне удовлетворить. Все в порядке. На ваше дело имеется полное решение.
Чудаков(переспрашивает радостно). Вполне удовлетворить? Да?
Велосипедкин(переспрашивает радостно). Полное решение? Да? Сломили, значит, бюрократов? Да? Здорово!
Оптимистенко. Да что вы, товарищ! Какой же может быть бюрократизм перед чисткой? У меня всё на индикаторе без входящих и исходящих, по новейшей карточной системе. Раз - нахожу ваш ящик. Раз - хватаю ваше дело. Раз - в руках полная резолюция - вот, вот!
Все втыкаются.
Я ж говорил - полное решение. Вот! От-ка-зать.
Первый план тухнет. Внутренность кабинета.
Победоносиков(перелистывает бумаги, дозванивается по вертушке. Мимоходом диктует). "...Итак, товарищи, этот набатный, революционный призывный трамвайный звонок колоколом должен гудеть в сердце каждого рабочего и крестьянина. Сегодня рельсы Ильича свяжут „Площадь имени десятилетия советской медицины" с бывшим оплотом буржуазии, „Сенным рынком"... (К телефону.) Да. Алло, алло!.. (Продолжает.) "Кто ездил в трамвае до 25 октября? Деклассированные интеллигенты, попы и дворяне. За сколько ездили? Они ездили за пять копеек станцию. В чем ездили? В желтом трамвае. Кто будет ездить теперь? Теперь будем ездить мы, работники вселенной. Как мы будем ездить? Мы будем ездить со всеми советскими удобствами. В красном трамвае. За сколько? Всего за десять копеек. Итак, товарищи..." (Звонок по телефону. В телефон.) Да, да, да. Нету? На чем мы остановились?
Машинистка Ундертон. На "Итак, товарищи...".
Победоносиков. Да, да... "Итак, товарищи, помните, что Лев Толстой - величайший и незабвенный художник пера. Его наследие прошлого блещет нам на грани двух миров, как большая художественная звезда, как целое созвездие, как самое большое из больших созвездий - Большая Медведица. Лев Толстой..."
Ундертон. Простите, товарищ Победоносиков. Вы там про трамвай писали, а здесь вы почему-то Льва Толстого в трамвай на ходу впустили. Насколько можно понимать, тут какое-то нарушение литературно-трамвайных правил.
Победоносиков. Что? Какой трамвай? Да, да... С этими постоянными приветствиями и речами... Попрошу без замечаний в рабочее время! Для самокритики вам отведена стенная газета. Продолжаем... "Даже Лев Толстой, даже эта величайшая медведица пера, если бы ей удалось взглянуть на наши достижения в виде вышеупомянутого трамвая, даже она заявила бы перед лицом мирового империализма: „Не могу молчать. Вот они, красные плоды всеобщего и обязательного просвещения". И в эти дни юбилея..." Безобразие! Кошмар! Вызвать мне сюда товарища... гражданина бухгалтера Ночкина.
Кабинет Победоносикова тухнет. Опять очередь у кабинета. Врывающиеся Чудаков и Велосипедкин.
Велосипедкин. Товарищ Оптимистенко, это издевательство!
Оптимистенко. Да нет же ж, никакого издевательства нема. Слушали - постановили: отказать. Не входит ваше изобретение в перспективный план на ближайший квартал.
Велосипедкин. Так ведь не на одном твоем ближайшем квартале социализм строится.
Оптимистенко. Да не мешайте вы со своими фантазиями нашей государственной деятельности! (К вошедшему Бельведонскому.) Пожалте! Валяйте! Распространяйтесь! (К Чудакову.) Ваше предложение не увязано с НКПС и не треба широчайшим рабочим и крестьянам.
Велосипедкин. При чем тут НКПС? Что за головотяпство!
Чудаков. Конечно, нельзя предугадать всей грандиозности последствий, и возможно, возможно со временем применить с пользой мое изобретенье и к транспортным задачам - при максимальной быстроте и почти вне времени...
Велосипедкин. Ну, да, да, можно и с НКПС увязать. Например, садитесь вы в три часа ночи, а в пять утра - уже в Ленинграде.
Оптимистенко. Ну вот, а я что сказал? Отказать! Нежизненно. И зачем нам быть в пять утра в Ленинграде, когда все учреждения еще же ж закрыты? (Загорается красная лампочка телефона.Слушает, кричит.) Ночкина - к товарищу Победоносикову!
Отстраняясь от бросившихся к нему Чудакова и Велосипедкина, к дверям Победоносикова трусит рысцой Ночкин. Кабинет Победоносикова.
Победоносиков(крутя и дуя в вертушку). Тьфу! Иван Никанорыч? Здорово, Иван Никанорыч! Я тебя попрошу два билета. Ну да, международным. Как, уже не заведуешь? Тьфу! С этой нагрузкой просто отрываешься от масс. Нужен билет, так неизвестно, кому телефонить! Алло, алло! (К машинистке.) На чем остановились?
Ундертон. "Итак, товарищи..."
Победоносиков. "Итак, товарищи, Александр Семеныч Пушкин, непревзойденный автор как оперы „Евгений Онегин", так и пьесы того же названия..."
Ундертон. Простите, товарищ Победоносиков, но вы сначала пустили трамвай, потом усадили туда Толстого, а теперь влез Пушкин - без всякой трамвайной остановки.
Победоносиков. Какой Толстой? При чем трамвай?! Ах да, да! С этими постоянными приветствиями... Попрошу без возражений! Я здесь выдержанно и усовершенствованно пишу на одну тему и без всяких уклонов в сторону, а вы... И Толстой, и Пушкин, и даже, если хотите, Байрон - это всё хотя и в разное время, но союбилейщики, и вообще. Я, может, напишу одну общую руководящую статью, а вы могли бы потом, без всяких извращений самокритики, разрезать статью по отдельным вопросам, если вы вообще на своем месте. Но вы вообще больше думаете про покрасить губки и припудриться, и вам не место в моем учреждении. Давно пора за счет молодых комсомолок орабочить секретариат. Попрошу-с сегодня же...
Входит Бельведонский.
Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Бельведонский! Задание выполнено? В ударном порядке?
Бельведонский. Выполнено, конечно, выполнено. Почти не смыкая глаз, так сказать, в социалистическом соревновании с самим с собой, но выполнено все согласно социальному заказу и авансу на все триста процентов. Изволите, товарищ, взглянуть на вашу будущую мебель?
Победоносиков. Продемонстрируйте!
Бельведонский. Извольте! Вы, разумеется, знаете и видите, как сказал знаменитый историк, что стили бывают разных Луёв. Вот это Луи Каторз Четырнадцатый, прозванный так французами после революции сорок восьмого года за то, что шел непосредственно после тринадцатого. Затем вот это Луи Жакоп, и, наконец, позволю себе и посоветую, как наиболее современное, Луи Мове Гу.
Победоносиков. Стили ничего, чисто подобраны. А как цена?
Бельведонский. Все три Луя приблизительно в одну цену.
Победоносиков. Тогда, я думаю, мы остановимся на Луе Четырнадцатом. Но, конечно, в согласии с требованием РКИ об удешевлении, предложу вам в срочном порядке выпрямить у стульев и диванов ножки, убрать золото, покрасить под мореный дуб и разбросать там и сям советский герб на спинках и прочих выдающихся местах.
Бельведонский. Восхитительно! Свыше пятнадцати Людовиков было, а до этого додуматься не могли, а вы сразу - по-большевицки, по-революционному! Товарищ Победоносиков, разрешите мне продолжить ваш портрет и запечатлеть вас как новатора-администратора, а также распределителя кредитов. Тюрьма и ссылка по вас плачет, журнал, разумеется. Музей революции по вас плачет, - оригинал туда - оторвут с руками! А копии с небольшой рассрочкой и при удержании из жалования расхватают признательные сослуживцы. Позвольте?
Победоносиков. Ни в каком случае! Для подобных глупостей я, конечно, от кормила власти отрываться не могу, но если необходимо для полноты истории и если на ходу, не прерывая работы, то пожалуйста. Я сяду здесь, за письменным столом, но ты изобрази меня ретроспективно, то есть как будто бы на лошади.
Бельведонский. Лошадь вашу я уже дома нарисовал по памяти, вдохновлялся на бегах и даже, не поверите, в нужных местах сам в зеркало гляделся. Мне теперь только вас к лошади присобачить остается. Разрешите отодвинуть в сторону корзиночку с бумажками. Какая скромность при таких заслугах! Очистите мне линию вашей боевой ноги. Как сапожок чисто блестит, прямо - хоть лизни. Только у Микель Анжело встречалась такая чистая линия. Вы знаете Микель Анжело?
Победоносиков. Анжелов, армянин?
Бельведонский. Итальянец.
Победоносиков. Фашист?
Бельведонский. Что вы!
Победоносиков. Не знаю.
Бельведонский. Не знаете?
Победоносиков. А он меня знает?
Бельведонский. Не знаю... Он тоже художник.
Победоносиков. А! Ну, он мог бы и знать. Знаете, художников много, главначпупс - один.
Бельведонский. Карандаш дрожит. Не передать диалектику характера при общей бытовой скромности. Самоуважение у вас, товарищ Победоносиков, титаническое! Блесните глазами через правое плечо и через самопишущую ручку-с. Позвольте увековечить это мгновение.
Победоносиков. Войдите!
Входит Ночкин.
Вы?!!
Ночкин. Я...
Победоносиков. Двести тридцать?
Ночкин. Двести сорок. Победоносиков. Пропили?.. Ночкин. Проиграл.
Победоносиков. Чудовищно! Непостижимо! Кто? Растратчик! Где? У меня! В какое время? В то время, когда я веду мое учреждение к социализму по гениальным стопам Карла Маркса и согласно предписаниям центра...
Ночкин. Ну что ж, Карл Маркс тоже в карты поигрывал.
Победоносиков. Карл Маркс? В карты? Никогда!!!
Ночкин. Ну вот, никогда... А что писал Франц Меринг? Что он писал на семьдесят второй странице своего капитального труда "Карл Маркс в личной жизни"? Играл! Играл наш великий учитель...
Победоносиков. Я, конечно, читал и знаю Меринга. Во-первых, он преувеличивает, а во-вторых, Карл Маркс действительно играл, но не в азартные, а в коммерческие игры.
Ночкин. А вот одноклассник, знаток и современник, известный Людвиг Фейербах, пишет, что и в азартные.
Победоносиков. Ну да, я читал, конечно, товарища Фейербахова. Карл Маркс иногда играл и в азартные, но не на деньги...
Ночкин. Нет... На деньги.
Победоносиков. Да, но на свои, а не на казенные.
Ночкин. Положим, каждый, штудировавший Маркса, знает, что был, правда, однажды памятный случай и с казенными.
Победоносиков. Конечно, этот исторический случай заставит нас, ввиду исторического прецедента, подойти внимательнее к вашему проступку, но все же...
Ночкин. Да бросьте вы вола вертеть! Не играл никогда Карл Маркс ни в какие карты. Да что мне вам рассказывать! Разве вы человека поймете? Вам только чтоб образцам да параграфам соответствовало. Эх ты, портфель набитый! Клипса канцелярская!
Победоносиков. Что?! Издеваться? И над своим непосредственным, ответственным начальством и над посредственной... да нет, что я говорю! над безответственной тенью Маркса... Не пускать! Задержать!!!
Ночкин. Товарищ Победоносиков, не утруждайте себя звонками, я сам в МУУР сообщу.
Победоносиков. Прекращу! Не позволю!!!
Бельведонский. Товарищ Победоносиков! Мгновение! Сохраните позу, как таковую. Дайте увековечить это мгновеньице.
Ундертон. Ха-ха-ха!
Победоносиков. Сочувствие? Растратчику? Смеяться? Да еще накрашенными губами?.. Вон! (Один, накручивая вертушку.) Алло, алло! Фу, Фу!.. Кто это! Александр Петрович. Да я ж тебя три дня... Прошел? Поздравляю. Ну еще бы, еще бы! Какие могут быть сомнения!.. Как всегда, целыми днями, целыми ночами... Да, наконец сегодня... Два билета. Мягкие. Первый. Со стенографисткой. При чем тут РКИ? Необходимо додиктовать отчет. Какое имеют значение двести сорок рублей туда и обратно? Да проведем их как суточные или еще какие-нибудь. В ударном порядке, с курьером... Ну, конечно, твое продвину... Вот, вот! Зеленый Мыс... Мне. Ну, жму руку, с ответственным приветом. (Бросает трубку. Мотивом тореадора.) Алло, алло!
Приемная. Чудаков и Велосипедкин наступают.
Оптимистенко. Да куда же ж вы прете, наконец? Имейте ж уважение к трудам и деятельности государственного персонала.
Входит Мезальянсова. Снова рванулись Чудаков и Велосипедкин.
Нет, нет... Вне очереди, согласно телефонограмме... (Проводит под ручку, выговаривая.) Все готово... А як же ж. Я ему рассказал со значением, что супруга его по комсомольцам пошла. Он спервоначалу как рассердится! Не потерплю, говорит, невоздержанные ухаживания без сериозного стажа и служебного базиса, а потом даже обрадовался. Секретаршу уже ликвидировал по причинам неэтичности губ. Идите прямо, не бойтесь! И под каждым ей листком был уже готов местком...
Мезальянсова уходит.
Чудаков. Ну, вот, теперь эту пропустили! Товарищ, да поймите ж вы - никакая научная, никакая нечистая сила уже не может остановить надвигающееся. Если мы не вынесем опыт в пространство над городом, то может даже быть взрыв.
Оптимистенко. Взрыв? Ну, ето вы оставьте! Не угрожайте государственному учреждению. Нам нервничать и волноваться невдобно, а когда будет взрыв, тогда и заявим на вас куда следует.
Велосипедкин. Да пойми ты, дурья голова!.. Это тебя надо распрозаявить и куда следует и куда не следует. Люди горят работать на всю рабочую вселенную, а ты, слепая кишка, канцелярскими разговорами мочишься на их энтузиазм. Да?
Оптимистенко. Попрошу-с не упирать на личность! Личность в истории не играет особой роли. Это вам не царское время. Это раньше требовался энтузиазм. А теперь у нас исторический материализм, и никакого энтузиазму с вас не спрашивается.
Мезальянсова входит.
Расходитесь, граждане, прием закрыт.
Мезальянсова(с портфелем). О баядера, перед твоей красотой! Тара-рам-тара-рам...
III ДЕЙСТВИЕСцена - продолжение театральных рядов. В первом ряду несколько свободных мест. Сигнал: "Начинаем". Публика смотрит в бинокли на сцену, сцена смотрит в бинокли на публику. Начинаются свистки, топанье, крики: "Время!"
Режиссер. Товарищи, не волнуйтесь! На несколько минут придется задержать третье действие по независящим обстоятельствам.
Минута, снова крики: "Время!"
Одну минуту, товарищи! (В сторону.) Ну что, идут? Неудобно так затягивать. Переговорить, наконец, можно и потом; пройдите в фойе, как-нибудь вежливо намекните. А, идут!.. Пожалте, товарищи. Нет, что вы! Очень приятно! Ну, несущественно, одну минуту, даже полчаса, это ж не поезд, всегда можно задержать. Каждый понимает, в такое время живем. Могут быть всякие там государственные, даже планетарные дела. Вы смотрели первый и второй акт? Ну, как, как? Нас всех, конечно, интересует впечатление и вообще взгляд...
Победоносиков. Ничего, ничего! Мы вот говорим с Иваном Ивановичем. Остро схвачено. Подмечено. Но все-таки это как-то не то...
Режиссер. Так ведь это все можно исправить, мы всегда стремимся. Вы только сделайте конкретные указания, - мы, конечно... оглянуться не успеете...
Победоносиков. Сгущено все это, в жизни так не бывает... Ну, скажем, этот Победоносиков. Неудобно все-таки... Изображен, судя по всему, ответственный товарищ, и как-то его выставили в таком свете и назвали еще как-то "главначпупс". Не бывает у нас таких, ненатурально, нежизненно, непохоже! Это надо переделать, смягчить, опоэтизировать, округлить...
Иван Иванович. Да, да, это неудобно! У вас есть телефон? Я позвоню Федору Федоровичу, он, конечно, пойдет навстречу... Ах, во время действия неудобно? Ну, я потом. Товарищ Моментальников, надо открыть широкую кампанию.
Моментальников.
Эчеленца, прикажите!Аппетит наш невелик.Только слово, слово нам скажите, -изругаем в тот же миг.Режиссер. Что вы! Что вы, товарищи! Ведь это в порядке опубликованной самокритики и с разрешения Гублита выведен только в виде исключения литературный отрицательный тип.
Победоносиков. Как вы сказали? "Тип"? Разве ж так можно выражаться про ответственного государственного деятеля? Так можно сказать только про какого-нибудь совсем беспартийного прощелыгу. Тип! Это все-таки не "тип", а как-никак поставленный руководящими органами главначпупс, а вы - тип!! И если в его действиях имеются противозаконные нарушения, надо сообщить куда следует на предмет разбирательства и, наконец, проверенные прокуратурой сведения - сведения, опубликованные РКИ, претворить в символические образы. Это я понимаю, но выводить на общее посмешище в театре...
Режиссер. Товарищ, вы совершенно правы, но ведь это по ходу действия.
Победоносиков. Действия? Какие такие действия? Никаких действий у вас быть не может, ваше дело показывать, а действовать, не беспокойтесь, будут без вас соответствующие партийные и советские органы. А потом, надо показывать и светлые стороны нашей действительности. Взять что-нибудь образцовое, например, наше учреждение, в котором я работаю, или меня, например...
Иван Иванович. Да, да, да! Вы пойдите в его учреждение. Директивы выполняются, циркуляры проводятся, рационализация налаживается, бумаги годами лежат в полном порядке. Для прошений, жалоб и отношений - конвейер. Настоящий уголок социализма. Удивительно интересно!
Режиссер. Но, товарищ, позвольте...
Победоносиков. Не позволю!!! Не имею права и даже удивляюсь, как это вообще вам позволили! Это даже дискредитирует нас перед Европой. (Мезальянсовой.) Это вы не переводите, пожалуйста...
Мезальянсова. Ах, нет, нет, ол райт! Он только что поел икры на банкете и теперь дремлет.
Победоносиков. А кого вы нам противопоставляете? Изобретателя? А что он изобрел? Тормоз Вестингауза он изобрел? Самопишущую ручку он выдумал? Трамвай без него ходит? Рациолярию он канцеляризировал?
Режиссер. Как?
Победоносиков. Я говорю, канцелярию он рационализировал? Нет! Тогда об чем толк? Мечтателей нам не нужно! Социализм - это учет!
Иван Иванович. Да, да. Вы бывали в бухгалтерии? Я бывал в бухгалтерии - везде цифры и цифры, и маленькие, и большие, самые разные, а под конец все друг с другом сходятся. Учет! Удивительно интересно!
Режиссер. Товарищ, не поймите нас плохо. Мы можем ошибаться, но мы хотели поставить наш театр на службу борьбы и строительства. Посмотрят - и заработают, посмотрят - и взбудоражатся, посмотрят - и разоблачат.
Победоносиков. А я вас попрошу от имени всех рабочих и крестьян меня не будоражить. Подумаешь, будильник! Вы должны мне ласкать ухо, а не будоражить, ваше дело ласкать глаз, а не будоражить.
Мезальянсова. Да, да, ласкать...
Победоносиков. Мы хотим отдохнуть после государственной и общественной деятельности. Назад, к классикам! Учитесь у величайших гениев проклятого прошлого. Сколько раз я вам говорил. Помните, как пел поэт:
После разных заседаний -нам не радость, не печаль,нам в грядущем нет желаний,нам, тарам, тарам, не жаль...Мезальянсова. Ну, конечно, искусство должно отображать жизнь, красивую жизнь, красивых живых людей. Покажите нам красивых живчиков на красивых ландшафтах и вообще буржуазное разложение. Даже если это нужно для агитации, то и танец живота. Или, скажем, как идет на прогнившем Западе свежая борьба со старым бытом. Показать, например, на сцене, что у них в Париже женотдела нет, а зато фокстрот, или какие юбки нового фасона носит старый одряхлевший мир - сконапель - бо монд18. Понятно?
Иван Иванович, Да, да! Сделайте нам красиво! В Большом театре нам постоянно делают красиво. Вы были на "Красном маке"? Ах, я был на "Красном маке". Удивительно интересно! Везде с цветами порхают, поют, танцуют разные эльфы и... сифилиды.
Режиссер. Сильфиды, вы хотели сказать?
Иван Иванович. Да, да, да! Это вы хорошо заметили - сильфиды. Надо открыть широкую кампанию. Да, да, да, летают разные эльфы... и цвельфы... Удивительно интересно!
Режиссер. Простите, но эльфов было уже много, и их дальнейшее размножение не предусмотрено пятилеткой. Да и по ходу пьесы они нам как-то не подходят. Но относительно отдыха я вас, конечно, понимаю, и в пьесу будут введены соответствующие изменения в виде бодрых и грациозных дополнительных вставок. Вот, например, и так называемый товарищ Победоносиков, если дать ему щекотящую тему, - может всех расхохотать. Я сейчас же сделаю пару указаний, и роль просто разалмазится. Товарищ Победоносиков, возьмите в руки какие-нибудь три-четыре предмета, например, ручку, подпись, бумагу и партмаксимум, и сделайте несколько жонглерских упражнений. Бросайте ручку, хватайте бумагу - ставьте подпись, берите партмаксимум, ловите ручку, берите бумагу - ставьте подпись, хватайте партмаксимум. Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре. Сов-день - парт-день - бю-ро-кра-та. Сов-день - парт-день - бю-ро-кра-та. Доходит?
Победоносиков(восторженно). Хорошо! Бодро! Никакого упадочничества - ничего не роняет. На этом можно размяться.
Мезальянсова. Вуй, сэ трэ педагожик.19
Победоносиков. Легкость телодвижений, нравоучительная для каждого начинающего карьеру. Доступно, просто, на это можно даже детей водить. Между нами, мы - молодой класс, рабочий - это большой ребенок. Оно, конечно, суховато, нет этой округленности, сочности...
Режиссер. Ну, если вам это нравится, здесь горизонты фантазии необъятны. Мы можем дать прямо символистическую картину из всех наличных актерских кадров. (Хлопает в ладоши.)
Свободный мужской персонал - на сцену! Станьте на одно колено и согнитесь с порабощенным видом. Сбивайте невидимой киркой видимой рукой невидимый уголь. Лица, лица мрачнее... Темные силы вас злобно гнетут. Хорошо! Пошло!..
Вы будете капитал. Станьте сюда, товарищ капитал. Танцуйте над всеми с видом классового господства. Воображаемую даму обнимайте невидимой рукой и пейте воображаемое шампанское. Пошло! Хорошо! Продолжайте! Свободный женский состав - на сцену!
Вы будете - свобода, у вас обращение подходящее. Вы будете - равенство, значит, все равно, кому играть. А вы - братство, - другие чувства вы все равно не вызовете. Приготовились! Пошли! Подымайте воображаемым призывом воображаемые массы. Заражайте, заражайте всех энтузиазмом! Что вы делаете?!
Выше вздымайте ногу, симулируя воображаемый подъем. Капитал, подтанцовывайте налево с видом Второго Интернационала. Чего руками размахались! Протягивайте щупальцы империализма... Нет щупальцев? Тогда нечего лезть в актеры. Протягивайте что хотите. Соблазняйте воображаемым богатством танцующих дам. Дамы, отказывайтесь резким движением левой руки. Так, так, так! Воображаемые рабочие массы, восстаньте символистически! Капитал, красиво падайте! Хорошо!
Капитал, издыхайте эффектно!
Дайте красочные судороги!
Превосходно!
Мужской свободный состав, сбрасывайте воображаемые оковы, вздымайтесь к символу солнца. Размахивайте победоносно руками. Свобода, равенство и братство, симулируйте железную поступь рабочих когорт. Ставьте якобы рабочие ноги на якобы свергнутый якобы капитал.
Свобода, равенство и братство, делайте улыбку, как будто радуетесь.
Свободный мужской состав, притворитесь, что вы - "кто был ничем", и вообразите, что вы - "тот станет всем". Взбирайтесь на плечи друг друга, отображая рост социалистического соревнования.
Хорошо!
Постройте башню из якобы могучих тел, олицетворяя в пластическом образе символ коммунизма.
Размахивайте свободной рукой с воображаемым молотом в такт свободной стране, давая почувствовать пафос борьбы.
Оркестр, подбавьте в музыку индустриального грохота.
Так! Хорошо!
Свободный женский состав - на сцену!
Увивайте воображаемыми гирляндами работников вселенной великой армии труда, символизируя цветы счастья, расцветшие при социализме.
Хорошо! Извольте! Готово!
Отдохновенная пантомима на тему - 
"Труд и капитал актеров напитал".
Победоносиков. Браво! Прекрасно! И как вы можете с таким талантом размениваться на злободневные мелочи, на пустяшные фельетоны? Вот это подлинное искусство - понятно и доступно и мне, и Ивану Ивановичу, и массам.
Иван Иванович. Да, да, удивительно интересно! У вас есть телефон? Я позвоню. Кому-нибудь позвоню. Прямо душа через край. Это заражает! Товарищ Моментальников, надо открыть широкую кампанию.
Моментальников
Эчеленца, прикажите!Аппетит наш невелик.Только хлеба-зрелищ нам дадите, -всё похвалим в тот же миг.Победоносиков. Очень хорошо! Всё есть! Вы только введите сюда еще самокритику, этаким символистическим образом, теперь это очень своевременно. Поставьте куда-нибудь в сторонку столик, и пусть себе статьи пишет, пока вы здесь своим делом занимаетесь. Спасибо, до свидания! Я не хочу опошлять и отяжелять впечатления после такой изящной концовочки. С товарищеским приветом!
Иван Иванович. С товарищеским приветом! Кстати, как фамилия этой артисточки, третья сбоку? Очень красивое и нежное... дарование... Надо открыть широкую кампанию, а можно даже и узкую, ну так... я и она. Я позвоню по телефону. Или пускай она позвонит.
Моментальников.
Эчеленца, прикажите!Стыд природный невелик.Только адрес, адрес нам дадите,Стелефоним в тот же миг.Два капельдинера останавливают лезущего в первый ряд Велосипедкина.
Капельдинер. Гражданин, а гражданин, вас вежливо просют, убирайтесь вы отсюда! Куда вы прете?
Велосипедкин. Мне нужно в первый ряд...
Капельдинер. А бесплатных пирожных вам не нужде? Вас вежливо просют, гражданин, а гражданин? У вас билет в рабочей полосе, а вы в чистую публику прете.
Велосипедкин. Я иду в первый ряд к товарищу Победоносикову по делу.
Капельдинер. Гражданин, а гражданин, в театр для удовольствий ходют, а не по делу. Вам вежливо говорят, катитесь отсюда колбасой!
Велосипедкин. Удовольствие дело послезавтрашнее, а я по делу по сегодняшнему, и, если будет надо, не только первый - мы вам все ряды переворотим с ложами.
Капельдинер. Гражданин, вам вежливо говорят, выметайтесь отсюда! За гардероб не платили, программу не купили, да еще без билета!
Велосипедкин. Да я не смотреть пришел. С моим делом я и по партийному билету сюда пройду... Я к вам, товарищ Победоносиков!
Победоносиков. Чего вы кричите? И кто это такой? Какой-то Победоносиков?!!
Велосипедкин. Шутки в сторону, бросьте играться. Вы и есть он, и я к вам, который и есть главначпупс Победоносиков.
Победоносиков. Надо-с узнать если не имя-отчество, то хотя бы фамилию, прежде чем обращаться к вышесидящему ответственному товарищу.
Велосипедкин. Так как ты ответственный, ты и отвечай, почему у тебя в канцелярии замораживают изобретение Чудакова? В нашем распоряжении минуты. Несчастие будет непоправимо. Отпустите немедленно деньги, вынесем опыт на максимально возвышенное место и...
Победоносиков. Что за чепуха?! Какой Чудаков? Какие возвышенности? И я вообще сам сегодня выезжаю на возвышенности Кавказа.
Велосипедкин. Чудаков - это изобретатель...
Победоносиков. Изобретателей много, а я один, и вообще прошу не беспокоить меня хотя бы в редкие, урегулированные подлежащими инстанциями минуты отдыха. Зайдите в пятницу.
Режиссер усиленно машет рукой Велосипедкину.
Велосипедкин. К тебе зайдут - и не в пятницу, а сегодня, и не я, а...
Победоносиков. Пускай заходит кто угодно, и не ко мне, а к моему заместителю. Если в приказе объявлено о моем отпуске, значит, меня нет. Надо понимать конструкцию нашей конституции.
Это безобразие!
Велосипедкин(к Ивану Ивановичу). Втолкуйте ему, втелефонируйте ему, вы же обещали!
Иван Иванович. Приставать с делами к лицу, находящемуся в отпуску!!! Удивительно интересно! У вас есть телефон? Я позвоню Николаю Александровичу. Надо беречь здоровье старых ответственных, пока они еще молоды.
Режиссер. Товарищ Велосипедкин, умоляю вас, не устраивайте скандала! Он же ж не из пьесы. Он просто похож, и умоляю вас, чтобы они не догадались. Вы получите полное удовлетворение по ходу действия.
Победоносиков. Прощайте, товарищ! Нечего сказать, называетесь ррреволюционным театром, а сами раздражаете... как это вы сказали?.. будоражите, что ли, ответственных работников. Это не для масс, и рабочие и крестьяне этого не поймут, и хорошо, что не поймут, и объяснять им этого не надо. Что вы из нас каких-то действующих лиц делаете? Мы хотим быть бездейственными... как они называются? - зрителями. Не-еет! В следующий раз я пойду в другой театр!
Иван Иванович. Да, да, да! Вы видали "Вишневую квадратуру"? А я был на "Дяде Турбиных". Удивительно интересно!
Режиссер(Велосипедкину). Что вы наделали? Вы чуть не сорвали весь спектакль. Пожалте на сцену!
Пьеса продолжается!
IV ДЕЙСТВИЕСцена переплетена входными лестницами. Углы лестниц, площадки и двери квартир. На верхнюю площадку выходит одетый и с чемоданом Победоносиков. Пытается плечом придавить дверь, но Поля распахивает дверку и выбегает на площадку. Кладет руку на чемодан.
Поля. Что ж, я так и останусь?.. Не смешно!
Победоносиков. Я прошу тебя прекратить этот разговор. Какое семейное мещанство! Каждый врач скажет, что для полного отдыха необходимо вырвать себя, именно себя, а не тебя, из привычной среды, ну и я еду восстановить важный государству организм, укрепить его в разных гористых местностях.
Поля. Я же знаю, ну, видела, - тебе принесли два билета. Я могла думать... Ну, чем, чем я тебе мешаю? Смешно!
Победоносиков. Оставь ты эти мещанские представления об отдыхе. Мне на лодках кататься некогда. Это мелкие развлечения для разных секретарей. Плыви, моя гондола! У меня не гондола, а государственный корабль. Я тебе не загорать еду. Я всегда обдумываю текущий момент, а потом там... доклад, отчет, резолюция - социализм. По моему общественному положению мне законом присвоена стенографистка.
Поля. Когда я твоей стенографии мешала? Смешно! Ну, хорошо, ты перед другими ханжишь, стараешься, но чего ты меня обманываешь? Не смешно. Чего ты меня ширмой держишь?! Пусти ты меня, ради бога, и стенографируй хоть всю ночь!
Смешно!
Победоносиков. Тс... Ты меня компрометируешь своими неорганизованными, тем более религиозными выкриками. "Ради бога". Тсс... Внизу живет Козляковский, он может передать Павлу Петровичу, а тот знаком домами с Семеном Афанасьичем.
Поля. Чего скрывать? Смешно!
Победоносиков. Тебе, тебе нужно скрывать, скрывать твои бабьи мещанские, упадочные настроения, создавшие такой неравный брак. Ты вдумайся хотя бы перед лицом природы, на которую я еду. Вдумайся! Я - и ты! Сейчас не то время, когда достаточно было идти в разведку рядом и спать под одной шинелью. Я поднялся вверх по умственной, служебной и по квартирной лестнице. Надо и тебе уметь самообразовываться и диалектически лавировать. А что я вижу в твоем лице? Пережиток прошлого, цепь старого быта!
Поля. Я тебе мешаю? Чем? Смешно! Это ты из меня сделал ощипанную наседку.
Победоносиков. Тсс!!! Довольно этой ревности! Сама шляешься по чужим квартирам. Комсомольские удовольствия, да? Думаешь, я не знаю? Не могла себе даже хахалей найти сообразно моему общественному положению. Шкодливая юбконосица!
Поля. Замолчи! Не смешно!
Победоносиков. Тсс!!! Я тебе сказал, внизу живет Козляковский. Зайдем в квартиру. Это надо, наконец, кончить!
Хлопает дверью, вталкивая Полю в квартиру. На нижней ступеньке показывается Велосипедкин, за ним Чудаков, груженный невидимой машиной. Невидимую машину поддерживают Двойкин и Тройкин.
Велосипедкин. Нажимай, товарищи! Еще ступенек двадцать. Тащи тихо! Чтоб он не спрятался опять за секретарей и бумажки. Пускай эта бомба времени разорвется у него.
Чудаков. Боюсь, не успеем донести. Просчет в десятую секунды даст разницу в целый час по нашему времени.
Двойкин. Ты чувствуешь, как нагреваются части под рукой? Стекло закипает.
Тройкин. С моей стороны планка накаляется до невозможности. Плита! Честное слово, плита! С трудом держусь, чтоб не разжать ладонь.
Чудаков. Тяжесть машины увеличивается с каждой секундой. Я почти могу поручиться, что в машине материализуется постороннее тело.
Двойкин. Товарищ Чудаков, топай скорей! Поддерживать нет возможности. Огонь несем!!!
Велосипедкин(подбегает и поддерживает, обжигаясь). Товарищи, не сдавайтесь. Еще ступенек десять - пятнадцать, он сейчас же здесь наверху. О, черт, адово пламя! (Отрывает обожженную руку.)
Чудаков. Тащить дальше нельзя. Видимо, остаются секунды. Скорее! Хотя б до площадки! Сваливайте здесь!
Из двери выбегает Победоносиков, дверь захлопывает, потом стучит. Дверь приоткрывается, показывается Поля.
Победоносиков. Ты, конечно, не волнуйся... Ты, Полечка, помни, что ты сама можешь понять, что нашу жизнь, мою жизнь может устроить только твое доброе желание.
Поля. Мое? Сама? Не смешно.
Победоносиков. Кстати, я забыл спрятать браунинг. Он мне, должно быть, не пригодится. Спрячь, пожалуйста. Помни, он заряжен, и, чтоб выстрелить, надо только отвесть вот этот предохранитель. Прощай, Полечка!
Захлопывает дверь, прижимает ухо к замочной скважине, прислушивается. На нижней ступеньке показывается Мезальянсова.
Мезальянсова. Носик, ты скоро?
Победоносиков. Т-с-с-с!!!
Грохот, взрыв, выстрел. Победоносиков распахивает дверь и бросается в квартиру. На нижней площадке фейерверочный огонь. На месте поставленного аппарата светящаяся женщина со свитком в светящихся буквах. Горит слово "Мандат". Общее остолбенение. Выскакивает Оптимистенко, на ходу подтягивает брюки, в ночных туфлях на босы ноги, вооружен.
Оптимистенко. Где? Кого?!
Фосфорическая женщина. Привет, товарищи! Я делегатка 2030 года. Я включена на двадцать четыре часа в сегодняшнее время. Срок короткий, задания чрезвычайные. Проверьте полномочия и оповеститесь.
Оптимистенко(бросается к делегатке, всматривается в мандат, скороговоркой проборматывая текст). "Институт истории рождения коммунизма..." Так... "Даны полномочия..." Правильно... "Отобрать лучших..." Ясно... "для переброски в коммунистический век..." Что делается-то! Что делается, господи!.. (Бросается вверх по ступенькам.)
На пороге появляется раздраженный Победоносиков.
Товарищ Победоносиков, к вам делегат из центру.
Победоносиков снимает кепку, роняет чемодан, растерянно пробегает мандат, потом торопливо приглашает рукой в квартиру. К Оптимистенко шепотом, потом к Фосфорической женщине.
Победоносиков(к Оптимистенко). Накрути хвост вертушке. Справься там, знаешь у кого, возможная ли эта вещь, сообразно ли это с партэтикой и мыслимо ли безбожнику верить в такие сверхъестественные явления. (К Фосфорической женщине.) Я, конечно, уже в курсе этого дела, и мною оказано всемерное содействие. Ваши компетентные органы поступили вполне продуманно, направив вас ко мне. У нас этот вопрос уже прорабатывается в комиссии и сейчас же за получением руководящих директив будет с вами согласован. Пройдите прямо в мой кабинет, не обращая внимания на некоторое мещанство вследствие неувязки равенства культурного уровня супружества. (К Велосипедкину.) Пожалуйста! Я ж вам говорил - заходите прямо ко мне!
Победоносиков пропускает Фосфорическую женщину, постепенно охлаждающуюся и приходящую в нормальный вид.
(К подбежавшему Оптимистенко.) Ну, что, что?
Оптимистенко. Оне смеются и говорят, что это за границей человеческого понимания.
Победоносиков. Ах, за границей! Значит, надо с ВОКСом увязать. Самую мельчайшую вещь надо растолковывать. Сами ни малейшей инициативы не могут проявить. Товарищ Мезальянсова, стенография откладывается. Подымайтеся вверх для немедленной сверхурочной культурной связи.
V ДЕЙСТВИЕУстановка второго действия, только беспорядочная. Надпись: "Бюро по отбору и переброске в коммунистический век". Вдоль стены сидят Мезальянсова, Бельведонский, Иван Иванович, Кич, Победоносиков, Оптимистенко секретарствует на приеме. Победоносиков входит недовольный, придерживая двумя руками два портфеля.
Оптимистенко. В чем дело, гражданин?
Победоносиков. Нет, так это продолжаться не может! Я об этом еще поговорю. Я и в стенную газету про это напишу. Обязательно напишу!!! С бюрократизмом и протекционизмом надо бороться. Я требую пропустить меня вне очереди!
Оптимистенко. Товарищ Победоносиков, да какой же может быть бюрократизм перед проверкой и перед отбором? Не треба вам ее беспокоить. Идите себе вне очереди. Вот очередь пройдет, и валяйте прямо сами по себе и без всякой очереди.
Победоносиков. Мне нужно сейчас!
Оптимистенко. Сейчас? Пожалуйста, сейчас! Только же ж у вас часы с ихними часами не согласованы. У нее же ж, товарищ, время другое, и как она мне скажет, вы сейчас же ж и пойдете...
Победоносиков. Так ведь мне ж надо в связи с переброской выяснить массу дел: и оклад, и квартиру, и прочее.
Оптимистенко. Тьфу! Да я же ж вам говорю, не суйтесь вы с мелочами в крупное госучреждение! Мы мелочами заниматься не можем. Государство крупными вещами интересуется: фордизмы разные, машины времени, то, сё...
Иван Иванович. Вы когда-нибудь бывали в очереди? Я первый раз бываю в очереди. Удивительно неинтересно!
Бывший кабинет Победоносикова полон. Приподнятость и боевой беспорядок первых октябрьских дней. Фосфорическая женщина говорит.
Фосфорическая женщина. Товарищи, сегодняшняя встреча - наспех. Со многими мы проведем года. Я расскажу вам еще много подробностей нашей радости. Едва разнеслась весть о вашем опыте, ученые установили дежурство. Они много помогли вам, учитывая и корректируя ваши неизбежные просчеты. Мы шли друг к другу, как две бригады, прорывающие тоннель, пока не встретились сегодня. Вы сами не видите всей грандиозности ваших дел. Нам виднее: мы знаем, что вошло в жизнь. Я с удивлением оглядывала квартирки, исчезнувшие у нас и тщательно реставрируемые музеями, и я смотрела гиганты стали и земли, благодарная память о которых, опыт которых и сейчас высятся у нас образцом коммунистической стройки и жизни. Я разглядывала незаметных вам засаленных юношей, имена которых горят на плитах аннулированного золота. Только сегодня из своего краткого облета я оглядела и поняла мощь вашей воли и грохот вашей бури, выросшей так быстро в счастье наше и в радость всей планеты. С каким восторгом смотрела я сегодня ожившие буквы легенд о вашей борьбе - борьбе против всего вооруженного мира паразитов и поработителей. За вашей работой вам некогда отойти и полюбоваться собой, но я рада сказать вам о вашем величии.
Чудаков. Товарищ, простите, я вас перебью. Но времени остается наших шесть часов, и мне нужны ваши последние указания. Сколько будет отправлено, год назначения, быстрота?
Фосфорическая женщина. Направление - бесконечность, скорость - секунда - год, место - 2030 год, сколько и кто - неизвестно. Известна только станция назначения. Здесь - ценность неясна. Будущему прошлое - ладонь. Примут тех, кто сохранится в ста годах. Приступайте, товарищ! Кто с вами?
Фоскин. Я!
Двойкин. Я!
Тройкин. Я!
Фосфорическая женщина. А кто из математиков - для чертежей и руководства?
Фоскин. Мы!
Двойкин. Мы!
Тройкин. Мы!
Фосфорическая женщина. Как? Вы и рабочие, вы и математики?
Велосипедкин. Очень просто! Мы и рабочие, мы и вузовцы.
Фосфорическая женщина. Для нас просто. Я не знала, прост ли для вас переход от конвейера к управлению, от рашпиля к арифмометру.
Двойкин. Не такие переходы делали, товарищ. Мы броненосцы делали, потом зажигалки, с зажигалками кончили - штыки начали, штыков наделали - на трактора перешли, да еще всякую учебу на вуз наматывали. И у нас многие не верили, только мы это неверие в рабочий класс ликвидировали. Когда вы наше время изучали, у вас небольшой просчетец вышел. Вы, кажется, про прошлый год думаете?
Фосфорическая женщина. Я вижу, с вашим подвижным курьерским мозгом встать бы прямо в наши ряды и в нашу работу.
Велосипедкин. Этого мы и боимся, товарищ. Машину мы пустим и, конечно, пойдем, если ячейка пошлет. Но, пожалуйста, лучше пока не берите нас никуда. У нас как раз наш цех на непрерывку переходит - очень важно и интересно знать, выполним ли мы пятилетку в четыре года.
Фосфорическая женщина. Обещаю одно. Остановимся на станции 1934 год для получения справок. Но если таких, как вы, много, то и справок не надо.
Чудаков. Идем, товарищи!
Стена канцелярии. Пробегают Чудаков, Велосипедкин, Двойкин, Тройкин, Фоскин, на ходу сверяя планы. Победоносиков семенит за Чудаковым. Чудаков отмахивается.
Победоносиков(возбужденно размахивая). Подумаешь, какой-то Чудаков пользуется тем, что изобрел какой-то аппаратишко времени и познакомился с этой бабой, ответ-женщиной, раньше. Я еще не уверен вообще, что здесь не просто бытовое разложение и вообще связи фридляндского порядка. Пол и характер! Да! Да! (К Оптимистенко.) Подчиненный товарищ Оптимистенко, вы же должны понять, что вопрос касается важнейшей вещи о поездке моей, ответственного работника, во главе целого учреждения в столетнюю служебную командировку.
Оптимистенко. Да не согласовано ваше путешествие!
Победоносиков. То есть как это не согласовано? Я уже с утра себе и литеры и мандаты выписал!
Оптимистенко. Ну, видите, а с НКПС не увязано.
Победоносиков. Но при чем же тут НКПС? Это же головотяпство! Это же ж не поезд. Тут в одну секунду сорок человек или восемь лошадей мчат вперед на целый год.
Оптимистенко. Отказать! Нежизненно! Кто же ж согласится ездить в командировку, когда ему за сто лет суточных треба, а ему секундочные выписывать будут?
Кабинет Победоносикова.
Фосфорическая женщина. Товарищи...
Поля. Прошу слова! Простите за навязчивость, я без всякой надежды, какая может быть надежда! Смешно! Я просто за справкой, что такое социализм. Мне про социализм товарищ Победоносиков много рассказывал, но все это как-то не смешно.
Фосфорическая женщина. Вам недолго осталось ждать. Вы поедете вместе с мужем, с детьми.
Поля. С детьми? Смешно, у меня нет детей. Муж говорит, что в наше боевое время лучше не связываться с таким несознательным не то элементом, не то алиментом.
Фосфорическая женщина. Хорошо. Вас не связывают дети, но ведь вас связывает многое другое, раз вы живете с мужем.
Поля. Живу? Смешно! Я не живу с мужем. Он живет с другими, равными ему умом, развитостью. Не смешно!
Фосфорическая женщина. Почему же вы называете его мужем?
Поля. Чтобы все видели, что он против распущенности. Смешно!
Фосфорическая женщина. Понимаю. Значит, он просто заботится о вас, чтобы у вас все было?
Поля. Да... он заботится, чтобы у меня ничего не было. Он говорит, что обрастание меня новым платьем компрометирует его в глазах товарищей. Смешно!
Фосфорическая женщина. Не смешно!
Стена канцелярии. Проходит Поля.
Победоносиков. Поля? Ты как здесь? Доносила? Жаловалась?!
Поля. Жаловалась? Смешно!
Победоносиков. Ты ей, главное, рассказала, как мы шли вместе, плечо к плечу, навстречу солнцу коммунизма? Как мы боролись со старым бытом? Женщины любят сентиментальность. Ей это понравилось? Да?
Поля. Вместе? Смешно!
Победоносиков. Ты смотри, Поля! Ты не должна запятнать мою честь как члена партии с выдающимся стажем. Ты должна помнить про партийную этику и не выносить сора из избы. Кстати, ты пошла бы в избу, то есть в квартирку, и убрала бы, вынесла сор и уложила вещи. Я еду. Я против совместительства и пока поеду один, а тебя выпишу, когда вообще буду выписывать родственников. Иди домой, Поля, а то...
Поля. Что "а то"? Не смешно!
Кабинет Победоносикова.
Фосфорическая женщина. Выбор на ваше учреждение пал случайно, как и изобретения кажутся случайными. Пожалуй, лучшие образцы людей в том учреждении, в котором работают Тройкины и Двойкины. Но у вас на каждой пяди стройка, хорошие экземпляры людей можно вывезти и отсюда.
Ундертон. Скажите, а мне можно с вами?
Фосфорическая женщина. Вы отсюда?
Ундертон. Пока ниоткуда.
Фосфорическая женщина. Как так?
Ундертон. Сократили.
Фосфорическая женщина. Что это значит?
Ундертон. Губы, говорят, красила.
Фосфорическая женщина. Кому?
Ундертон. Себе.
Фосфорическая женщина. Больше ничего не делали?
Ундертон. Перестукивала. Стенографировала.
Фосфорическая женщина. Хорошо?
Ундертон. Хорошо.
Фосфорическая женщина. Отчего ж ниоткуда?
Ундертон. Сократили.
Фосфорическая женщина. Почему?
Ундертон. Губы красила.
Фосфорическая женщина. Кому?
Ундертон. Да себе ж!
Фосфорическая женщина. Так какое ж им дело?
Ундертон. Сократили.
Фосфорическая женщина. Почему?
Ундертон. Губы, говорят, красила!
Фосфорическая женщина. Так зачем же вы красили?
Ундертон. Не покрасить, тогда и совсем не примут.
Фосфорическая женщина. Не понимаю. Если б вы еще кому-нибудь другому, скажем, приходящим за справками на работе красили б, ну, тогда б могли сказать - мешает, посетители обижаются. А так...
Ундертон. Товарищ, вы меня извините за губы. Что мне делать? В подполье я не была, а нос у меня в веснушках, на меня только и внимание обратят, что я губами бросаюсь. Если у вас и без этого на людей смотрят, вы скажите, только покажите вашу жизнь - хоть краешком! Конечно, там у вас все важные... с заслугами, там Победоносиковы разные. Я им на глаза попадаться не буду, но все-таки пустите... Если не подойду, я обратно вернусь... вышлете сейчас же. А в дороге я могу кой-чего поделать, впечатления будете диктовать или отчет в израсходовании - я настукаю.
Ночкин. А я подсчитаю. Я лучше у вас в МУУР заявлю, а то пока здесь суды разберутся...
Стена приемной.
Победоносиков. Запишите, занесите в протокол! В таком случае я должен заявить, что я снимаю с себя всякую ответственность, и если вследствие незнакомства с предшествующей перепиской, а также неудачного подбора личного состава произойдет катастрофа...
Оптимистенко. Ну, ето вы оставьте!.. Не угрожайте крупному государственному учреждению, нам нервничать и волноваться невдобно. А если произойдет катастрофа, мы тогда и доведем до сведения милиции на предмет составления протокола.
Проходит Ночкин, прячась за Ундертон.
Победоносиков(останавливая Ночкина и меряя Ундертон глазами). Как? Еще в учреждении?! Еще на свободе?!! Товарищ Оптимистенко! Почему не приняты меры? Но, впрочем, раз вы еще на свободе, вы не можете уклоняться от срочной работы. Надо сообразно с моими командировками выписать подъемные и суточные, исходя из нормального понятия о времени и среднего заработка за сто лет, ну и там командировочные и подотчетные... В случае порчи машины, может, где-нибудь придется простоять, на каком-нибудь глухом полугодии, лет двадцать, тридцать, надо все это предусмотреть и принять во внимание. Нельзя так неорганизованно катиться...
Ночкин. А ты организованно катись колбасой!!! (Скрывается.)
Иван Иванович. Колбасой? Вы бывали на заседаниях? Я бывал на заседаниях. Везде бутерброды с сыром, с ветчиной, с колбасой - удивительно интересно!
Победоносиков(один, разваливается в кресле). Ну, хорошо, я уйду! При таком отношении я скажу, что я ухожу в отставку. Пускай потом изучают меня по воспоминаниям современников и портретам. Я ухожу, но вам же, товарищи, хуже!
Выходит Фосфорическая женщина.
Оптимистенко. Прием закрыт! Придите завтра, в порядке живой очереди.
Фосфорическая женщина. Какой прием? Какое завтра? Какая очередь?!!
Оптимистенко(указывая на вывеску "Без доклада не входить"). Согласно с основными законами.
Фосфорическая женщина. А, вы эту глупость снять забыли?!
Победоносиков(вскакивая и идя рядом с Фосфорической женщиной). Здравствуйте, здравствуйте, товарищ. Простите, что я опоздал, но эти дела... Я все-таки к вам заехал на минутку. Я отказывался. Но никто и слушать не хочет. Езжай, говорят, представительствуй. Ну, раз коллектив просит, - пришлось согласиться. Только имейте в виду, товарищ, я работник центрального значения, пускай другие колхозятся. Вы это учтите заранее и снеситесь. Товарищ Оптимистенко может дать молнией за наш счет. Вы, конечно, сами понимаете, что мне придется предоставить должность согласно стажу и общественному положению как крупнейшему работнику в своей области.
Фосфорическая женщина. Товарищ, я никого никуда не определяю, я явилась к вам только для убедительности. Не сомневаюсь, что с вами поступят так, как вы заслуживаете.
Победоносиков. Инкогнито? Понимаю! Но между нами, как облеченными обоюдным доверием, не может быть тайн. И я, как старший товарищ, должен вам заметить, что вас окружают люди не вполне стопроцентные. Велосипедкин курит. Чудаков - пьет, должно быть, пьет сообразно с фантазией. Должен сказать и про жену, не смею утаить от организации, - мещанка и привержена к новым связям и к новым юбкам, совокупно именуемым старым бытом.
Фосфорическая женщина. Ну какое вам дело? Работают зато...
Победоносиков. Ну что ж, что зато? Я тоже за то, но я зато не пью, не курю, не даю "на чай", не загибаю влево, не опаздываю, не... (наклоняется к уху) не предаюсь излишествам, не покладаю рук...
Фосфорическая женщина. Это вы говорите про все, чего вы "не, не, не"... Ну а есть что-нибудь, что вы "да, да, да"?
Победоносиков. Да, да, да? Ну да! Директивы провожу, резолюции подшиваю, связь налаживаю, партвзносы плачу, партмаксимум получаю, подписи ставлю, печать прикладываю... Ну, просто уголок социализма. У вас там, должно быть, циркуляция бумажек налажена, конвейер, а?
Фосфорическая женщина. Не знаю, про что вы говорите, но, конечно, бумага для газет подается в машину исправно.
Входят Понт Кич и Мезальянсова.
Понт Кич. Кхе, кхе!
Мезальянсова. Плиз, сэр.
Понт Кич. Асеев, бегемот, дай в долг, лик избит, и стоимость снизилась май пуд часейшен...
Мезальянсова. Мистер Понт Кич хочет сказать, что он может по сходной государственной цене скупить, ввиду полной ненадобности, все часы, и тогда он поверит в коммунизм.
Фосфорическая женщина. Понятно и без перевода. Сначала признайте - выгоды потом! Товарищи! Приходите вовремя, - ровно в двенадцать часов на станцию 2030 год отбывает первый поезд времени.
VI ДЕЙСТВИЕПодвал Чудакова. С двух сторон невидимой машины возятся Чудаков и Фоскин, Велосипедкин и Двойкин. Фосфорическая женщина сверяет с планом невидимую машину. Тройкин хранит двери.
Фосфорическая женщина. Товарищ Фоскин! Щиты, ослабляющие ветер, ставьте ординарные. Пятилетка приучила к темпу и скорости. Переход почти не будет заметен.
Фоскин. Стекло сменю. Полмиллиметра. Небьющееся.
Фосфорическая женщина. Товарищ Двойкин! Проверьте рессоры. Смотрите, чтобы не трясло на ухабах праздников. Непрерывка избаловала плавным ходом.
Двойкин. Пройдем плавно, только б не валялись водочные бутылки на дороге.
Фосфорическая женщина. Товарищ Велосипедкин! Следите за манометром дисциплины. Отклонившихся срежет и снесет.
Велосипедкин. Ничего! Подтянем струною!
Фосфорическая женщина. Товарищ Чудаков, готово?
Чудаков. Отметим линию стояния, и можно пускать пассажиров.
Белая лента-рулон размотана между колесами невидимой машины.
Велосипедкин. Тройкин, пускай!
С четырех сторон с плакатами под "Марш времени" вливаются пассажиры.
Марш времениВзвивайся, песня,рей, моя, над маршемкрасных рот!Впе-ред,вре-мя!Вре-мя,вперед!Вперед, страна,скорей, моя,пускайстарьесотрет!Впе-ред,вре-мя!Вре-мя,вперед!Шагай, страна,быстрей, моя,коммуна -у ворот!Впе-ред,вре-мя!Вре-мя,вперед!На пятилеткепремиеймы -сэкономим год!Впе-ред,вре-мя!Вре-мя,впе-ред!Наляг, страна,скорей, моя,на непрерывный ход!Впе-ред,вре-мя!Вре-мя,вперед!Сильней, коммуна,бей, моя,пусть вымретбыт-урод!Впе-ред,вре-мя!Вре-мя,вперед!Взвивайся, песня,рей, моя,над маршемкрасных рот!Впе-ред,вре-мя!Вре-мя,вперед!Оптимистенко(отделяясь от толпы, к Чудакову). Товарищ, я вас должен конфиденциально спросить - буфет будет? Так и знал! А почему не оповещено приказом? Забыли? Ну, ничего, питья хватит, с едой перебьемся. Заходите в наше купе. Которое местечко-то?
Чудаков. Становитесь рядом. Плечо к плечу. Об усталости не беспокойтесь. Только поворот вот этого колеса - и через секунду...
Победоносиков(входит в сопровождении Мезальянсовой). Звонка еще не было? Можно давать. Сразу второй! (К Двойкину.) Товарищ, ты партийный? Да? Не в службу, а в дружбу - помоги там с вещами. Документы важные, о-о-о!!! Нельзя доверять разным беспартийным носильщикам, носящим только за деньги, а тебе, как выдвиженцу, пожалуйста, - неси! Доверяю!.. Кто здесь завглавнач посадки? Где мое купе? Мое место, конечно, нижнее...
Фосфорическая женщина. Машина времени еще не вполне оборудована. Вам, как пионерам этого вида транспорта, придется стоять со всеми.
Победоносиков. При чем тут пионеры? Пионерский слет закончен, и попрошу никогда больше не надоедать мне с пионерами. Эта кампания проведена! Я просто не поеду! Черт знает что такое! Надо наконец научиться беречь старого гвардейца, а то я уйду из гвардии. Наконец я требую компенсации за неиспользованный отпуск! Одним словом, где вещи?
Двойкин толкает вагонетку с перевязанными кипами бумаг, шляпными картонками, портфелями, охотничьими ружьями и шкафом-сундуком Мезальянсовой. С четырех углов вагонетки четыре сеттера. За вагонеткой Бельведонский, с чемоданом, ящиком, кистями, портретом.
Фосфорическая женщина. Товарищ, это что за громадный универмаг?
Оптимистенко. Да нет же ж. Это малюсенькое обрастание.
Фосфорическая женщина. Ну, зачем вам? Хоть часть оставьте!
Оптимистенко. Конечно, товарищ, почтой дошлете.
Победоносиков. Попрошу без замечаний! Развесьте себе стенную газету и замечайте там. Я должен представить циркуляры, литеры, копии, тезисы, перекопии, поправки, выписки, справки, карточки, резолюции, отчеты, протоколы и прочие оправдательные документы при хотя бы вещественных собаках. Я мог спросить дополнительный вагон-бис, но я не спрашиваю сообразно со скромностью в личной жизни. Не теряйте политику дальнего прицела. Вам это тоже очень и очень пригодится. Получив штаты, я переведу канцелярию в общемировой масштаб. Расширив штаты, я переведу масштаб в междупланетный. Надеюсь, вы не хотите обесканцелярить и дезорганизовать планету?
Оптимистенко(Фосфорической женщине). Не возражайте, гражданка. Жалко же ж планету.
Фосфорическая женщина. Только возитесь быстрее!
Победоносиков. Я попрошу вас не вмешиваться не в свою компетенцию. Это слишком! Попрошу не забывать - это мои люди, и пока я не снят, я здесь распронаиглавный. Мне это надоело! Я буду жаловаться всем на все действия решительно всех, как только вступлю в бразды. Посторонитесь, товарищи! Ставьте вещи сюда. Где портфель светло-желтого молодого теленка с монограммой? Оптимистенко, сбегайте! Не волнуйтесь, подождут! Я останавливаю поезд по государственной необходимости, а не из-за пустяков.
Оптимистенко бросается, навстречу Поля с портфелем.
Поля. Пожалуйста, не шипи! Я прибирала дома, как ты велел, - сейчас вернусь, доприбираюсь. Вижу - забыл. Думаю - важное! Смешно! Прибежала - пожалуйста! (Передает портфель.)
Победоносиков. Принимаю портфель и принимаю к сведению. Надо напоминать раньше! В следующий раз я буду рассматривать это как прорыв и ослабление супружеской дисциплины. Провожатые, выйдите! Прощай, Поля! Когда я устроюсь, я тебе буду присылать треть чего-нибудь в согласии с практикой суда и вплоть до изменения устаревшего законодательства.
Понт Кич(входя и останавливаясь). Кхе, кхе!
Мезальянсова. Плиз, сэр!
Понт Кич. Вор нагл драл с лип жасмин дай нам плюньте биллетер...
Мезальянсова. Мистер Кич хочет сказать и говорит, что он без билета, потому что не знал, какой нужен - партийный или железнодорожный, но что он согласен врастать в любой социализм, только чтоб это ему было доходно...
Оптимистенко. Плиз, плиз, сэр. Дорогой договоримся.
Иван Иванович. Привет! Наше вам и вашим и нашим достижениям. Еще одно последнее усилие - и всё будет изжито. Вы видали социализм? Я сейчас увижу социализм - удивительно интересно.
Победоносиков. Итак, товарищи... Почему и на чем мы остановились?
Ундертон. Мы остановились на "Итак, товарищи...".
Победоносиков. Да! Прошу слово! Беру слово! Итак, товарищи, мы переживаем то время, когда в моем аппарате изобретен аппарат времени. Этот аппарат освобожденного времени изобретен именно в моем аппарате, потому что у меня в аппарате было сколько угодно свободного времени. Настоящий текущий момент характеризуется тем, что он момент стоячий. А так как в стоячем моменте неизвестно, где заключается начало и где наступает конец, то я сначала скажу заключительное слово, а потом вступительное. Аппарат прекрасный, аппарату рад - рад и я и мой аппарат. Мы рады потому, что, раз мы едем раз в год в отпуск и не пустим вперед год, мы можем быть в отпуску каждый год два года. И наоборот, теперь мы получаем жалованье один день в месяц, но раз мы можем пропустить весь месяц в один день, то мы можем получать жалованье каждый день весь месяц. Итак, товарищи...
Голоса.
- Долой!
- Довольно!!
- Валяй без молебнов!!!
- Чудаков, выключи ему время!
Чудаков подкручивает Победоносикова. Победоносиков продолжает жестикулировать, но уже совсем не слышен.
Оптимистенко. В свою очередь беру слово от лица всех и скажу вам прямо в лицо, невзирая на лица, что нам все равно, какое лицо стоит во главе учреждения, потому что мы уважаем только то лицо, которое поставлено и стоит. Но скажу нелицеприятно, что каждому лицу приятно, что это опять ваше приятное лицо. Поэтому от лица всех подношу вам эти часы, так как эти идущие часы будут к лицу именно вам, как лицу, стоящему во главе...
Голоса.
- Долой!!!
- Посолите ему язык!!
- Закрути ему кран, Чудаков!
Чудаков выключает Оптимистенко. Оптимистенко тоже жестикулирует, но и его не слышно.
Фосфорическая женщина. Товарищи! По первому сигналу мы мчим вперед, перервав одряхлевшее время. Будущее примет всех, у кого найдется хотя бы одна черта, роднящая с коллективом коммуны, - радость работать, жажда жертвовать, неутомимость изобретать, выгода отдавать, гордость человечностью. Удесятерим и продолжим пятилетние шаги. Держитесь массой, крепче, ближе друг к другу. Летящее время сметет и срежет балласт, отягченный хламом, балласт опустошенных неверием.
Победоносиков. Отойди, Поля!
Ночкин(вбегает, преследуемый). Мне бы только добежать до социализма, уж там разберут.
Милиционер(догоняет, свистя). Держи!!!
Вскакивают в машину.
Фосфорическая женщина. Раз, два, три!
Бенгальский взрыв. "Марш времени". Темнота. На сцене Победоносиков, Оптимистенко, Бельведонский, Мезальянсова, Понт Кич, Иван Иванович, скинутые и раскиданные чертовым колесом времени.
Оптимистенко. Слезай, приехали!
Победоносиков. Поля, Полечка! Пощупай меня, осмотри меня со всех сторон. Кажется, меня переехало временем. Полина!.. Увезли?! Задержать, догнать и перегнать! Который час? (Смотрит на дареные часы.)
Оптимистенко. Отдавайте, отдавайте часы, гражданин! Бытовая взятка нам не к лицу как таковая, коль скоро я один от лица всех месячное жалованье в эти часы вложил. Мы найдем себе другое лицо, чтобы подносить часы и уважать.
Иван Иванович. Лес рубят - щепки летят. Маленькие... большие недостатки механизма. Надо пойти привлечь советскую общественность. Удивительно интересно!
Победоносиков. Художник, лови момент, изобрази живого человека в смертельном оскорблении!
Бельведонский. Не-е-ет! Ракурс у вас какой-то стал неудачный. На модель надо смотреть, как утка на балкон. У меня только снизу вверх получается вполне художественно.
Победоносиков(Мезальянсовой). Хорошо, хорошо, пускай попробуют, поплавают без вождя и без ветрил! Удаляюсь в личную жизнь писать воспоминания. Пойдем, я с тобой, твой Носик!
Мезальянсова. Я уже с носиком, и даже с носом, и даже с очень большим. Ни социализма не смогли устроить, ни женщину. Ах вы, импо... зантная фигурочка, нечего сказать! Гуд бай, адье, ауф-видерзейн, прощайте!!! Плиз, май Кичик, май Пончик! (Уходит с Понтом Кичем.)
Победоносиков. И она, и вы, и автор - что вы этим хотели сказать, - что я и вроде не нужны для коммунизма?!?
Конец
1928-1930
Примечания
1школа изящных искусств (франц. - ecole des beaux arts).
2Дальнейшие части показывают безотносительность моего Интернационала немецкому. Второй год делаю эту вещь. Выделывая дальнейшее, должно быть, буду не раз перерабатывать и "открытое". (Прим. авт.)
3Стакан Кото дает энергию (фр.)
4Как поживаете, дорогой товарищ Верлен? (франц.). - Ред.
5Да здравствуют Советы!.. Долой войну!.. Долой капитализм!..(франц.). - Ред.
6Положение обязывает (фр. noblesse oblige).
7Большого оперного театра (фр.)
8Да здравствует Франция! (фр.)
9До свидания (франц. - Au revoir)
10прелестно (франц. - charmant)
11маленькая история (франц. - petite historie)
12Говорите ли вы по-английски? (англ. - Do you speak English?)
13Говорите ли вы по-немецки? (нем. - Sprechen sie deutsch?)
14Говорите ли вы по-французски? (франц. - Parlez-vous francais?)
15что называется (франц. - ce qu'on appelle).
16Понимаете? (франц. - Vous comprenez?)
17пожалуйста (англ. - please).
18высший свет (франц. - Beau monde).
19Да, это очень педагогично (франц. - Oui, c'est tres pedagogique).

---
lib.faint.ru - мобильная библиотека, проект wap-портала faint.ru